Манагер

- Соколов, Сергей Алексеевич?
- Да.
- Вы можете сейчас подъехать.....? - Незнакомый голос назвал адрес недалеко от офиса.
- А что случилось?
- Дело в том, что ваша бывшая жена Екатерина Семеновна мертва, и мы бы хотели кое-что уточнить.
- Что-о-о!? Вы кто!? Где моя дочь, Лиза!?
- Да забыл представится — старший следователь по особо важным делам Курилов Александр Николаевич. Не волнуйтесь ваша дочь жива и здорова, скорей всего преступление произошло после того как мама отвела ее в садик. Так вы сможете подъехать?
- Да, да конечно.
- Кстати здесь еще один труп, как я понял гражданский муж вашей бывшей супруги...

Глава 1



Серега открыл глаза. За окном была непроглядная темень и ноябрьская морось. Снег крупными мокрыми хлопьями лепился к стеклу.
«Блин! Опять отскребать машину» -  подумал он. Сладко зевнув, протянув руку к тумбочке, на которой стояла лампа, нажал на выключатель, и сразу бросил взгляд на будильник. Стрелка неумолимо приближалась к финишу. Ударив по кнопке, чтобы тот не затрезвонил и не разбудил хозяйку квартиры, спящую в соседней комнате, он привычным движением откинул одеяло и в одних трусах подошел к окну. Открыв створку, полной грудью вдохнул свежий осенний воздух. «Только бы эта дура не встала» - вспомнил он про хозяйку этой сталинской «двушки», у которой вот уже второй месяц снимал одну из комнат.
Элла Борисовна, была с одной стороны дамой строгой и аккуратной, заставляя квартиранта буквально вылизывать за собой плиту и ванну, а с другой, по выходным, когда Серега любил с книжкой поваляться в кровати часок-другой, встречала его на кухне в легкомысленных папильотках и соблазнительно немного распахнутом халате, который обнажал (якобы случайно) нижнее белье и стареющее тело, жаждущей любви пятидесятилетней женщины.
Еще при заселении, когда менеджер из агентства, через-чур деловая и словоохотливая деваха, привела его в  квартиру сталинского дома, чтобы подписать договор и взять с клиента причитающийся ей гонорар, Сергей сразу, наметанным взглядом плейбоя, уловил эту искру в глазах неудовлетворенной и обделенной мужским вниманием хозяйки  дома. Но делать было нечего. Уже больше месяца он ночевал у приятеля от которого ушла жена. И хотя Шурка, за ежевечерним застольем с бутылкой водки искренне заверял, что тот может жить у него хоть до конца жизни, Серега по своей природной деликатности не хотел стеснять своего друга.
В принципе, не считая некоторых неудобств в лице дамы бальзаковского возраста, его устраивало все. Относительная дешевизна, в шаговой доступности метро «Сокол», (почти центр), а главное довольно обширная стоянка для машин во дворе.
Тетушка показалась строгой в первом общении, и ушлой в  денежных вопросах. Она сразу предложила Сергею столоваться у нее, и тут же назвала сумму, которая по ее разумению покрывала затраты на продукты и ее хлопоты у плиты. Деньги были приемлемые и Серега дал добро, сразу же отстегнув наличными названную сумму, о чем потом сожалел. Первые два дня харч был обильный и вкусный, но через неделю, когда Элла Борисовна предъявила своему постояльцу очередной счет, Серега понял, что его конкретно разводят на деньги. Еще с детства завтрак его состоял из бутерброда с маслом и чая, обедал он на работе в столовой,  поэтому тот довольно скудный ужин, что подала хозяюшка под конец недели, не вписывался в бюджет. А его математический склад ума сразу подвел неутешительный итог, что съедает он дай бог на четверть договоренной суммы. Дипломатично дав понять, что очень не хочет обременять пожилую женщину лишними хлопотами, Сергей отказал ей в дальнейшем финансировании этого проекта, что конечно ухудшило их взаимоотношения. Но выходить на кухню по утрам в соблазнительном (как она считала) «прикиде», не прекратила.

Сергей к своим 35 годам, был конечно человеком женатым имел ребенка, и аккуратно раз в месяц, вместе с кредитом на машину, отправлял определенную сумму на содержание своей, горячо любимой дочурки.  Жизнь не задалась. Все оказалось до банальности просто — семейная лодка разбилась о быт.
Покрутившись в лихие «девяностые», когда энтузиазм пер из него фонтаном идей, к нулевым угас полностью. Что только не предпринимал, закончивший столичный ВУЗ, молодой геолог, успевший по своим профессиональным делам объездить пол страны. Но кооператив, так лихо организованный из месяцами не получавших зарплату проектировщиков, геологов, буровиков, так же быстро приказал долго жить.
Вначале все шло хорошо и достойно. Впереди маячило безбедное будущее. Полный «портфель» заказов. Серега только успевал выезжать на заключение договоров. Проекты под строительство с геологическими изысканиями делались в течение месяца, когда в проектных институтах на это уходили годы. По мелочи фирма занималась еще бурением скважин на воду.
Сергей расслабился, но как-то в один прекрасный день в офисе появились трое спортивного вида пацанов, и интеллигентно сделали предложение от которого невозможно было отказаться, и стал коллектив, как нормально работающее предприятие, платить за «крышу». Братки брали по божески, и Серега смирился.
Но беда пришла откуда не ждали. Вышел закон, даже не закон, а постановление, что все производственные кооперативы на каждый проект или отчет должны проходить аттестацию в государственных органах, которые ставили резолюцию и давали добро на осуществление того или иного проекта. Конечно, существовавшие десятилетиями проектные институты были истиной в последней инстанции, но как обычно бывает: благими намерениями всегда вымощена дорога в ад. Обессиленные институты, еще державшиеся на плаву, еле успевали доделывать или подчищать старые докризисные проекты, не говоря уже о том, что надо было уже в новых конкурентных условиях сражаться за новые.
А тут какие-то кооперативы, с их расчетами под фундамент коровника в колхозе «Путь Ильича» или водонапорной башни в «Мухосранске». Но нашлись и там предприимчивые люди, которые даже не открывая первой страницы крепко сшитого отчета, с его чертежами, сметами, графиками и лабораторными анализами, подписывали, давали добро и ставили такую нужную разрешительную «колотушку» на последней странице. И за все эти добрые дела, интеллигентнейшие люди со стальным блеском в глазах, просили какие-то 50%. Сразу прибавив к этой сумме расходы на «крышу», налоги, и по мелочи ментам и пожарникам, до Сереги дошло, что он остается еще и должен. Поняв, что путь в светлое капиталистическое будущее ему заказан, он быстренько свернул  предприятие. Выплатил зарплату сотрудникам и распродал, накопившиеся за короткий срок активы в виде бурового оборудования и автотранспорта, купленного в свое время по дешевке с армейских складов (армия, как и государство в начале 90-х, скоропостижно разваливалась).
Ко всем этим неурядицам навалилась на мужика еще и семейная драма. Его Катюшка, будучи девушкой весьма своенравной и капризной, вполне законно считала, что жить они должны на порядок роскошней, и выезжать на отдых исключительно на западноевропейские курорты, как ее подруги — довольно удачно повыходившие замуж. Она постоянно устраивала Сергею сцены с истерикой, битьем посуды, не стесняясь соседей и плачущей дочки. На его разумные возражения, что миллионы сограждан живут еще хуже, Катя кричала, что лучше петля чем такая жизнь.
Чем только не занимался Серега в эти мутные годы. «Бомбил» на своей раздолбанной «Волге», которую успел приобрести, работая в кооперативе. А когда «стуканул» движок, то знакомый мастер в автосервисе заломил такую цену, что легче было купить другой подержанный «автохлам» на ходу. Но на это тоже не было денег, и Сергей по протекции приятеля из соседнего подъезда устроился администратором в ночной клуб, находившийся в подвале двухэтажной постройки (дом быта), в одном из спальных районов столицы.
Сереге нравился этот малый с большим чувством юмора, с которым он иногда, после работы таксистом, любил поздно вечерком, а то и ночью, с устатку «раздавить» в салоне авто бутылку сорокаградусной. По разговорам от соседа за версту несло криминалом, а работал он где-то, каким-то охранником.

Глава 2

Ночной клуб под названием «Белый лебедь», состоящий из большого зала с шестью бильярдными столами и помещения поменьше, где по одной стене располагалась барная стойка, а далее по периметру столики на четыре персоны и довольно вместительным танцполом посередине, держала местная бандитская группировка районного масштаба.
Оплата была ежедневной, платили за выход. В конце смены Сергей подходил к бармену и тот из кассы выдавал ему положенный гонорар.
Вечером к пяти часам он приезжал на работу, пил кофе, и еще два часа просто «курил бамбук» в продавленном кресле с книжкой, в темном углу у самого входа с надписью АДМИНИСТРАТОР. Напротив располагалась  раздевалка, в которой хозяйничал Степан — бывший мент, здоровый деревенский увалень. Настоящая работа начиналась ближе к полуночи.
Охранник заведения, а попросту вышибала — Пашка, боксер, бывший спецназовец, окинув новичка оценивающим взглядом, ввел Серегу в курс дела. Он популярно объяснил начинающему ресторатору, что его ежедневная оплата просто «туфта» по сравнению с тем как можно развести клиента на «бабки». Например, заступая на смену, они с Серегой  ставили на пару-тройку столиков табличку, что они заказаны. Пока посетителей было мало это все не работало, но поздним вечером и ночью, алчущие алкоголя и развлечений, уже где-то подогретые компании, совали в руку любые деньги, только бы оказаться за заветным столиком. Вот где Серега прошел уроки настоящего актерского мастерства!
Окидывая загулявшую парочку сочувственным взглядом, он сокрушенно разводил руками, со словами — мест нет, а есть только заказ, и он может войти в положение, но только часа на два, максимум на три, и не больше, а то потеряет свою должность. Таким образом продавать один столик можно было раза два, а то и три за ночь. Но основной доход этой троицы (Степан тоже был в доле) заключался в другом. Вход в клуб после 21 часа был платным, и сбором наличных занимался Сергей на пару с Пашкой, который всегда находился рядом у входа, Степан прикрывал тылы, поэтому если кто-то начинал «быковать» парни, встав плечом к плечу, мгновенно и профессионально пресекали бузу.
Естественно никакого кассового аппарата не было и Серега ходил с набитыми деньгами карманами. Посчитать количество народа в этом ночном бедламе было невозможно, и сдав определенную сумму под утро, все тому же бармену, какую-то часть, троица по братски делила между собой. По мелочи Пашка собирал штрафы за разбитую посуду, сломанный кий или порченную мебель в почти ежедневных потасовках, в этом единственным на всю округу «культурном» заведении. Почти каждое утро уборщица тетя Маша отмывала кровавые разводы с кафельных стен предбанника, и лестницы ведущей вверх на выход.
Пашка сразу обучил Серегу негласным правилам любого вышибалы: никогда не вмешиваться в чужие разборки, а хватать и вытаскивать наружу жертву, чтобы самому не оказаться в ее роли. Но если задевали персонал, то тут уже действовало правило — один за всех и все за одного.
Конечно это были времена великих переделов, захватов собственности и рэкета. Дающая постоянную прибыль, в отсутствии конкуренции точка, была лакомым куском, к которому внимательно присматривались хищники покрупней. Люди более серьезного уровня, которые были на слуху, и частенько мелькали в теленовостях, приезжали на черных, больших как катафалки, джипах (местные имели   авто попроще, как правило ВАЗ — девятка). Не спеша спускались вниз, молча проходили мимо администратора, охранника, и рассаживались на лучших местах, которые мгновенно освобождались для почетных гостей. Они цепко, оценивающе оглядывались по сторонам на эту бесшабашную гульбу, выпивали, съедали ужин, молча расплачивались, оставляя официанту щедрые чаевые, так же не спеша выходили в другой зал и сыграв несколько партий в русский бильярд покидали заведение.
Так же, не менее серьезная сила была в лице  государственных структур. «Маски шоу», вооруженные до зубов, нередко вваливались в помещение с криком - «Всем стоять на месте!». Проверяли документы, никого не забирали и так же неожиданно испарялись. Колонки врубались на полную мощь, диджей что-то орал в микрофон, и веселый угар в табачном тумане начинался вновь. Это было такое предупреждение, чтобы жизнь не казалась медом, и чтобы все знали, кто в доме хозяин.
Сергей как-то быстро стал своим в коллективе. С питанием не было никаких проблем. Когда голод давал о себе знать, он шел на кухню, садился в уголок, чтобы не мешать, и повара кормили его обильно и вкусно. Пиво, минералка, алкоголь тоже были бесплатными. Сергей мог подойти к бармену, и взять кружку пива или рюмку водки. Хозяева ночного клуба смотрели на это сквозь пальцы. Их интересовал только профессионализм и полная отдача в работе, поэтому никто из персонала этим не злоупотреблял. Правда под закрытие, когда постепенно спадал накал, и диджей охрипшим голосом объявлял, что заведение закрывается, а Пашка с Серегой и Степаном вежливо выпроваживали самых стойких, одуревших от громкой музыки и алкоголя посетителей, троица могла себе позволить принять на «грудь» рюмку- другую.
Через неделю Сергей уже в лицо знал постоянных клиентов. Они все делились на две категории. Одни приходили только погонять шары на бильярде. Это были мужчины за сорок, не особо пьющие (явно предприниматели средней руки), со своими молодыми элегантными женами. Наверное они жили где-то неподалеку. Другие, тоже скорей всего местные, в основном молодежь, шли на танцпол, занимали столики и много пили. Любил поиграть на бильярде и командир омоновцев, о которых было сказано выше. Здоровый мужчина с квадратной челюстью и тусклыми бесцветными глазами. Сергей частенько ловил на себе его острый внимательный взгляд, от которого по спине пробегал легкий холодок.
Еще был один постоянный персонаж, доставляющий много хлопот Сергею с Пашкой. Сынок местного цыганского барона, с повадками матерого уголовника, очень крикливый и скандальный. Он долго, изо всех сил, жал Сергею руку, глядя при этом глаза в глаза. Потом, видимо поняв, что произвел на нового сотрудника нужное впечатление, попытался обнять по братски. Серега, с детства не принимавший этих мужских «обнимашек», брезгливо отстранился.
- Что за фигура, Паш?
- Да так чмо, - лениво зевнув, ответствовал Павел.
Приходил его отец, очень толстый благообразный дядька, и после очередной бузы взашей выталкивал свое чадо на выход. Тот сразу съеживался, со страхом глядел на отца и послушно покидал заведение. У Пашки был телефон папы, чтобы охрана не обращалась в милицию, а звонила прямо ему.
Стайка местных девчонок, уже совершеннолетних, постоянно тусили в «Лебеде». Среди них выделялась одна, озорная, бойкая на язычок, с темными восточными глазами и такими же черными кудряшками, которые налезали на лицо непослушными прядками. С первых же дней Сергей почувствовал на себе ее заинтересованный взгляд. Она первая подошла знакомится:
- Карина. А как зовут нового начальника?
- Зови меня просто Сергей Алексеевич, дочка.
Глаза его смеялись. Он знал что нравится женщинам. А возраст таких юных, но уже понимающих свою женскую силу над противоположным полом, просто обожал. Он насквозь видел их беспомощные попытки, скрыть под напускной развязностью и бравадой, детскую беззащитность и страх. Еще будучи студентом его как-то направили в лагерь пионервожатым, и тинейджеры просто гроздьями висели на нем.
- Все поняла папочка, я смышленая, но хотя бы на медленный танец могу тебя пригласить.
- Во первых не тебя а вас, а во вторых конечно же нет. Беги развлекайся.
Он развернул ее за плечи, шутливо шлепнул по упругому заду в цветных лосинах, и поспешил к Пашке, который еле успевал собирать деньги с посетителей у входа.
Однажды Карина заявила, что сделала «тату».
- Хочешь покажу?
Сергей пожал плечами. Затащив его в раздевалку, за висевшей там верхней одеждой она приспустила джинсы и немного розовые трусики. Ниже живота порхала легкомысленная бабочка. Определенно эта маленькая бестия тащила его в постель, и Серега сдался.
Между Сергеем и его женой Катей давно уже не было отношений, все шло к разводу и жили они в разных комнатах. Последнее время Катя успокоилась, стала тщательней одеваться, следить за собой и Сергей с грустью понял, что у нее появился мужчина. Любви давно уже не было, но прожив более пяти лет вместе он все таки ощущал то единение, которое проявляется в быту, в мелочах, воспитании общего ребенка, совместного отдыха, и называется просто семьей.

