Ранней предутренней порой она внезапно проснулась от неясной тревоги. Стала мысленно перебирать, что не так? Улыбнулась вспомнившимся откровениям Аленки в последнем разговоре: внучка поделилась первыми любовными переживаниями. Самой девочек растить не пришлось: родила двух сыновей. Зато теперь с удвоенным интересом участвовала в воспитании внучки. Тут же нахмурилась: где-то далеко растут еще две кровиночки – дочки младшего сына, хоть одним глазком бы глянуть, давно не видела. Сыновья…. Живете одним днем, а строить будущее не беретесь.
Вставать было еще рано, и Вера смежила глаза, привычным образом вызывая в воображении любимый облик. Вот уж почти десяток лет, как похоронила своего Сашу, но обращаться к нему мыслями не перестала.
«Это ты разбудил меня? Не тревожься, родной, мы справляемся…. Без тебя так бывает непросто. Наши парни совсем мужики теперь. Нужно б твое крепкое отцовское слово им, ох, нужно бы…. Молодые, горячие…. Давно ли мы такими были?..
Помнишь, как впервые встретились на комсомольском собрании? Ты был секретарем первички.… Ох и видный был парень!.. Ну да, после города мне у вас в селе все в диковинку казалось. Хоть уже исполнилось восемнадцать, педучилище окончила с отличием, а была такая несмелая, краснела от любого постороннего взгляда. А тут ты…. Не успела и опомниться – сваты на пороге…
Мой Саша…. Мы были другими. Родителям не перечили. Трудно пришлось мне в вашей семье, да в голову не приходило возражать. До сих пор помню, какая оторопь нападала, когда мать останавливалась рядом и придирчиво наблюдала, так ли я управляюсь. Хозяйство у вас было крепкое: коровы, лошадь, овцы, свиньи, гуси и куры, пасека. Досталось побатрачить…. Я ж еще и не умела ничего. Помнишь, как научилась доить корову?... Не имела даже представления, что молоко надо выдаивать всё, а не столько, сколько выпьем до следующей дойки. Спасибо за наставления соседкам….
Да, да, ты пытался меня уберечь. Потому и поехали жить в город. А помнишь, какие соблазны тебе там явились? Потому и потянула тебя обратно. Уж лучше было вернуться в деревню, да не терять друг друга…».
Воспоминания о прожитом взбудоражили Веру, лишь усилив разбудившую ее тревогу, и она подчинилась им, уставив отрешенный взгляд в окно, за которым беспросветная тьма начинала едва приметно светлеть.
Непростой была ее трудовая биография, но она благодарно кивала судьбе: спасибо. С перерывом, но закончила пединститут. Заведовала детским комбинатом с большим коллективом работников. Кроме обязательных для члена КПСС политзанятий и агитаторских дел, успевала участвовать в художественной самодеятельности.
Во времена модернизации образования садик закрывали как нерентабельный. Её пригласили тогда учителем начальных классов в школу, где вскоре доверили и руководство профкомом. Поработала и завучем по внеклассной работе. За что бы ни бралась, всегда с задором, с новыми идеями трудилась на все сто: турслеты, краеведение, шефство над ветеранами, вечера встречи выпускников, агитбригады – не перечесть всего, чем увлекала учеников и коллег.
С новыми реформами в селе опять потребовался детский сад. Кому, как не ей, было доверить? Это ж было ее детище. Она и не думала отказываться. Восстанавливать пришлось почти с нуля. Оборудование не все сохранилось, кухонное оснащение почему-то пришло в негодность. Доставала мебель, электрооборудование, спальные принадлежности, игрушки. Находила спонсоров, ходила по селу, уговаривая родителей отдать детей в садик, набрала в штат единомышленников, которые засучив рукава белили, красили, что-то мастерили, клеили обои.… Восстановили и с гордостью открыли. Всю себя отдавала она детскому саду, труд этот не остался незамеченным: воспитатели, повышая профессионализм, учились заочно, участвовали в районных конкурсах, работы их воспитанников награждались грамотами комитета по образованию.
Вернувшись в свой садик, не могла подвести школу и два года еще продолжала проводить там занятия в группе предшкольной подготовки, «нарезая круги» между учреждениями. Но это было не самое большое испытание.
Тяжело заболел муж. Уход за ним требовал все больше сил и терпения. После очередной бессонной ночи утром опять шла на работу. От лесхоза до садика путь не близкий, километра три: поплачет по дороге, пока никто не видит, а на работе и вида не подаст, что в душе творится, да какое горе ее изводит. Так четыре года. Саша умер у нее на руках. Непросто было оправиться от потери любимого. Вдобавок через полгода погибла близкая подруга. Только работа и спасала….
