Улитка в поднебесье. 2

         День четвертый (8.04.07.). На пути к Джомолунгме.

    После завтрака нас распределили по джипам. Великовозрастных искателей приключений гид рассаживал по машинам по своему усмотрению, т.е. добровольно-принудительно. Мы с соседом по комнате оказались в разных машинах. Возможно, это к лучшему: нельзя круглые сутки маячить друг у друга перед глазами. Во время поездки предусмотрен постоянный «внутри-автомобильный круговорот»: сидящий рядом с водителем должен время от времени пересаживаться на заднее сидение, уступая это привилегированное место другому пассажиру. Сидящий у окна периодически меняется с тем, кто сидит в центре, чтобы каждый мог насладиться красотой тибетского пейзажа. Мудрая политика равноправия, навязанная гидом, была воспринята нами спокойно. Растолкав улиточный скарб по багажникам, заняв места в салонах джипов, компания искателей приключений двинулась в путь.
    Сегодня экспедиции предстоит преодолеть несколько перевалов, лежащих на высоте около 5 тыс. метров. Такой пробег делается лишь для того, чтобы сфотографироваться на фоне тибетских вершин. Это не конечная цель маршрута, не Эверест. Только на четвертый день поездки (при условии абсолютного везения) с места очередной ночевки можно будет, наконец, увидеть Эверест.

    На тибетском плато на высоте 5 тыс. м. уже нет яркой зелени. По пути можно встретить только анемично-зеленоватые залысины редкого низкорослого кустарника. Со второго тибетского перевала в ясную погоду просматривается пик Шиша – малоизвестная, низкорослая (по сравнению с Джомолунгмой) вершина: ее высота достигает «всего» 8013 м. К слову, в мире существует всего 14 вершин, перешагнувших 8-тысячную отметку.
    На этом высокогорном плато я впервые услышал тишину. Присутствие человека не нарушает местную идиллию: люди здесь не хозяева, а редкие гости. Вокруг не вакуум, не мертвая зона, не замкнутое внутри звуконепроницаемых стен пространство. Здесь, несмотря на кажущееся безмолвие и бедность палитры, присутствует совсем иной, богатый мир. Потоки воздуха, нежно соприкасаясь друг с другом, образуют тончайшую сетку. Величие тибетской тишины заставляет человека вести себя подобающим образом. Даже израильтяне, привыкшие общаться между собой только на повышенных тонах, здесь неожиданно замолкают и переходят на шепот.
    Спустившись вниз, каждый вновь обретает «дар речи», соответствующий его темпераменту и тренированности голосовых связок. Но здесь, под хрустальным небесным куполом, каждый звук, любое резкое движение, бурное выражение эмоций неуместны. В Тибете на человека опускается покрывало мистического покоя, отделяющее его от мирских забот. Время в этих местах не является неотъемлемой частью бытия. Оно существует само по себе, движется своим, «параллельным курсом», не нарушая и не вмешиваясь в ритм жизни обитателей этих мест. В Гималаях мало минеральных ресурсов. Но эти места богаты своей духовностью, исходящей не столько от людей, живущих в этих горах, сколько от самих гор.

    Пройдя пару сот метров, группа остановилась. Рассевшись на разбросанные вдоль горной тропы валуны, великовозрастные мучилеры приготовились слушать очередную тибетскую легенду. Тишину нарушил легкий хруст, затем раздался шум, напоминающий звук падающего тела. Один из любителей приключений (поджарый, высокий, на вид здоровый мужчина), тихо сполз с камня и, лишившись сознания, уткнулся затылком в землю. Причиной обморока стало острое кислородное голодание мозга. Пациента оттащили в сторону и, устроив поудобнее (насколько это возможно, когда периной является голая земля, а подушкой – тяжелый камень, сорвавшийся с горы), приступили к делу. Поднятые кверху ноги, несколько сердечных пощечин, щипков и дружеских хлопков вернули коллегу-мучилера к жизни. На этот раз все закончилось благополучно.
    На ночь группу приютил «отель» Цамда. По сравнению с другими местами, эта ночлежка расположена «в низине»: всего 4300 метров над уровнем моря. Это место славится своими горячими источниками. По логике вещей, там, где есть вода (а тем более, горячая), не должно быть проблемы умыться, попариться в сауне, постирать пожитки. Услышав о горячих источниках, каждый дал волю фантазии. Гид же (по неизвестным нам в тот момент причинам) был настроен менее оптимистично. Он не рекомендовал извлекать наружу купальники, а, напротив, настоятельно советовал достать из мучилы теплое нательное белье, шерстяные носки и дезодоранты: последующие дни нам предстоит провести в условиях, близких к тем, в которых живут коренные жители Тибета. В отеле Цамда гостей ждут три вида апартаментов: три комнаты более-менее чистые и удобные, четыре номера средней «удобности», остальные – просто комнаты, типичные для тибетского гостиничного сервиса (самый низкий стандарт даже для этих мест). Но выбирать не приходится: альтернативы просто не существует. Кому повезет – получит апартаменты первой или второй категории, кому подфартит меньше – сможет утром дать интервью о том, «как это было». Не сомневаюсь, что впечатлений будет уйма и все незабываемые. Во дворе под открытым небом купальня, в которой тибетцы наслаждаются водными процедурами. В отеле Цамда есть и закрытая горячая баня. Здесь, как правило, плещутся буржуи-иностранцы, поделив время на «мужское» и «женское».
 
    Нам с партнером достался номер «высшей» категории. Две кровати с чистым постельным бельем, между ними прикроватная тумбочка. Туалета в номере, естественно, нет, но о таких «излишествах» в Тибете никто и не мечтает. Зато есть вмурованная в пол мраморная ванна. Здесь можно не только помыть руки и лицо, почистить зубы, побриться, но и поплескаться в свое удовольствие, устроив отдых утомленному телу. Это в теории. Попытка принять ванну потерпела фиаско: из единственного исправного крана текла очень горячая вода. Холодной воды в отеле не было и в помине.
    Как только солнце ушло за горизонт, температура воздуха начала резко падать. Над тибетским плато поднялся ветер. Пришлось срочно доставать из мучилы теплые вещи. Облачившись во все теплое, компания отправилась на ужин. Не буду отвлекать читателя подробностями тибетского кулинарного искусства, скажу лишь, что поданный на десерт тибетский чай с кусочком масла, взбитым вручную из молока яка, несмотря на холод, пить было невозможно. Хорошо, что во фляге еще оставался коньяк.
    Несколько глотков этого божественного напитка помогли заглушить вкус ужина. Мой друг, посетивший сборище «людей с диагнозом», меня честно обо всем предупреждал. Но я отнесся к его словам слишком легкомысленно. Перед тем, как отправиться спать, я натянул на себя теплое нижнее белье и спортивный костюм. Затем, спрятав голову под шерстяную шапку, упаковался в спальный мешок на пуховой подкладке, который спасал от холода нашу дочку во время ее странствий по Патагонии. К счастью, этот физический дискомфорт компенсируется мистической красотой тибетской ночи. Если бы не физиология пожилого мужчины, заставляющая вылезать ночью из теплого гнездышка, не любоваться бы мне красотой тибетского ночного неба, не ощутить бы волшебной силы, исходящей от огромных звезд, заполнивших небосвод над Гималаями. Эти звезды-глыбы казались так близко, что достаточно было просто поднять руку, чтобы снять с неба любую из них. Глядя в ночь, я чувствовал, что плыву в океане звезд. Это были не звездочки размером с семечки, как дома. В небе над Тибетом рассыпаны огни, подобные тем, что зажигают в новогоднюю ночь на елке. В отличие от тех детских елочных огней, эти звезды живые. Они перемигиваются между собой, улыбаются друг другу или хмурятся, если на пути попадаются поднятые с земли струей ветра пылинки. На тибетские звезды можно смотреть бесконечно. Чем дольше смотришь, тем прекраснее и загадочнее они становятся.




