Уже который час, толпа голых людей с безликими лицами облаченных лишь в оранжевые спасательные жилеты все шла и шла из подвала к ежеминутно распахивавшимся серым вратам, бесследно исчезая в ненасытном чреве стального рокочущего механизма. Время от времени слышался легкий гул и тогда теплый воздух, щекотавший нос сухой цементной пылью накрывал всех душным пледом с примесью человеческих выделений. Затем с легким лязгом распахивались и сами врата и очередная порция людей безвозвратно исчезала внутри, а с крыш многочисленных зданий в тот же миг вспархивали подхваченные вездесущим ветром зеленые вертолеты-крылатки…
Неподалеку от струящегося людского потока в неверных отблесках уходящего света стоял некто, разительно отличавшийся от остальных. Он был одет. И что еще сразу же бросалось в глаза - ледяное спокойствие и неприступность. Его холеные руки, то стискивали мокрый от слез платок, то плавно двигались по засаленной стене в поисках заветной истертой кнопки отправки вызова.
Слезы на платке были не его…
* * *
Сегодня было особенное утро. Последнее. Последнее утро, когда уже никогда никуда не надо будет спешить…
Домохозяйка жена, словно предчувствуя неладное, всю последнюю неделю не находила себе места. Он же, как всегда, оставался сосредоточенно-спокоен и лишь сильнее сжимал губы в молчаливой ухмылке в ответ на ее расспросы, что с ним происходит…
Сегодня было особенное утро и для нее, ибо именно сегодня, он наконец объяснил, что с завтрашнего дня он уже не будет нуждаться в ее стряпне.
Разрыдавшись от его черствости и вытерев заплаканное лицо, она изо всех сил швырнула в него свой промокший от слез платок. Лязгнула входная дверь. Он заученно пошел на работу.
* * *
Он все шел и шел пробираясь сквозь заросли, а над высокими шпилями древнего города и колосьев травы, разрезая розовеющее небо пепельными полосами, метались взад-вперед по замысловатым траекториям американских горок зеленые вертолеты-крылатки гигантского остролистного клена. Время от времени, они разгружаясь прямо в полете от тяжкого бурого бремени, сбрасывали балластом из своего чрева опустошенных людей - которые смешно кувыркаясь и кукольно махая руками в воздухе, с грохотом падали в голубые бассейны на крыше высоток, откуда их вылавливали за оранжевые жилеты членистые механические руки и интенсивно встряхивая и обвязывая травой, возвращали «утопленников» к жизни, сажая в лотки транспортера и отправляя на откорм в грибную оранжерею в подвале здания. Те же, что уже не в силах были трудиться из-за поломки зубов либо тотального запора - шли живьем в бывший скотомогильник на переработку в удобрение.
* * *
Его холеные руки, то стискивали мокрый от слез платок, то плавно двигались по засаленной стене в поисках заветной истертой кнопки отправки вызова.
Слезы на платке были не его…
Наконец, устав бесцельно сжимать этот теплый комочек рука безвольно обмякла и обронила его на продрогший пол. Однако, он этого совершенно не заметил и продолжал как ни в чем не бывало стоять и механически вдавливать и вдавливать истертую кнопку.
Все его мысли были где-то далеко и это простительно - ведь сегодня был последний день перед пенсией. И он все мечтал и мечтал… Словно напрочь забыв…
* * *
Разрыдавшись от его черствости и вытерев заплаканное лицо, она изо всех сил швырнула в него свой промокший от слез платок. Лязгнула входная дверь. Он заученно пошел на работу.
Немного постояв у двери в раздумьях, она обреченно побрела к роскошному дивану. Его уютные объятья жадно обхватили теплым зеленым плюшем иссохшееся невесомое тело и погрузили разум в сладкую дрему.