Как-то на буднях, ночью в здании случилась авария — забило канализацию. Посетителей практически не было, кроме постоянной стайки девушек. Заведение решили закрыть, а персонал распустить по домам. Карина попросила ее проводить.
Каринка относилась к тому типу женщин, которые очень привлекали Сергея. Кукольное, ничего не выражавшее личико,с распахнутыми голубыми глазками и пухлыми яркими губками, оставляли его равнодушным, даже если такая красавица обладала еще в довесок и шикарными формами. Он никогда не понимал американцев, сделавшими своим идолом обыкновенную толстоватую самку с крашенными волосами и глуповатым лицом. Кстати довольно посредственную актрису.
Сергея воодушевляли девушки типа Шурочки Азаровой в «Гусарской балладе», или спортсменки, комсомолки... в «Кавказкой пленнице». Карина была из этих. Живое лицо, спортивная фигура и умный озорной взгляд, обещавший небывалое наслаждение. Да вся Россия была заполонена такими женщинами, и Сергей, успевший поездить по своей необъятной Родине, просто выпадал в осадок, когда где-нибудь в глубокой провинции, навстречу шли одна за другой, как на подиуме, настоящие русские красавицы, знающие себе цену, и  в то же время открытые и жаждущие любви.
Серега даже вывел для себя некую свою теорию, объяснявшую такое изобилие красоток. Наверное, это необъятные просторы и от этого, как не парадоксально «в стране рабов, стране господ», внутренняя свобода и воля. Поэтому был естественный отбор. У своенравных казачек, которые делили со своими мужчинами все опасности и тяготы жизни на рубежах империи, рождались девочки не- рабыни, а мальчики-воины, для которых свобода и равноправие было естественным состоянием как хлеб. А где свобода там и любовь, и любовь делала свое дело. Только  в любви рождаются красивые дети. Не в обиду будет сказано, работая в южных республиках, Сергей с сожалением, редко встречал привлекательных женщин за 30.
Училась Карина в колледже, с еще основательным советским образованием, откуда выходили профессиональные секретари и делопроизводители. Как-то впоследствии, увидев как девушка, с прямой спиной сидит за компьютером, и не глядя на клавиатуру, уставившись только в тетрадку напротив, двумя руками, автоматной очередью печатает текст, он с облегчением подумал, что девчонка в этой жизни не пропадет.
При всем при этом ее отличало какое-то несерьезное отношение к жизни. Казалось она плыла по течению. У нее никогда не было плохого настроения, и жила Карина легко и даже безрассудно. Всю свою небольшую стипендию девушка тратила на ежевечерние тусовки с танцами до утра. Кормила и одевала ее мать, в меру пьющая, и души не чаявшая в своей дочке, женщина. Отца Каринка не помнила, а старший брат отбывал срок на зоне, и в письмах обещал по УДО вскорости освободиться. Раз в месяц, маме на счет, падала довольно приличная сумма, непонятно откуда. Антон — брат Карины, сообщал,что это от него, и что так надо.

Глава 3

Сделав зарядку, приняв холодный душ и позавтракав, Сергей в прекрасном расположении духа вышел из подъезда прямо в снежную круговерть, в уже проснувшийся город. Рассвело. Народ деловито спешил к метро, а кто-то к своим занесенным за ночь машинам. Дворники-таджики уже вовсю шуровали лопатами, создавая из спрессованного мокрого снега брустверы по краям тротуара.
Это был первый, по настоящему большой снегопад. Молодые мамы, спеша на работу, тащили за руку упирающихся, хныкающих малышей. Некоторые карапузы с интересом загребали ногами полоски снега, оставленные лопатой дворника. Другие норовили варежкой зачерпнуть комок побольше, и с любопытством рассматривали это белое чудо. Дети постарше, с ранцами за плечами, уже вовсю опробовали первые сугробы, рискуя добраться до школы основательно промокшими.
Вся эта утренняя кутерьма поднимала настроение. Серегина KIA стояла под белой шапкой из снега. Плавным движением он приоткрыл дверцу, только чтобы пролезла рука, и дернул за рычажок багажника. Но как он ни старался, ком снега предательски свалился прямо на сидение водителя. Достав из багажника щетку освободил машину из этого белого плена.
Через пятнадцать минут Сергей стоял в традиционной пробке на улице Народного ополчения. Маршрут менеджера одной, средней торгово-закупочной компании был не длинным. Офис находился в районе Строгино прямо у МКАДа, в большом здании в стиле хай-тек из стекла и бетона, которые как грибы росли по всей Москве. Глядя в боковое окно на утренний городской пейзаж , тупо переключая передачу и выжимая сцепление, он отдался приятным воспоминаниям двухгодичной давности.
Карина жила в обычной пятиэтажке, в двухкомнатной квартире, на последнем этаже. Когда у подъезда Сергей начал прощаться, она взяла его за руку и молча повела за собой. Они размеренно поднимались по ступенькам. Свет горел не везде. Войдя в темноту, Сергей остановился, развернул к себе девушку и обняв, крепко прижал к себе. Он осыпал поцелуями влажное прохладное лицо, в темноте только блестели ее глаза. Руки судорожно двигались по всему желанному податливому телу. В подъездной тишине эхом прозвучал сдавленный стон.
- Пусти, задушишь, мы еще не пришли.
Тяжело дыша, Сергей послушно выпустил ее из своих объятий.
- Каринка, девочка, давай здесь, у тебя же там мама.
- Мама спит, иди за мной , не бойся.
- Да я с тобой ничего не боюсь.
Открыв дверь, они вошли в темную прихожую.
- Разувайся, у нас чисто, проходи.
Она, кинув ему домашние шлепанцы, прошла в кухню и зажгла свет.
- Мы маму не разбудим?
- Считай что мы одни, выпить хочешь?
- Нет, пошли к тебе.
Карина, бросив на Сергея загадочный взгляд, движением пантеры, прошла мимо него, и отворила дверь в комнату поменьше.
- Вот здесь я живу.
Сергей окинул взглядом помещение. Это была обычная светелка девушки-подростка начала 90-х годов, с фотографиями голливудских звезд и отечественных рок-групп на стенах. В углу стоял письменный стол с настольной лампой и стопкой учебников. Рядом, почти впритык, располагалась тахта, застеленная толстым ярким пледом. На невысоком книжном шкафу стояла фотография, где два пацана стояли в обнимку на фоне футбольных ворот, с мячом в руке. Вид у обоих был залихватский.
- Антон, мой брат, с другом Мишкой. Фото было цветное, поэтому Сергея удивил ярко рыжий окрас подростка. Скорей всего отцы, у девушки и ее брата, были разные.
Он знал, что старший брат Карины вот уже четвертый год находится в заключении, поэтому не задавая лишних вопросов, развернул фото к стене и подошел к девушке.
Из не зашторенных окон осеннее солнце било прямо в глаза. Они лежали на тахте. Сергей только что проснулся. Карина облокотившись, внимательно рассматривала его лицо. Ее юная, как у молодой козочки грудь, выглядывала из ночной рубашки.
- Что хочет маленькая девочка? - Он нежно сжал щепотью ее сосок.
- А папа купит своей девочке мороженое?
- Только если девочка поцелует своего папочку.
И снова все закрутилось в этом любовном вихре. Отдышавшись они лежали рядом, разглядывая потолок. После недолгого молчания Карина спросила:
- А твоя жена молодая?
- Да, конечно.
- Наверное красивая?
Сергей немножко подумал.
- У меня дочка красивая. Ей пять лет,  зовут Лиза. А где твоя мама работает?
 - Возле метро павильон, цветами торгует. Пора вставать, мне в колледж.
Они пили чай. Карина с печенюшкой, Серега с аппетитом уписывал толстый сэндвич с маслом и сыром. Она с умилением смотрела как он ест. Пора было расставаться.
- Когда увидимся?
- Как обычно сегодня, в «Лебеде».
Сергей проводил Карину до метро, а сам пошел к автобусной остановке, чтобы ехать к себе в Химки. Дорога до дома была не близкой и присев у окна в утреннем автобусе, он думал. - Конечно, ничего серьезного из этой любовной истории не должно было получиться. Он прекрасно понимал Карину. Эта девушка, при всей своей кажущейся безрассудности, была человеком цельным, и наверняка в будущем видела рядом с собой человека более удачливого и состоятельного. Его это устраивало вполне.
У Сереги сейчас наступил такой период в жизни, когда он просто плыл по течению. Даже мысль о чем-то серьезном, как например новая женитьба, даже не приходила ему в голову. Его давно согревала мечта, о которой знали лишь самые близкие, и ради которой он во многом себе отказывал. Сергей строил дом. Еще в тучные годы  успел прикупить недорого кусок земли в заброшенной деревеньке на берегу Волги, сравнительно недалеко от столицы.
Когда он случайно оказался в этих местах, то был просто очарован сельским пейзажем. И потом, вернувшись в Москву, не мог забыть эту картинку, где заливной луг, весь расцвеченный полевыми цветами, с медовым дурманом в воздухе, заканчивался обрывистым берегом, вдоль которого проходили работяги баржи и белые красавцы — круизные теплоходы.
Прямо напротив, на противоположном берегу, возвышался православный храм, находившийся под реставрацией, но исправно исполняющий свои службы, и оглашая по праздникам всю округу колокольным звоном. Сергей интуитивно чувствовал, что долгожданную свободу он обретет именно здесь, и уже видел себя одиноким жителем на этой благодатной земле.
Не откладывая в долгий ящик, не поставив Катерину в известность, которая конечно же была бы против такой «неразумной» расточительности, он все таки стал хозяином двадцати соток прямо на этом заброшенном поле, которое в отсутствии деревенской скотины, уже стало зарастать березняком и кустами краснотала. Поставив вагончик, так же приобретенный с армейских складов, обнес участок сеткой-рабицей и залив фундамент под будущий дом он, как только выдавался свободный денек мчался сюда, чтобы просто надышаться и насладиться одиночеством.
Сергей, после трудов праведных, вечерами выходил на берег, садился скрестив ноги как Будда, и созерцал храм напротив, заходящее солнце и проходящие мимо корабли. Река, ласково как котенок, толкалась в берег, и он слушал эти вечные звуки земли. И ощущая это единение с природой  даже иногда впадал в транс, приходя в себя только глубокой ночью под звездным куполом. Он физически ощущал как его накрывает, откуда-то сверху, поток необъяснимой радости, любви и добра, и все житейские неурядицы казались мелкими ничтожными по сравнению с этим ощущением счастья, которым, как он чувствовал, (да нет знал), просто наполнена эта безграничная загадочная Вселенная.
Он хотел поделиться, обрушившимся, видимо не случайно, на него откровением с Шуркой, но его друг оказался более приземленным человеком, и в ответ пробурчал, что после литра «паленой» водки, да еще под плохую закуску, может померещиться и не такое. Ну что же, больше ни с кем он таких разговоров не заводил.

Наконец Сергей выбрался из затора, и с облегчением надавил на педаль газа, но перед Курчатовским институтом снова встал в вереницу машин, которые обреченно еле двигались под нескончаемым снегопадом.
В «Лебеде» он проработал недолго. Начались какие-то непонятные преобразования в руководстве. Бизнес у криминала «отжали» ребята в погонах, и постепенно стало больше порядка. Но куда-то улетучился тот флер бесшабашной гульбы, внутренней раскованности и свободы. Злачное место постепенно стало превращаться в обычный ресторан с бильярдным залом. Деньги за вход уже не собирали, персоналу положили жесткий оклад с редкими премиальными, и Серега понял, что надо подыскивать новую работу.
И, как говориться, не имей сто рублей, а имей сто друзей. Его друг детства, с 3-го Колобовского, Шурка, узнав при встрече о его проблемах, предложил работать менеджером по продажам в одной компании на окраине Москвы, где он, сильный программист, стал начальником одного из отделов.
Как же все таки быстро меняется время. Буквально четыре года назад Серега, будучи довольно обеспеченным предпринимателем, случайно столкнулся с Шуркой возле метро, где кандидат математических наук продавал елочные украшения. Они обнялись и просидели в соседнем ресторане до поздней ночи. К сожалению фирма Сергея шла к развалу, и предложить своему другу детства он ничего не мог. Но будучи в хорошем подпитии он убеждал товарища, что его звезда еще взойдет, а вот он, работающий всю жизнь на земле, уже видит закат.
С Кариной они перезванивались и периодически пересекались. Как правило звонила она и Сергей, бросая все дела, летел к ней в уютную квартирку на северо-западе столицы. Мама Карины оказалась простой и гостеприимной. Она не задавала лишних вопросов, целиком полагаясь на свою, не по годам мудрую, дочь. Как-то за вечерним чаем она достала из холодильника бутылку водки и через час Серега, имевший абсолютный «медвежий» слух, старался чуть осипшим голосом попадать в такт и ноты песен из репертуара Аллы Пугачевой, которые тетя Надя знала множество, и любила исполнять после третьей рюмки.

Наконец, пройдя «чистилище» возле метро Щукинское, Сергей выехал на простор, и оставив за собой большой мост через Москву-реку, со строящимся по правую руку элитным микрорайоном «Алые паруса», через десять минут подъезжал к месту работы. Пройдя мимо знакомого охранника,  уже сидел в своем кресле, разбирая почту и перешучиваясь еще с тремя такими же как и он манагерами, которые травили что-то веселое и громко смеялись.
День как всегда проходил стремительно: в оформлении документации, телефонных переговорах и беготне то в бухгалтерию, то в секретариат, чтобы поставить визу вышестоящего начальства. Незаметно подошло время обеденного перерыва. Сытно пообедав в столовой, которая кормила еще несколько фирм в этом огромном здании, Сергей удобно расположился  в кресле за компьютером, собираясь минут на двадцать вздремнуть. Вынимая из кармана брюк мобильник, чтобы тот не мешал, тут же ощутил тревожную дрожь, за которой последовал пронзительный звонок, (Сергей не любил эти новомодные рингтоны). С сожалением бросив взгляд на монитор, где в один ряд расположились карты его любимого пасьянса - «косынка», вежливо ответил: - «Да, я вас слушаю». Звонить в это время могли только по работе.
Соколов, Сергей Алексеевич?
Да. - Недоуменно ответил он. Всех своих клиентов он знал по голосу, да и номер высветился незнакомый.