 
                *   *   *

                День пятый (9.04.07). Его Величество Эверест.

    По мнению нашего гида, нельзя двигаться дальше, не познакомившись со спецификой тех мест, по которым ползут наши джипы. Чтобы заполнить пробел в образовании, мы получили на руки
«Паспорт Тибета»:

Общая площадь – 2,089,100 кв. км.
Численность населения (на 2001 год) – 10,859,279 чел.
Этническое деление: 48% тибетцев.
45% – представители народности хан.
7% – представители других малочисленных этнических групп.
Плотность населения – 3,403 чел. на кв. км.
Средняя продолжительность жизни – 62 года.
Количество грамотных по отношению к общему числу жителей – 40%.
Разговорный язык – тибетский, включает в себя 23 тибето-бурмезских наречия. В тибетском языке три основных диалекта, которые в свою очередь делятся на более мелкие, местные диалекты. Официальным государственным языком в Тибете сегодня считается китайский, хотя в школах наравне с китайским изучают и тибетский.
Столица Тибета – Ласа.
Общественный строй – коммунистический режим, установленный Китаем в 1959 году.
Средний месячный доход на душу населения – 200 дол. США.
Средняя заработная плата по стране:
В сельском хозяйстве – 400 дол. США. в год.
В городах – 1350 дол. США. в год.
Религия: буддизм – 57%
мусульманство – 8%
другие религии – 3%.
атеисты – 32%
Полезные ископаемые: золото, природный газ, соль, медь, железная руда, уголь, дерево.
Сельхозпродукция меняется в зависимости от района.
Запад: рис, кукуруза, соя, скотоводство (яки, овцы, козы).
Восток: пшеница, чай, картофель, бобовые, лен, плантации фруктовых деревьев.
Служба в армии не является обязательной.
Восполнив вопиющий пробел в образовании, мы сразу почувствовали себя увереннее. Сейчас при встрече с тибетцами, обязательно найдется тема не только для легкого трепа, но и для серьезной дискуссии. Как только джип притормозил, откуда ни возьмись, появились дети гор – шустрые представители местных кочующих племен. Могу поклясться, что у них с собой не было мобильников. О нашем приближении они, очевидно, узнали, приложив ухо к земле, как это делали веками их предки. Очень скоро выяснилось, что для активного и содержательного диалога ни владения хотя бы одним из тибетских наречий, ни знания истории Тибета не нужно. Методом пантомимы маленькие бизнесмены пытались "толкнуть" нам что-нибудь из своих поделок или всучить под видом минеральной бутылочку воды, набранную в озере несколько минут назад.

      

    Если верить программе, нас уже давно должны с нетерпением ждать в лагере, откуда настоящие альпинисты начинают восхождение на Джомолунгму. Еще совсем недавно это место гостеприимно распахивало двери перед всеми, кто оказывался (случайно или преднамеренно) в этих местах. Но по каким-то неизвестным нам причинам китайцы закрыли свободный доступ в лагерь. Пришлось импровизировать на ходу. Закутавшись в теплые куртки, натянув на уши шерстяные шапки, обмотав шарфами шею и упрятав окоченевшие пальцы в перчатки, мы взирали на Эверест, задрав головы. Сейчас это было честно, так, как положено маленькому человеку: снизу вверх, а не наоборот, сверху вниз, с высоты птичьего полета. В этот момент с этой загадочной вершиной мы были один на один. Ощутив ответственность момента, мы молчали. Далеко не каждому выпадает оказаться здесь хотя бы раз в жизни. Тибет строго охраняет свои границы, не подпуская близко тех, кому здесь быть не следует. Случайных людей в этих местах не бывает. Только готовые увидеть то, что не видно простым глазом, услышать то, что не улавливает человеческое ухо, пережить то, что не поддается описанию обычными словами могут надеяться (да и то, если очень повезет!) оказаться у подножья Джомолунгмы. Завороженная мистическим величием, наша небольшая группа молча сфотографировалась на фоне Эвереста. Что чувствовал в этот момент каждый из членов экспедиции, сказать не могу. Пока мы не расселись по машинам, никто не обронил ни слова. Несмотря на солидную высоту, кислорода хватило всем; никто не упал в обморок, не потерял сознание. О себе могу сказать лишь одно: находясь на высоте 4 тыс. метров в Перу и Боливии, я очень страдал от головных болей. В Тибете, несмотря на «дополнительную» тысячу метров, никаких симптомов, мешающих полноценному восприятию окружающей действительности, не возникло ни разу. Можно попытаться дать этому парадоксу научно-физиологическое объяснение. А можно отнести это явление к особенностям ауры этих мест. Кому как больше нравится.
 
    Ближайшую ночь нам предстоит провести в городке Лазе, столице одноименной области Тибета. Сегодняшняя ночлежка не лучше и не хуже остальных, поэтому в анналах памяти не отложилась, в манускриптах и фотодокументах не сохранилась. На утро нам был подан стандартный (не континентальный, а тибетский) завтрак. При виде кофе, заправленного молоком яка, у тех, кто не привык с детства к такому лакомству, моментально взыграл рвотный рефлекс. Тибетский чай, кипяток, настоянный на травах, в котором плавал кусочек масла, взбитого из молока яка, вызвал еще более острую реакцию. Но каждый из нас был экипирован по полной программе: растворимый кофе «Элит», пакетики с крепким чаем разных сортов, черный кофе в порошке, сахар в мешочках. У более дальновидных в ручной клади оказались еще и сухие бисквиты. Это спасло нас от голодной смерти.

                *   *    *


                День шестой (10.04.07). Первые монастыри.

    Монастырей в Тибете великое множество. Они дают приют паломникам, стремящимся отыскать в ауре Тибета смысл жизни и познать свое духовное предназначение. Но это вовсе не означает, что тибетские монастыри готовы принять любого праздношатающегося.
    Монастырь SAKYA отстраивался трижды. От первой постройки, датированной 8-м столетием, осталась не представляющая интереса груда камней. От второго монастыря не осталось (как в прямом, так и в переносном смысле) камня на камне. На месте первого монастыря тибетцы воздвигли ступу. Местонахождение следующего монастыря точно установить не удалось. Лишь третий монастырь, построенный в 1040 году н.э., сохранился и функционирует до сих пор. Если верить легенде, глава буддистского ордена, решив построить этот монастырь, обратился к своему учителю: 
«Там, где упадет стрела, выпущенная твоей рукой, я воздвигну новый монастырь» – пообещал глава ордена наставнику. Очевидно, учитель был мужик не хилый: первая стрела, перелетев через гималайский хребет, опустилась в Бутане.
«Несмотря на мое глубокое уважение, я не хочу строить монастырь на чужой земле. Поэтому прошу сделать вторую попытку» – попросил ученик.
Второй выстрел оказался более удачным: стрела вонзилась в землю в том самом месте, где сегодня стояла наша мучилерская группа. (Если бы не такой верный глаз престарелого учителя, пришлось бы улитке ползти сейчас через гималайский хребет!)
 
