Решила поместить у себя на страничке миниатюру полюбившегося мне автора - Натальи Гончаровой 5 (по ее разрешению). Это одна из историй из ее цикла "Записки на автобусных билетах"....далекие девяностые, кому-то из читателей надеюсь будет интересно вспомнить забытое время.
Поздними осенними вечерами на окраинах черно и страшновато. Светят только фары проезжающих машин.
Ветер свистит за стенками автобуса зло и по-хозяйски на далеких от центра и неухоженных улицах.
На одной из забытых цивилизацией остановок кто-то долго и суетливо, пыхтя, пытается что-то втащить в автобус. Наконец с превеликим трудом это было затащено, немногие пассажиры увидели огромную керамическую вазу и утирающего обильный пот с красного лица её владельца.
Ваза, красивая, с замысловатым узором, глянцевая, с чудной узкой горловиной, в высь метра полтора, стояла, обвернутая толстой тканью, притягивая взгляды своим видом и манящей глубиной. Места она занимала порядочно, и каждый новый входящий спотыкался, задевал её бока. И хозяин, невысокий худощавый парень, озабоченно без устали приговаривал:
- Осторожно! Прошу вас – осторожно! Не разбейте! Вещь очень дорогая... Умоляю – отойдите! Она стоит три тысячи! Пожалуйста, обойдите. Ой, внимательно смотрите! – И всё извинялся, что доставлял много неудобств людям.
Один весёлый уже пассажир удивлённо и долго рассматривал вазу, обошел её осторожно и спросил хозяина:
- А зачем тебе такая посудина? Чё, дешевле и меньше её стаканА не нашлось? – смеялся своей шутке.
- Понимаете, я художник. А эту вещь - это не посудина, поймите - эту вещь я делал на заказ одному предприятию. Машины, вернее, на перевозку денег не нашел, а мне надо срочно привезти сегодня. Днем народу ещё больше - решил вот вечером. Да тут недалеко, совсем рядом с остановкой. Пообещали - встретят. А у них тоже сейчас какие-то проблемы... Налички нет...Что за жизнь? Предлагали вместо денег взять гараж бетонный... А мне он зачем? Мне бы деньгами.
Он виновато обернулся к кондуктору. Та молчала, иной раз в автобус втискивают и затаскивают такое, что и в голову не придёт на досуге.
Парень продолжал:
- Сейчас привезу, установлю как надо. Все в соответствие приведу. Интерьер должен быть в одном ключе.Завтра будут праздновать. Надо успеть. Хотя зачем я… это вам не надо. Важно, чтобы смотрелось.
Мужик слушает плохо:
- Скоко-скоко стоит? Я не расслышал. Три тыщи?! За эту посудину? Ёпрст… Да я бы и даром не взял, не токо за три тыщи. Ёпрст… Три тыщи! Если б только полную налили. Ха-ха-ха! Я в пять раз меньше за месяц имею, так я - работяга... А тут...Да, такую в такси не затолкаешь… Ты смотри – на колесах… Ну да…
- Да это же не человеку предназначается, одному предприятию тридцать лет. Как вы понимаете, однако. Это же не посудина. Поймите, это произведение искусства. Она еще дороже....Я ж больше года над нею работал, не знаю, как заплатят.Что-то мутят-крутят, - говорил парень кондуктору. Она все также помалкивала. Но человек навеселе разошелся.
- Произведение? Тьфу – черепки. Черепки за три тыщи! Ёпрст! Это чё, они тебе за столько заказали? Или ты просишь? Ты гляди! Неплохая у тебя работёнка, парень, делай себе черепки за три тыщи. А если глубже и шире, наверное, ещё дороже? Ёпрст… - продолжал "знаток" с иронией и подковырками.
- Не черепки это. Штучная работа. Да потише вы, чёрт возьми… Тонкий ценитель нашелся… Разобьёте, а я столько работал над нею… - в голосе художника прорываются сердитые ноты.
Весёлый мужик продолжал удивляться:
- Ёпрст… Три тыщи за черепки. Художник, говоришь? Да... Я б не стал брать. И что в ней держать? А как доставать? А если того. И три тыщи – тю-тю! Ёпрст…
На конечной остановке «тонкий ценитель искусства» ринулся помогать художнику и все повторял свое «ёпрст».
Свет фар обнажал лужи, дорогу без асфальта, мелькали голые деревья и едва угадывались строения.
Водитель вышел и завернул за автобус, и как растворился в темноте.
Из неизвестности вынырнули заказчики вазы и поставили её на тележку, слышался невнятный разговор, художник поддерживал свое изделие,и трое со скрипящей тачкой слились с чернотой.
Ценитель искусства закурил,ветер относил в сторону красные искорки... Мужик что-то пробормотал, затем двинул густую черноту.
Водитель, неожиданно возникший из теми, при свете фар что-то проверял, поправлял зеркала, и казалось, что жизни за этими островками света нет.
До чего же ты, осенняя ночь, темна и неприветлива.
1995 г.