Близилась весна первого в её жизни сезона. Снег еще лежал на деревьях и дорогах плотным слоем, а в гараже уже появился спортивный красавец, затянутый в гладкий пластик. В его сердце, в ожидании тепла и сухого асфальта, нетерпеливо били копытами больше сотни японских коней.
Знакомых в мотомире у неё почти не было, но в век высоких технологий это не большая проблема.
Она ехала с работы домой, когда телефон начал проявлять подозрительно бурную активность. Всего полчаса, а в личных сообщениях цифра новых диалогов перевалила за 150 - итог опубликованного в мотосообществе поста. Большинство были навязчивы, еще больше - отталкивали откровенными намерениями ненужных отношений.
Среди них всех, словно сверкнувший серебристой чешуёй над поверхностью воды окунь, мелькнул один диалог, совсем не типичный в своей несуетливости. С фотографии в профиле смотрел подтянутый парень с наглым, самоуверенным взглядом. Пара фраз... Внушительный стаж вождения. "Буду рад компании".
Зима всё никак не хотела уходить и мучала эту странную весну непогодой. От него - тишина. До первого тёплого, солнечного дня. Звонок: "Поехали? Я обещал."
Летели дни. Дни, полные драйва и ярких ощущений. Всё новое... Всё манящее, вдохновляющее, невероятное! Он показал ей этот мир. Аккуратно и бережно, отсекая от неё потоки машин, он задавал ритм их полёта по дорогам столицы. Им никогда не было скучно - до тех пор, пока не садились батарейки портативных раций-интеркомов в шлемах. Тогда они ехали до ближайшего мотобара, под вкусную еду пережидали пополнение заряда, и ехали дальше, пугая шутливыми драками водителей на светофорах.
Отношения? Нет. Нельзя... А души тянуло друг к другу промышленным магнитом.
Иногда, когда хотелось особенного драйва и экстрима, она садилась к нему на заднее сидение, слегка прижимаясь к его бедрам коленями. А он иронично-серьезно замечал:
"Ты как пушинка. Только с тобой я могу ездить так, словно я один."
Полет серебристой стрелы сквозь поток машин. Извилистый серпантин траектории, оставляющий след в пространстве красным огнем на хвосте. Тела чуть ближе, чем нужно. Скорость чуть выше, чем стоит. Касаться друг друга, невзначай, мимолетно.
Подчеркнутая холодная дистанция. "Так надо". "Это ни к чему..".
Тем ярче ток прикосновения встретившихся случайно пальцев. Тем сильнее ожог мимолётного поцелуя на губах.
Горячий пепел задушенных желаний.
"Ты приедешь?" "Да."
Весёлый воскресный вечер, вкусный ужин. Банда двухколёсных друзей на дороге. Все уже попрощались друг с другом, собираясь домой. Финальный на сегодня прохват по проспекту до центра, откуда все разъедутся по разным направлениям, чтобы может быть уже завтра собраться на Горе на дежурный кофе после работы.
Он шел впереди - как всегда. Не то, чтобы ему так было проще, но как-то уже повелось, что самый опытный - всегда ведущий. Не любил он это дело, потому почти всегда катал один. Пока не познакомился с ней...
Он не хотел этого. Не думал, что будет так тоскливо от мысли, что сегодня не удастся с ней встретиться. Поэтому он откладывал дела, забивая даже на самое важное... И звонил ей. Но чем дольше длилось их знакомство, чем чаще ему хотелось слышать её веселый смех, тем заметней становилось нарастающее беспокойство. Каждый раз, когда он наблюдал её в зеркалах заднего вида за рулём своего мотоцикла, это чувство всё сильнее мешало получать удовольствие от езды.
Только когда она, немного подустав, ставила байк в гараж и пересаживалась к нему - он мог вздохнуть спокойно. Насладиться поездкой и теплом её общества без мыслей о том, что с ней что-то может случиться.
Визг тормозов, громкий грохот и скрип металла. Вспышка света с характерным хлопком. Удар. Машина, стоящая рядом с ним на светофоре, от столкновения заметно подвинулась вперед... Он обернулся, высматривая знакомые цвета, но среди подъезжающих к месту аварии мотоциклов никак не мог увидеть её. Чуть дрогнувшим голосом он спросил в интерком:
- Ты в порядке?
- Да.
- У нас кто-то упал.
- Да.
- Слава Богу, это не ты!
- Я...
Он бросился назад, где неровно стояла разбитая машина. За ней лежали останки мотоцикла, страшной чернотой зияли оголенные агрегаты двигателя. От пластика не осталось ни одной детали, морда мотоцикла сиротливо покачивалась на полусфере фары чуть в стороне.