    
    До 1959 года в монастыре жило почти 4000 монахов. Сейчас их всего 82. Наряду с мужчинами в монастыре исправно молятся монашки. Женская часть монастыря обычно закрыта для туристов. Во внутреннем дворе монастыря несколько раз в году проводятся традиционные тибетские праздники – начало и окончание работ землепашцев, наступление Нового Года, день рождения Будды и другие даты. Они собирают десятки, а порой и сотни тысяч паломников. Верующие проделывают долгий путь, чтобы поприсутствовать на торжествах, помолиться вместе с монахами и получить благословение наставника монастыря.
    Женщины в Тибете могут достичь таких же культовых высот, как и мужчины. Сегодня в одном из тибетских монастырей есть лама – женщина.
На территории некоторых тибетских монастырей фотографировать строго запрещается. В других можно купить право на съемку только в отдельных помещениях. В отличие от Европы, где такой билет распространяется на всю территорию музея, собора, парка и т.д., здесь за каждую комнату нужно платить отдельно. Цена комнаты-объекта колеблется от 10 до 20 юань. Казалось бы, немного, но за день набегает кругленькая сумма. (1 долл. США – 7,5 китайских юань). Прежде чем бездумно щелкать затвором, не мешает послушать гида. Он имеет привычку рассказывать интересные подробности, объяснять, почему мы оказались именно здесь, а не в другом месте, и за что заплатим, когда будем фотографировать стены и потолки монастырских покоев.
    Династия SAKYA-PA была известна в Тибете еще в 8-м веке н.э. Но только в 13 веке, с появлением в этих местах монголов, семейство начало набирать силу. Во всех порабощенных странах татаро-монголы безжалостно уничтожали все, что касалось культуры и религии местных народов: они хладнокровно убивали служителей культа, сжигали документы, книги, разрушали храмы. Один из основоположников тибетского учения, чтобы избежать для своего народа такой участи, предложил татаро-монголам назначить тибетских мудрецов своими духовными наставниками:
«Вы станете нашими учениками, а мы – вашими учителями. Такой союз позволит духовно обогатить вашу постоянно расширяющуюся империю.»
    Это предложение понравилось внуку Чингиз Хана, тогдашнему правителю монгольской империи. В течение последующих ста лет (примерно с середины 13 до середины 14 века) на территории, занимающей треть сегодняшнего Тибета, существовало государство, управляемое членами династии SAKYA-PA. Пока монголы были сильны, эта династия тоже имела большое влияние. К середине 14 столетия эта династия почти полностью потеряла силу и лишилась власти. Но духовное влияние тибетских мудрецов на татаро-монголов с годами не слабело. Оно приобрело новые формы, превратившись в одно из течений современного тибетского буддизма. Сегодня таких течений насчитывается четыре:
                Гелуппа (желтое течение);
                Сакьяпа (черное течение);
                Какио (белое течение);
                Нигма (красное течение).

    В отличие от распространенных в этих местах желтого и черного буддизма, красное и белое течения в сегодняшнем Тибете встречаются редко. В «желтом буддизме» (вне зависимости от древности рода) каждый монах может стать ламой-наставником. В черном буддизме это право переходит только от отца к старшему сыну. С 13 века по сей день наставником-правителем монастыря SAKYA является наследник династии SAKYA-PA. Этот высокообразованный лама, 42-ой по счету наследник династии, проживает в Индии. В самой династии наблюдается раскол: родной брат 42-го наследника, живущий в США, тоже имеет степень ламы. Таким образом формально черным течением сегодня управляют два человека. Если оба брата женятся и у каждого из них родится сын, не ясно, кто из них станет главой «черного буддизма».
    Тантарский буддизм, распространенный в Тибете, резко отличается от Травадского, который исповедуют буддисты Таиланда, Бирмы, Шри Ланки и других стран. Травадский буддизм предписывает верующему на каком-то этапе жизни оставить семью, дела и уйти на несколько месяцев (а порой и лет) в монастырь. Цель такого удаления от мирских дел – улучшение кармы, освобождение и совершенствование души. Только находясь длительное время в монастыре, человек может «приобрести инструменты» для работы над собой, добиться духовного просветления и вступить на путь совершенства.
    Тантарский буддизм придерживается другой точки зрения. Его духовные лидеры считают, что внутри у каждого верующего есть свой, индивидуальный Будда. Задача человека – опознать своего Будду, помочь ему «проклюнуться» на Свет Божий. Зачем идти в монастырь и ждать, пока на тебя снизойдет просветление? Гораздо проще и продуктивнее вести себя так, как это подобает человеку, несущему в себе свет Высшей Мудрости.
    Что чувствует человек, на которого снизошло Просветление? Люди, которым выпало счастье испытать на себе такое чувство, сравнивают это состояние души с бриллиантом. Любой алмаз многогранен, каждая грань отражает свет. Эти лучи, в свою очередь, отражаются в соседних гранях. И так до бесконечности. Приверженцы тибетского буддизма рассматривают высшее просветление как сочетание «вакуума и материализации». Сущность этой «пустоты» скрыта в тех явлениях природы, воспринять которые человеку не хватает ни ума, ни воображения. Пока не окажешься в тех местах, не увидишь своими глазами – не поймешь, не примешь такой взгляд на мир. Материализация, напротив, создает физическую основу веры. Эту форму буддизма человек видит своими глазами, он способен воспринять умом образ Будды, а восприняв, принять. В каждом тибетском храме великое множество скульптур: Лотос Будда, Будда Вечного Света, образ Богини Плодородия, Ангелы-Хранители. Эти скульптуры олицетворяют различные стороны Озарения. Отождествив себя с каждым из них, человек может подняться в своем духовном развитии до состояния, которое буддисты и называют Озарение.
    Заплатив требуемую мзду за право запечатлеть семейство Будд, мы отправились осматривать внутренние покои монастыря. Тишина, свет исходящий от свечей, растворенные в воздухе запахи трав, создают обстановку торжественности. Но это не помпезность, присущая православным соборам, не та давящая атмосфера католичества, в которой человек чувствует себя жалким, ничтожным существом, неисправимым грешником, явившимся на суд к Всевышнему. В тибетских храмах верующий окружен теплом и заботой Будды-наставника.
   
    Обстановка буддистского храма благотворно влияет на энергетику и карму каждого, кто попадает сюда. С точки зрения буддизма карма – это универсальный, но в то же время личный, индивидуальный закон, по которому развивается каждая человеческая личность. Три элемента определяют сущность этого учения:
                карма (закон);
                сака (буддистский храм);
                Будда.
    В Тибете к этим составляющим добавляется еще один фактор, без которого не было бы того особого вида буддизма, который существует здесь уже много веков. Этой четвертой основой тибетского буддизма является Бадая – самообразование.
Тибетские ламы убеждены, что знания, собранные в книгах – не аксиома. Любая книга представляет собой всего лишь инструмент в руках верующего. А значит, не нужно слепо подчиняться написанному, нет необходимости безоговорочно верить каждому слову, искать в святых книгах объяснение всему происходящему вокруг. Только объединив знания, почерпнутые из книг, с личным опытом, можно надеяться на правильное видение и верную оценку событий и явлений, происходящих вокруг, понимание своего предназначения в этой жизни. Постоянно работая над собой, можно изменить свою карму.
    Тибетские монахи легко и охотно идут на контакт с чужаками-незнакомцами. Их не пугают нацеленные со всех сторон объективы. Буддисты не считают, что, позволив кому-нибудь запечатлеть и «унести» его образ на диске аппарата, они тем самым укорачивают себе жизнь. Напротив, сегодняшняя земная жизнь является всего-навсего переходным этапом к поднятию на следующий духовный уровень; к окружающим следует относиться терпимо, не высказывать по отношению к людям ненависти, злобы, зависти или других недостойных каждого просветленного буддиста низменных чувств. Чем терпимее будет человек к происходящему вокруг, скромнее в своих желаниях, умереннее в потребностях, тем его душа, избавившись от телесных пут, поднимется выше и выйдет на более высокий и совершенный духовный уровень.

