Страшный и веселый Хэллоуин - религиозно-языческий кельтский праздник, который превратился в такое же коммерческое мероприятие, как Рождество Христово и День святого Валентина. Древний праздник веселого Хэллоуина уходит корнями в глубокую старину, когда кельты занимались скотоводством.
Для скотоводов важно было четко обозначить календарную границу начала зимнего периода холодов и загона скота в теплые помещения и начала летнего сезона, связанного с выпасом скота на пастбища. Границы в календаре для любого народа имеют сакральное значение, неважно как эти границы называются.
Для шотландцев-скотоводов границы начала и конца летнего и зимнего сезонов отмечены двумя датами: кануном первого мая (Вальпургиева ночь – 30 апреля) и кануном первого ноября (31 октября - Хэллоуин). Эти две даты связаны не с положением Солнца на небосводе, а с появлением тепла и обильной растительности и наступлением холодов и бесплодием зимы.
Традиции этих праздников - первого мая (Бельтана) и первого ноября (День Вех Святых), как и их кануны (Вальпургиева ночь и Хэллоуин), сегодня в значительной степени сглажены утратой практического смысла событий, но сами традиции остались. Из двух канунов Хэллоуин более важен, чем Вальпургиева ночь: он открывает новый год по кельтскому календарю.
Поэтому, кстати, первое ноября является днем начала работы новогодних ярмарок: раньше они проводились в честь Хэллоуина. Глобализация всё смешала. Хэллоуин сегодня прочно ассоциируется с покойниками, души которых, по народным поверьям, приходят в свои жилища - погреться у домашнего очага, а заодно и угоститься.
Такими же традициями отмечены в православной России Дмитровская родительская суббота и канун Рождества. В эти дни для душ усопших готовятся специальные блюда и разводятся костры на могилах. Несмотря на ореол таинственности и страха, которые царят вокруг Хэллоуина, традиции, связанные с ним, веселые и шумные.
Многие шотландские поэты посвящали этому празднику шутливые баллады. Это и знаменитый Роберт Бернс, о чьей балладе «Хэллоуин» рассказывала в прошлом году, и многие его предшественники: ровесники Бёрнса Джон Мэйн, Джеймс Фишер по прозвищу «Слепой музыкант» и Джанет Литтл.
Джон Мэйн, менее удачливый чем Роберт Бернс, написал свой «Хэллоуин» в 21 год. Поэт прожил долгую жизнь, но написал очень мало, тем не менее его влияние на известного шотландского барда значительно. Именно он вместе с Фергюссоном подтолкнул Роберта Бернса перейти от английского языка к шотландскому народному наречию,
а песня Джона Мейна «Logan Braes» написана в столь изысканном шотландском стиле, что Роберт Бернс принял ее за песню одного из старинных шотландских бардов и почти полностью использовал в своих стихах. Джона Мэйна высоко ценил Вальтер Скотт, считая, что по мастерству и таланту он стоит в том же ряду, что и Роберт Бернс. Для примера - несколько отрывков из баллады Мэйна о веселом «Хэллоуине».
1.
Как много праздников народ
Шотландский празднует! Да вот:
Есть Х;ндсел-М;нди, Новый Год
И есть один,
Что самым радостным слывёт, –
Хэллоуин.
7.
Гадает молодой народ,
Кого здесь в жёны кто возьмёт,
Кто замуж за кого пойдёт. –
Середь гостин
Какие знаки подаёт
Хэллоуин?
8.
В горшок – ни мелок, ни глубок –
Бросают шерстяной клубок.
Ну что, голубка, голубок,
Каких новин
Преподнесёт вам нынче рок
В Хэллоуин?
9.
Другие к истине упорно
Идут, просеивая зёрна
Кто однократно, кто повторно.
В амбар, в овин
Они спешат, смеясь задорно
В Хэллоуин!
12.
Тебе, Шотландия, – мой труд.
Пускай шотландцы там и тут
Стезёю мудрости идут:
Благой помин
Того, кого друзья зовут
«Наш Джоки Мин».
