12. БЕНЕФИС СЕРГЕЯ ВЫШЕГРЕДСКОГО
Наступил день бенефиса Сергея. Вика, Маша, Лида и Рябчиков сидели в зале и смотрели выступление разных актёров. Лида с Рябчиковым сидели отдельно, чтобы присутствие Ореховой не раздражало Вику. Маша внимательно смотрела на своих детей, которые читали монологи разных литературных персонажей, и отмечала про себя недочёты их выступления. Вика мысленно удивилась, почему Шуберта не было среди зрителей, в то время как Влад был на сцене среди прочих. Она втайне надеялась увидеть Шуберта, и без него весь праздник казался ей бессмысленным. И вдруг её словно пронзило молнией, когда Сергей объявил:
– А теперь встретим талантливого поэта Шуберта, который специально пришёл поздравить меня!
Кровь отлила от щёк Вики, она задрожала. Шуберт вышел на сцену.
– Здравствуйте, друзья! – он с улыбкой поклонился залу. – Я хочу прочитать два стихотворения – моё и моего друга Артёма Шашкина, благодаря которому я стою сейчас здесь, перед вами. Первое стихотворение посвящено нашему виновнику торжества.
Шуберт поклонился Вышегредскому и прочитал:
– О гений! О талант, что, словно звёзды,
Упал на землю утром при лучах
Сквозь занавески брезжащего солнца,
И ты забыл навеки слово «страх».
Сияешь ты, талантом согревая,
Рыдают души от твоей игры,
Пусть даже тебя зрители не знают
Как человека. Дивные костры!
О дивные костры твоих преданий!
Ты сам – преданье, сказка или быль.
Душа полна прекраснейших страданий,
А кроме них вся жизнь – сплошная пыль.
О гений! О талант! О Вышегредский!
Величество таланта – это соль.
Без соли вкус бывает слишком пресным,
А пресный вкус – чужая в мире роль.
Растроганный Вышегредский забыл, что стих написан Артёмом, подошёл к Шуберту, пожал ему руку и расцеловал в обе щеки.
– А теперь позвольте мне прочитать своё стихотворение, – сказал Шуберт. – Мне немного неловко, потому что вас так много, а я один. Но я всё равно скажу: Вика, это стихотворение для тебя. Я не вижу тебя в таком большом зале, но чувствую сердцем: ты здесь. Я люблю тебя.
Он на пару мгновений закрыл глаза, так как у него перехватывало дыхание, и прочитал:
– Часы, минуты коротаю
Теперь один. Мне грустно без тебя.
Тепла и радости не знаю,
Моя любовь, надежда и судьба.
И как бы ни было, но всё же
Второй такой на свете просто нет.
Ты мне родней и всех дороже,
Ты сердца моего огонь и свет.
Ты волшебство моё и чудо,
Пусть даже и не любишь ты меня.
Я никогда не позабуду
Тебя, моя счастливая весна.
Ты помнишь, как рассвет встречали
С тобою на вокзале мы вдвоём?
Ты помнишь, как друг друга крали
Мы у вселенной? Помнишь милый дом
И рядом лес и пруд? А помнишь,
Как нам с тобою встретился олень?
Я взял его, и мы с тобою
Играли с этим зверем каждый день.
Я мог бы много чего вспомнить,
Но я тебе сейчас одно скажу:
Я помню этот взгляд бездонный,
Когда тебе «люблю» я говорю.
И этим же мне словом так же
Ты отвечала. Я был в небесах.
Мне потерять тебя так страшно,
Сильней других боязней этот страх.
Вернись, прошу! Мне нету смысла
Жить без тебя, ведь я дышу тобой.
Зови меня, как прежде, милым,
Моя неповторимая любовь.
Шуберт поклонился и быстро ушёл, не желая, чтобы зрители заметили, что он плакал. Вышегредский подумал: «Вот это талант!» и поспешил продолжить вечер, чтобы всё внимание вновь было приковано к нему. Артём за кулисами рыдал вместе с Шубертом, а Вика ушла, не дождавшись конца представления и не увидев грандиозный фейерверк на сцене. Когда Шуберт после окончания бенефиса нашёл Машу, Рябчикова и Лиду и спросил у них о Вике, им пришлось сказать, что она ушла.
– Неужели она совсем не хочет меня видеть?.. – с бесконечной печалью произнёс поэт и уехал домой, коротая ночь в компании со стихами и коньяком.