А она лежала на асфальте, медленно пыталась встать. Яркий рисунок шлема стерт об асфальт. Кожа комбинезона заметно потрёпана, тряпичные вставки на спине торчат кусками. Он наклонился к ней, быстро осматривая её. Болит? Нет. Чувствуешь? Да. Голова кружится? Немного...
Среди обломков умершего мотоцикла, среди людей, суетящихся вокруг, он обнимал её, целовал её щеки, глаза и губы, не обращая внимания ни на кого больше. И ощущал несравнимое ни с чем счастье. Она в порядке... Остальное не важно.
Сперва она переживала. За то, что ошиблась. За то, что похоронила железного друга, которого успела так сильно полюбить. И за то, что теперь, чтобы снова ощутить всем телом вибрацию движущей силы, поднимающей душу над землёй, придется преодолеть многое и, возможно - долго. Страха не было. Была наркоманская ломка, давящая невозможностью утолить её сейчас.
Он был рядом, когда нужна была помощь. Даже когда она не просила, он знал и помогал - не словом, а делом. Он не любил лишних слов и не любил жалость в любых её проявлениях. Она тоже. И поэтому была ему благодарна во сто крат больше: среди окруживших её в этот период «осуждателей», «жалетелей» и «советчиков», он снова мелькал серебристой чешуёй над мутно-грязной гладью воды.
Даже когда было особенно тоскливо и трудно, её не покидало чувство: всё хорошо, пока он рядом. Пусть беды настигают одна за одной, пусть люди предают и уходят, пусть встают препятствия, при взгляде на которые опускаются руки, но пока он рядом - она справится. Так и было.
Когда приходила грусть и бешенство бессилия, он обнимал её и говорил: «Вот увидишь, скоро будешь вспоминать все это с улыбкой. А ещё можешь меня ударить, но я рад что всё произошло именно так.» - в это время губы его улыбались, а в глазах читалась глубина того беспокойства и боли, что он ощутил пока не убедился, что она не пострадала.
Вскоре проблемы и заботы были решены, в гараже поселился новый зверь и всё вернулось в привычную колею. Теперь совместные поездки были куда осторожней, и вторым номером - только с ним - она ездила чаще.
- Мы словно дети. Смешные... Да? - спрашивал он, кружа её на руках на глазах у толпы Смотровой площадки. - Я бы смотрел на нас с ухмылкой. Не могу оторваться от тебя.
- Нет, не смешные... Счастливые. - улыбалась она, обнимая его всем телом.
Бархат манящей кожи. Вкус мягких и тёплых губ. Тела рвутся друг к другу так же сильно, как разумы и сердца.
Они задыхались от волны желаний, настолько много хотелось сделать вместе, воплотить, исполнить! Всё одновременно сделать невозможно. Каждые выходные - праздник исполнения маленьких и не очень мечтаний.
Тяжелое чувство приближающейся беды. Она всё чувствовала и без слов, слова нужны были не ей.
- Я хотел бы жить в мире, в котором мы с тобой могли быть вместе.
Где-то в глубинах сознания разверзлась земля, обнажила гладкие стены ониксовой пропасти, куда с беззвучным криком, за долю мимолетной секунды, провалилась душа. Не осталось ни ощущения бегущей по венам крови, ни мыслей о будущем, ни о настоящем. Только звенящее "ничего" и назойливый, болезненный зуд в груди.
- Я поняла тебя. Прощай...
Они думали, что выдержат. Что всё пройдет.
Боль от возникшей пустоты в том месте, где раньше был целый мир, ощущалась физически. Еда и сон - нет. Не лезет. Не спится. Один выход - пить, забыться. Помогает... Ненадолго.
Неделя всего, а за это время у него появилась россыпь первых седых волос. А она задыхалась, на секунду заметив его силуэт, проезжающий мимо.
В ночи эта пустота вставала во весь рост, поднимала гордо голову и рвала на части душу, выворачивала, выплевывала и оставляла гнить её остатки на просторах зараженных мыслей.
Далеко за полночь. Ближе к рассвету. Снова рука тянется к телефону, но какой в нем прок.. Она не отвечает. И всё равно.
Гудки прервались, совершенно неожиданно сменившись звуком её голоса.
- Так плохо?
- Да.
- Мне тоже.
- Я не могу без тебя.
- Я не хочу без тебя.
Это не пройдёт. Не уймётся. Сквозь время станет проще терпеть. Возможно...
Быть может, в новой жизни, у них всё сложится. Они встретятся раньше, чем груз обязательств станет для них непреодолимой преградой.
А пока, на этой Земле, сквозь город летят две одинокие стрелы. Красная - на запад, серебристая - на восток...