   По древнему обычаю в Тибете тело умершего буддиста подвергается «небесному погребению». После того, как душа покидает телесную оболочку, тело еще нескольких суток остается дома. За это время умершего навещает лама, монахи исполняют необходимые обряды. Дань уважения умершему отдают родственники и друзья. Затем тело переносится в особое место –«место небесного погребения». Здесь тело покойного разрезается на мелкие кусочки, которые бросают на съедение стервятникам. В Тибете эти хищные птицы священны: по преданию, в них переселяются души умерших монахов. Мелко перемолотые человеческие кости становятся пылью, которую уносит ветер. Поднявшись к горным вершинам, ястребы выдадут на-гора переработанные их пищеварительным аппаратом останки материальной оболочки покойного. Погребение в земле считается в Тибете ниже, чем «небесное погребение». Преданию земле подвергают тела тех, кто сильно согрешил в земной жизни, кого казнили за убийство или другое тяжкое преступление. Спрятать тело такого человека в землю необходимо для того, чтобы священные птицы-стервятники не отравились бы «ядовитой» материей и не подняли к заоблачным высотам останки того, кто этого не заслуживает.
    Тела умерших лам, известных и почитаемых монахов или уважаемых общественных и политических деятелей Тибета подвергаются сожжению, а пепел доставляется на «небесное кладбище». Ветер поможет душам этих достойных людей обрести новую, более прочную и совершенную телесную оболочку.
    Еще совсем недавно можно было без проблем поприсутствовать на обряде «небесного погребения». Фотографировать на этом культовом мероприятии запрещалось. Несмотря на строгий запрет, один китайский турист все-таки заснял акт погребения, а затем опубликовал снимки в китайской прессе. Оттуда фотографии быстро перекочевали в дешевые бульварные газеты и журналы Запада. Для цивилизованного мира это было не самым эстетичным зрелищем. Представьте себе интеллигентную даму, которая за утренним кофе натыкается в газете на фото стервятника, взмывающего в небо с человеческим пальцем в клюве.
Сразу пошли заголовки:
    «Тибетские варвары тайно исполняют людоедские обряды.»
После этого случая вход на церемонию «небесного погребения» закрылся для иностранцев навсегда. Если одновременно умирают мужчина и женщина, стервятники получают в первую очередь останки мужчины. В этом нет никакой религиозной подоплеки. Просто тело женщины обычно жирнее и аппетитнее. Насытившись, стервятники могут оставить труп мужчины без внимания. А это повредит его душе.
Время давно перевалило за полдень. Съеденное на обед лежало комом в желудке. Этот камень давил на диафрагму, затрудняя дыхание, а легкую одышку при ходьбе можно было отнести к разреженности атмосферы. Чашка кофейной бурды из термоса и несколько глотков коньяка из фляги резко изменили к лучшему как душевное, так и физическое состояние. Чтобы заслужить плохой ужин и малокомфортный сон, предстояло вымотаться до конца. Путешествуя по Тибету, заглядывать ежедневно только в один монастырь – непозволительная роскошь для мучилера.
Монастырь TASHLUNGPU в Шигаце – это «город в городе». Он известен своими размерами и настенной живописью. В тибетских монастырях можно встретить два вида росписи: Танга и Мандала. Трехмерные рисунки (мандола) украшают места обитания богов, богинь и других «уважаемых личностей». В отличие от Мандалы, Тага – это «просто» рисунок на религиозную тематику. К этой форме живописи относятся сцены из жизни Будды и картины с изображением буддистских храмов. Эти простые, плоские, немного примитивные рисунки отличаются богатством натуральных красок, секреты которых до сих пор неизвестны Западу. По территории монастыря распространяется непривычный европейскому носу запах. Из печи, стоящей посреди двора, поднимается легкий дымок. Записки, на которых написаны мантры, уносятся в небеса со струйками дыма.
«Такие ароматы – успокоил нас гид – будут сопровождать нас все время пребывания в этих местах.»

