Наш хороший знакомый Райнхард - педагог. А тут правительство Германии в связи с предстоящими выборами приняло решение повысить зарплату учителям сразу на два процента. И Райнхард решил, что новый бюджет позволяет ему сделать нам подарок. Он пригласил нас в кабаре «Академиксер» на спектакль «Нибелунги». Робкие попытки отказаться от предложения Райнхард решительно отклонил – ведь он так любит «Академиксер». А то, что у нас могут быть проблемы с пониманием содержания, так он нас подготовит. И он, действительно, занялся подготовкой основательно. Прислал по электронной почте много ссылок. Чаще всего в статьях авторы не указаны и это неудивительно. Все-таки 11-12 века. Я вот до сих пор не установил, кто автор двух Брежневских эпосов: «Малая земля» и «Возрождение». А они написаны совсем недавно.
Рекомендованный Райнхардом материал мы изучали. Потом предприняли еще одну тщетную попытку вернуть деньги за билеты. Райнхард решительно отказался, а вот прийти к нам на кофе согласился. Вечер получился славный. Кофе постепенно перетек в украинский борщ.
– Ладно,- сказал я. Жена поможет мне понять содержание, она всегда это с удовольствием делает именно во время спектакля, но вот как быть с немецким юмором вживую? У нас есть две книги лучших немецких анекдотов. Все анекдоты распределены по главам: врачи разных специальностей, банкиры, блондинки, конечно. Мы втроем переводим эти анекдоты: я с женой и со словарем. Смысл угадываем, а остальное домысливаем. И получаются совсем новые и свежие анекдоты. Авторские.
Но как понять по ходу спектакля эту сплошную эстафету острых фраз, полунамеков и общеизвестных народных словечек? Как вести себя? Когда смеяться, когда грустить, а когда и зарыдать? Будем ориентироваться по Райнхарду. Он, правда, смеется громко, раскрепощено, от всей души. А я элементарно улыбаюсь. Нужно потренироваться в громком смехе.
Я взял в руки сборник анекдотов, принялся его читать и начал хохотать. Громко, еще громче, и еще раз громче. Дома никого не было и я
получал удовольствие от своего смеха, теперь то уж точно не подведу Райнхарда на спектакле.
Пришли мы заблаговременно. У нас оказались боковые места. Зато сидели в непосредственной близости от сцены. Райнхад принялся рассказывать нам историю «Академиксер», которых он любит с детства и которым в этом году исполнилось 50 лет. Мы беседовали громко, на это обратили внимание многие зрители. Они знают хорошо Райнхарда, так как он постоянный зритель. Несколько гримирующихся голов актеров тоже поочередно выглянули из-за кулис. А потом начался спектакль. На сцену выбежал, как я понял, Зигфрид. Где-то я его уже видел. Не могу вспомнить.
Могучий торс Зигфрида был оголен, на талии укреплена овечья шкура. Танец Зигфрида не позволил зрителям усомниться в его победе над Драконом. И сразу вслед за этим Зигфрид заявляет, что он – король Исландии.
- Это где? И причем здесь ислам? – недоуменно спрашивает Гюнтер, король Бургундии.
- Не ислам, а Исланд,- разъясняет старший вассал Хаген. – Он - иностранец.
И добавляет по-русски: « бальшой кароль».
А затем победно смотрит на нас с Райнхардом. Значит, это он выглядывал из-за кулис.
Райнхард начинает смеяться. И я, конечно, подхватываю. Теперь-то я уже не остановлюсь. Спектакль продолжается. А потом я почувствовал, что пропустил грустные моменты, потому что сосед слева поинтересовался, над чем это я смеюсь так громко. Возможно, он что-то не расслышал за моим смехом. И я, не прекращая смеяться, протянул ему программку и ткнул пальцем, мол, читай, там все написано. Сосед после антракта уже не садился на свое место. Прекрасно. Наконец-то я могу снять свои узкие туфли. Мешали раскрепощено смеяться.
Лишь во втором отделении я понял, что сценарий не полностью соответствовал пересказу жены. Сценарий был откорректирован самими артистами. Кроме этого они подтвердили вековой опыт - во всем всегда виноваты женщины! Кримхильда – сестра Гюнтера и Брюмхильда его же невеста - вступают в спор за первенство. Зигфрид помогает Гюнтеру одолеть могучую Брюмхильду в атлетическом соревновании. О чем Хаген громогласно объявляет:
- Сергей Владимирович Михалков «Заяц и ежик». И смотрит в нашу сторону. Я начинаю хохотать. Ведь Михалков позаимствовал этот сюжет у Крылова. А тот у Эзопа, а Эзоп у Аристофана, а… Лишь Адам мог быть уверен, что его не обвинят в плагиате. Да и то лишь в том случае, если не записывал афоризмы Евы. Хаген одобрительно кивает. А в это время Зигфрид должен одолеть Брюмхильду уже на брачном ложе. Прямо на сцене. А мне с бокового места не видно. Завидую зрителям, сидящим по центру. Брюмхильда вся в нетерпении, слышны ее прямо-таки повелительные команды, адресованные Гюнтеру – Зигфриду. А тот нерешительно переминается. Ведь Зигфрид только что был с Кримхильдой. Один мой знакомый называл эту ситуацию «роковым совпадением». Когда после любовницы ему приходилось выполнять супружеские обязанности. Зрители в напряженном ожидании. Один с первого ряда, даже привстал. Вот его я хорошо вижу, а вот остальное – нет.
О победе Зигфрида над Брюмхильдой узнает Кримхильда. Откуда? От него же. Ведь в постели многие герои распускают свой язык. И вот с этого момента начинается спор двух женщин. Во всех точках земного шара и во все времена они изо всех сил сражаются за своих мужчин. Здесь, на сцене Брюмхильда и Кримхильда делают это интеллигентно, чередуя оскорбления с высоким вокалом.
А я вспоминаю, как в нашем житомирском дворе спорили Маруська и Зоська. Как же здорово они ругались! Весь двор с увлечением следил за их дуэлью. Сначала они отослали друг друга ко всем частям тела. Потом ко всем родственникам, не забыв при этом и Бога. Выяснили, кто, где, кого видел и в какой обуви. Высказали друг другу много пожеланий : да чтоб у тебя... И перешли к заключительной части: показали друг другу фиги, подняли юбки, потом плевались и конкретно выясняли кто есть кто... А мы вертели головами, как болельщики на футболе. И вот теперь, спустя много лет эта ссора возникла у меня перед глазами. Я вспомнил и начал хохотать. Даже гоготать, как когда-то. Я пошел вразнос и не мог остановиться. А сценарий Нибелунгов приближался к развязке. И, когда я увидел как Хаген целится копьем в лежащего на полу Зигфрида, то мгновенно обул эти чертовы туфли. Смех мой как по команде прекратился. Хаген нанес удар копьем в ту точку тела Зигфрида, где когда-то приклеился липовый листик. А я вспомнил, где видел раньше этого Зигфрида – в Саксентермах!
Вот так вкратце выглядит эта легенда о Нибелунгах и читателям незачем изучать ее по первоисточнику. И, уж тем более, незачем ехать в Байройт на ежегодный фестиваль, где в течение четырех дней идут оперы Р. Вагнера.