Ей грезились тучные пастбища и стада пасущихся травоядных. Тигры, львы и прочие крупные хищники лениво бродили от них поодаль либо дремали в тени редких деревьев. Изредка раздавался истошный предсмертный визг и все стихало. Светило яркое солнце и по голубому небу лениво ползли редкие облака…
Травоядные не давали бесконечно расти траве, а их поголовье контролировали крупные хищники. Рост же хищников сдерживало количество больных и ослабленных в стане травоядных ибо гоняться на такой жаре за их здоровыми особями - равносильно самоубийству от теплового удара. Повсюду был баланс и незыблемое равновесие между охотниками и их жертвами: в этом придуманном ей мире всего было в меру. И так было всегда, пока в пищевую цепочку не попал человек… Но сама она не ведала об этом, посчитав все увиденное выдумкой.
Дрема улетучилась так же внезапно, как и навалилась. Она освободилась из вдруг ставших тесными объятий дивана и подошла к распахнутому окну. Ветер затрепетал в ее пшеничных волосах и в голубых глазах сверкнул восторг - за окнами, почти вровень с подоконником, необъятным простором колыхалось зеленое море сочной травы.
Ее с ним единственная жилая квартира была на сотом этаже небоскреба…
* * *
Все его мысли были где-то далеко и это простительно - ведь сегодня был последний день перед пенсией. И он все мечтал и мечтал… Словно напрочь забыв…
Абсолютно все люди на Земле, кроме него самого и жены, за свою жизнь не проработали ни руками, ни головой, ни дня. Главной производящей их силой уже давно стал отрезок их организма заключенный между собственным ртом и задницей. Голова же и руки стали совсем невостребованными. Хотя, нет. Через голову им одевался спасательный жилет и очень надежно фиксировался под руками. Без всех этих тонкостей они бы неминуемо погибли, захлебываясь в приемных бассейнах…
Говорят, в весьма отдаленные времена им все же удавалось обходиться частичной занятостью, когда отправлению и большой и малой естественной надобности они посвящали от силы час в день, а все произведенное в их организмах с изящной легкостью отводилось в канализацию, где опосля собиралось, очищалось и концентрировалось в гигантских отстойниках. Высушенный же бурый материал был самым ценным продуктом для Растительного Царства и служил ему весьма весомым дополнением к углекислому газу и воде в изобилии поставляемых атмосферой планеты.
Однако ничего не вечно в этом мире и как только Царь природы, свел на нет всех своих многочисленных подданных из животного мира, ему тут же пришлось, побросав все свои неотложные дела, вернуться к истинному предназначению: единолично и в изобилии снабжать представителей Растительного Царства пищей - ведь кроме Венца Творения уже не осталось ни одного прежнего плодовитого на труд работника - ни коров, ни тигров, ни даже крохотных мышек. Царь Природы давно всех их съел…
* * *
Под высоким потолками изящного здания в полузабытом ныне стиле арт-деко зазвучала торжественная музыка и громогласный металлический голос сообщил своей единственной паре: «Согласны ли вы, воспользоваться предоставленным вами правами и выйти на заслуженный отдых с пожизненным обеспечением продовольствием и материальными ресурсами в соответствии с заключенным вами Договором?»
Они в унисон ответили: да!
Подтверждаете ли вы выполнение Нашего Главного постулата - никогда более не работать находясь на пенсии?
И они вновь ответили хором - да!
Все тот же громогласный голос с потолка сообщил им, что сейчас у них будет взят генетический материал для создания им замены и они наконец-то смогут уйти на покой. Он - не обманывал.
Улыбнувшись, они еще раз выразили свое одобрение и подписав все необходимые бумаги, отправились в медицинскую комнату.
Удобно расположившись в половинках от гигантского кокосового ореха, они не сговариваясь положили себе под голову сонную траву и пожелав друг другу приятных снов погрузились в небытие.
Рука манипулятор из завитков дикого винограда привычно провела все стандартные процедуры и взяв необходимый генетический материал - зашила обоим задницы и вынула из под голов сонную траву.
2017.11.01
Если понравилось (или было полезно),
вдохновить автора к новым свершениям можно вот так: http://proza.ru/avtor/tarser