Глава 4

Не понимая что делает, он как автомат поднялся с кресла, прошел по коридору до кабинета начальника. Шурка, видя его состояние и отсутствующий взгляд, предложил сесть.
-Серый, что случилось?
-Не понимаю, хрень какая-то: два трупа, звонок, следователь. Надо ехать.
-Я с тобой, едем на моей машине, по дороге расскажешь.
Сергей хорошо знал этот адрес — престижные дома с видом на водохранилище и городской пляж. Пока ехали он рассказал что знал своему другу.
-Слушай Сергей, давай Черепу позвоним.
Череп был их друг детства в этом созвездие переулков на улице Петровка и проживал в Большом Каретном. Черепом его прозвали когда он притащил в класс настоящий череп. Он вечно таскался со всякими ушлыми ребятами по старым кладбищам и склепам. Кличка прилепилась к нему сразу и на века.
Сейчас он работал в МУРе на Петровке 38 и все ему завидовали, что он один остался на своей малой Родине, где когда-то еще до них бегал подростком в сад «Эрмитаж» Володя Высоцкий, и где они иногда с Шуркой, взяв бутыль «бормотухи», с ностальгией бродили по знакомым с детства переулкам.
Шура, набрав нужный номер, прижал телефон к уху, уверенно держа свободной рукой руль. Через минуту лицо его расплылось в довольной ухмылке:
-Петр Николаевич? Здорово Череп. Извини если не вовремя, но повод очень серьезный: еду с твоим другом на место преступления, у Серого кто-то убил жену, ему полчаса назад позвонил следователь, - он повернулся к Сергею с вопросительным взглядом, тот сразу ответил. - Да, Курилов Александр Николаевич, знаешь такого? Нужна хоть какая-то информация.
Он еще минуту молча слушал телефон, потом отключил и кинул на широкую «торпеду» перед собой.
-Короче, что сможет узнать узнает, и сразу сообщит.
Друзья подъехали к башне, огороженной со всех сторон. Возле шлагбаума стоял охранник. Он молча выслушал Сергея, и не спрашивая документы пропустил машину на стоянку. У входа в подъезд, консьерж — строгая тетка, тоже в форме охранника, долго рассматривала паспорта обоих. Затем, попросив подождать, пошла к телефону. Шурка, оглядывая просторный холл, раздраженно протянул:
-Странно, такая надежная система, а людей убивают.
Через минуту вернулась, отдала документы, и пропустила только Сергея.
-Насчет вас Александр Сергеевич никаких указаний не было, можете подождать здесь.
Она гостеприимно показала рукой на два кожаных дивана, по бокам которых стояли в кадках не-то пальмы, не-то фикусы. В углу на возвышении был закреплен телевизор, где шел какой-то голливудский боевик. Шурка нехотя подчинился.
Сергей в лифте поднялся на этаж и позвонил в нужную квартиру. Сердце его учащенно билось. Он все еще находился в состоянии шока. Дверь открыл вежливый молодой человек и пригласил зайти внутрь. Серега никогда не был в новом жилище его бывшей супруги, и несмотря на сильный стресс, с интересом оглядывался вокруг. Везде горел яркий свет. Бородатый мужик с фотоаппаратом на шее, внимательно посмотрел на вошедшего. «Ну конечно, я же один из подозреваемых» - подумал тот. В просторной прихожей лежал человек в луже крови.
-Осторожней, пройдите вот здесь, по стеночке.
Сергей, стараясь не наступать на это черно-красное пятно прошел в гостиную. За письменным столом, уткнувшись головой в клавиатуру компьютера, сидела Катерина. Весь стол на котором лежала голова девушки был тоже залит кровью. Кровь была везде — на мониторе, на белой стене, к которой примыкал письменный стол, лужа была под креслом. Из соседней комнаты вышел мужчина.
-Сергей Алексеевич? Еще раз здравствуйте. Нам надо поговорить, пройдемте со мной, лучше в детскую, чтобы нам не мешали.
В детской спальне на стене висел портрет дочери. Серегу впервые отпустило. Бросив взгляд на детскую кроватку он увидел мишку с большим шелковым бантом на шее, лежащим на подушке. Сергей вспомнил как покупал дочке эту плюшевую игрушку в Анапе, где они втроем отдыхали.
-Я знаю у вас стопроцентное алиби, никто вас не подозревает, но несколько вопросов я задать должен. В каких вы были отношениях с Екатериной Семеновной?
-Боюсь, что тут я вам не помощник. С Катей практически не общался. Звонил, только когда забирал к себе дочку. Слава Богу, здесь она никаких препятствий не строила и я думаю, что и девочка в этой новой жизни была ей помехой.
-А ваша общая квартира в Химках?
Сергей немного подумал.
-Я там прописан, но уверяю вас, если бы она настояла, отдал бы все. Просто, как вы понимаете, живя в столице, нужно иметь место постоянной регистрации. По моему она сдает ее, кажется своей сестре из Саратова. Вот и все, сказать больше нечего.
Следователь порылся в портфеле, достал оттуда фотографию и протянул Сергею:
-Сможете кого-нибудь узнать?
Тот долго внимательно разглядывал фото. На снимке группа мужчин и женщин в летних костюмах стояла на фоне круизного лайнера. От этой группы веяло достатком и роскошью, чувствовалось что это богатый европейский порт.
-Нет, эти люди мне не знакомы.
Курилов убрал фотографию в папку.
-Давайте пройдемся по всей квартире. Может что-то вам покажется интересным.
Они вышли из детской опять в гостиную. Катерина все также сидела за столом. Казалось, что она просто устала, и плюнув на все, решила вздремнуть прямо на столе. Это было невероятно, противоестественно — человек, когда-то близкий, находился рядом, ее даже можно было потрогать, но это уже не человек, не живой человек, а тень, киношный образ, находящийся по ту сторону экрана. Сергей окинул взглядом обстановку. Нет, все было богато и не знакомо. Он пожал плечами и вопросительно взглянул на следователя.
-Пройдем в спальню.
Серега как автомат последовал за ним. Постель была разобрана, видимо хозяева никуда не торопились и никого не ждали. Его кольнула эта интимная деталь в интерьере (все таки когда-то была любовь).
Обстановка в спальне была такой же роскошной как и во всем доме. На столике перед зеркалом стояла фотография. Сергей замер. Точно такую же он видел в комнате у Карины. Два пацана стояли в обнимку с мячом в руках на фоне ворот с сеткой, вид у обоих был залихватский. Сергей вспомнил как его поразил тогда ярко-рыжий окрас одного из подростков. Он отвел глаза в сторону. Серега думал, - подставлять, а может и втягивать во все это Каринку, она то здесь причем? В тоже время он прекрасно понимал, что это дерзкое убийство каким-то образом связано с этой фотографией, и гражданский долг пересилил.
-Точно такую же фотографию видел у своей знакомой, справа ее брат Антон.
-Конечно спасибо. Мы уже успели пробить по нашим каналам. Этот товарищ недавно освободился, и месяц назад его труп был найден на перегоне Шарья — Буй, Северной железной дороги. Знакомая, как я понял, сестра Карина Викторовна.
-Да.
-Ну что же, будьте готовы что вас еще вызовут. Вы понимаете, очень много не ясного, следствие только начинается. Не смею задерживать, до свидания.
-Извините, я сейчас в детсад за дочкой, могу взять ее любимую игрушку? Плюшевый мишка, в ее кроватке лежит, да может еще кое что из одежды?
Следователь вздохнул, встал и прошел в детскую, Сергей последовал за ним. Тот покрутил игрушку в руках, зачем-то ощупал от головы до самых лапок и протянул Сергею.

Серебристая «Тойота» двигалась на большой скорости в сторону офиса.
-Серый, позвонил Петька, забил стрелку, надо встретиться.
Сергей держа в руках мишку, думал о своем.
-Какой Петька, какая стрелка?
-Да Череп звонил, не будет же он по телефону тебе все рассказывать.
Сергей очнулся.
-Конечно, давай вечером. Мне надо с Лизкой и квартирой определиться. Позвони, я на связи.
Они вернулись обратно в офис. Серега пересел в свою КИА, и направился в детсад за дочерью.
Глава 5

Садик находился в том же микрорайоне где жила Катерина. Выезжая со стоянки и привычно поглядывая в зеркало заднего вида Сергей заметил, что стоявший у обочины черный джип тронулся с места и пристроился сзади. «Наверное показалось» - подумал он. Но покрутившись по второстепенным улицам, и выехав на большую Таллинскую понял, что джип не скрываясь следует конкретно за ним. Припарковавшись возле детского сада, находившегося в глубине жилой застройки заметил, что преследователи  встали тоже недалеко от него. «Начинаются шпионские страсти», - промелькнуло в его, перегруженной от свалившихся на него событий, голове. Не чувствуя за собой никакой вины, и от этого вполне спокойный, не торопясь вышел из машины. Две фигуры спортивного вида уже стояли возле своего авто, бесцеремонно разглядывая Серегу. Он так же не скрываясь посмотрел в их сторону, пожал плечами и направился через калитку на территорию детского сада. Он понял, что нужен был этим людям только для визуального знакомства, на всякий случай.
Воспитатели хорошо знали Сергея. Тот нередко забирал дочку с разрешения мамы среди дня, чтобы сводить ее в кино, в парк на карусели, да и просто погулять по московским улицам. Над всей площадкой стоял щебет и гвалт. Было время прогулки. Детвора носилась друг за другом, кто-то с визгом спускался с горки, в песочнице несколько малышей деловито что-то  строили. Трое воспитательниц — совсем молодых девчонок сидели на скамейке и увлеченно болтали, успевая при этом зорко поглядывать за этим коловращением, изредка покрикивая на через чур расходившуюся мелкоту.
Увидев отца, Лиза кинулась ему навстречу и обняла за ногу, горделиво поглядывая при этом на своих подружек. Воспитатель, тоже увидев Сергея, улыбаясь пошла на встречу.
-Здравствуйте, вы за Лизой? А Екатерина Семеновна почему-то не звонила.
Сергей понял, что врать в этой ситуации бесполезно, и взяв девушку под руку отвел в сторону. Попросив не болтать лишнего, хотя знал что это бесполезно, рассказал о случившимся. Бедная воспитательница встала в ступор. Округлившимися глазами, раскрыв рот, она смотрела на Серегу, потом заикаясь ответила:
-Сергей Алексеевич извините, но после всего что вы сказали, я должна доложить заведующей.
Развернувшись она побежала в корпус, ее подруги с интересом поглядывали на них обоих.
Через пару минут, скорым шагом, на площадку вышла испуганная заведующая. Вслед за ней семенила воспитательница. Разговор вышел трудным. Было видно, что облеченная ответственностью директриса боится отдавать ребенка. На резонный вопрос, что кому как не отцу, в данной ситуации доверить девочку, она все таки приняла единственно правильное решение.
Сергей, Лиза и заведующая зашли в корпус, и та попросила отца подписать какую-то бумагу, которую тот не глядя подмахнул. Потом, собрав вещи, проводила пару до ворот.
Выйдя во двор много подъездного дома, Сергей уже не обнаружил так озадачивших его преследователей. «Наверное померещилось» - подумал он. Он не знал с чего начать, поэтому взяв Лизу за руку стал прогуливаться по тротуару, обдумывая свои дальнейшие действия. Ехать в Химки в старую квартиру, где теперь он был единственным хозяином вместе с Лизой,  не решился. Он понимал, что сейчас нужна пауза для него и для дочери. Сегодня он позвонит Вере, объяснит все, и попросит освободить квартиру. При этом Сергей догадывался, что та может еще не знать о смерти сестры.
Как-то все навалилось сразу. Скорей всего похоронами придется заниматься ему. Ну, Вера оповестит родителей, приедет из Саратова куча родственников. Похороны, поминки, место на кладбище, это же куча денег, а где их взять. У гражданского мужа Катерины тоже есть родня, и наверняка много денег, но кто она ему и тем более им. Да, тут вряд ли они найдут общий язык.
Пара не спеша прогуливалась вдоль длинной многоэтажки. Девочка шла рядом, снизу вверх поглядывая на Сергея и срывая, оставшиеся с лета листочки с зарослей сирени, которые с палисадника шатром нависали над тротуаром. Алгоритм действий на сегодняшний день выстроился у него в голове. Они шли к машине.
-Пап, а где мама?
Вопрос застал его врасплох.
-Мама уехала далеко, приедет не скоро.
-А дядя Миша?
-Да грохнули твоего дядю Мишу.
Ответил  машинально, думая о своем. Лиза остановилась, вопросительно уставившись на отца своими синими, под этим промозглым небом, глазами. Он очнулся.
-А что такое «грохнули»?
-Ну уехал с мамой.
-А куда?
-В Америку.
-А что такое Америка?
Сергей опять задумался, и отвечая скорей на свои мысли, брякнул невпопад:
-Да уезжают туда все нерусские.
-А мама русская?
-Да, да Лизка, все нормально. Сейчас познакомлю тебя с тетей, которую зовут Элла Борисовна, немножко поживешь у нее, потом опять вместе будем жить в нашем доме. Помнишь нашу квартиру в Химках?
Она опять остановилась, глядя на отца снизу вверх.
-И мама там будет?
Он глубоко вздохнул, с шумом выпустил воздух и взял девочку на руки.
-Завтра суббота, пойдем с тобой в зоопарк смотреть полосатых и усатых.
Она прижалась к нему, обвила шею худенькими ручонками.
-Папка, не бросай меня больше.
Хорошо, что они были одни, а то бы прохожие увидали плачущего мужчину,  отворачивающего лицо от белокурой девочки с голубыми как незабудки глазами.

В офисе, выходящим окнами на набережную и на живописные Воробьевы горы, в большом кресле за столом, спиной ко всей этой красоте, сидел маленький человек с голым черепом и пронзительным взглядом из под очков в немодной роговой оправе. Перед ним стояли двое  спортивного вида, с короткими стрижками. В глубине кабинета незаметно в углу, так же в глубоком кресле, сидел еще один человек, интеллигентного вида, в строгом костюме, белоснежной рубашке и галстуке. Вид двух стоящих  перед столом шефа «бойцов» говорил о полном отсутствии чего-то похожего на интеллект. Один из них, по кличке Клещ, видимо более развитой чем его товарищ, докладывал:
-Артур, гадом буду, все перерыли, никаких следов. Может зря парочку завалили, щас такая волна пойдет. Потом Михей все таки кореш Рыжего с детства, ну не мог он его кончить. Да и откуда он мог знать про деньги.
-Мог, потому что кореш.
Человек, которого назвали Артуром, встал из за стола, подошел к окну и надолго задумался. Пара, со страхом и почтительностью, смотрела ему в спину.
«Лям» зеленью, сумма для нас небольшая, но тут дело принципа. Такие деньги не пропадают, где-то всплывут обязательно. Наши компаньоны в регионе будут шерстить своих, ну а вы должны здесь носом землю рыть, всю Москву на уши поставить. Досье должно быть составлено на каждого, кто хоть немного, чуть-чуть,  касался этой пары - Михей и Рыжий. Кстати, бывший муж этой бабы кто?
-Все выяснили Артур! Фраер, обычный манагер, вроде никаким боком этой истории не касается, хотя...
Клещ задумался.
-Ну говори.
-У Рыжего есть сестра — наш человек. Так вот, она уже два года трахается с этим лохом.
Артур блеснул на него стеклами очков.
-А вот это интересно, хотя нет, человек все таки случайный. Но думаю прессануть для порядка надо.
     Двое вышли. В кабинете остался Артур и респектабельный мужчина, с какими-то протухшими как у дохлой рыбы глазами. Артур опять занял свое место за столом.
-Что думаешь Понятой за всю эту хрень?
-Думаю только одно, «кэш» лежит где-то в схроне, и завалили Михея зря -  никогда, никто не будет держать такую сумму у себя дома.
-Но ведь он же крыса.
-Возможно, только живой Михей, после обработки, выложил бы бабло на блюдечке с голубой каемкой.
-Значит тупик, а что делать?
-Главное не суетиться, мы и так наворочали немало. Эти два урода сильно засветились. С ними надо кончать, но опять же без спешки. Пусть последний раз поговорят с этим манагером, на всякий случай.
Человек с безукоризненным внешним видом и рыбьим взглядом был мозгом этой преступной организации.

Глава 6


Сергей подъехал к дому. Всю дорогу до «Сокола» он внимательно смотрел назад и по сторонам, но везде, в проезжающих мимо авто, он видел безучастные, скучные в этом предзимье, лица.
Элла Борисовна молча выслушала Сергея. На его предложение доплачивать определенную сумму за дочь, она все так же молча прошла по коридору до чулана, в котором хранила всякий ненужный хлам, открыла дверцу, и немного покопавшись там, вытащила на свет раскладушку. Вздохнув передала ее новоявленному отцу.
-Живите сколько хотите, денег не надо.
Сергей был потрясен таким бескорыстием от этой практичной, и как он считал жадной до денег, дамы. Ему даже стало немного стыдно.
-Элла Борисовна, спасибо вам. Я должен сейчас отъехать, сами понимаете хлопоты начинаются — жилье, похороны... Присмотрите за Лизой.
-Не волнуйтесь Сережа, спокойно занимайтесь своими делами, все будет хорошо.

Сергей, вполне успокоенный, ехал в метро, в центр, на Чистые пруды, где назначил ему встречу Череп. Выйдя на Тургеневской к Чистопрудному бульвару, увидел в вестибюле станции двух друзей. Он обнялся с Петькой. Оба были искренне рады этой случайной встрече. Жизнь раскидала друзей детства по разным концам Москвы, и с годами удавалось только изредка перезваниваться.
-Серый, ты все такой же. Молодец, держишь форму.
-Да нет, просто порода такая — из «гончих».
-А я вот в корень расту, видишь как разнесло. Ну что, куда пойдем? Знаю тут одну забегаловку, недорогую.
Друзья, ведомые Петром, оживленно беседуя, перебивая друг друга, углубились в сплетение переулков. Потаповский, Сверчков, Армянский, рядом были Покровские ворота. Наконец, возле старинной, отреставрированной церквушки, Петька нырнул по лестничке, отделанной гранитом, с двумя фонарями под старину, в полуподвал. Раздевшись в «предбаннике», троица зашла в зал. Помещение было небольшим и уютным, тихо играла музыка.
Широко улыбаясь, подлетел официант:
-Товарищ капитан! Какими судьбами!
-Да вот Коля, решили поужинать, сооруди что-нибудь бюджетно, но со вкусом.
Посетителей было мало, и друзья заняли столик в затемненном уголке, где им никто не мешал. Шурка с интересом озирался вокруг.
-Ну ты Череп даешь. Встречают как генерала. Часто тут бываешь?
-Нет, просто немного помог ребятам, а они в благодарность помогают нашей милиции.
С винной картой и меню, опять подскочил Коля. Достал блокнот, и уже с каменным лицом приготовился принять заказ. Петр, не глядя в меню, обратился к официанту:
-Коль, мы не надолго, бутылку водки хорошей и какой-нибудь салатик. Господа, предлагаю также пельмени, они тут сами их крутят, - обратился он к товарищам.
Сергей с сожалением вздохнул.
-А мне пива. Ребята извините должен быть в форме, тут всего столько навалилось... Дочка сейчас у хозяйки квартиры, потом если успею в Химки надо ехать, а завтра с утра на кладбище.
Петр поскучнел.
-Ну что же, а ты Шурик готов мне помочь?
-Я как пионер всегда готов, тем более 500г это не доза.
Через пару минут опять возник официант с графином, пивом и тремя порциями греческого салата. Разлив по рюмкам, выпив за встречу, и с аппетитом закусывая, Петр начал:
-Кое что узнать удалось. Если в двух словах, то версия такова: недавно с «кичи» откинулся один субъект, «погоняло» - Рыжий. Скорей всего этот Рыжий вез из региона в столицу большую сумму денег. Кто-то пронюхал, а может был знаком с курьером, хотя такие операции, как отправка «налом» большой суммы, проходят в строжайшей секретности, и знают об этом два-три человека на самом верху. Короче, курьера в поезде убивают, деньги непонятно где, московский криминал начинает шерстить, все ближайшее окружение этого Рыжего, отсюда кровь. Если общак в ближайшее время не найдется, будут еще трупы.
Петр замолчал, и разлил по второй.
-Ну, еще раз за встречу! Давно я вас не видел, черти! - Он опрокинул в себя рюмку и заедая салатом продолжил: - Ты Серый, конечно помнишь фотографию в квартире у Миши. Так вот, «братки» так же как и мы начали копать именно здесь. Скорей всего Рыжий, будучи корешом, по дурости как-то сообщил этому самому Мише, что скоро будет в Москве, и что при нем куча «бабла». И я думаю тот, где-то в Кировской области,  садится на  поезд, вначале уговаривает своего дружка прикарманить общак, но видя что тот наотрез отказывается, убивает курьера, где-то между Шарьей и Буем. А зная авантюрный характер твоей Катерины думаю, что она тоже была в деле. Короче, как в поговорке — вор у вора дубинку украл.
Сергей рассказал друзьям, как его сопровождали на черной машине какие-то люди.
-Не знаю, может показалось, но они особо и не прятались.
Петр задумался. Официант принес три довольно приличных порции пельменей, от которых поднимался аппетитный пар. Щедро полив свою тарелку уксусом, он поднял очередную чарку:
-Ну, под горячее! - Все так же молча, сосредоточенно начал есть. Потом заговорил снова:
- Думаю твоя персона этих ребят не заинтересует, но опасаться надо. Ты их запомнил?
-Да, мужики здоровые, спортивного телосложения.
-На всякий случай будь осторожен, и если собираешься где-то с кем-то встретиться или куда-то отъехать, а может заметишь что-то подозрительное, звони не стесняйся.
Посидев еще немного, и видя что его приятелей потянуло на воспоминания, и одной бутылкой уже не обойтись, Серега распрощавшись, поспешил на выход. Был поздний вечер и решив, что сейчас самое время позвонить Вере, набрал ее номер. Через короткий промежуток времени он услышал ее плачущий голос.
-Вера успокойся, делать нечего, надо жить дальше. Кто тебе сообщил?
-Про Катерину я еще утром узнала на работе. Звонил следователь, сказал чтобы пришла на беседу, но не в этом дело, - она продолжала всхлипывать в телефонную трубку.
-А в чем?
-В квартире были воры. Вечером пришла с работы; ящики, шкафы открыты, вещи разбросаны. Хорошо что деньги всегда с собой ношу.
-Это не воры.
-А кто?
-Ладно, никуда не звони, у меня человек в «ментовке», я сам. Ничего не трогай, сегодня поздно, завтра утром подъеду, отпросись с работы.
Сергей подходил к метро. Укрывшись от непогоды в вестибюле, позвонил Петру:
-Петь, в химкинской квартире были гости. Разговаривал сейчас с Верой, вроде ничего не пропало.
Он еще некоторое время слушал, потом ответил:
-Понял есть, завтра утром я на месте, с ключами.