    Несмотря на свое выгодное географическое положение (торговый путь из Китая в Индию), до середины 16-го века Шигаце был маленьким, не имеющим особого значения населенным пунктом. Через него шли китайские караваны с фарфором, шелками, пшеницей, финиками. Обратно из Индии везли пряности, слоновую кость, дорогие украшения. С ослаблением династии SAKYA между местными правителями началась междоусобица. Воспользовавшись этим, монголы (по просьбе правителя Шигаце) оккупировали этот район Тибета. По указу правителя монголов столицей Тибета на последующие 90 лет стал Шигаце. В 1642 году столица Тибета переехала в город Ласа, где находится по сей день.
    В связи со стратегической важностью Шигаце в 1447 году Далай Лама Первый основал в этом месте монастырь. Тогда он еще не считался потомком и наследником Будды, а был «всего-навсего» главой буддистского течения в Тибете. Только у Далай Ламы Пятого тибетские мудрецы обнаружили признаки, делающие его потомком Будды Милосердия. После этого все предыдущие Далай Ламы были признаны потомками Будды Милосердия. Все Далай Ламы (включая и сегодняшнего – 14-го по счету) являются потомками Будды Милосердия. Как определить, является ли новорожденный потомком Будды Милосердия, известно только тибетским мудрецам.
    С годами Далай Лама переселился в столицу Тибета, город Ласа, уступив монастырь в Шигаце Пача Ламе – наследнику Будды Восьмого (Вечного) Света. Все годы, пока Далай Лама был ребенком, Пача Лама был его Учителем и Наставником. Лишь став совершеннолетним, Далай Лама принял управление буддистским миром. В глазах Запада Пача Лама всегда выглядел спокойным, уравновешенным мудрецом, образцом духовности, человеком, которому не ведомы повседневные мирские заботы. На самом деле, пока Пача Лама обучал молодого Далай Ламу, он являлся реальным правителем Тибета.
    Первый Пача Лама похоронен в усыпальнице дворца Потала в городе Ласа. В монастыре города Шигаце похоронены Пача Ламы со 2-го по 10 –й. Но не все могилы сохранились. В 1959 годы, когда китайцы оккупировали Тибет, они разрушили часть монастырских построек и уничтожили захоронения с останками нескольких Пача Лам. Позднее, когда тибетцы захотели перезахоронить эти останки, идентификация, а значит и захоронение каждого отдельно, оказалось невозможно. Останки Пача Ламот со 2-го по 9-й собраны вместе и захоронены в монастыре Шигаце в «братской могиле».
    Последний, 10-й Пача Лама, умер от инфаркта в 52-летнем возрасте во время визита в монастырь Шигацо в 1987 году, поэтому он и похоронен здесь. На его надгробье пошло 5000 кг. золота и множество драгоценных камней, приобретенных на пожертвования, присланные со всего света. Образ этого Пача Ламы до сих пор вызывает толки, в основном потому, что на период его правления в Тибете выпали огромные исторические события, такие, как оккупация Тибета Китаем. Он был вынужден поставить свою подпись под мирным соглашением с Китаем, чем вызвал недовольство многих жителей Тибета, видевших в нем человека, предавшего интересы свободного Тибета. Когда 10-ый Пача Лама начал критиковать политику Китая в Тибете, он был арестован, объявлен диссидентом, врагом официальной государственной власти и на 10 лет упрятан в тюрьму.
    После смерти 10-го Пача Ламы возникла необходимость отыскать того, кто мог бы стать его приемником. Обычно этот процесс занимает несколько лет: ученые мужи буддизма внимательно следят за младенцами – потенциальными кандидатами на пост Ламы. Только когда ребенку исполняется 3-4 года, можно говорить о его особом предназначении. Серьезное место здесь занимают сны ребенка. В них, как правило, фигурирует четко определенное место: озеро, а на берегу деревушка и дом – жилище потенциального будущего ламы в прошлой жизни. Рядом с домом должны быть характерные отличительные признаки: куст, дерево, овраг. Сам дом обязательно отличается от других построек особыми наличниками на окнах, специально разукрашенной дверью или чем-нибудь другим. Если описанные признаки совпадают с действительностью, можно говорить о возможной принадлежности ребенка к семейству лам. Выбранный ребенок подвергается тщательной проверке. Чтобы проанализировать память ребенка, его знакомят с людьми, с которыми он должен был находиться в контакте в прошлой жизни. Ребенку дают предметы, которые должны были быть ему знакомы по прошлой жизни, и проверяют, узнает ли он их, умеет ли ими пользоваться. Тот, кому предназначено стать в этой жизни ламой, обладает особой способностью помнить события, произошедшие с ним в прошлой жизни. Немало людей были свидетелями того, как такой ребенок бросался в объятия к чужим людям, которые, очевидно, были его родителями в прошлой жизни, называл их по имени или ласковым прозвищем, которое сам же и придумал, или, наоборот, неожиданно плакал от страха перед наказанием, которое неоднократно переживал в прошлой жизни по воле этих людей.
    С точки зрения западной науки таким явлениям нет объяснения, хотя об этих феноменах можно время от времени прочесть и в западной прессе. Подобные парадоксы происходят в самых неожиданных точках света и не имеют ничего общего ни с буддизмом, ни с индуизмом. Но чаще всего это случается все-таки в Тибете. Возможно, это происходит потому, что местные жители неотступно следят за такими необычными явлениями, ламы анализируют события, собирают даже самые, на первый взгляд, незначительные факты, указывающие на особое предназначение того или иного ребенка. Ведь ошибиться никак нельзя. Тибетским ламой может стать только тот, кто этого достоин, на кого возложена эта миссия. Бывают, конечно, и проколы.
    Двенадцатый Лама охотно проводил время не только с девочками, но и с мальчиками. Для него смыл жизни состоял в сексе. Ничего другого этого человека не интересовало. История знает примеры, когда новоиспеченный Лама был отравлен сразу после вступления в должность, не успев проявить свою особую духовность. К сожалению, увидев несоответствие нового Ламы полученному статусу, невозможно пойти на попятную и забрать у него власть, даже если он стал Ламой пять минут назад. Из 14-ти Тибетских Лам центральными фигурами были 5-й и 13-й. Остальные ничем особым не выделялись, их вклад в мировую историю, политику, культуру и становление Тибета значительно скромнее. Сегодня ситуация усложнилась: одного потенциального наследника отыскал Далай Лама в глубинах Тибета, другого нашли китайцы. Рекомендованный Далай Ламой наследник содержится в китайской тюрьме. (Нечего мутить воду, путаться под ногами у режима!) 14-летний юноша, которого китайцы назначили наследником 10-го Пача Ламы, живет в Пекине, получает образование в духе китайской политической школы. Несмотря на тяжелые разногласия между тибетским буддизмом и китайской политикой относительно Тибета, этот юноша очень популярен: к нему постоянно тянутся паломники, считающие, что только он способен изменить положение дел в Тибете.
    Главная достопримечательность монастыря в Шигаце – самый большой в мире Будда, сидящий в закрытом помещении. Его рост 26 метров. На его изготовление пошло 150 тонн меди, на покрытие – около 6500 пластинок тонкого сусального золота. Мы медленно движемся вперед, обходя фигуру святого по часовой стрелке. На полу рядом с Буддой свастика, выложенная мозаикой. В этом нет ничего ни удивительного, ни страшного. Сотни лет этот знак был символом плодородия и успеха у народов, населявших земли, которые простираются на Востоке от современных границ Китая до сегодняшней Англии и Норвегии на Западе. Четыре стороны древней индусской свастики символизируют четыре головы индусского божества Брамы – отца плодородия. Верующие обходят индусскую свастику только по часовой стрелке. Свастика, ребра которой направлены против часовой стрелки, может вызвать несчастья, болезни и неудачи. Этот древний знак индуизма не имеет ничего общего со свастикой, ставшей символом нацизма.
    В центре монастырского двора высокий шест, на вершине которого пучок волос, вырванных из хвоста яка. Когда-то все монахи в Тибете носили длинные волосы. Каждый вновь пришедший в монастырь жертвовал часть своих волос, которые привязывались к вершине шеста. Недостатка в волосах не было. С годами мода изменилась. Сегодня большинство жителей Тибета носят короткую стрижку, поэтому срезанная у яка грива с успехом заменяет нехватку человеческих волос, необходимых для исполнения древнего обряда.

    Если верить карте, расстояние до следующей точки всего 90 километров. Но какой же мучилер согласится проделать этот путь по широкой скоростной трассе и упустить шанс увидеть что-нибудь необычное, возможно, ожидающее его в заброшенной деревушке за поворотом. Мы не хуже других. Разбуженные водителями, наши джипы, поворчав для порядка, понесли своих седоков по тибетским тропам к очередной цели, городку Гянце. Здесь нам предстоит посетить всего один монастырь. Как компенсация за скудность программы, нас ждет древняя крепость. Визита внутрь крепостных стен избежать не получится – лучники, зорко следящие за всем, что происходит вне крепостных стен, давно засекли нашу группу. Обделить своим вниманием обитателей древней крепости было бы невежливо. Чтобы попасть в крепость, следует вскарабкаться пешком на высоту 150 метров (мы уже и так находимся на высоте около 4 тыс. метров над уровнем моря). Перспектива очередной пешеходной прогулки по лестнице вызвала бурю положительных эмоций. Наши глаза засверкали по-особому радостно, когда стало ясно, что ни рикш, ни ослов, ни яков, могущих облегчить нашу участь, на этот раз не будет. По ступенькам, как известно, джипы тоже не ездят. За этот пешеходный подвиг нам обещана сказочная панорама с обзором окрестностей на 360 градусов.

    Чтобы дать отдых ногам, на вторую половину дня запланирована легкая пешеходная прогулка по старому Гянце.
Среди тибетских отелей гостиница в Гянце ничем особым не отличалась. В двухместном номере было две кровати, постельное белье серого цвета, из душа текла попеременно то горячая, то холодная вода (но отрегулировать нормальную теплую воду не удалось). В каждом номере даже был унитаз (такая роскошь будет далеко не везде!). Ночь прошла спокойно, если не считать утреннего заявления моего соседа о том, что по приезде домой он отправит меня в лабораторию сна, чтобы выяснить причину моего столь впечатляющего храпа.

                *   *   *

                День седьмой (11.04.07). Умные страницы.

    Сегодняшний завтрак обильный, но невкусный. Повар в высоком колпаке готовит яичницу; плавающие в жирной жидкости маленькие сосиски своим видом отбивают аппетит; на подносе сыр, не швейцарский и не французский, а изготовленный местными сыроварами из молока яка. Натюрморт завершает неприглядного вида колбаса. Если бы не поднос с фруктами и булочки свежей выпечки, было бы совсем грустно. Зарядка термоса горячей водой для кофе прошла гладко, без конфликтов. Очевидно, официанты были заранее предупреждены, что с израильскими мучилерами лучше не связываться.
    Для того, чтобы быть готовым к любой погоде, в Тибете рекомендуется одеваться послойно, по методу капусты. Когда над головой яркое солнце, можно сбросить верхнюю одежду и на время остаться в легкой футболке или даже в майке. Как только солнце спрячется, а низкие снеговые тучи закроют небо, над тибетским плато моментально поднимается холодный ветер. За сменой погоды нужно следить очень внимательно: через несколько минут по земле может закружиться поземка (несмотря на то, что на календаре тибетская весна), или начаться пыльная буря.
   
