14. ПЕРЕЕЗД ШУБЕРТА. ВИНОПРОИЗВОДСТВО
Однажды Артём Шашкин пришёл к Шуберту и застал его в компании с вермутом.
– Угощайся, Артём!
– О нет, нет, бесценный друг! Без закуски пить – самое гиблое дело.
– Может, у меня найдётся закуска… – задумчиво проговорил Шуберт, открывая холодильник и находя там только затвердевший кусочек сыра.
– О мой юный лирик! Да как же так? – горестно покачал головой Шашкин. – Ты совсем не ешь? Приходи к нам с Машей, Маша накормит тебя вкусным ужином. Конечно, разносолов и у нас не бывает, но и голодными мы не остаёмся.
– Спасибо, Артём. Знаешь, я порой забываю поесть. Но ты напомнил мне сейчас, и я чувствую, что подкрепиться не мешало бы.
– Это алкоголь отбивает у тебя аппетит, о мой юный лирик! Пойдём же в магазин и накупим провизии, чтобы ты не умер от истощения! О женщины! Вы так часто говорите, что мы, мужчины, коварнейшие из всех, но сами же соревнуетесь в коварстве с нами и выигрываете. О, выигрываете!
Они пошли в магазин, купили еды и вернулись домой. За ужином Артём сотряс воздух ложкой, не наполнив её, однако, ничем, так как ему не очень хотелось, чтобы еда разлетелась во все стороны, и воскликнул:
– Как ты страдаешь, о мой юный лирик!
– Я люблю её, Артём, понимаешь?
– Понимаю – не то слово… У меня возникла одна мысль. Есть один способ доказать ей свою любовь, но этот способ не из лёгких и достаточно болезненный. Готов ли ты на это, о Шуберт?
– Я готов на всё, лишь бы она простила меня! А что за способ?
– Пойди сам жить в хостел, а она пускай живёт в квартире.
– Артём! – воскликнул Шуберт. – Ты просто чудо и гений! Как же я сам не додумался до этого?
Поэт собрался и помчался к Вике. Он постучал, и открыла неизменная дама с лицом, обмазанным глиной.
– Здравствуйте, позовите, пожалуйста… – начал было Шуберт.
– Лисёнкова! К тебе пришли! – крикнула дама, даже не дождавшись окончания фразы.
– Перестань ко мне ходить, – глядя в пол, сказала Вика.
– Вика, я хочу тебе предложить кое-что. Возвращайся в квартиру, а я пойду жить в хостел.
Вика удивлённо посмотрела на Шуберта.
– Ты пойдёшь в хостел? – повторила она каким-то изменившимся голосом.
– Да. Сейчас я поеду домой и соберу вещи. Завтра меня уже там не будет, – и Шуберт быстро ушёл, не дожидаясь, что ответит Вика.
– Шуберт… – ошеломлённо проговорила Вика, стоя у двери и глядя ему вслед.
На следующий день поэт устроился в самом дешёвом хостеле, который оказался далеко от работы, а Вика вернулась в квартиру. Теперь у Шуберта много времени в день уходило на дорогу, и он стал очень уставать, к тому же ему достался номер с десятью мужчинами, похожими на уголовников, которые просто не давали отдохнуть, бесконечно играя в карты и громко обсуждая самые непристойные вещи. Несмотря на то, что в номерах нельзя было курить, они курили, и в комнате почти всё время стоял чад. Иногда Шуберт пил с ними, но ему не по вкусу было своё новое жилище. Он терпел ради Вики. На другой хостел у него не было денег, а занимать он ни у кого не хотел. Однажды он поделился всеми этими обстоятельствами с Рябчиковым, на что тот ответил:
– Тебе надо хотя бы работу поближе к хостелу найти, Шуберт. А вообще послал бы ты эту стерву куда подальше. Она вон как тебя изводит.
– Рябчиков, не говори так, пожалуйста! Я заслужил это всё. За ошибки приходится платить.
– Ошибки?!! – крикнул Рябчиков и схватил друга за грудки. – Влад родился – это ошибка?!!
– Нет, конечно, нет! Я не то имел в виду. Я и сам ни о чём не жалею. Отпусти меня, Рябчиков. Просто я понимаю Вику, вот и всё.
– А она тебя много понимает? Она даже вникнуть не хочет, что это всё было против твоей воли!
Шуберт грустно улыбнулся и ответил:
– Когда-то Владимир Высоцкий сказал: «Ты можешь быть бесконечно прав, но какой в том толк, если твоя женщина плачет?»
– Ну ты даёшь, Шуб… – пробормотал Рябчиков и почесал в затылке. – Нельзя таким романтиком быть…
– Кому же им быть, как не мне? – снова улыбнулся Шуберт.
На следующий день вечером по дороге к хостелу он увидел какое-то розовое здание, заинтересовался и зашёл. И каково же было его изумление, смешанное с восторгом, когда он прочитал внутри вывеску «Винопроизводство».
– Здравствуйте! Вы к кому? – спросил охранник.
– Здравствуйте! – ответил Шуберт. – А почему у вас вывеска только внутри?
Охранник оглядел поэта с головы до ног и конфиденциальным тоном произнёс:
– У нас частная лавочка.
– А-а-а… – с понимающим видом протянул Шуберт. – А я могу быть полезен?
– Тут вино делают без машин, без специальных аппаратов, – ответил охранник.
– А как?
– Ногами давят. И лишние люди нам никогда не помешают, которые могут давить. Но вы слишком худой. Боюсь, у вас не хватит сил.
– О, это не беда! – горячо ответил Шуберт. – Ведь сила зависит не от комплекции. Дайте мне хотя бы попробовать.
Охранник направил Шуберта к директору, с которым у поэта повторился почти такой же диалог, как и с охранником. Директор отправил Шуберта на медосмотр. Шуберт не был любителем ходить по врачам, но ничего не оставалось, как идти, и он полностью прошёл диспансеризацию. В целом он был здоров, только несколько врачей настоятельно порекомендовали ему меньше пить и выписали справку. Шуберта приняли на работу. Он тепло простился с Максимом Мармеладовичем, объяснив ему всю ситуацию, и тот с грустной надеждой сказал:
– Возвращайтесь, как только пожелаете, Вячеслав! Я за столько лет так привык к вам и уже и не могу представить, чтобы мне носил печеньки кто-нибудь другой.