Глава 7

Открыв своим ключом дверь, Сергей зашел в полутемный коридор съемной квартиры. Было тихо. Только из дальней комнаты доносился размеренный голос Эллы Борисовны. На цыпочках подойдя к полу растворенной двери, его глазам предстала идиллическая картина. Женщина сидела на кушетке, и вслух читала «Евгения Онегина». Лиза, крепко обняв плюшевого мишку, тихо посапывала у нее, где-то подмышкой. Увидев Сергея, она закрыла книгу, и аккуратно положила головку  девочки на подушку. Та даже не пошевельнулась.
-Сережа, может Лизонька сегодня у меня переночует. Места хватит, столько натерпелась бедная. Давай не будем ее будить.
Сергей видя, что его дочь помытая, накормленная, с расчесанными волосами, улыбается во сне, дал добро. Тем более на его 12 квадратах раскладушка занимала бы всю полезную площадь, и его утреннюю разминку с гантелями пришлось бы перенести в коридор.

Рано утром следующего дня он поехал в Химки. Вера завтракала. Пахло кофе и яичницей. Увидев Сергея, она с плачем бросилась ему на шею. Тот как мог успокаивал убитую горем девушку. Несмотря на полную противоположность характеров, две сестры нежно любили друг друга. Старшая Катерина, всегда командовала младшей и учила ее жизни, ну а Вера, чувствуя ее превосходство, подчинялась, но делала все по своему. Она просто любовалась своей красавицей сестрой. Когда Катерина заставила ее переехать из Саратова в Москву, та подчинилась, но пошла работать не в модный бутик, а воспитателем в детский сад, поступив при этом на заочное отделение института.
Была она не такой красивой как сестра, но если есть у человека душа, то в полной мере эта девушка была просто ангелом во плоти. В ее серых глазах всегда читалась готовность к самопожертвованию ради близких. Серега сразу полюбил Веру как брат. Они с Катей выделили ей одну из комнат в их трехкомнатной квартире, и когда у Катерины начиналась очередная истерика, она просто уходила из дома, и та пристыженная, потом просила у нее прощения.

Успокоившись, Вера рассказала, что придя вечером после работы домой, застала полную разруху в квартире. Сергей обошел все комнаты, вдыхая до боли знакомый запах своего прежнего жилища. Было понятно, что воры искали что-то конкретное.
Вера начала живо интересоваться про Лизу, и сразу же изъявила готовность освободить свою комнату. Но Сергей еще вчера практично решил, что лучшей няни для дочери не найти, тем более Лиза тоже любила свою родную тетку, и была к ней по своему привязана, поэтому предложил девушке оставить все как есть.
Их разговор прервал резкий звонок, и  Серега впустил в дверь вчерашнего следователя и двух его помощников. Мужик с фотоаппаратом сразу включил все освещение, и начал фотографировать. Другой снимал «пальчики» со всех гладких поверхностей. Курилов, раскрыв ноутбук, подозвал к себе Веру и Сергея.
-Сергей Алексеевич, вот гляньте, может узнаете своих преследователей?
Следователь начал перещелкивать слайды на мониторе. На экране шли лица в анфас и профиль.
-Мне сложно сказать, я видел издалека только фигуры. Здоровые, спортивного вида парни.
Курилов закрыл ноутбук, и обратился к Вере:
-Поглядите еще раз, может все-таки что-то пропало?
Та, пожав плечами, в очередной раз начала обход квартиры, а следователь подошел к своим сотрудникам. О чем-то пошептался с ними и все трое стали прощаться.
-Еще Сергей Алексеевич, чуть не забыл: тело Екатерины Семеновны находится в морге Боткинской больницы, можете забирать.
Оставшись одни, Вера с Сергеем присели на кухне и продолжили прерванный разговор.
-Вера, живи здесь как и жила, завтра мы с Лизой переедем сюда. Она тебя любит, поэтому и мне будет легче - три комнаты, места хватит всем. Ну, а я сейчас в больницу, потом на кладбище. Давай, до завтра.
Наконец он начал успокаиваться. Жилищный вопрос он разрулил, по его глубокому убеждению, правильно. Кто лучше всех «дите» обиходит, конечно профессиональный детсадовский воспитатель, тем более родная тетя. А он, мужчина еще молодой, должен пожить немного и для себя. Так думал Сергей, двигаясь в потоке машин по ленинградке, в сторону центра, к Боткинской больнице.

Элла Борисовна с грустью распрощалась с Лизой. Одинокая женщина за эти пару дней очень привязалась к девочке. Она просила Сергея, хоть иногда навещать ее вместе с дочерью. Тот обещал.
Прошло две недели. Прошли похороны, поминки, скорбные лица родни из Саратова, ничего не понимающих в этой новой жизни родителей, мгновенно постаревших после такой чудовищной смерти дочери. Пара была благодарна Сергею за все хлопоты и за то, что приютил Верочку, которую они уговаривали уехать с ними. Но та отказалась наотрез. Серега клятвенно пообещал, что их внучка каждое лето будет гостить у них.
Начались рутинные обычные серые будни. Добираться до работы из Химок до Строгино стало проще. Достаточно было выехать на МКАД и если нет пробок, то через 15 минут Сергей Алексеевич уже парковался на стоянке возле офиса.
Как-то, в одну из пятниц, ему на работу позвонила Карина. Сказала что соскучилась и хочет его видеть. После всего происшедшего, Сереге конечно хотелось просто расслабиться. Договорились на следующий день, тем более ему было любопытно узнать и про брата, и про его друга Мишу. Голос у Карины был странный: она не ворковала любовно как обычно, а как-то обыденно, просто пригласила к себе. Но слыша ее дыхание в трубку и молодой нежный голос, не обратил на это внимание. Честно говоря Сергей соскучился, и предвкушая встречу с девушкой, на следующий день стоял с тортом и бутылкой вина возле знакомой двери обитой кожей, и давил на кнопку звонка.
Мама как всегда была на работе. Карина встретила любовника  сдержанно, хотя объятия и поцелуй кружили голову. Они посидели на кухне, и наконец пошли в комнату Карины. Постель была разобрана, видно, что девушка готовилась к свиданию. Механически она разделась, и нырнула под одеяло. Серега, судорожно стягивая с себя джинсы и футболку, оставшись абсолютно голым, последовал за ней. Через минуту, после жарких объятий, Карина вдруг вспомнила, что забыла выключить плиту на кухне. Пряча глаза она, накинув халат, вышла за дверь. Сразу же после нее в проеме двери появились две фигуры спортивного вида, с короткими стрижками. Морды были откровенно бандитскими.
Они подошли к тахте, сдернули одеяло, и встали по обе стороны от Сереги.
-Ну вот хмырь, и до тебя добрались. Что делать с ним будем, Клещ? Смотри какой голубок. Жалко я баб люблю, а то бы всадил.
Сергей с ужасом смотрел на этих двух нелюдей. Был бы он одет, то возможно все развивалось бы по другому сценарию, все таки за свою долгую геологическую жизнь, он хорошо знал таких Урок, и умел с ними разговаривать. Но эти ребята разыграли все психологически верно. Голый, перед двумя одетыми злыми мужиками он был беспомощным, как распятая свинья перед занесенным над ней ножом мясника.
-Где деньги сука, выкладывай! Если скажешь не тронем.
Клещ внимательно смотрел прямо в глаза. Не чувствуя за собой никакой вины у Сергея немного отлегло — все это было продолжением недавней истории. «Только бы дали одеться» - промелькнуло у него в голове. Он догадался, что это понты, так на всякий случай.
-Э парни, какие деньги, вы кто?
Он тут же получил прямой профессиональный удар в лицо. Во рту стало тесно, из носа на белоснежную простынь упали капли крови. Зажав нос рукой, и вытирая разбитые губы пододеяльником, процедил сквозь зубы:
-Дадите одеться, скажу все.
Клещ, наконец кинул ему в руки одежду.
-Смотри падла, говори все, а то и одетым запорю.
В его руках блеснул нож-бабочка. Поигрывая им, он смотрел как Серега одевался. Не спеша застегивая молнию на джинсах и натягивая футболку,  он лихорадочно анализировал ситуацию, - точно, эти два упыря пытаются его запугать. В квартире, где живут две женщины, (его тут же резанула мысль про Карину — с таким предательством он сталкивался впервые) устраивать поножовщину..., вряд ли.
-Ну что, будешь колоться или нет?
Клещ приблизился и слегка полоснул острым как бритва лезвием по футболке. Трикотаж, плотно облегающий тело, по ножевой линии, окрасился кровью.
-Чудак, это царапина, страшно будет потом, выкладывай скорей, нам некогда.
Серега понял: нужны действия неожиданные, неадекватные, чтобы поставить налетчиков в ступор.  На прикроватном столике лежала пачка «Мальборо» - Карина любила иногда выкурить сигарету. Сделав испуганное лицо, он дрожащими руками сунул в рот сигарету, и взяв зажигалку, поднес к тюлевым шторам на окне. Пыльная тюль вспыхнула как порох, пламя мгновенно добралось до деревянных гардин, и тут же занялись пересушенные бумажные обои. Комнату заволокло дымом. Расталкивая двух незадачливых гангстеров, в комнату, с криком и чайником в руке влетела Карина:
-Козлы! Все!
Она начала плескать водой на пламя и на обои вокруг. Все произошло настолько быстро, что бандиты, не ожидая такой прыти от жертвы, ошеломленно озирались кругом, не зная что делать.
-Клещ, валим отсюда! Щас соседи набегут, этот лошара не при делах.
Клещ сделал шаг навстречу Сергею. Карина молча брызгала на дымящиеся обои. Тот так же молча схватил за ножки прикроватный столик, с которого на пол посыпалась галантерейная мелочевка и выставил его перед собой, уже готовый к отчаянной рубке.
-Слушай сюда черт! Если где-то откроешь рот, закопаем живьем вместе с твоей дочкой.
Клещ, развернувшись, пнув ногой дверь, не спеша двинулся к выходу. Его подельник, сделав удушающий жест рукой, и состроив устрашающую гримасу, последовал за ним.
После их ухода возникла пауза. Карина, встав на стул, отдирала от стены обгоревшие обои. Через открытое настежь окно, на улицу уходила зловонная гарь.
-Ну спасибо подруга, засада хорошая получилась.
Серега стоял расставив ноги в порванной футболке, засунув руки в карманы. Карина минуту молчала, потом развернувшись, истерично, как базарная тетка на рынке, закричала ему в лицо:
-А то, что твоя бывшая моего брата убила! А ты!? Да тебе нужны были только мои сиськи!
Сергей оторопело смотрел на обезображенное от гнева лицо, которое несколько минут назад он просто обожал. Восточные, чуть раскосые глаза, излучали злобу. Темные с завитками волосы, уже не ложились на правильный овал лица непослушными прядками, а торчали в разные стороны как у Медузы Горгоны. Он устало вздохнул — опять на него навалилась тягостная пустота последней недели.
-Тоже самое могу сказать тебе: ты не проститутка, а самая обыкновенная маленькая ****ь, которой нужен не человек а робот, чтобы получать удовольствие.
Уже подойдя к двери обернулся.
-Прощай, жалко только маму.

Выйдя из подъезда на свежий воздух, ему захотелось напиться. Напиться одному, без друзей, пустых разговоров. Эх оказаться бы сейчас у себя в деревне, выйти на пустынный берег, закутавшись в полушубок и смотреть на храм на редкие, заканчивающие навигацию, баржи. Сергей направился к ближайшему универсаму, но вспомнив про свою разбитую физиономию, и что дома полно водки после недавних поминок, уныло побрел к автобусу.

Глава 8

В офисе на набережной, Клещ докладывал боссу о своих злоключениях:
-Артур, прессанули по полной. Он точно никто и звать его никак, обычный фраер, но борзый... Может отметелить его для порядка, чтоб закон уважал?
Артур сверкнул на него стеклами очков. Человек в безукоризненном костюме с кличкой «Понятой», сидел в кресле спиной к «аудитории» и безучастно смотрел в телевизор, там шли новости.
-Ладно, хвалю, все сделали правильно, жалко он только ваши рожи запомнил. Дальше никакой отсебятины: трое суток выходной, здесь больше не светиться. Вообще свалили бы куда-нибудь за город на время, - вот премиальные.
Он кинул на стол пухлый конверт. Клещ, с радостным блеском в глазах, схватил деньги.
-Все поняли Артур, щас забуримся на базу отдыха под  Дмитровом. Если что, на связи.
Оставшись вдвоем, Понятой развернул кресло к Артуру и уставился на того своим рыбьим взглядом, ожидая распоряжений.
-Вроде с манагером все ясно — дохлый номер. Надо копать в сторону, но все таки из вида его не терять. Ну не может такая сумма бесследно исчезнуть. А на счет этих двух бойцов — он на минуту задумался — свяжись с «Афганцем», он это дело разрулит сам.

Сергей, пока ехал в пустом автобусе, позвонил Петру. Рассказал о происшедшем. Череп назвал его мудаком, порекомендовал взять на недельку больничный и посидеть дома. На Серегу опять навалилась хандра. Снова невезуха накрыла его в очередной раз.
Открыв дверь в квартиру, он сразу прошел в ванную. Из комнаты Лизы раздавались голоса и смех. Умывшись, вышел на кухню и взял из холодильника початую бутылку водки, не забыв прихватить колбасной нарезки. В коридоре столкнулся с Верой. Та всплеснула руками:
-Сережа, что с тобой!?
-А что?
Он глянул в большое зеркало возле вешалки. Нос был похож на сливу, а губы будто накачены силиконом, как у рублевских дур.
-Ничего Вера, до свадьбы заживет. Шел, споткнулся, упал...
Вслед за Верой в коридор вышла дочь и с любопытством уставилась на отца.
-Что значит ничего, у меня есть «бодяг», сейчас спиртовые примочки сделаю, пошли в комнату.
Она по хозяйски отобрала у сконфуженного Сергея водку и тарелку с нарезкой.
-Потом выпьешь.
Усадила на стул и стала хлопотать возле него. Лизка прижалась к колену и участливо заглядывала в лицо. От такого внимания ему стало стыдно. Он чувствовал себя предателем.
Вера ловко, как будто всегда ухаживала за больными, стянула с него футболку. Обработала красную полосу на груди. Потом взялась за лицо, накладывая, на покрасневший, начавший синеть бланш под глазом, медицинскую косметику. Ее колено касалось его бедра, и Серега впервые увидел в этой скромнице женщину. Ему сделалось хорошо и покойно. На него с участием и любовью смотрели две пары глаз.
-Лиза, давай Верку замуж выдадим, наверное уже пора, А то засиделась в девках. Сколько тебе лет?
Девушка вспыхнула и шутливо замахнулась на раненого:
-Только рот откроешь, поставлю еще один синяк для симметрии.

