Ключевое слово "прототип".
***
На сцену возвращаются Алексей Александрович и Алексей Кириллович. В руках первого раскрытая книга.
Алексей Александрович (с тревогой). Что-то Аннушка задерживается. Не позвонить ли ей ещё раз?
Алексей Кириллович. Не стоит беспокоиться. Я попросил её попутно зайти в магазин париков.
Алексей Александрович. Зачем? Ах, ну да.
Алексей Кириллович. Вот именно. Женщина, в каком бы виде она не предстала перед нами, очень переживает за свою внешность. Или будем пересаживать?
Алексей Александрович (неуверенно). Не знаю, как-то не думал об этом.
Алексей Кириллович. Кстати, брюнетка или блондинка? А, ладно, все одно, попросил оба цвета. Может, ещё рыжий заказать? Но мы отвлеклись. Так что же указывает на связь Бадмаева с Толстым?
Алексей Александрович. Удивительное дело. Маленькая деталь, но как я понял, Лев Николаевич вложил в неё некий потаенный смысл. Вот, смотрите (указывает на строчку). В вагоне главную героиню романа Толстого сопровождает семейная пара. До самого её рокового шага. Возможно, Лев Николаевич, сам не подозревая, отразил реальные события. То, что предшествовало попаданию Анны, вернее, её головы к нам.
Алексей Кириллович. Как я понимаю, у Вас была информация об этой работе Петра Александровича.
Алексей Александрович. Не только информация, но и связь.
Алексей Кириллович (чуть улыбнувшись). Сакральная? Духовная?
Алексей Александрович. Не уверен, коллега, что Вы хорошо знаете биографию Бадмаева. Впрочем, никто сейчас не скажет точно не только время рождения, но и детали последнего периода жизни этого человека. После февральской революции Петра Александровича высылают в Хельсинки, но через месяц он возвращается в Петроград. В конце девятнадцатого года Петра Александровича вновь арестовывают, но уже большевики. В июле двадцатого он умирает. Главным и официально признанным является приоритет Бадмаева в продвижении тибетской медицины. В России в начале двадцатого века печатается его книга " Основы врачебной науки Тибета. Жуд-Ши."
Алексей Кириллович. Но какое отношение все это имеет к нашей истории?
Алексей Александрович. Знаете, Алеша, сколько тайн хранят старые вещи? Эти громоздкие, вычурные трюмо, книжные шкафы и столики. Полгода назад в нашем доме случилось нечто. Пустяк, развалилась рамка старого зеркала. Не стал выбрасывать. Попытался отреставрировать своими силами. Сняв фанерную основу,обнаружил стопку листочков. Это был дневник моей прапрабабушки. С семье никогда не упоминалось имя Бадмаева. И тут я узнаю, что Татьяна Андреевна, бросив медицинские курсы, стала ученицей Петра Александровича. Не знаю, почему Петр Александрович доверил ей то, о чем не знали остальные, но это была особая сфера деятельности её учителя. Некая попытка присоединения к Мировому Разуму. Достижение самадхи нетривиальным путем.
Алексей Кириллович. Вы хотите сказать, что это голова Вашей прапрабабушки?
Алексей Александрович (на секунду задумавшись). Такой вариант был бы для меня предпочтительнее. Но нет, она служила проводником практического осуществления идеи Петра Александровича.
Алексей Кириллович. Господи, я не хочу верить в это. Ваша прабабушка спровоцировала суицид другого человека? Ради эксперимента? В голове не укладывается...
Алексей Александрович. Не буду оправдываться. Как я понял из записей, объект наблюдения с определенного времени сам был предрасположен к этому шагу.
Алексей Кириллович. И вместо того, чтобы изменить ситуацию, Ваша ба...прапрабабушка бесстрастно наблюдала? Это жестоко.
Алексей Александрович. А не жестоко варварски убивать миллионы не родившихся младенцев? Не жестоко травить людей всякой дрянью под видом лекарств? Не жестока ли нищенская пенсия миллионов наших стариков и старух. Нет, Алеша, зря Вы судите так. Фатум не изменишь. Тем более, что она уже находилась под воздействием наркотиков.
Алексей Кириллович. Надеюсь, хоть наркоту Ваша бабушка не передавала обреченной?
Алексей Александрович (с долей неуверенности в голосе). Нет, это любовник. Все больше и больше. Экспериментаторы, выделив её из толпы, вынуждены были лишь наблюдать за развитием ситуации.
Алексей Кириллович. А способ отделения? Не нашлось ничего более гуманного?
Алексей Александрович. А вот здесь позволю не согласиться. Десятые доли секунды. И размеры совпадают.
Алексей Кириллович. Извините, профессор, это и наша ответственность.
Алексей Александрович. Не понимаю, в чем?
Алексей Кириллович. А что мы видим перед собой?
Пауза.