Финиш

Нет, до чего бывают добродушные люди.
Мы, вроде, сами относимся к этому отряду. Не ругаемся в общественном транспорте за посадочное место. В очередях не собачимся. Если продавец нам какую-то дрянь подсунул – не скандалим. Жалобную книгу не требуем.   
Пару раз в году, правда, можем произнести что-то грубое. Средним уровнем громкости голоса. А потом полгода ходим тихие. 
Все больше молчим. Себе на уме. Птичек слушаем. Мечтаем.
Может это все не от добродушия вовсе.
А от лени нашей.
Мы не знаем.
Итак, про добродушных людей. Как на них катаются, а они весело мчатся вперед. С добрым взглядом. Нам, мол, не трудно вовсе вас катать на своем горбу. Садитесь, пожалуйста.
Тут у нас проживал один человек. Мужчина. Трудился по педагогической линии. После он переехал а соседний городишко. По линии новой женитьбы. Но мы с ним связь держим. Пересекаемся по линии физкультуры.
Конечно, мы ему в подметки не годимся по этой линии.
Скорее всего – из-за той же лени.
А он – глыба. Скала. По части бега. Ему когда сорок лет стукнуло, он им увлекся. Неожиданно. Изо всех сил. И стал знаменитым.
То в новогоднюю ночь пробежку сделает. Новый год где-то на трассе его застигает. Ага, оденется потеплее и бежит километров тридцать. Из одного населенного пункта в другой. Там на елке знакомых встретит. Они охают, ахают. А он – в обратный путь.
Супруга его ждет. В праздничном платье калачиком на диване. Дремлет.
 Вот он под утро дома:
- С Новым годом, дорогая. Где там у нас шампанское. Да салат « оливье». Чего-то я проголодался.
Или вообще идет на рекорд. Сутки без продыху бежит.
Это уже в летнее время.
Круги по стадиону мотает.
Ровнехонько двадцать четыре часа. А судьи считают те круги. После цифры перемножают и говорят итог.
Потом все идут отсыпаться.
И так каждое лето это повторяется. Измывательство над организмом.
Последние годы еще чего похлеще. Взялся в гору бегать. Непрерывно бежит в гору несколько часов.
До самой большой здешней вершины. Где даже летом снег прозябает.
Мы туда тоже ходим. Но таким степенным ровным шагом.
А он скачет бегом. И как сердце не выскочит из груди.
Поднимется наверх, снежком оботрется, скажет фразу:
- Ух ты! Какая красота!
И назад. Уже медленно. С это крутизны запросто загреметь можно… 
Главное тут еще в чем. Фигура для бега у него неподобающая. Рост не то, чтобы уж очень. Ниже среднего. Ноги коротковатые. Вдобавок – кривые, колесом. Плечи крепкие. Широкие. Голова большая. При беге сильно болтается. Мешает равновесие соблюдать.
В общем, одно недоразумение.
Ему бы лучше гирю кидать в воздух.
Сами понимаете, настоящие бегуны – они длинноногие. Сухопарые. Узкоплечие, чтобы воздух их меньше задерживал. Головы у них небольших размеров. Точно по центру расположены и намертво прикреплены.
Теперь про добродушие. Этого бегуна. По имени Семен.
Оно у него, видимо, с каждым годом нарастало. Скорее всего – из-за того самого бега. Так как кровь во время бега сильно от головы отливает в ноги. И некоторые отделы мозга начинают сдавать свои позиции. Частично атрофируются.
Думаем, в первую очередь – самые нехорошие отделы. Которые за злобу, зависть, жадность отвечают. Им кислорода мало поступает и они чахнут.
Поэтому любители физкультуры более покладистые. Мирные. Улыбчивые. Добродушные, одним словом.
Такое вот открытие мирового уровня мы делаем в этом рассказе.
Может, кто в Нобелевском комитете про это дело узнает.
И нас пригласят в Стокгольм.
Мы не против. Мы поедем туда. Мы согласные съездить туда за премией. Поужинать с ихним королем.
Значит, те люди, которые ходят, бегают и крутят педали – они добродушнее, повторим.
Только тоже меру знать надо. Потому как у Семена оно достигло критического размера. Неслыханных размеров. С перебором. Из-за его масштабов бега.
Один случай вам сейчас расскажем.
Несколько лет назад у нас тут был юбилей. По поводу трехсотлетия присоединения нашей провинции к России. Само собой – разные мероприятия, аплодисменты.
Доклады ученых мужей. Концерты. Награды разные.
Само собой – спортивные события. Розыгрыш кубков и медалей.
И Семен решил этот юбилей отметить бегом. Он заявил в печати и по телевидению:
- Обязуюсь пробежать за неделю с небольшим через все города провинции. Пусть праздник станет краше через мой ударный труд на ниве легкой атлетики.
И чего-то там еще сказал. И побежал. Его машина сопровождала. Он бежал из города в город. Хорошо, что провинция у нас маленькая. Можно сказать – крохотная. Города тоже миниатюрные.