На три дня Сергей взял больничный. Наступил декабрь, а с ним  в Москву пришли и первые морозы. Он сидел дома, читал, смотрел телевизор. Дочь вместе с Верой была в детском саду, куда ее по протекции тетки, да и просто как сироту, взяли без всякой очереди.
По телевизору показывали очередную бойню на Ближнем Востоке, столицу накрыла традиционная для этого времени года эпидемия гриппа, и министр здравоохранения призывала население срочно сделать прививки. В конце новостей, в криминальном разделе, симпатичная блондинка с погонами майора и эротичным ртом рассказывала, что близ Дмитрова, в лесу, недалеко от базы отдыха, полиция обнаружила сгоревший джип и два обугленных трупа. Серега зевнул, ему всегда было интересно почему так быстро получают очередные звания эти пигалицы, когда его друг Петр до сей поры ходит в звании капитана. Затем выключил телевизор и стал собираться в магазин за продуктами со списком, который оставила ему Вера.
Вечером он снова скучал. Позвонил Шурке, предложил встретиться, но тот в очередной раз сходился со своей женой Мариной, и поэтому был занят. Сергей зашел в комнату дочери. Она укладывала спать мишку. Развязав бант у него на шее, и наполнив водой детскую ванночку, решила устроить стирку. Как она сейчас была похожа на мать. Та тоже постоянно замачивала всякую мелочевку, хотя по глубокому убеждению мужа, все эти тряпочки, платочки можно было просто выкинуть и купить новые. Из задумчивости его вывел голос Лизы:
-Пап, а на бантике какие-то буковки.
Тот нехотя взял шелковый бант в руки. Шариковой ручкой, мелким шрифтом четко были видны: трехзначное число, затем буква и дальше уже число с пятью знаками.
В голове что-то щелкнуло, он продолжал тупо смотреть на эти цифры.
-Черт побери, это же шифр от ячейки камеры хранения! С побледневшим лицом он скомкал эту шелковую тряпицу и сунул в карман брюк. Девочка капризно поджала губки:
-П-а-а-п, я не могу оставить мишку без бантика, - протянула она.
-Завтра у тебя будет другой бантик, еще лучше. Уже поздно, смотри свои мультики и в кроватку. Как ляжешь, приду и расскажу тебе сказку.
Сергей вернулся в свою комнату, угнездился в  кресле возле беззвучного экрана телевизора, и уставившись на шелковый бант начал размышлять: Шелковая ткань представляла собой ленту шириной в 5см. и длиной около полуметра. Таинственные знаки были расположены в самом углу, и написаны аккуратным мелким шрифтом. Он без труда узнал почерк Катерины.  Этот набор цифр очень похож на шифр ячейки!  Наверное бывшая жена понимая, что расплата неизбежна, и предчувствуя свой конец при любом раскладе, попыталась таким образом дать знак ему..., ему, и только ему! И наверняка, когда ее настигла эта ужасная смерть, она сидела за компьютером и уничтожала любые, даже косвенные, ничтожные  улики, касающиеся ее близких.
Да, это был шифр, да это были деньги! Серега был в этом уверен на сто процентов. Видимо он все таки остался для Катерины человеком родным, и зная его, она понимала, что вверяет все это в надежные руки. Первая реакция, на неожиданно обрушившуюся на него информацию, была позвонить Петру. Но зная нашу милицию, прекрасно осознавал, что проживет на этом свете потом не более недели. А если их законный общак вернуть бандитам, (он тут же вспомнил Карину и своего соседа по подъезду) то его аналитический склад ума подсказывал, что лишний живой свидетель проживет еще меньше. Так что Серега принял единственно правильное в этой ситуации решение — брать «банк».
Теперь оставалось самое главное — на каком вокзале находится эта злосчастная ячейка. Автовокзалы и аэропорты он отмел сразу, на потом. Имея при себе номер ячейки, объехать восемь московских железнодорожных вокзалов, не представляло особого труда. И все таки понимая, что камеры слежения, которыми напичканы все вокзалы, засекут его, что естественно вызовет подозрение у компетентных органов, Серега отбросил эту идею, и стал анализировать ситуацию дальше. Какой родной вокзал был у Катерины? - Конечно Павелецкий. Раза три в году она моталась в Саратов туда и обратно вместе с Лизой, к своим родителям.  Интуиция подсказывала — здесь и только здесь.
Утром следующего дня KIA SPEKTRA двигалась по Садовому кольцу в сторону Павелецкого вокзала. Сергей не спал всю ночь. Он даже забыл побриться, и поглядывая на себя в зеркало заднего вида сокрушенно вздыхал, что с такой физиономией запросто привлечет к себе внимание. Он как в горячечном бреду оглядывался по сторонам, смотрел назад. Ему казалось, что вся утренняя Москва наблюдает за ним, а его машину «ведут» от самого дома весь Московский уголовный розыск, вместе со всем столичным бандитским сообществом.
Заехав под поднятый шлагбаум на платную стоянку Серега долго не выходил из машины, делая вид, что копается в «бардачке», и вроде никуда не собирается спешить. Перед ним в декабрьских утренних сумерках ярко горел портал Павелецкого вокзала. Он вышел из машины и обреченно направился к главному входу. Было многолюдно. Вокруг с озабоченными лицами сновали люди, и никому не было дела до одинокой фигуры, с надвинутой на глаза вязаной шапочкой.
Немного потолкавшись в этой привокзальной толчее, пройдя вначале к кассам, потом выпив кофе в буфете, он наконец решился спуститься на этаж ниже, где и располагались камеры хранения. Вроде никто им не интересовался, и Сергей начал успокаиваться. Все давно закончилось, кому я нужен — подумал он. Внезапно с деревянной скамьи, недалеко от столика за которым он пил кофе, поднялось что-то похожее на мужчину и направилось прямо к нему. Сергей напрягся.
-Командир, дай сколько можешь, если не похмелюсь подохну.
Он давно заметил, что попрошайки выбирали из толпы именно его, и в этом чувствовалась какая-то закономерность. Оглянувшись по сторонам, Сергей вытащил из кармана мелочь и высыпал ее в протянутую руку незнакомца.
Эта неожиданная сценка наконец успокоила его, и уже вальяжной походкой спустился вниз к камерам хранения. Стараясь не оглядываться, он прошел вдоль ячеек, отыскивая нужную. Весь набор цифр закрепился в его голове кажется на всю жизнь.
Наконец, вот она! Серега встал перед ячейкой, стараясь опять же не оглядываться, и непринужденно набрал шифр. И о чудо! Нажав на ручку дверца открылась. В глубине лежал обычный, довольно объемный, школьный рюкзак, с которым за спиной ходят подростки и пенсионеры-дачники в пригородных электричках, с аккуратно зачехленной рассадой фруктовых деревьев. Запустив руку в темное чрево он как можно спокойней вытащил на свет этот увесистый мешок. Показывая всем своим видом, что вещь принадлежит ему, привычным движением закинул лямку рюкзака на одно плечо, и неспешным шагом направился к выходу.
Самое главное он сделал — надпись на банте действительно оказалась настоящим шифром. Теперь оставалось загрузится в машину и рвать из Москвы. Куда? Конечно к себе в деревню. Заодно, на пустынной трассе Дмитровского шоссе, он обязательно увидит преследователей, если таковые будут.
Выйдя на дневной свет смешался с толпой. Главное не суетится. Открыв вместительный багажник, затолкал рюкзак в дальний угол, закрыл пленкой, которую купил по случаю еще летом, чтобы накрывать грядки, но так и провалявшуюся в багажнике до зимы. Сверху завалил баллонным и гаечными ключами, домкратом и разной мелочью, которая за годы скапливается у каждого автолюбителя.
Сев за руль, выезжая с парковки, расплатился с охранником и уже на Садовом, в потоке машин, позвонил Вере и объяснил, что ночевать сегодня не придет. Та, не вдаваясь в подробности, ответила как всегда - «С Лизой будет все хорошо, занимайся своими делами, мы тебя ждем». Он снова на минуту почувствовал угрызения совести, но вспомнив о своем багаже, мгновенно опять собрался в тугую пружину, готовый ко всяким неожиданностям. Над столицей вставал будний день. Утренний «час пик» закончился и московские трассы были относительно свободны. Зачем-то решил немного покрутиться по городу, и въехав на 3-е кольцо в западном направлении, в третьем ряду как «чайник», осторожно двигался к цели. Съехал на Дмитровку, и минуя Савеловский вокзал, он встал в плотный поток. Теперь только прямо никуда не сворачивать, до самой Волги.

Глава 9

Через три часа он уже находился на границе с Тверской областью. С замиранием сердца, сбавив скорость, Сергей проезжал в вечерних сумерках мимо ярко освещенного поста ГАИ. Здесь частенько его машину с московскими номерами тормозили местные гаишники. Сейчас он следовал за груженой фурой, которую и заставил съехать на обочину добросовестный молодой сержант. Сергей с облегчением проехал мимо.
До деревни оставалось четыре километра по шоссе и километр в сторону по проселку. Вдоль дороги по обе стороны стоял сосновый лес, покачивая верхушками на фоне сумрачного неба. Машин практически не было и открыв «бардачок» Серега достал оттуда бутылку пива, купленную по дороге, и открыв ее с наслаждением вылил в пересохший от всех этих переживаний рот пенистый живительный напиток. Свернув на проселок он почувствовал приятное головокружение и покой. Он с удовольствием представил как затопит сейчас железную печку, нарежет тонкими ломтиками сало, нажарит на нем же картошки и примет хорошую дозу из граненого стакана водки, а главное наконец вскроет рюкзак и убедится, что там именно то про что он всю дорогу думал.
Включив дальний свет фар, Сергей заехал на деревенскую улицу, вдоль которой темными окнами на него глазели простые русские избы вперемешку с добротными коттеджами московских дачников. Несколько уличных фонарей в этом небольшом поселении не горели. В редких домах стекла бликовали свечками, и только в доме председателя местного сельсовета ярко горели окна, и через открытое стекло автомобиля был слышен шум генератора. Серега в сердцах чертыхнулся: - опять где-то авария, и в очередной раз электричество в деревне отключили.
Но сейчас его это мало трогало — на такой случай в вагончике находился большой запас парафиновых свечей. Открыв ворота, Сергей заехал на участок, хотя обычно оставлял машину на улице (воровства в деревне не случалось). Зайдя в холодную темноту вагончика, прямо на маленькую кухоньку, он на ощупь достал из буфета пачку свечей. Три свечки, которые он зажег и расставил по углам, очень даже хорошо осветили эту убогую обстановку. Но Сергей любил это  родное жилище, где он — геолог, чувствовал себя юным и сильным. Две охапки березовых дров были аккуратно сложены возле железной печки «Бурильян».
Дрова занялись сразу. Сергей дал печи как следует прогреться, и когда от нее пошло тепло, а в трубе загудело, перекрыл как и положено заслонки. Эта сделанная по канадской технологии печка работала на тление и была очень экономичной. Выйдя обратно во двор, направился к фундаменту строящегося дома, в глубине которого был уже выкопан на будущее приличный забетонированный погреб, где Серега хранил кое какие продуктовые запасы. Набрав не полный пакет картошки, подошел к машине. На дворе посветлело, из за туч выглянула луна, и вытащив из багажника рюкзак, вернулся обратно.
Замок молнии был крепко накрепко пришит рыболовной леской. С большим трудом, как можно аккуратней он освободил язычок замка и продвинул его до упора по всему рюкзаку. Внутри лежал запаянный пакет из целлофана набитый деньгами. С замиранием сердца, опять же аккуратно, он вскрыл столовым ножом пленку, и вытащил на свет плотную пачку стодолларовых купюр перетянутых резинкой, которую используют кассиры в банках, да и во всех работающих фирмах и компаниях.
Этих пачек  для Сергея было настолько много, что не считая нужным их пересчитывать, запихнул деньги обратно. Им овладело двойственное чувство радости и тревоги, но азарт пересилил — вот к чему он стремился всю жизнь! Вот она свобода во всем! Обладая этим несметным богатством, он чувствовал себя графом Монте-Кристо, который будет жить теперь совсем по другому (он только не понимал как).
Сергей достал из сумки провизию и стал хлопотать у стола, изредка поглядывая на раскрытый мешок. Он с ликованием представлял как будет тратить эти деньги. Конечно он выдержит паузу — года два, не меньше, но на новой квартире на Петровке и загородного дома в деревне, его фантазия закончилась. На душе снова стало тревожно. Новый жизненный уровень вчерашнего менеджера по продажам, конечно не останется незамеченным.
Конечно бандиты не дураки, и надо бежать, бежать из страны! - Серега не заметил, что нарезал сала почти на целую роту. Теперь он ощущал себя уже гражданином Корейко из «Золотого теленка», и жизнь подпольного миллионера его совсем не вдохновляла. - Ладно, это все потом, а сейчас надо срочно выпить и закусить. Сергей нарезал еще помидоры, подсолил и обильно полил подсолнечным маслом, затем присел на табурет, чтобы чистить картошку.
За окном, в лунном свете промелькнула тень... Запихнув рюкзак под широкую скамью и взяв в руки  разделочный нож, Серега насторожился. Сейчас, после выпитой водки, он был спокоен и готов ко всему. В дверь робко постучали:
-Серёнь...! Серёнь! Это я, Афанасьич!
Тот облегченно вздохнул. Все сразу встало на свои места: - деревня, вечер и его друган, Гаврила Афанасьевич, местный деревенский балагур и пьяница. Мужичок лет за 70, сухой как высушенный солнцем и северными ветрами корень, поваленного ураганом дерева, ствол которого давно истлел и стал прибежищем для полчищ опят по осени, но корневище у которого как стальная проволока переплелось, не давая ходу дикому зверю и человеку. На деревне все его звали Горюха. Казалось этот мужичок вечный. Не брала его никакая хворь, и Серега с иронией и сарказмом, попадая иногда в телевизоре на программу «Здоровье», в которой было запрещено практически все,  вспоминал это деревенское чудо, вечно «под мухой» и изжеванной беломориной в углу, обрамленного седой щетиной, рта.
Открыв дверь он впустил позднего гостя.
-Смотрю машина, кто в такую пору может приехать? А это ты. Сразу подумал — раз Серега, значит надо помочь.
Сергей прекрасно видел и понимал эту простодушную игру старика. Бывало еще летом, выгоняя в 5 утра корову на пастбище, он скребся в вагончик и Серега, зевая и чертыхаясь, выносил ему рюмку водки или полстакана крепленого вина. Корова мирно паслась в отдалении, а Сергей, сидя с дедом на завалинке под ласковым утренним солнцем, слушал его бесконечные рассказы про тюрьмы, лагеря и свою беспутную жизнь. Все это перемежалось частушками, припевками из той далекой жизни.
Сон уходил, и Сергей начинал что-то делать по дому. Его «визави», видя что до вечера ловить тут уже нечего, испарялся, и уже ближе к полудню был слышен резкий надтреснутый голос Афанасьича где-то в конце деревни. Его жена, баба Клава, суетливая и вечно работающая женщина, всячески сетовала молодому парню, что тот де подносит старику. Серега клятвенно обещал не делать этого, но перед обаянием этого деревенского алкаша ничего поделать с собой не мог.
-Серёнь, ну ты как живешь? Чтой-то у тебя душно как в бане.
И действительно, печка раскочегарилась и с промерзших стен, покрытых масляной краской, потекло.
-Ничего дед, через два часа будет тепло и сухо. Ты-то как?
Не дождавшись ответа, Сергей налил гостю полную 50-ти граммовую рюмку. Он прекрасно понимал чем вызван этот поздний визит.
-Ладно Афанасьич, давай выпьем за твое здоровье. На вот закусывай.
Он придвинул старику сало, разрезанную на дольки луковицу и помидоры.
-Сейчас картошки пожарю, располагайся.
Этот поздний визит отвлек его от тревожных мыслей, и Серега наконец полностью отдался во власть этого вечернего задушевного застолья. Он сидел со стариком при мерцающем свете свечей, в теплом вагончике, во тьме декабрьской непогоды. Ветер завывал в трубе, и от его резких порывов поскрипывал остов этого ненадежного жилища.
После всего, поев горячей, плавающей в жиру хорошо прожаренной картошечки и выкушав бутылку «Столичной», Сергей наконец выпроводил изрядно захмелевшего деда, дом которого стоял прямо напротив, и убедившись, что тот поднялся на крыльцо, пошел спать. Железная армейская койка, стоявшая в другой половине, за ситцевой занавеской, была застлана ватным стеганным одеялом. Достав из древнего серванта спортивный костюм, облачился в него и нырнул в холодную постель, но вспомнив, что еще не все сделал, откинув одеяло, вернулся обратно на кухню. Достав из под скамьи рюкзак, отнес к себе под кровать, потом подбросив дрова в печь и задув свечи, уже окончательно лег и через минуту спал крепким здоровым сном.
Проснулся Сергей поздно. За ночь вагончик прогрелся и сыростью уже не пахло. За окном ярко светило зимнее солнце. Судя по узорам на стекле, он понял что ударили первые настоящие морозы. Сразу все вспомнив, вскочил из теплой постели и полез под кровать, мешок был на месте. Он снова открыл его, чтобы убедиться что это не сон. Деньги были там же и аккуратно сложены в целлофане.
Печка стала уже остывать и Серега подбросил в нее новую порцию дров, затем выскочил на улицу, вдыхая полной грудью морозный деревенский воздух. Снега не было, и вся трава вокруг серебрилась праздничной мишурой. С удовольствием сделав разминку, вернулся в тепло жилища и поставил на плиту чайник, а пока завтракал, все размышлял как спрятать деньги.
Самое простое и банальное, было закопать клад. Но куда? Участок представлял собой голый кусок луговины обтянутый сеткой, с редкими чахлыми яблонями, посаженными им год назад.  Две из них, на открытом продуваемом пространстве и без должного ухода, успели засохнуть. Кроме вагончика в углу и ленточного фундамента посредине, никаких построек не было.
Серега обошел вагончик кругом. Это было обитое железом и покрашенное в защитный зеленый цвет, основательное сооружение. Два окна с решеткой, в виде расходящихся лучей, смотрели прямо на улицу. Основание этого бунгало лежало на толстых просмоленных брусках, которые в свою очередь упирались в бетонные столбики, вкопанные в землю. Между землей и полом было пространство, достаточное для того, чтобы прополз человек даже очень внушительной комплекции.
Сергей вспомнил как он  летом, лежа на спине, мебельным степлером, крепил к полу куски строительной ваты. По всему периметру, опять же для тепла он закрыл листами пластика и присыпал землей. Лучшего места для схрона, нельзя было найти.
Достав из багажника саперную лопатку, он полез под вагон. Земля там не успела промерзнуть и была податливая и рыхлая. Довольно быстро Серега выкопал глубокую яму, чтобы свободно мог поместиться мешок, затем обернул его в несколько слоев пленкой, закрепив ее скотчем, и для верности еще перетянул медным проводом, целую бухту которого, в благодарность, приволок откуда-то Горюха.
Он сразу вспомнил своего назойливого друга — только бы его не принесла нелегкая. Но тот видимо зная, что Сергей сегодня уезжает, и ничего тут более не обломится, решил не докучать соседу. Опустив этот объемный сверток в яму, он засыпал ее землей, тщательно утрамбовал и присыпал мусором, а когда вылез на свет божий, облегченно вздохнул. Надо было ехать домой. Дело было сделано.