(«Хэллоуин», Пер. Евгения Фельдмана)
О Джеймсе Фишере, родившемся примерно в одно время с Робертом Бернсом, известно очень немного. В два года он переболел оспой и ослеп, но, обладая абсолютным музыкальным слухом, стал музыкантом и написал много песен. Писал он и стихи, издал несколько сборников, но до наших дней дошел только один из них. Вот его вариант «Хэллоуина» (сокращенный):
Завечерело. Во хлевах
Коровки замычали,
А на зубах парней, девах
Орехи затрещали.
Огонь. Очаг. Возня в сенях.
Из ближних сёл, из дали
Через болото шли впотьмах,
На место прибывали,
Сходились в ночь.
……….
Мэг Симм засунула в горшок
Моток домашней пряжи.
«Ещё я в девушках, дружок,
Но ведь не навсегда же!
Каков же будет женишок?»
И – содрогнулась даже:
Рука в горшке застряла – шок! –
Горшком – об угол – на же!
И пряжа – прочь!
Там кошки мышку стерегли,
Да высмотрели нитку
И утянули – ай-люли! –
Ту нитку за калитку.
Тянули долго, как могли,
Устроив Мэгги пытку:
Её судьба – в грязи, в пыли.
Ой, быть беде-убытку!
Ой, злая ночь!
«То черти! Черти!» – Мэг – в бега,
Неслась, что было духу,
А тут козёл решил – ага! –
Вмешаться в заваруху.
На Мэгги выставил рога
И – ну бодать воструху! –
И Мэг домой через луга
Летела легче пуха
В такую ночь!
Она влетела в отчий дом.
Её трясло от страха.
«Я скотский видела содом! –
Промолвила деваха. –
Там призрак Кула был притом.1
Он бил меня с размаха.
Потом, подлец, мужским трудом
Довёл до прибабаха! –
Какая ночь!»
Вдруг в двери кто-то – бух! бух! бух!
И Мэгги задрожала,
И спёрло дух, и взор потух,
И в обморок упала.
Детей, парней и молодух
Такая жуть объяла,
Что их расколдовал петух
Лишь с третьего сигнала!
Кончалась ночь…
(Хэллоуин. Пер. Евг. Фельдмана)
Ну, и наконец, Джанет Литтл. Став помощницей священника, она научилась грамоте и начала писать стихи, прославившись как «деревенская поэтесса». Ее покровительница, миссис Френсис Данлоп, отправила некоторые стихи Джанет Роберту Бернсу. Поэт поначалу принял их настороженно, т.к. многие графоманы и подражатели мечтали, что знаменитый поэт их заметит. Позднее Бернс примет самое горячее участие в публикации стихов Джанет Литтл. Ниже - отрывки из ее веселого «Хэллоуина».
В Хэллоуин, когда в игре
Таинственные духи,
И ведьмы на любом дворе
Летают, словно мухи,
И эльфа можно увидать
На сходке деревенской, –
Спешит на счастье погадать
Народ мужской и женский
В такую ночь.
………………..
Орехи всяк в огонь, в очаг
Бросает в час гаданья.
В орехе, – это знает всяк, –
Разлука иль свиданье.
Пока весёлая толпа
Гадает здесь на счастье,
В жаре калится скорлупа,
В жаре калятся страсти. –
Вот это ночь!
Зажгли свечу. Рванули в круг, –
Почти столкнулись лбами, –
Хватают яблоко без рук,
Одними лишь губами.
Кричат: «Открой пошире рот!»
И – терпят неудачи.
Как ни старается народ,
Труднее нет задачи
На эту ночь.
Внесли посуду; на полу
Её сложили горкой.
Пустую вытащишь – ко злу,
Судьбина будет горькой.
Сходила Молли на чердак,
Но нет ей облегченья:
Гаданье, эдак или так,
Сулит ей огорченье
И день, и ночь.
…………………………
Но распрекраснее всего
Утешили друг дружку,
Когда пошла в конце сего
У них игра в подушку.
От Дженет валик принесли,
Который от кровати,
И то ж другие припасли. –
Ох, сладко целовати
В блазниву ночь!
Чу! Бьют куранты! Девять? Да,
Пора прощаться… Жалко!
У каждой, что пришла сюда,
С собой – своя же прялка.
Но через год себя опять
Потешит населенье,
Хоть так друг дружку целовать –
Не грех, не преступленье
В любую ночь!
(«На Хэллоуин. Пер. Евг. Фельдмана)
Авторский блог
http://sotvori-sebia-sam.ru/veselyjxellouin/