Так что путь его был всего меньше полтысячи километров. Для него за десяток дней одолеть такое расстояние было пустячным делом. Он бежал и говорил короткие речи в тех мелких городах. Как тот Остап Бендер. Ну, помните, когда он на автомобиле изображал автопробег. На авто по имени « Антилопа гну». Со своими компаньонами снимал сливки настоящего пробега.
Семена тоже бросали вверх в тех городках. Местные любители бега заранее знали о его приближении и выходили ему навстречу. Некоторые сопровождали его своим бегом. Чтобы ему было веселее дышать и смотреть по сторонам.
Корреспонденты с тех городишек снимали о нем сюжеты. Писали статьи. И о нем узнал сам министр спорта провинции.
Словом, он неделю бежал. Слушал аплодисменты. Купался в славе.
Стеснялся. Но терпел...
Остался последний день. Самый трудный. Последние восемьдесят километров. До родного города. Где его уже заждалась супруга. Она все переживала – вдруг он разбил кроссовки и бежит черт знает в чем.
Денек ожидался жарким. Поэтому наш бегун выбежал пораньше. На зорьке, в пять часов утра. Надеясь к обеду быть дома.
И принялся бежать. Изредка отхлебывая водички. Перекусывая практически на ходу.
Мечтая:
- Вот добегу, три дня отдыхать буду. Никакого бега. Поживу как все. Диван. Телевизор. Мелкие работы по дому. Из передвижений – ходьба в ближайший магазин…
Так он бежал и наслаждался последним марафонским днем…
Вот уже город показался. Хорошо, до самой жары успел.
У города его ждет делегация, само собой. Чиновники по спорту. Журналисты. Местные историки. Стайка детей из спортшколы. Супруга.
Парятся в своих костюмах. Потеют. Аплодируют.
Семен останавливает свой бег. Жив, слава богу. Водички бы попить. Ноги заплетаются. Еле ходят. Скорее бы в машину да домой.
Только старший чиновник из делегации внезапно говорит:
- Дорогой ты наш милый человек. Погоди расслабляться. У нас в сценарии встречи произошли изменения. Твой финиш переносится. В самом отдаленном поселке нашего города сегодня праздник. День урожая. Там сегодня все население высыпет на площадь. Будет выставка плодов и овощей. Будет здорово, если ты финишируешь там. И тебе там принародно вручат ценный приз. Они в смете праздника в последний момент учли туда твое торжественное прибытие. В форме бега. И приз ждет тебя именно там. Всего тридцать километров осталось. С хвостиком. Пустяки. Осилишь?
Семен посмотрел в сторону гор. Туда, где притулился тот праздничный поселок. Два часа тридцать минут бега. И сказал твердо из последних сил как самая настоящая скала:
- Осилю. Раз надо поднять дух того населения. Вы меня только через город провезите пару-тройку километров. Движения городского боюсь, под машину запросто попаду. Или пешеходов посбиваю. Шатает меня. Голова кружится. И перекушу пока, супруга вон пирожков напекла, страсть по ним соскучился. Везите меня скорее через город. Пока я не передумал…
Кто другой – отказался бы. Даже мог нагрубить тем официальным лицам. Дал бы в морду, может быть. Из последних сил.
А тут такое добродушие.
И это неслыханный случай в истории физкультуры и спорта. Когда мертвецки усталый человек по просьбе чиновников побежал дальше. Еще тридцать километров.
Это, примерно, то же самое, когда со смертного одра человека позвали, допустим, на свадьбу. И он встал и пошел себе припеваючи и пританцовывая.
Может и вправду при длительном беге человек становится гигантом доброты…
Но мы больше склонны думать, что у него голова плохо начинает соображать и он на все согласен. В таком затмении человек находится. На автопилоте, говоря полунаучным языком.
Нам в молодые годы приходилось в чем-то подобном участвовать. Сначала бежишь ничего себе. Потом хуже. Еще хуже. Совсем плохо. А часа через два тебе все равно. Бежишь в каком-то синем тумане. Ноги сами по себе. Голова сама по себе. Засыпаешь, голова на грудь падает. Вздрогнешь, вспомнишь, где ты, кто ты. По сторонам посмотришь:
- Ага, еще не добежал…
И снова бежишь. Плетешься в этом сладком сне.
А потом тебя после финиша домой везут. Каждая косточка в теле стонет и скулит.
Вот тут он – диван – и нужен. Как растянешься на нем. Счастлив как король или миллионер.
Только ноги подрагивают. Напоминают о себе… 
Только мы отвлеклись.
Добежал таки наш железный бедолага до того праздника. Диктор заливался соловьем, публика окружила. Старушки прослезились. Мужчины по плечу хлопали. Побросали его в воздух. Все как положено.
И вручили приз. Ценный.
Пылесос. Немецкий. Китайского производства.
Больше мы ничего не добавим. Пока писали рассказ – так распереживались.
Что устали очень. Вымотались. Сердце колотилось.
Словно вместе с ним бежали в тот день сто десять километров.