Глава 10

Незаметно пролетело два года. Лиза пошла в школу, в первый класс. Они с Верой проводили ее до крыльца, и сдали на руки молоденькой учительнице, видимо только что закончившей педучилище, и волнующейся даже больше чем ее подопечные. Вера осталась на торжественную линейку, а Сергей поспешил на работу.
Все это время он постоянно думал о своем богатстве. Можно было давно вовсю тратить деньги, но тот зарок, который он дал себе позапрошлой зимой, не веривший в приметы, с несвойственным ему суеверием, соблюдал неукоснительно. Долго это не могло продолжаться. Из веселого, легкого в общении человека, Серега превратился в замкнутого и раздражительного, с блуждающим взором, субъекта. Друзья и близкие откровенно говорили ему об этом. Он виновато соглашался, и на короткое время опять становился прежним Серегой, но потом, ставшее уже привычным, внутреннее состояние возвращалось. Он стал пить. Избегая друзей и шумных компаний, запирался в своей комнате,  выходя под утро с помятым лицом и красными опухшими глазами.
Вера со страхом и жалостью наблюдала всю эту картину, и как-то вызвала его на откровенный разговор. Она дала ему понять, что продолжаться так больше не может, и он в одно прекрасное время потеряет  ее и дочку. Глядя в ее добрые серые глаза, Сергей с ужасом понял — так и будет.
В конце концов он никогда не был алкашом, понимал меру, и несвойственная для его общительного характера жизнь бытового пьяницы, ему претила.
Как-то незаметно от него ушла любовница, достойная дама — главбух компании. Достойны были, не только ее статус, но и формы тридцатишестилетней незамужней женщины. Серега с интересом поглядывал ей вслед на упругие ягодицы, когда она величаво, неприступной походкой, шла по коридору в свой кабинет. Мужское население, в курилке, могли только обсуждать эти  женские  прелести, при этом боявшиеся ее холодного, со стальным блеском, взгляда.
Почему она выбрала простого, даже заурядного менеджера по продажам, непонятно, но как-то на корпоративе, устроенном прямо в офисе, когда Серега пригласил (для порядка) ее на медленный танец, то впервые (после Карины) почувствовал огромное желание. Она была рослой и крупной, но не толстой. И в полутемном зале он ощутил прикосновение груди в  декольте вечернего платья, а ее нога откровенно вставала между ног партнера.
Они танцевали все медленные танцы, а когда разгоряченные алкоголем уединились в ее кабинете, Серега сразу взял быка за рога. Вначале был стол, с которого полетела на пол вся документация, потом перешли на кожаный диван, а закончилось все в роскошной квартире Ирины Викторовны, на Пресне.
Связь была случайной. Случайными были и последующие встречи. На работе все так же женщина была неприступной, и окидывала всех холодным, чуть презрительным взглядом, а после того как Серега, опять же случайно, будучи хорошо «выпимши», назвал ее Верой, она вообще перестала его замечать.
Шурка, в редких посиделках, пытался образумить приятеля, и доходчиво объяснил, что это конь а не баба, и что ему давно надо обратить внимание на свое ближнее окружение в лице Веры. У Сергея вдруг появилось огромное желание открыться своему другу и переложить часть ответственности на его надежные плечи, но сразу прогнал эту мысль. Ситуация была настолько опасна и непредсказуема, что конечно он должен оставаться один, без компаньона, это его, и только его крест.
-Сань, может свинтить мне отсюда? Куда-нибудь за «бугор».
Тот немного подумал, разливая водку и нарезая тонкими ломтиками лимон.
-Смотря куда, в штаты не советую.
Шура прекрасно понимал, что это болтовня ради болтовни. Они сидели как в добрые старые времена на уютной кухне за бутылкой, и обсуждали проблему вечно порванных колготок у главбуха и себя в глобальной системе мироздания. Не обходили стороной и политические темы.
-Но как же, все таки первая экономика в мире. Язык я знаю, даже проходил в институте спецкурс, для командировки куда-то в Африку.
-Это все было давно и не правда. Вот если бы ты рванул в Америку тогда в 80-е, был смысл. А сейчас... Он опять задумался.- Ты конечно видишь, что произошло с нашими доморощенными пирамидами: Мавроди, «Властелина» и еще куча всяких банков. Этот процесс давно уже начался за океаном. Поверь мне как математику, все это полное «фуфло». Ну не может до бесконечности страна, пусть даже супер развитая, закачивать  в мир зеленную массу. Ты всю жизнь был идеалистом, а жизнь проще и жестче.
Он опять разлил по рюмкам.
-Я тебе сейчас буду говорить очевидные вещи, а ты слушай. Даже в мире криминала людей убивают только из за «бабла», так было всегда и везде. В государстве действует тот же воровской закон, где элита жиреет по понятиям, а остатки «общака» надо постараться разделить между остальными членами по закону. Конкурирующая фирма в лице США играет с нами в наперстки, и пытается впарить нам, за нужные всему миру вещи как нефть, газ, зерно, оружие, зеленую резаную бумагу, и пока эти бумажки в цене, нужно как можно разумней их потратить, но не на «ножки Буша» и «Сникерсы», а на себя. Конечно главный пахан пытается сопротивляться, отсюда крик и кровь повсеместно, и если начнется всемирная заваруха, то все из за «бабла», а всякие там демократии и права человека только ширма.
-Но что-то я не замечаю, чтобы США загнивала и разваливалась.
-Но ты согласен, что это пирамида?
-Да, но...
-Все это может рухнуть завтра, а может и через не один десяток лет.
- Ну а что делать нам, России.
-Есть три варианта: первый — проесть, поднять на порядок пенсии, пособия. Второй — отправлять за океан, заработанные на продаже углеводородов «баксы» и хранить там, в якобы ценных бумагах. Получается своеобразный круговорот «зелени» в природе. Они рисуют как Попандопуло в «Свадьбе в Малиновке» дензнаки, берут за них живой товар, и эти же, ничем не обеспеченные «баксы» возвращаются к ним обратно. Схема проста и гениальна. Поэтому эти черти и признали в начале «нулевых» нашего Кудрина лучшим министром финансов в мире.
Шурка поднял рюмку и чокнулся со своим собеседником, - ну, за мир во всем мире! Он выпил, смачно крякнул, и с удовольствием стал поедать бочковую селедочку, посыпанную сверху зеленым лучком.
-А третий вариант? - С интересом спросил Серега.
-Ну а третий, по моему самый правильный. Пока весь мир считает эту зеленую резаную бумагу ценной валютой надо ее тратить, тратить и еще раз тратить, что впервые и делает наш нынешний президент. Но тратить не на «ножки Буша», «Сникерсы» и прочую хрень, а разумно на будущие поколения, создавать этакую страховую подушку для наших внуков. Создавать активы внутри страны, чтобы их можно было потрогать руками. Сочи-олимпиада, мост через пролив, весь Дальний восток с космодромом, чемпионат мира по футболу, оборонка, газопроводы, да куда угодно, главное внутри страны. Правила этой игры установили не мы, и надо сыграть с шулером, и выиграть.
-Ну пока этот пузырь лопнет на мой век хватит, зато поживу там как белый человек.
-Чтобы там прожить как человек, надо иметь на кармане миллион, а в худшем случае готовься к профессии посудомойки или официанта. Да зная тебя, ты через неделю взвоешь и запросишься хоть коров пасти у себя в деревне, только дома, на Родине, в России.
Серега усмехнулся:
-Хорошо красноречивый уговорил, остаюсь, и как Остап Бендер переквалифицируюсь в управдомы.

Глава 11

После этих кухонных посиделок Серега воспрял. Все таки его товарищ действовал на него благотворно, захотелось свободы и воли. Захотелось  бесшабашной гульбы. Короче он решил тратить деньги. Его душа рвалась на юг, к морю. На дворе стоял сентябрь — любимое время года бывшего геолога. Сергей всегда брал в это время отпуск, чтобы провести его у моря в бархатный сезон.
Вера с Лизой гостили в Саратове, у бабушки с дедушкой, поэтому молодой мужчина ощутил небывалый подъем, и жизнь наконец, заиграла новыми красками.
В ближайшие выходные, встав пораньше, закупив на два дня продуктов, в предвкушении скорого отпуска он толкался в традиционном заторе на выезде из столицы. Стояла пора Бабьего лета и казалось вся Москва решила рвануть за город на природу. Вместо стандартных трех часов, он добирался до места четыре с половиной.
Подъезжая к деревне, за околицей, с радостным лаем его машину встретил соседский кобель Филька. С тремя еще такими же деревенскими шавками он постоянно шастал по всей округе, облаивая пришлых собак и кошек, которых добросердечные дачники так же привозили с собой на привольную сельскую жизнь.
Бдительный Горюха, уже вовсю хлопотал вокруг вновь прибывшего, помогая Сергею открывать ворота, покрикивая при этом на мешавшегося под ногами Фильку.
-Серёнь, я тут подкосил немного, чтоб заезжать удобней.
И правда, заезд с улицы на участок был ровно подстрижен, пахло свежескошенной травой.
-Спасибо Афанасьич, чтобы я без тебя делал. Извини только, заходи через часок, устал я что-то, пойду окунусь на Волгу.
-Серега, ты что! Осень, вода холодная.
-А мне по барабану.
Дед помог выгрузить из багажника и донести до вагончика пакеты с провизией, цепким наметанным взглядом углядев там достаточное количество спиртного.
-Ладно, пойду пока старухе помогу картошку докапывать.
-Заходи, жду.
Выгнав кобеля за ворота, дед бодрым шагом пересек улицу, и скрылся в зарослях сирени, в которой утопал дом.
Запихав продукты в холодильник, Сергей надел плавки и рысцой по тропинке побежал к реке. С храма, на противоположном берегу, сняли леса, и он стоял белый, во всем своем великолепии, над синей рекой. Сергей сбежал с крутого берега по ступеням, вырубленными им еще летом, и с разбегу бросился с головой в воду. Река встретила его обжигающим холодом. Он как морж пофыркивая, перевернулся со спины на живот и обратно, потом несколько раз нырнув в эту удивительно чистую осеннюю воду, поднялся на берег. Усталость как рукой сняло, - Господи, какая же красота кругом! На фоне заходящего солнца, Сергей три раза перекрестился и отдал поклон золотым куполам. Не особо верующий, он этим отдавал дань до боли родной, строгой северной красоте.
Вечером в сумерках, взяв фонарь и проводив Горюху, он полез под вагон. Раскопав яму, достал рюкзак. Запустив в него руку, он достал оттуда пачку достоинством в 10 000. Было огромное желание вытащить мешок на поверхность, и еще раз насладиться его содержимым, но представив как придется по пластунски заползать туда и обратно решил, что это баловство и прихоть. Вернув все в прежнее состояние, с пачкой денег за пазухой, Серега выбрался наружу в теплый осенний вечер.

Возвратившись в Москву, дома его встретила веселая Лизка с Верой. Они тоже только что вернулись из недельной поездки в Саратов. Вера сразу же стала хлопотать на кухне, послав Серегу в магазин за хлебом. Соскучившись по близким ему двум женщинам он радостно с готовностью, прыгая как мальчишка через две ступеньки, побежал по лестничному пролету на улицу.
В торговом центре, куда направился Сергей, с давних пор у входа находился обменник, и он с замиранием сердца зашел в этот закуток, с сидящим в углу охранником. Как можно спокойней протянул в окошечко кассы сто долларовую купюру, и через минуту симпатичная девушка выдала ему рубли, по курсу. Сдерживая ликование, Серега запихнул деньги во внутренний карман куртки и уже спокойно, взяв тележку, направился в торговый зал универсама.
За ужином Сергей объявил домочадцам, что он устал и хочет поехать к морю.
-Конечно Вера, я бы вас взял, но у Лизы школа, а ты в своем саду уже отгуляла. Ничего, через две недели вернусь.
Вера, как всегда послушно кивнула и стала собирать со стола посуду. Сереге показалось, что глаза ее на мокром месте. Опять, уже в который раз, он почувствовал себя предателем.
-Лиза! Вера! Всего две недели, а потом снова мы вместе. Надо же и мне иногда отдохнуть, денег я вам оставлю много.
В ответ было дружное молчание.

