Ну и чем я кичилась ещё вчера, будучи дурой?
Стилем своей жизни? Ну, я пила её из горла, хмельную свою жизнь, приобретая связи, опыт, знакомства и едва заметную грусть в глазах с чертовщинкой. Как выяснилось позже, ничего из этого не стоило тех потраченных усилий и моей юной энергии.
Связи от слова «связывать». Так и есть. Ничего стоящего, кроме путаных ниток, обмотавших меня и парочку человек, которые, как назло не рвались и не резались. Чертовы алюминиевые кандалы, которые сначала казались Знамением Свыше, а позже впились в кожу. Избавилась бы, да никогда не вела Жизненного черновика. Теперь приходится жить вместе с нелюбимыми мыслями, с людьми, которых хоть и вытряхнула из своей судьбы, но которых сама легкомысленно сделала константами. "Никогда ни о чём не жалей" - первая заповедь взрослой жизни.
Опыт. Если бы он был материальным, то в моих переездах с одной жизненной позиции на другую меня сопровождал бы кортеж из КАМАЗов. Опыт давит авторитетом, временами гнобит, местами тормозит. Так себе приобретение. Прыгает, маячит перед глазами, напоминая о себе к месту и не к месту. Сделать шаг, не посоветовавшись с ним, я уже не смогу.
Репутация моя росла сама по себе, как лопух, без какой – либо заботы с моей стороны.
Едкость, ядовитость, насмешливость, циничность, элементы аморальщины, безбашенность, наплевательское отношение к своему образу, к будущему, жизнь здесь и сейчас – все эти удобрения вырастили лопушок кособоким, вялым и громоздким.
"Да и похуй" - правило номер два.
Да, с такой, как я не сваришь каши, с такой только можно заняться великолепным, но незаконным сексом на заднем сидении машины. Не женятся на таких, с такими развлекаются, таких воспевают, хотят, ищут, с такими и море по колено и текила, как компот. Такие женщины всегда полны всякой всячины: тут тебе и оригинальные загадки, и богатое прошлое (всегда будет в запасе куча историй), и риск, и авантюры, и кипящая кровь, и накаленные чувства, и приключения. А самих по себе моих огромных влажных глаз, увы, недостаточно, чтобы надеть на меня фату, но черные чулки в сеточку, наручники, – это, пожалуйста, это сколько угодно. Но к алтарю ведут чистеньких, незапятнанных, трепещущих, чтобы в прошлом максимум колледж, институт и кружок кройки и шитья.
Да, я давно смирилась с тем, что меня не поведут под венец, слишком уж я наполнена. До краёв. Чем-то иным, не кровью в жилах, а иной жидкостью, вязкой и тягучей, как кленовый сироп, наполовину из кричащей независимости, наполовину из отчаянной мольбы о спасении. С градусом крепче, чем у Кальвадоса. Меня боятся, со мной рядом совсем не спокойно, а тревожно, пугает моя загадочность и бездонные глаза с насмешливой ухмылкой. Такая, наверное, утопит и не пощадит. Никто не знает, чего от меня ждать. Мое любое по длительности молчание будет расценено, как купание в прошлом с прошлым. Мужчины суетятся, волнуются, а вдруг мои прекрасные два голубых океана видали берега и покруче и фрегаты побыстрее, и пиратов пожестче.
Я привыкла уже к тому, что рано или поздно все оборачивается не улыбкой, а оскалом, как и любая веселенькая ночка оборачивается похмельем, которое сверлит виски и не дает вспомнить, чем же еще я отдалилась от рая.
Всё моё: все некрасивые прецеденты с моим участием, все мои мнения, все разговоры, – все это догнало меня и повалило на землю страстным жестом, надавив коленкой на горло, когда я встретила тебя.
Вот тут я заметалась, вот тогда я поняла, для чего придумали чистоту и грязь.
Вот где я и получила сполна за свое плохое поведение. Я, конечно, добилась тебя, ты бы не устоял, слишком уж я соблазнительна. Но претендовать, чтобы и раннее, свежее, опрятное утро ты проводил со мной – я не смела. Противоречия, режущие, как наточенный нож.
Плохая девочка захотела хорошего окончания своих эпичных американских горок, без тошноты и травм. Захотела доброго, милого, хорошего мальчика. Но такого не бывает. За всё нужно платить. И за то, что я летела сквозь дни, думая только о своем удовольствии, об удовлетворении потребностей, желаний, только о себе, собирая коллекцию киндеров и мужиков, я заплатила слишком высокую цену – я смотрела тебе вслед, умываясь слезами, провожая тебя из своей темной комнаты в яркий мир, наполненный светом, солнцем и такими же чистыми, ясными, излучающими свет, женщинами.