    Поскольку костяк нашей экспедиции составляют мучилеры-пенсионеры, фирма не включила в программу штурм тибетских вершин. Тем не менее, жизнь экспедиции проходит, в основном, на высоте от 4 до 5 тыс. метров над уровнем моря. Гималайский хребет (в переводе с одного из местных наречий означает Хранилище Снега) – относительно молодая горная цепь. 70 млн. лет назад здесь еще бушевало море. 45 млн. лет назад на этой равнине проступали маленькие холмики. Этот горный хребет, возносящийся сегодня на 8-тысячную высоту, 15 млн. лет назад «был ростом» «всего» в 3 тыс. метров.  Почему именно здесь произошли такие изменения?
    Геологи утверждают, что изнутри земной шар состоит из тектонических пластов, плавающих в океане раскаленной магмы. Эти плоские глыбы ни секунды не стоят на месте: они то наседают друг на друга, то, уносимые горячими потоками магмы, расходятся в разные стороны. Там, где магма вырывается на поверхность, образуются вулканы, и кипящая лава изливается наружу. В программу этой поездки не включено ни одного извержения вулкана. А жалко! Разве что повезет и напоремся случайно! Вот это был бы бонус! В месте столкновения тектонических пластов на земной поверхности возникает «перелом», который может привести к возникновению действующего вулкана. Вокруг такого места создается сейсмически активная зона. 70 млн. лет назад «индусский материк», двигаясь на север, натолкнулся на евро-азиатский тектонический пласт, равный по площади территории сегодняшней Европы и большей части современной Азии вместе взятых. Это образование само по себе было неоднородным: оно, в свою очередь, состояло из более мелких пластов, в которых шли свои активные процессы, также приводящие к внутренним переломам. В месте столкновения природа сыграла против правил: индусский материк не ушел под евро-азиатский. Не случилось и наоборот, как было на территории сегодняшних Альп, когда европейский, более легкий пласт, «подмял под себя» африканский, более тяжелый, образовав тем самым горную альпийскую цепь. Индусский и евро-азиатский материки имели примерно равный удельный вес, ни один из них не готов был оказаться «под пятой» соперника. В результате противоборства двух тектонических пластов и образовался самый высокий в мире горный массив. В Гималаях внешний слой земной коры имеет толщину до 70 км. Под ним бушует расплавленная магма.
   Геологические процессы в этом районе земной поверхности еще не окончены. Вода, бьющая из недр Земли, подогретая расплавленной магмой, создает горячие источники, а сам район предрасположен к частым и сильным землетрясениям. С 1867 по 2001 год в Гималаях было зафиксировано 52 подземных толчка силой свыше 6,1 балла по шкале Рихтера. О мелких колебаниях почвы уже никто не говорит.  Мало найдется любителей построить жилище на земле, уходящей из-под ног в самом прямом смысле слова. Возможно, сейсмическое неблагополучие является одной из причин такой низкой плотности населения на Тибете. И сегодня индусский пласт продолжает двигаться к северу со скоростью 6 см. в год, а Гималаи «подрастают» ежегодно на 0,5 см. В течение ближайших 10 млн. лет Индия должна продвинуться к северу на 180 км. Ученые считают, что это будет причиной новых мощных катаклизмов, в результате которых возникнут «свежие» горные структуры. Учитывая среднюю продолжительность нашей земной жизни, современный человек не имеет право ни на минуту забывать о грозящей ему опасности!
    Гималайский хребет был и остается мощным естественным барьером между двумя культурами: индусской и китайской. Тибет – единственное место, где эти древние культуры слегка соприкасаются друг с другом. Пришедший из Индии буддизм быстро распространился среди народов, обитающих на просторах Тибета, заняв в их жизни серьезное место. Никто из народов-поработителей не добрался в эти места. Хотя монголы и зашли дальше других, но это случилось значительно позже. За монголами сюда пришли китайцы. История пришла в Тибет с запада, а религия с юга.
В том, что эти места являются эпицентром земной духовности, лично у меня нет никаких сомнений. Тибет цепко держит свои «знания», не подпуская к ним чужаков. Местные гиды могут с легкостью заполнить день любого путешественника уймой легенд из арсенала больших и малых народов, народностей и этнических групп, населяющих это высокогорье. Как только дело касается вопросов, связанных с Шамбалой, Генофондом Человечества, появлением пророков, материализацией, тайнами пещер, между слушателем и рассказчиком вырастает высокая стена. Ни перепрыгнуть через нее, ни докричаться, ни достучаться, ни заглянуть в щель, ни обойти, чтобы хоть мельком увидеть или услышать что-нибудь о тайнах мироздания, невозможно. Табу, лежащее на всем, что связано с тибетской мистикой, настолько сильно, что чересчур любопытный или не в меру настырный человек может поплатиться жизнью за попытку шагнуть за «красную черту». Только избранные, хорошо подготовленные, обладающие мощным запасом специальной энергии, имеют право на эти знания. Но они молчат.
    Избранные не делятся своими знаниями вовсе не от жадности. Они оберегают неподготовленного человека от страшного информативно-эмоционального шока: обычный обитатель Земли (т.е. мы с вами) не в состоянии воспринять и адекватно отреагировать на все то, что растворено в тибетском воздухе. Человеческие сигнальные системы фиксируют необычность окружающей обстановки, но человек не в состоянии облечь в слова эти «странности. Не тешу себя надеждой, что именно мне удастся описать в приемлемой словесной форме пережитое и прочувствованное в Тибете. Пока же с уверенностью могу утверждать лишь одно: Тибет не терпит случайных людей. Все, кто попадает в эти места, оказываются здесь не просто так. Каждый, кто проделал этот нелегкий путь, надеется найти здесь ответы на вопросы, донимающие его не один год. Как правило, эти вопросы не сформулированы и не высказаны вслух. Необходимость в знаниях такого рода находится не на ментальном уровне. Это чувственная, скорее интуитивная потребность познания и понимания мира.

                *   *   *

    Большая часть Тибета – пустыня. Современные ученые называют пустыней местность с низкой возможностью использования растущих на этой территории растений в связи с минимальным количеством выпадающих на этой земле осадков. Тибетское высокогорье – это особая, уникальная пустыня. В чем же ее секрет?
Гималаи мешают холодным ветрам, зарождающимся в Сибири, добраться до Индии. С индийской стороны гималайского хребта, находится самая дождливая область на земном шаре (в среднем 12 – 15 тыс. мм. осадков в год). Пришедшая со стороны океана влага, в надежде перешагнуть через горы, карабкается вверх, оставляя запасы дождя в предгорье и на склонах Гималаев. Поэтому тучи, собирающиеся с другой стороны гор, уже не содержат влаги. В июле-августе, когда скорость ветра (а, соответственно, и движения облаков) очень высока, небольшой процент дождевых туч все-таки прорывается с побережья океана через горный хребет. В это время в Тибете начинается сезон дождей. Самые зеленые месяцы здесь приходятся на лето. Такие места названы учеными «Пустыня в тени дождя».
    Другой тип пустыни возник в результате отдаленности местности от природных источников воды (пустыня Гоби). Третий вид пустыни связан с зонами повышенного атмосферного давления (пустыня Сахара). Расположенная недалеко от экватора, Сахара граничит с тропиками. В районе экватора, где лучи падают почти вертикально, Земля получает максимальное солнечное облучение. На этом участке земной поверхности происходит и максимальное испарение. Горячий, наполненный влагой воздух, создает зоны повышенного атмосферного давления, препятствующие тучам, несущим влагу, проникать в глубь континента. Таким образом, с обеих сторон от экватора лежат тропики, а непосредственно за ними – пустыня.
Совсем иной вид пустыни можно встретить на побережье Африки и Южной Америки. Под действием холодных течений, проходящих недалеко от побережья этих материков, испарение снижается, и вся влага изливается на землю в прибрежных районах, оставляя центр материка без естественных осадков, превращая эти места в пустыню.