Через три дня он ехал в купе поезда Москва-Анапа с шумной компанией молодежи, занимающей почти пол вагона. Похоже студенты ехали на какой-то слет. С ним в купе находились два парня и девушка всю дорогу называвшие его почтительно на вы, и всячески старающиеся не докучать своим присутствием. Они постоянно тусовались где-то по соседству, откуда был слышен шум хохот и песни под гитару. Поздно ночью, стараясь не шуметь, они возвращались в их с Серегой обитель, укладывались спать и еще долго о чем-то шушукались, и смеясь прыскали в подушку. Это было уже другое поколение, песни были другие, и Сергей Алексеевич, поглядывая в окно, один тихо сидел за бутылкой дорогого коньяка «Наполеон». Он щедро угощал попутчиков, и те вежливо выпивали, закусывали, благодарили и бежали к друзьям на зов гитары.
Анапа встретила курортника шумом и суетой вокзала. На перроне компания цыганок приставала к сходящим с поезда.
-Эй красавчик, а вот погадаю!
Тетка, с выразительным лицом без всякой косметики, в ярком цветастом одеянии, подскочила к Сереге, но посмотрев ему в глаза, сразу же переметнулась к двум девушкам с чемоданами. Он это знал. Как алкаши-попрошайки липли к нему, так же бесцеремонные цыганки всегда обходили его стороной. Эх, гулять так гулять!
-Эй ромалы! Тетя стой, куда побежала!? - Он показал ей сто рублей. - Если правду скажешь, дам еще.
Та мгновенно остановилась, и бросив своих товарок вернулась к Сергею.
-Как гадать будем красавчик, на картах или по руке?
-Давай по руке, только честно.
Цыганка взяла в руки его ладонь и стала внимательно разглядывать линии. Она водила по ним пальцем, что-то шептала, изредка бросая взгляд на лицо клиента.
-Э, линия длинная, будешь жить долго.
-Ну это я и без тебя знаю, так все гадают. Что меня ждет?
Та опять внимательно посмотрела ему в глаза.
-Отдашь чужое, но зато сохранишь свое.
-А что потом, дальше?
-А дальше, только ваш бог знает.
-Хреново ты гадаешь, так бы и я смог.
Он протянул женщине обещанный стольник, и пошел в направлении стихийной биржи, где предложение в конце курортного сезона превышало спрос.
Видя в лице Сереги щедрого одинокого отдыхающего, его тут же окружила толпа горластых мужчин и женщин, расхваливающих друг перед другом свой товар. Но все эти гостиничные новоделы с кондиционером  удобствами в комнате, его не интересовали. Имевший при себе кучу денег, и как старый опытный бродяга, он хотел как минимум отдельный вход и такую же отдельную кухню.
Быстро, не торгуясь нашел то, что нужно — коттедж прямо на берегу из двух комнат, со всеми удобствами. Серега сразу согласился с ценой и хозяйка апартаментов — седая, но довольно шустрая старушка повела его за собой к автобусной остановке. Узнав, что ехать до места более двадцати километров, Сергей взял ее под руку и повел к стоянке такси.
-Ничего мать, как говорят на Севере, за все уплочено, гуляем.
Таксист со странным именем Гамлет, профессионально чувствуя щедрого клиента, схватил чемодан, положил его в багажник, как принцессу, чуть ли не на руках, усадил бабушку на заднее сидение, и открыв переднюю дверь, в поклоне жестом пригласил Серегу в автоэкипаж. Наконец тот ощутил себя как минимум олигархом.
По приезду на место Сергей щедро расплатился с Гамлетом и тот, оставив визитку, пообещал через десять дней, так же с комфортом, отвести его обратно на вокзал. Продуваемый всеми ветрами домик, конечно не стоил той суммы на которую он согласился. Чувствовалось запустение во всем, но близость моря, большой неухоженный участок с абрикосовым садом вокруг дома и отсутствие в нем хозяев, с лихвой перекрывало первое впечатление. А зайдя внутрь жилища, Сергей понял — это то что нужно. Две чистые комнатки, кухня с посудой, газовой плитой и холодильником, туалет, душ, а главное веранда с видом на море. В одной из комнат стоял старый телевизор в исправном состоянии. Любивший и предвкушавший одиночество, Серега был в восторге.
Расплатившись и распрощавшись с хозяйкой он, распаковав чемодан, в курортном наряде, состоящем из легких шорт и легкомысленной маечки, вышел к морю. Его белое тело выделялось на фоне, заканчивающих свой отпуск, редких обитателей пляжа. Раздевшись он зашел в воду. Стоял штиль, и море было ласковое теплое. Серега долго с удовольствием плавал, потом лежал на горячем песке. Уходить с пляжа не хотелось, но надо было обустраивать быт и обживать пространство.
Вернувшись в дом, все в том же пляжном одеянии он вышел в поселок на главную улицу, представляющую собой обычное шоссе, идущее от Анапы куда-то к Новороссийску. Вдоль него по обе стороны пестрели вывесками кафе, рестораны, шашлычные, магазины. Прямо, вдоль дороги на обочине, под стройными кипарисами располагался рынок, заваленный зеленью, овощами и фруктами. Набрав полную сумку персиков, инжира и прихватив подмышку дыньку-торпеду, источающую удивительный аромат, он зашел магазин, где купил все к утреннему и вечернему чаю. Обедать и ужинать он собирался в ресторане. Дома, выпив бокал белого вина, местного разлива, закусив сладкой дынькой, прилег на широкой кровати у телевизора, и после всех впечатлений первого дня, неожиданно уснул.
Когда проснулся, солнце уже уходило за горизонт, оставляя на воде золотую дорожку. Особо не заморачиваясь, в одних плавках, побежал по выложенной плиткой дорожке прямо на пляж. Редкие отдыхающие в шезлонгах ловили последние лучи солнца. Поплавав, вернулся обратно. Сергей еще раз порадовался, что до моря рукой подать.
Начало отпуска было восхитительным, пора было пускаться во все тяжкие, а то для чего он все это затеял. Серега принял душ, надел белые просторные джинсы, скрывавшие худобу его ног, цветную футболку и белые мокасины на босу ногу. Поглядев на себя в зеркало, остался доволен: - Аполлон! С холщовой сумкой через плечо он вышел в теплые сумерки, сверкающего огнями, города.
Через каждые десять минут ходили маршрутки до Анапы, и реже до Новороссийска. Сергей мог позволить себе ехать и в ту и в другую сторону, но курортные пригороды тем и хороши, что ничем не отличались от метрополии. Те же дискотеки, ночные клубы, и загорелых отдыхающих женского пола было ничуть не меньше. Он шел вдоль шоссе, заглядывая то в одно питейное заведение, то в другое, но к сожалению везде было пустынно.
Наконец набрел на сверкающий огнями ночной клуб под названием «Белый лебедь». Вот то, что надо! Название должно соответствовать, он сразу вспомнил лихие девяностые. Народу внутри было мало. Рано приперся, - подумал он. - Можно было еще поваляться на пляже, или на худой конец просто посидеть на веранде и наслаждаться великолепным видом. Но организм требовал ужина и Сергей сел за столик. Кухня была неплохая. Он с удовольствием съел запеченную форель с овощами, к коньячку был мясной салат со сметаной, сырный набор и фрукты.
Пока он ел, на город резко, как это бывает только на юге, опустилась ночь. Заведение незаметно заполнялось публикой. К сожалению свободных женщин практически не было. В основном это были пары или молодые мамочки с детьми, которые колесом ходили по танцполу, что-то пытались отплясывать под попсу, льющуюся из мощных динамиков. Гвалт стоял невообразимый. Расплатившись с официантом, отяжелевший от сытного ужина, Серега стоял посреди тротуара, не зная что предпринять. Эх, Каринку бы сюда, - почему-то подумал он. Душа жаждала романтичного курортного романа. Наверное можно было спокойно снять на ночь женщину, но ехал он сюда не за этим. Эрзац-любовь совсем не вдохновляла.
Сергей зачем-то сел в маршрутку, и через полчаса был в центре Анапы. Здесь было гораздо оживленней. Злачные места манили горящей рекламой и музыкой. Он наугад зашел в вестибюль дорогого ресторана. Сразу подскочил пожилой швейцар:
-Извините, мест нет.
Серега поверх головы служивого человека окинул взглядом зал, и с металлом в голосе произнес:
-Мне нужен администратор.
Дядька в ливрее засуетился:
-Щас, одну секунду.
Как черт из табакерки перед посетителем возник администратор — молодой хлыщ с бегающими глазками, в строгом костюме, при галстуке. Он окинул взглядом Серегин простоватый вид:
-Господа, ну сколько можно повторять: нет мест. Петрович, запирай дверь, заведение не резиновое.
Сергей нисколько не смущаясь, приобнял за плечи и, сунув ему в руку пятитысячную купюру, сокровенно ласковым голосом зашептал на ухо:
-Брат, я с Севера, нужен небольшой разбег в ширину, подсади к каким-нибудь теткам, только не к проституткам.
Тот, сверкнув на него заинтересованным глазом, сразу стал своим в доску парнем.
-Все понял шеф, устроим по высшему разряду.
Они зашли в полутемный зал. Оркестр на эстраде играл блюз. Несколько пар, в ресторанном тумане приникли друг к другу в танце. Это как раз то, что надо, - подумал Серега. Услужливый администратор пригласил его за столик к двум девушкам где-то под сорок, и тут же исчез.
-Серж, разрешите присоединиться к вашей милой компании, - как можно галантней, представился Серега. Дамы равнодушно, окинув его дешевый прикид, купленный второпях в Химках, все в том же торговом центре, вежливо улыбнулись. Но когда Серега заказал бутылку самого дорогого шампанского, и разлил на троих, их взгляд был уже более дружелюбным.
Дамы были одинаково привлекательны и Серега, не любивший блондинок, выбрал шатенку. Он подсел к ней поближе и нес на ушко какой-то бред, не забывая при этом наполнять всем бокалы. Крашенную блондинку уже обхаживал грузин и Серега, со свойственной ему русской широтой, угощал и его. Коньяк и шампанское лились рекой. Были песни, пляски, лезгинка и гопак, а когда он, завладев микрофоном, затянул - «Владимирский центра-а-ал!», сорвал даже жидкие аплодисменты.
Ночью он проснулся от сухости во рту. Язык, как наждак, скребся по сухому нёбу, облизывая такие же жесткие губы. Надо было срочно смочить горло. В кровати было тесно, он понял что не один. Рядом, лицом к лицу, тихо похрапывала незнакомая женщина, на прикроватной тумбочке стояла бутылка «боржоми». Серега с жадностью вылил в себя все ее содержимое. В голове наконец установился некоторый баланс. Он вспомнил все. Женщина напротив, без макияжа не возбуждала, и глядя в ее отдуловатое после пьянки лицо, ему впервые захотелось в петлю.
Перед ним, в сумраке ночи, встали большие серые глаза Веры. Сергей до крови закусил губу. Какая же он сволочь! Какая разгульная жизнь! Совсем ты мужик свихнулся от этих денег! Все эти годы счастье ходило рядом, а ты как последний эгоист думал только о себе!
Ночь была по-осеннему прохладной, и Серега заботливо прикрыл спящую женщину. Та, на минуту очнувшись, сонным голосом позвала:
-Котик, ну иди ко мне, вдвоем теплее.
Почему-то Сергею стало ее жалко. Закрыв окно, он наклонился над ней, прошептал что-то ласковое и ретировался в другую комнату. На кухне посреди стола стояла бутылка дорогого марочного вина. Налив в бокал, с жадностью выпил. По всему телу, на старые дрожжи, внутри разлилась приятная теплота, появилась расслабленность. Нет, есть в «опохмелье», что-то жизнеутверждающее, - подумал Серега. Сон пропал. Он долил в бокал остатки вина и уединился в соседней комнате.
Глядя в ночное окно, ему вдруг захотелось обратно в Москву, в Химки, в свою квартиру на третьем этаже, где они любили с Верой сидеть после ужина на кухне, и болтать о чем угодно. Вера сидела откинувшись на спинку стула, заложив ногу за ногу и держа руки в карманах домашнего халата. Они никуда не спешили, на столе в беспорядке стояла посуда и остатки еды. Прямо на столе, в углу, беззвучно работал маленький телевизор, а они обсуждали наряд какой-нибудь ведущей, или перемывали косточки известным политикам и артистам. Лиза мирно спала в своей комнате. Только сейчас до Сереги дошло, что это и есть семья.
Конечно он видел как Вера привлекательна, но разница в возрасте пугала его. Когда она поселилась в их квартире, ей было всего восемнадцать, а Сергей уже перевалил за сорокалетний рубеж. Но живя вместе, все это снивелировалось и уже казалось не важным.
Сергей, как в бреду, взял телефон и набрал номер. Долго шли гудки, потом в трубке раздался сонный родной голос:
-Алло Сережа, что случилось?
-Вера, выходи за меня замуж.
В ответ было долгое молчание, потом там далеко, на другом конце, что-то упало, и изменившимся голосом девушка ответила как обычно:
-Приезжай, мы тебя ждем, Сережа.
-До тебя дошло, что я сказал?
-Три часа ночи, мне скоро на работу.
Сергей понял, что она плачет. Он долго еще что-то рассказывал ей о будущей совместной жизни, что она ни в чем не будет нуждаться, а в ответ только слышал ее прерывистое дыхание. Потом вежливый женский голос произнес, что баланс минус двести рублей, и связь прервалась.
Серега очнулся. Как робот надел на себя плавки и вышел на дорожку сада. Дул пронизывающий ветер, но разгоряченное вином тело, этого не ощущало. Выйдя на пляж, не раздумывая бросился в прибой. Вода была пугающе таинственной и черной как деготь, но на контрасте с ночным воздухом, теплой как парное молоко. Хмель потихоньку покидал  забубенную голову, и уже на берегу под пронизывающим ветром, его  бил озноб. Ко всему еще пошел дождь, и забежав в дом под крышу с посиневшими губами, он зубами выбивал «морзянку». Растерев толстым полотенцем тело до красноты, облачившись в теплую пижаму, Серега нырнул в постель под стеганное одеяло, и через мгновение уснул.
Проснулся поздно, от жары. Солнце стояло в зените и било в комнату через не зашторенное окно. Видимо ночное купание пошло на пользу — Сергей чувствовал себя прекрасно, а вспомнив ночной телефонный разговор, нисколько не устыдился а похвалил себя за принятое решение. Это было в его характере: в любой кризисной ситуации,  решение (возможно даже не правильное) принуждало к действию, и он успокаивался.
Потом Сергей вспомнил, что он не один, и за стеной находится совсем посторонняя женщина. Как-то надо было выбираться из этой пикантной ситуации. Набрав в грудь побольше воздуха, Серега вежливо постучал в закрытую дверь. Было тихо. Чуть приотворив, он заглянул внутрь и с облегчением зашел в спальню. Кровать была аккуратно застлана, и на ней лежала записка следующего содержания: - «Спасибо за прекрасно проведенный вечер и ночь (на слове ночь стоял знак вопроса), если соскучишься, вот мои координаты...». Дальше шел номер ее мобильного телефона. Серега попытался вспомнить  имя, кажется ее звали Наташа. Он вздохнул, надел шорты, и уже успевший загореть под южным солнцем, побежал на пляж.
Искупавшись, поспешил в город и пополнив баланс, вернувшись домой позвонил Вере на работу. Там как раз был тихий час и им никто не мешал.
-Вера, забудь про наш ночной разговор, я был пьян и нес какую-то хрень.
-Да-а, значит это все было неправда? А я-то дура, уже свадебное платье заказала, с фатой.
Сергей сразу представил как она смеется уголками губ, немного снисходительно как всегда, когда разговаривала с ним, хотя и годилась ему в дочери.

-Верка, я тебя выпорю!
-Выпори, только приезжай скорей.
-Дурочка, это все серьезно, просто я, старый козел, вдруг позвонил тебе среди ночи.
Опять было долгое молчание, потом через-чур серьезный, проникновенный с придыханием голос, ответил:
-Сережа, я в восторге — козел, это очень заманчиво.
Теперь уже смеялся Сергей, он услышал, что кто-то на той стороне позвал ее.
-Верка, ты дура, и я тебя люблю. Жди.
Сергей отключил телефон и снова побежал на пляж, и даже то, что он ни разу не спросил про Лизу, казалось ему нормальным и естественным.
Остаток десятидневного отпуска прошел спокойно и продуктивно. Каркас  будущей жизни с Верой и Лизкой выстроился  в стройную конструкцию, и оставалось только следовать ей и действовать.
Неунывающий Гамлет отвез Сергея на вокзал, поглядывая на умиротворенное, с улыбкой на губах, лицо пассажира. «Ну слава богу, оттянулся мужик по полной», - думал он, стараясь не быть навязчивым.
Всю дорогу Серега лежал на своей любимой верхней полке, подперев голову и глядя в окно. Он думал только о Вере, и подъезжая к Москве, принял окончательное решение, - деньги должны работать. В нем снова, как раньше, проснулся дух предпринимательства и будущее казалось простым ясным и счастливым.

Они лежали в комнате Веры. Порывы ветра били в окно мелким осенним дождиком. При свете ночника мужчина и женщина смотрели друг другу в лицо. Только что затопили, и в комнате было тепло и уютно. Вера лежала на руке Сергея и пальцем водила по лицу, губам, загорелой после отпуска груди.
-Ну почему?
-Что.
-Почему ты так долго был рядом и не видел во мне женщину. А ведь я еще девчонкой влюбилась в тебя по уши, на свадьбе у Кати.
-Прости, наверное я осёл.
-До этого ты уверял, что козёл.
Она навалилась на него сверху, и их губы слились в долгом поцелуе.
-Верка, задушишь, завтра пойдем в ЗАГС и подадим заявление. Кстати, что бы ты сказала если бы я предложил тебе уехать в Питер. Ты была там?
-Ни разу. Ты предлагаешь свадебное путешествие?
-Нет малыш, я предлагаю там жить.
-С тобой, хоть на край света.