Со временем боль все же стала притупляться. Она даже приняла приглашение сестры и поехала к ней на юбилей. Знать бы, чем это обернется…. В ее отсутствие ранним утром в доме заполыхал пожар. Битва с огнем была на пределе: внутри все обгорело, вышла из строя бытовая техника - крыша осталась цела, да печка не повредилась. Вернувшись к обгоревшим стенам с раскрытыми окнами и дырой в крыше, Вера принялась восстанавливать жилище. Тут-то сполна проявилось расположение к ней не только односельчан: помогали коллеги и даже мало знакомые люди и родного села, и всего района. Дом стал вновь пригоден для житья.
«Что это я всё вспоминаю?» - пришло ей в голову, но память не спешила останавливаться.
Пришлось ей перенести и такое испытание времени, как укрупнение образовательного учреждения на селе, вследствие которого полномочия заведующего детсадом передали директору школы. Сколько горьких слез пролила, сидя на лавочке под окнами родного садика, прежде чем остановилась на решении уйти на пенсию….
На какое-то время глубоко ушла в себя, отодвинулась от окружающего мира. Да не такой она была человек, чтобы не найти применения своим талантам. Вскоре ожила, расправила плечи на клубной сцене в женской вокальной группе. Опять жизнеутверждающе зазвучал ее голос, Сейчас вот всем коллективом готовятся к встрече ветеранов района: обсуждают номера самодеятельности, наряды, сервировку стола. Задорно проходят репетиции - глаза блестят, душа поет. Через два дня выступать.
В воспоминания вмешался зазвонивший будильник.
«6 часов уже? Да я не сплю, не сплю…. - села на кровати и стала переодеваться, - сейчас попью чаю, отнесу матери завтрак и примусь за намеченное – надо рубить капусту».
«Матери», - беззлобно хмыкнула над собой. Надо же, как распорядилось время. Когда-то суровая и властная свекровь безжалостно ею повелевала. Теперь ей за девяносто, и никого, кроме Веры, у нее не осталось. Даже соцработник отказывается работать с выжившей из ума старухой, вытворяющей иной раз бог весть что. Но для Веры она остается матерью мужа, значит, и ее матерью. К тому же, не в ее правилах оставлять без помощи слабых.
Уже с крылечка, закрывая дверь своего дома, спиной восприняла что-то неладное. Пристально обернулась. В рассветном мареве едва различался запах дыма, но село пробуждалось, как обычно: помыкивали выпроваживаемые хозяйками в стадо коровы, далеко в конце улицы защелкал кнутом пастух, во дворах то там, то тут брехали собаки.
Свернув в переулок, Вера зашагала к дому свекрови, бережно придерживая завернутое в теплый платок блюдо с горячими оладьями и все явственнее ощущая запах дыма. А едва стала видна десятки лет знакомая усадьба, неладное стало очевидным.
У входной двери оживленно шумели и суетились соседи. Один пытался плечом налегать на дверь, другой орудовал ломиком:
- На крючок закрыто изнутри …. Крепкий….
- Подается, подается, еще чуть-чуть, - горячо комментировали бабы.
«Пожар! – обдала ее жаром страшная догадка, - Мать…. Там же мать…».
Быстрее ветра взлетела она на крыльцо, где мужики, наконец, смогли открыть дверь.
- Куда?
- Куда ты? Внутри уже все полыхает…
В подтверждение усиливающейся опасности из глубины дома донесся, но вскоре утих истошный, душераздирающий вопль, а из окна напротив показались мощные языки пламени, на глазах пожиравшие строение.
- Сейчас приедут пожарные, - пытались удержать сердобольные зеваки, но Вера уже их не слышала.
- Ма-ма-а-а!.. – не медля, бросилась она навстречу опасности, одолеваемая единственным стремлением – успеть спасти.
- Ма-ма-а! – несколько раз был слышен еще ее голос, прежде чем разом с единым возгласом ужаса толпы обрушилась кровля…
- Ма-ма!.. Ма-ма-а-а!.. – перекрывая нарастающий треск освободившегося огня и гвалт боровшихся с ним людей, отчаянной болью раненого зверя взметнулся надо всем голос Вериного сына…
Их тела нашли вместе: Вера пыталась тащить свекровь к окну, как всегда, даже в борьбе с огнем, решительно взяв ответственность за ближнего на себя.
Но времени у Веры не осталось.