Я, оказывается, рано приехал - до прихода минского было еще часа полтора. Вышел из здания вокзала. Теплый почти летний ветерок ласкал спину. У стены на обшарпанной вокзальной скамейке сидела невысокая изящная девушка с книжкой. Я присел рядом. Операционная мед.сестра. Работает здесь, в городской больнице. Живет в деревне, с родителями. Телефона нет, ни дома ни на работе. Я записал адрес. Фамилия у нее была красивая, дворянская. Время прошло быстро. Уехал с мыслью, что вряд ли когда еще сюда вернусь.
Командировка не задалась. Вызванный невнятной телеграммой, я взял с собой только стандартный ремонтный набор. Нужного силового транзистора в нем не оказалось. - Купите в городе, - предложил я. - Москва - рядом. Но майор решил по-своему. - Пиши инструкцию: что перепаять, как настроить... Сделаем сами. А ты, валяй назад.
С командиром не спорят. Отметил командировку и занял пятерочку на дорогу, на столичные развлечения - под зарплату. Отправился восвояси. Дорога туда, дорога обратно... Солдат спит - служба идет. На самом деле, можно было найти и проходящий рейс без пересадки, но я не стал об этом распространяться.
В части меня, неожиданно, уже ждали. Командировочное рассматривали только что не "на свет". Объяснений не слушали. Причину понял не сразу. Оказывается, чуть ли не вслед моему отъезду ушла от майора новая телеграмма, столь же невнятная, как и первая, с вызовом ремонтника. Начальство решило, что я туда не доехал.
Сами они, конечно не справились, но виноватым во всей этой глупости оказался, разумеется, я. Ладно. Нет худа без добра. Собрался, поехал снова. Транзистор они купили. Всей работы оказалось часа на два. Предусмотрительно отметил командировку следующим днем и занял, на радостях, еще денег. Но на этом везение, вроде бы, и кончилось. За крутым поворотом шоссе - поперся в город пешком - меня перехватил комендантский патруль. Увольнительной у меня, разумеется, не было, отъезд - завтра. Вызвали машину. Долго ждали, прямо на повороте. Никто не приехал. К обеду, патрулю надоело со мной возиться. Плюнули и отпустили. Я поспешил воспользоваться предложением.
Добравшись до города, нашел больницу. Хирургическое отделение. Тани нет - сегодня отпросилась домой пораньше. Ладно, адрес у меня есть. Автовокзал оказался на том же пятачке, что и железнодорожный. Постучал в окошко, назвал деревню. Вместо билета, из окошка высунулась кассирша: - Вам Верхнюю или Нижнюю? -Упс! - Какая ближе? - Дайте туда.
Деревня оказалась неожиданно протяженной, улиц в ней хватало. Я изрядно поплутал, пока, спрашивая дорогу, нашел нужный двор. Мужчина и женщина скирдовали солому. Изящная фигурка наверху копны должна бы принадлежать Тане, но я не мог разглядеть лица под надвинутой на глаза косынкой и приставшими соломинками. Впрочем, по ее внезапному смущению, когда она меня увидела, стало ясно, что это она.
Я зашел во двор. Знакомимся. Все хорошо, но одних нас не оставляют ни на минуту. Поговорить ни о чем не удается. Вечером идем в клуб - там кино. "Народный роман". Кажется, я его когда-то уже смотрел. Неважно, все равно не помню.
Две серии. Народ здесь рослый, с моим статистически средним, ощущаю себя недомерком. Зал небольшой - мест на сто, две группы стульев, разделенных широким проходом. На мою парадную форму никто внимания не обращает.Мне это кажется странным. В длинном перерыве - киномеханик меняет бобины - она исчезает куда-то и вернувшись сообщает: - После сеанса надо будет зайти к знакомым, поговорить.
Я соображаю, вдруг, что ни одна душа не знает где я и уж тут-то меня искать точно не будут. Что еще за разговор? Разборки с бывшим? Визит к подруге? Мне стало как-то сильно не до кино. Нащупал в кармане перочинный нож. С трудом дождался конца сеанса. Встал. - Ну, пошли, куда ты хотела. - Не надо, я передумала. - А что хотела? - Да, к подруге зайти...
Мы возвращаемся назад. Обычный деревенский дом. Одних нас опять не оставляют. После ужина, укладывают спать. Решаю выждать достаточное время, лежу не шевелясь, молча. Время тянется мучительно, почти не прерываясь громкими звуками - деревня спит. Наконец, осторожно пытаюсь встать. И только тут понимаю всю глубину замысла: старая деревянная кровать скрипит так, словно сейчас развалится. Кажется, проснулся весь дом. - Ты, куда? - вскрикивает мать. - На двор, - цежу я сквозь зубы. Приходится выйти. Ночь теплая. Жду. Но никто вслед за мной не выходит. Постояв, сколько прилично, возвращаюсь назад. Снова укладываюсь, теперь уже до утра.
За завтраком в хату вваливается плечистый выше меня паренек - Таня представляет его как младшего брата. Странно, вчера еще никакого брата не было и разговора о нем тоже никогда не заходило. Родители торопятся на работу, но "брат" всюду следует за нами по пятам. Поцеловаться нам удается только на вокзале - при расставании.
До поезда еще очень долго. Отправился в музей Гагарина - когда-то он здесь родился. Экспозиция, среди прочего, демонстрировала алюминиевую ложку, изготовленную им, когда он еще был учеником литейщика и, до неприличия крохотный, парадный китель. Я впервые задумался, не был ли именно маленький рост причиной стремления к первенству?
Потом были нечастые письма. В последнем она спрашивала, приеду ли я к ней после ""дембеля". Врать не хотелось. Ответил уклончиво: - Сначала домой. Два года не был. Больше я от нее ничего не получил.