Глава 12

Прошло еще три года. В просторном кабинете офиса на набережной, все так же спиной к окну в глубоком кресле, сидел человек с бритой блестящей головой и в очках с немодной роговой оправой. По громкой связи раздался голос секретаря:
-Артур Степанович, к вам Леонид Николаевич, прИмите?
-Да.
Через минуту в дверь вежливо постучали и вошел человек в безукоризненном костюме при галстуке, с рыбьим, ничего не выражавшим взглядом. Он молча встал напротив босса. Тот жестом указал ему на кресло.
-Ну что случилось, Леонид? Ты же знаешь я через час улетаю, хозяин всех собирает в Сочи.
-Артур Степанович, дело не терпит отлагательств. Вы конечно помните пропавший миллион пятилетней давности?
-Ну-ну, - он блеснул стеклами очков.
-Кажется деньги всплыли. Вы помните того манагера — мужа убитой. Сейчас это генеральный директор одной серьезной фирмы, связанной с углеводородами. Он даже сумел присосаться к «трубе» и сейчас один из акционеров Северного потока. Живет в Питере очень замкнуто, и нигде не светится.
-И о чем это говорит? Он, насколько я помню, еще в начале девяностых что-то развивал.
-Но потом это был абсолютный нуль, и вдруг за три года такой подъем. Мужик оказался со смекалкой, если бы по тихому тратил, мы бы даже не заметили, а ему хватило бы на всю жизнь. Артур, падлой буду, он взял общак!
Человек в роговых очках поморщился.
-Леня, опять этот блатной жаргон, когда вы от него избавитесь. Сколько раз нужно повторять: мы одна из ведущих, законопослушных компаний, пора забыть свою бурную молодость.
-Так что будем делать с этим... Он опять хотел ввернуть что-то не совсем приличное, потом добавил — человеком. Может закрыть его, такие вещи не прощают.
Артур откинулся в кресле и внимательно посмотрел на собеседника.
-Стареешь Леня, раньше ты был умней, - он продолжал буравить того острым взглядом. - Те деньги должны были идти в дело, и мы еще не знали как ими распорядиться. А кто-то за нас, вполне легально отмыл и вложил их с пользой. Если капитал как минимум утроился, то мужик сделал свое дело и должен отойти в сторону. Готовь юристов, будем «отжимать» бизнес. Конечно нажать на него надо, но без крови, он любит жизнь, тут проблем не будет. Потом Леня, у нас не так много грамотных предприимчивых людей, предложи работу с хорошим окладом. Детали додумай сам, повторяю только без крови.
Он дал понять, что разговор окончен, потом уже у двери остановил вопросом:
-Как твоя жена Понятой поживает, насколько я помню сестра нашего убитого курьера и хорошая знакомая этого господина?
Тот смешался.
-Да Артур Степанович, Карина когда-то была его любовницей.
-Ну ладно, бог в помощь, надеюсь все сделаешь как всегда чисто.
Оставшись один, он отошел к окну и долго смотрел на Москву-реку, на Воробьевы горы с большим трамплином для лыжников. Прошедший трудную жизнь в жестоких схватках с врагами и конкурентами и достигший вершины, Артур Степанович сейчас физически ощущал свои годы.
Он просто устал.

В квартире с видом на Неву ужинали трое. Сергей, все такой же поджарый, но изрядно поседевший, внимательно слушал Лизу, которая рассказывала отцу о своих успехах в элитной гимназии. Неожиданно в ней проявился талант математика — на школьной олимпиаде девочка заняла первое место и ее обещали послать в Москву. Вера закончила пединститут и работала там же, преподавала русский язык и литературу.
В северной столице проходил в это время очередной экономический форум, который близился к завершению. Сергей Алексеевич, будучи аккредитованным на нем, готовился ехать на прощальный банкет. Дела шли прекрасно. За эту неделю он заключил несколько выгодных сделок, поэтому настроение было приподнятое. Он прилег на диван, включил телевизор, искоса поглядывая как жена перебирает в гардеробе платья на выход. Она в одной комбинации стояла у зеркала и примеривала то одно то другое, периодически оборачиваясь к мужу, чтобы тот оценил.
Он зевая, только кивал головой и показывал в знак восхищения большой палец. Вера обижено надувала губки:
-Я же вижу, тебе все равно как будет выглядеть супруга генерального директора.
Сергей смотрел на выступавшую под тонким полупрозрачным материалом грудь не рожавшей женщины, соблазнительный разрез до бедра, и в который раз похвалил себя за правильно сделанный когда-то выбор.
-Верунчик, ты же знаешь, что самый лучший наряд  для супруги директора это нижнее белье, а интерьер — спальня.
Вера вздохнула:
-Все вы мужчины одинаковы. А почему ты еще не готов?
-Вера, ну еще полтора часа до выхода, ты же знаешь мне одеться одна минута.
Неожиданно зазвонил, лежащий на журнальном столике, телефон. Это было странно. Телефон был семейный, только для самых близких, все остальные разговоры шли через секретаря. Кто бы это мог быть? Сергей почему-то напрягся и взял трубку.
-Алло?
Уверенный мужской голос ответил:
-Сергей Алексеевич, срочно надо встретиться. Есть два варианта: у вас дома или вечером на банкете. Пожалуйста не отказывайтесь, это в ваших интересах.
-С кем имею честь...?
-Неважно. Так где?
-Второй вариант. А как я вас узнаю?
-К вам подойдут.
На том конце положили трубку. Сергей с побледневшим лицом бросил телефон на кушетку. Вера обеспокоенно посмотрела на мужа.
-Сережа, что случилось?
-Вера, мы никуда не идем, у меня небольшие проблемы по работе. Извини, мне надо побыть одному.
Он зачем-то взял телефон и удалился к себе в кабинет. Там сразу связался с офисом. Секретари работали посменно, круглосуточно. Сейчас ему ответила женщина в возрасте — Галина Павловна, немного скандальная и все про всех знающая.
-Павловна, я весь день не был в офисе, перечисли всех кто меня спрашивал.
Буквально через секунду та как автомат четким голосом стала перечислять фамилии сотрудников, компаньонов, представителей банка, это все были знакомые лица.
-Посмотри почту.
Но кроме рутинной переписки и банковских счетов ничего подозрительно-интересного не было. Его бил озноб. Накинув на плечи вязанный полувер, Сергей угнездился в глубоком кресле и задумался. - Конечно, все эти годы он ждал, но в работе, повседневных заботах это чувство ушло и забилось в самый потаенный уголок сознания, изредка прорываясь в самые неподходящие моменты и со временем беспокоило все реже.
Конечно на банкет идти надо, только без Веры. Его успокаивало то, что эти люди тоже аккредитованы на таком серьезном форуме и с ними наверное можно разговаривать. А может ему померещилось, может просто инвесторы добиваются таким образом с ним встречи. - Нет братан, это точно не инвесторы, эти люди пришли по его душу. Конечно можно подтянуть серьезных товарищей из ФСБ. За этот срок Сергей Алексеевич успел обзавестись нужными связями, но тогда нужно начистоту выложить перед этими ребятами тайну его первоначального капитала, и как там дальше все повернется никто не знает, а главное те другие все равно рано или поздно его достанут. Что будет с ним Сергея абсолютно не трогало, а вот как уберечь дорогих ему женщин он не знал.
Ладно, будем смотреть по ходу дела — решил он, и стараясь быть как можно спокойней направился к Вере. Та испуганно смотрела в его сосредоточенное лицо. Буквально час назад все было спокойно и радостно как солнечное утро на даче, где  небо вдруг стало серым и темные тучи нависли над их семейным мирком, и она привыкшая беспрекословно слушаться мужа ни о чем его не спросила.
-Верочка, на банкет я иду один, так надо.
-Как скажешь Сережа, мы тебя будем ждать. Вот костюм, галстук, рубашку я погладила.
Сергей спустился на лифте и вышел из подъезда престижного многоквартирного особняка прямо к машине. Шофер — молодой мужчина, спокойный и корректный как все персональные водители, открыл пассажирскую дверь и усадив шефа сам сел за руль. Сверкающий мерседес черного цвета плавно выехал за ворота с охранником, прямо в суету вечернего города.
Вестибюль пятизвездочного отеля, где  проходил банкет, встретил Сергея  толчеей, запахом дорогих духов, изысканными нарядами женщин и строгим, почти одинаковым стилем в одежде, у мужчин. Над всей этой  толпой витал дух благополучия и роскоши. Все в белом сновали с подносами официанты, предлагая публике в основном шампанское.
Сергей Алексеевич подозвал к себе официанта и попросил принести хорошую порцию коньяку. Он стоял посреди зала и как затравленный волк озирался по сторонам, не представляя откуда ждать беды. Вокруг мелькали знакомые и малознакомые лица. Кто-то здоровался, он отвечал, механически вступал в не нужный ему разговор и ждал.
Наконец это ему надоело и он готов был уже покинуть этот светский раут, но вовремя принесенный коньяк внес в душу некоторое успокоение. Кто-то сзади тронул его за локоть, он резко обернулся и обомлел: перед ним стояла Карина. Это была уже не девочка с легкомысленными кудряшками, а светская львица в умопомрачительном наряде, с бокалом шампанского в руке.
-Сколько лет сколько зим, Сережа. Искренне рада тебя тут встретить.
Она с интересом всматривалась в его лицо.
-Постарел.
-Зато ты выглядишь шикарно. Твои люди звонили?
Оставив без ответа его вопрос она взяла его под руку и они вошли в этот гламурный хоровод, который в ожидании приглашения в банкетный зал, двигался по огромному ярко освещенному залу.
-Как живешь, женат?
Было видно, что спрашивает она с неподдельным интересом.
-Слушай подруга, хватит мне голову морочить. Опять засаду устроила?
Карина нисколько не смутилась, только легкая тень набежала на ее лицо.
-Какой ты нетерпеливый Сережа, я действительно очень рада, но если тебе недосуг хочу познакомить с очень нужным человеком, поверь желаю тебе только добра.
Карина действительно была очень хороша. С возрастом у легкомысленных озорных девчонок уходит угловатость, а в глазах да и во всей фигуре появляется какая-то манкость зрелой женщины, загадка, которая и сводит мужчин с ума.
-Спасибо, память у меня хорошая, веди к своему человеку.
-А вот и он, знакомься Леонид Николаевич..., мой муж.
Перед ними возник мужчина одних лет с Сергеем, в элегантном костюме с залысинами на квадратном черепе и рыбьими бесцветными глазами. Он дружелюбно улыбнулся одними уголками губ и протянул руку, хотя взгляд выдавал в нем человека жесткого и даже жестокого. Сергей пожал холодную влажную ладонь. Убивать вроде не собираются, - подумал он.
-Сергей Алексеевич, давно мечтал с вами познакомиться, наконец довелось. Как насчет приватного ужина? Есть тут одно местечко, вижу что вы в восторге.
Тот молча кивнул.
-Оставим женщинам женское, ну а мы о наших мужских делах потолкуем. Кстати, а почему вы один без супруги? Зря зря, ведь все это устраиваем ради них родимых.
Он вежливо взял Сергея под локоток и подвел к неприметной двери в самом конце вестибюля.
-В банкетном зале очень шумно, нам будут мешать.
В комнате куда завел Сергея Леонид Николаевич был накрыт столик на две персоны. В углу стоял еще один стол с включенным в сеть ноутбуком, рядом приткнулся принтер.
-Прошу.
Тот жестом пригласил Сергея за столик и тут же разлил по рюмкам коньяк. Предлагаю выпить за доверие — самое лучшее из человеческих качеств. Вы кушайте, а то в процессе разговора может пропасть аппетит.
-Спасибо, я недавно поужинал.
Он вылил в себя коньяк, даже не ощутив вкуса.
-Напрасно, кто же идет на бесплатное угощение с полным желудком.
Через паузу, пока закусывал, он поднял на гостя свои бесцветные глаза, теперь в них уже была ненависть и сталь.
-Ладно мужик, это была прелюдия, не будем терять время. Мне кажется ты все давно понял.
Он в упор смотрел на Сергея, тот не выдержал и отвел взгляд.
-Начну сначала. Пять лет назад ты взял общак и по моему глубокому убеждению поступил правильно, но такое не прощают. Поступил разумно когда вложил его в дело, потому что если бы стал тупо тратить все равно запалился и тогда конец.
Он опять замолчал, глядя как Серега опустив голову безучастно ковыряет вилкой в тарелке. Взгляд его снова потеплел.
-Но забудем прошлое, мы не гопота дворовая, поэтому предлагаем вам (он опять перешел на «вы») вернуть все, подчеркиваю все, добровольно. Это не ваше.
Сергей, после того как его собеседник открыл все карты и исчезла неопределенность, налил себе коньяку, выпил и стал закусывать.
-А где гарантия жизни меня и моих близких. Вы сами сказали, что такое не прощают.
-Вот это уже деловой разговор. Гарантию, как вы знаете, может дать только страховой полис, но мы фирма серьезная, даем вам ее. Вы не опасны. Мы даже в чем-то вам благодарны: все равно этот миллион должен был идти на развитие, а вы с этим прекрасно справились. Оставляем квартиру в Химках и дом в деревне. Как видите мы не кровожадны и даже можем предложить хорошую должность с солидным окладом.
Сергей вздохнул.
-Нет уж увольте, к вам вход рупь, а выход пять. Я все понял.
-Ну что же я не настаиваю, люблю иметь дело с людьми понятливыми, тогда приступим к делам более скучным. Как вы понимаете передача бизнеса, активов процедура довольно хлопотная, поэтому для начала вы подпишите нашим юристам кое какие бумаги, а с уставными документами мы разберемся позже.
В комнате как из под земли появились двое в строгих костюмах, с каменными лицами. Один из них сразу сел к ноутбуку и вывел на принтер какие-то документы, которые Серега не глядя подмахнул. Второй заверил синей печатью и так же безучастно стал в сторонке. Леонид Николаевич откинулся на спинку стула:
-Ну вот и все, пока вы свободны. От вас потребуется еще несколько абсолютно рутинных встреч с нашими юристами и по обоюдному согласию живите дальше как бог даст.
Он дал понять, что встреча закончена. Сергей вдруг ощутил себя прежним Серегой. Налив еще полную рюмку он залпом выпил и закусив лимоном, бутылку с остатками коньяка положил себе в карман пиджака:
-Простите, когда еще придется на халяву...
Он встал и не прощаясь на ватных ногах направился к выходу. Понятой с презрением смотрел ему вслед. В его душе бушевала ревность и ненависть. Он, человек не познавший в жизни простых человеческих радостей, любил Карину какой-то сумасшедшей любовью. Он еле сдерживал в себе бессильную ярость, чтобы не выпустить в уходящую спину полную обойму из «Макарова», лежащую на всякий случай в нише стола.
Выйдя в уже пустынный вестибюль пятизвездочного отеля, набрав в грудь побольше воздуха, Серега затянул во всю дурь одурманенной алкоголем русской души, - «Владимирский центра-а-ал, этапом из Твери-и...!!!» Несколько официантов с почтительностью, а опоздавшие гости с недоумением, смотрели на расходившегося раньше времени солидного бизнесмена, который после двух строк известной всем песни, истово приложился к горлышку коньячной бутылки.
В тени портьеры стояла Карина и с грустью наблюдала это зрелище.

Спустя три месяца Сергей, в машине под осенним дождем, возвращался после работы домой. Шурка — друг детства, вошедший не без помощи Сергея в совет директоров компании, предложил ему место начальника одного из отделов. Маршрут был тот же, Строгино-Химки.
После всех перипетий трехмесячной давности, он в который уже раз начинал все сначала, и от этого на душе было тоскливо. Стоя в небольшом заторе, перед поворотом на Куркинское шоссе, почему-то заметил, что все жизненные передряги, происходившие в его жизни, приходятся на осень.
Сергей поставил машину на стоянку недалеко от дома, и натянув на голову капюшон, побежал под проливным дождем к подъезду. Основательно промокший он поднимался в лифте на свой третий этаж. Не хватало еще заболеть, - подумал, глядя на себя в зеркало кабины лифта.
Сегодня был день его рождения, который Серега отмечал очень редко. Ну не любил он в этот день шумихи вокруг своей персоны. Сотрудники компании предлагали вскладчину устроить небольшой вечер в его честь, но тот, сославшись на плохое самочувствие, отказался.
Дверь ему открыли Вера с Лизой, и сразу с порога повисли у него на шее. Во всей квартире ярко горел свет, все было убрано по праздничному, в большой комнате был накрыт стол. Вера с округлившимся животиком, была уже на пятом месяце. С радостью и любовью смотрели на Сергея ее большие серые глаза. Лиза — тянувшийся вверх угловатый подросток, прижавшись к отцу и обняв за талию рассказывала, что ее посылают на городскую олимпиаду по математике, которая будет проходить в здании МВТУ им. Баумана., что приезжал их представитель и внес ее в какой-то там их список.
Она все щебетала у него под рукой, а Вера смеясь оттаскивала ее от отца, чтобы проводить того в заранее приготовленную для него горячую ванну. Сергей наконец оттаял. - Он любит! Он любим! Скоро на свет появится еще один родной человечек! Какого же рожна тебе еще надо!? И с песней - «Я люблю-ю тебя жизнь!», взяв из рук Веры мохнатое полотенце, удалился в ванную.

Прошло много много лет. Закончились старые битвы начались новые, но Россия как ледокол, шла своим извечным путем наваливаясь, на казалось не проходимый, двухметровый лед и спокойно разгребая прибрежный припай.
На крутом обрыве, перед великой рекой, напротив древнего белоснежного храма, устоявшего во всей этой тысячелетней сваре, сидел белый как лунь старик.
Он сидел, похожий на Будду, с прямой спиной скрестив под собой ноги. Лик его был спокоен и светел. Внизу под ним река ласково толкалась в берег, и он слушал эти вечные звуки земли.

Конец.