    Поскольку климатические условия в этом регионе планеты не сахар, местный животный мир тоже не отличается разнообразием. Часть зверей и птиц не в состоянии приспособиться к низкому содержанию кислорода в воздухе, другие не могут обойтись тем мизерным количеством воды, которое природа отпускает обитателям Тибета, третьих не удовлетворяет скудный рацион, который предоставляет к их ежедневному столу высокогорный тибетский ландшафт. Резкие перепады дневных и ночных температур тоже не добавляют комфорта обитателям тибетского высокогорья. Только немногие виды зверей и птиц считают эти места своим домом. Эти животные непривередливы в пище, не боятся холода и обладают высокой выносливостью. За счет своих уникальных качеств они научились не только выживать сами, но и вскармливать и растить потомство. Некоторые из них обслуживают человека, поставляют ему пищу и одежду, и этим помогают выжить в тяжелых горных условиях. Версия, что «Человек –  Венец Природы», в Тибете не пользуется популярностью. Человеческое племя паразитирует на горбу у яков. В этих местах люди являются только потребителями. Человек не строит жилища, почти не возделывает почву, не возводит плотины на горных реках, чтобы получить энергию, которая может осветить и обогреть его дом. Как и много веков назад, племена аборигенов ведут в Тибете кочующий образ жизни. Оседлав яка, они постоянно мигрируют по высокогорью в поисках пищи для себя и гужевого транспорта. Это покрытое длинной шерстью парнокопытное служит местным жителям и средством передвижения, и носильщиком, и шерстяным заводиком, и молочной фермой, и маслобойней, и потенциальным мясокомбинатом. На склонах гор вместе с яками пасутся стада овец. Поднять в воздух такую махину, как як, не может ни одна хищная птица. Но тибетскому стервятнику вполне под силу унести в клюве ягненка или овцу. Вот и кружит большая черная птица (с размахом крыльев, как у среднего самолета) высоко над стадом, выжидая, когда нерадивая овца-мечтательница зазевается на минуту и отстанет от своих собратьев.

    Добиться объективной информации о жизни в Тибете из официальных правительственных источников практически невозможно. Данные о постоянно снижающемся уровне жизни населения Тибета, публикуемые «правительством в изгнании», явно преувеличены. С другой стороны, информация, о Тибете, публикуемая с благословения китайских властей, явно приукрашена. Третьего, объективного и независимого источника, на который можно было бы положиться, не существует.


    Благодаря высокому интеллекту нашего гида, мы умнеем прямо на глазах. Если так пойдет и дальше, боюсь, что у меня лично не останется ни сил, ни времени для восприятия ощущений и проявления эмоций. Очевидно, будет правильно выделить для интеллектуального роста время после ужина, когда глаза медленно закрываются под монотонный говор наставника. Дневные часы лучше посвятить восприятию тибетской реальности. В этих местах реальность – понятие относительное. Не могу ручаться за других, я лично ловлю себя на том, что время от времени впадаю в состояние полной (иногда частичной) прострации, не очень четко представляя себе свое местоположение на Земле (не говоря уже о Галактике). Кажется, что того знакомого, реального объективного мира, в котором прожита жизнь, уже не существует. Он был когда-то давным-давно, где-то далеко-далеко, но исчез, растворился, улетел в тартарары. Представители людского племени, обитающие в тибетском поднебесье, не имеют ничего общего с двуногими интеллектуалами, умеющими прятать свои истинные повадки под маской воспитанности и образованности. Чем образованнее человек, чем выше его интеллект, тем плотнее прилеплена маска, за которой скрыто истинное лицо такого индивидуума, тем меньше надежд отодрать этот атрибут лжи и лицемерия и увидеть спрятанную под ним сущность. Оказавшись в Тибете, мучилеры-интеллигенты начинают вести себя просто и незатейливо, отпуская физиологию попастись на воле.

    Но несмотря на это, Ласа остался уникальным городом, хранящим свой неповторимый колорит уже не первую сотню лет.
Все мелкие неудобства, связанные с перепадом высот (головные боли, головокружение, тошнота, легкие обмороки), с лихвой компенсируются окружающими красотами. По дороге джипы время от времени делают «остановку по требованию». Всем хочется полюбоваться пейзажами, насладиться тишиной и чистым воздухом, который пьется здесь большими глотками. Компьютерная память наших камер поминутно выхватывает из тибетской реальности пейзажи неописуемой красоты. Эти картинки каждый из нас привезет домой и будет с радостью демонстрировать всем желающим. Но как описать и сохранить ощущения, возникающие у человека в этих местах? Пока мне не удается подобрать нужных слов, с помощью которых можно выразить то, что происходит в душе путешественника, попавшего в тибетскую «недействительность». Мои коллеги разом потеряли дар речи. Максимальное общение в группе осуществляется на уровне междометий и предлогов, да и то шепотом. Душа парит над тибетской благодатью. Здесь эмоции существуют сами по себе, они не имеют ничего общего с физическим и ментальным телом людей.

    В чем принципиальное отличие мучилерской экспедиции от организованной экскурсии? Комфортабельный автобус доставит цивилизованных гостей прямо в точку, откуда открывается прекрасный вид. Турист сделает положенное число снимков, при этом непременно постарается испортить пейзаж своей фигурой со сползающими с живота брюками. По окончанию «акта любования и фотопротоколирования» экскурсовод отпустит несколько минут на покупку сувениров, затем вежливо пригласит туристов обратно в автобус. Чтобы вовремя оказаться в следующей точке, нужно двигаться по графику, "не выпадая из расписания". Промелькнувшие за окном маленькие деревушки в расчет не берутся. Если прислушиваться к пожеланиям каждого туриста, никуда не доедешь.
    В отличие от цивилизованных туристов, в дневном маршруте мучилеров неизменными остаются только начальная и конечная точки следования. Какими неожиданностями будет наполнен ежедневный промежуток между побудкой и отбоем, предугадать невозможно. Может быть сегодняшний переезд по разбитой, развороченной как после бомбежки дороге, способный вывернуть наизнанку все кишки, закончится ничем. После него захочется лечь пластом и громко стонать, ругая самого себя за авантюризм и глупость. Но с мучилерами такого не бывает. В любой заброшенной точке планеты, как правило, всегда найдется место, в котором мучилеру захочется тормознуть. Мы не настоящие мучилеры: только мучилерское племя может позволить себе жить вне времени. Нас тоже поджимает время: групповой билет на самолет заказан в оба конца, а срок пребывания в Тибете ограничен въездной визой. Спорить с этой суровой реальностью бессмысленно. Здесь, на 5-ти тысячной высоте, в сердце Тибета, я ощутил то, что не чувствовал никогда и нигде. Это был не сон, не состояние наркотического «кайфа», не эпизод из сказочно-фантастического сериала. Это была просто «другая реальность». Реальность, постоянно существующая рядом, идущая параллельно с нашим материальным миром. Но нам, простым смертным, прикованным за все четыре конечности к материальным «ценностям» мира, доступ туда закрыт.

                *    *    *
                Ласа и его окрестности (продолжение).

    Преодолев очередной перевал, машины спускаются в ложбину и медленно ползут вперед до следующего препона. Вокруг ни живой души, ни человеческого жилья, ни дорожного указателя, ни рекламного щита. На самом деле дороги здесь тоже нет. Джип движется по каким-то еле заметным тропинкам, возникающим неизвестно откуда и ведущим непонятно куда. У водителя нет ни только компьютерного навигатора, но даже обычного компаса и географической карты. Но это его нисколько не смущает.
    Для местного жителя высокогорное тибетское плато – открытая книга, которую он читает легко и с удовольствием. Со всех сторон нас окружают горные вершины, под ногами – островки снега, над головой – бескрайнее глубокое небо, вокруг – свежий воздух. И ощущения. Время от времени джипы останавливаются. Прижимая к глазам бинокли, мы стараемся рассмотреть парящих в небе птиц. В основном это хищники, высматривающие заблудившуюся овцу, раненую, отбившуюся от стаи птицу, какую-нибудь мелкую дичь или, на худой конец, петляющую между камнями змею. Птицы-хищники непривередливы: для трапезы сгодится любая живность. Рука без устали нажимает на гашетку аппарата, стремясь оставить в его компьютерной памяти как можно больше уникальных следов. Если красоту ландшафта можно зафиксировать на диске и увезти с собой, то витающие в тибетском высокогорье ощущения нельзя передать ни самыми современными техническими средствами, ни словами. Их можно только пережить. А вернувшись домой, бережно хранить в душе, лелеять, извлекая время от времени на свет, чтобы вновь насладиться пережитым однажды удовольствием.
    За очередным поворотом тропа зашла в тупик. А вместе с ней и мы. В «нормальной» Европе на таком высокогорном «пригорке» давно устроили бы горнолыжный курорт «со всеми вытекающими отсюда последствиями». В Тибете такое никому в голову не приходит. Вокруг пустота, наполненная светящимся голубизной воздухом. Несмотря на скудность кислорода, здесь дышится удивительно легко и свободно. Разминая на ходу затекшие от долгого сидения части тела, мы выползаем из машин.
    Неожиданно откуда ни возьмись появились «аборигены». Как узнают здесь о прибытии гостей, навсегда останется загадкой. Тибетцы продают туристам местный колорит. Для такого бизнеса они отлично подготовлены.
Упустить эту уникальную возможность и не сфотографироваться в такой компании просто обидно.

    По пути в Ласу водитель еще не раз делал остановку «по требованию». Невозможно налюбоваться красотами, которые поджидают путника за каждым поворотом дороги, горным выступом, ущельем, или просто на ровном месте. В каждом уголке хочется задержаться подольше, побыть наедине с этой суровой и величественной красотой. К сожалению, мы тоже втиснуты в рамки земного времени. Хотя в Тибете чувство времени стушевывается, а порой и вовсе исчезает, часы на руке у гида тикают исправно, напоминая, что наша свобода иллюзорна и четко контролируема: к вечеру нам следует добраться до Ласы.


                *   *   *

    Сегодня мы чувствуем себя отлично: целый день мы провели в комфортабельных джипах, не ползали по горам, не падали, не били конечности и совсем не устали. Правда, по дороге был «легкий» перепад высот с пяти до одной тысячи метров. Но для нас это уже сущие пустяки. Удивительно, но сегодня по дороге нам не попалось ни одного монастыря. Такое пренебрежение к Будде может лишить нас его благосклонного расположения. А это чревато. Хорошо, что хоть на въезде в Ласу нас встретил «наскальный» Будда.

    На этот раз все было так, как обещали устроители экспедиции. Немного покружив по улицам тибетской столицы, машины элегантно подкатили к подъезду отеля. Следующие три ночи мы проведем как белые люди. Здесь каждому из нас представится уникальная возможность не только ополоснуть лицо и руки под струей холодной воды, но и смыть горячей водой со всего тела пласты накопившейся грязи. Не доверяя никому драгоценные мучилы, каждый самолично выгружает свои сокровища из джипа и на своем горбу втаскивает в холл отеля. Через несколько минут каждая пара, держа в зубах ключ, уже бежала бодрой рысью в сторону комнаты. В первую очередь хорошо бы сходить в туалет. В настоящий. С унитазом, сливным бачком и туалетной бумагой (за счет заведения). Потом принять горячий душ, тщательно вымыть голову и, наконец, рассортировать вещи: в очередной раз отделить грязное от чистого, выбросить порвавшиеся в дороге носки и заново запаковаться. После инвентаризации можно будет решить, идти ли искать прачечную, или обойтись оставшимся в наличии арсеналом чистого нижнего белья. Что касается рубашек, брюк и теплых шерстяных носков, их в крайнем случае, можно вывернуть наизнанку и поносить еще несколько дней.
    Отель расположен в самом центре города на пересечении двух торговых улиц. Для истинного мучилера такое место выглядит слишком шикарно: это ведь не ночлежка, а настоящая гостиница с портье, рестораном и креслами для отдыха в холле. Трое суток наши джипы будут отдыхать в гостиничном гараже. В городе их заменит экскурсионный автобус.

    Чтобы вечер не пропал даром, нам было предложено отправиться вечером на Тамель, район Ласы, где течет ночная жизнь. Погулять, а заодно и поужинать в одном из местных ресторанчиков. Неожиданно для самого себя я заартачился, заявив, что сегодня никуда не пойду. Мой отказ от коллективной прогулки был воспринят очень миролюбиво. Если кто-нибудь хочет остаться в гостинице, «воспитатель», как правило, ничего против не имеет. В его обязанности входит доставить обратно то же число конечностей и черепов, которое он вывел на прогулку. Кто не пошел – сам виноват. Причиной моего отказа от вечерней прогулки стала красовавшаяся в холле отеля большая реклама «оздоровительного центра», в котором за умеренное вознаграждение можно было побаловать массажем изможденное и травмированное тело.
    Прежде чем отправиться получать телесный «кайф», следовало позаботиться о том, чтобы ночью не загрызть соседа по комнате в припадке голода. В минимаркете напротив отеля я обзавелся бутылкой минеральной воды и картонной коробкой, содержащей "дозу сухого порошка". Если верить рисунку на упаковке, то, добавив к этому суррогату стакан кипятку, в течение считанных минут можно получить порцию спагетти в грибном соусе. Предотвратив таким образом медленное угасание и смерть от истощения, я отправился на массаж.
В коридоре «лечебного центра» весело щебетала стайка девушек-массажисток. Увидев вошедшего (т.е. меня), они на секунду замолчали. Я ткнул пальцем в значащееся в прейскуранте словосочетание «Тибетский массаж» и стал терпеливо ждать результата. 
    Тем временем девушки снова приступили к дискуссии. Сейчас в их разговоре явственно чувствовались другие, менее дружелюбные нотки. Решив, наконец, кому выпадет честь ублажать бородатого иностранца, они вернулись в прежнее приятное расположение духа. Все, кроме одной. Та, которой придется массажировать меня по-тибетски, встала и двинулась по коридору в глубь заведения, сделав мне знак следовать за ней. Я уселся в глубокое кресло и, сняв носки и туфли, закатав брюки до колен, закрыл глаза. Через минуту мое тело уже не принадлежало мне. Тонкие, но сильные пальцы этой девушки-массажистки разбудили кровь, и она пошла стучать и биться в стенки сосудов, стремясь с каждым следующим толчком быстрее добраться до любой дремлющей клетки. Сознание оставалось ясным, хотя окружающий мир и воспринимался как сквозь легкий туман, подобный тому, который стоит над озером ранним утром. После массажа я с трудом добрался до номера. Ни о каком ужине не могло быть и речи. Тело, разобранное на атомы, требовало полного покоя. Только проведя ночь в состоянии абсолютной неподвижности, можно было надеяться пробудиться утром в одном куске, чтобы быть готовым двигаться дальше. Ведь завтра предстоит новый, не менее насыщенный день.

                *   *    *
                Ласа и его окрестности (снова продолжение).

    Гостиничный завтрак полностью соответствовал нашим скромным мучилерским потребностям: плавающие в вязком кефире кукурузные хлопья, фруктовый сок, тост, намазанный чем-то липким, похожим на варенье, и бурая жидкость, именуемая в этих местах «черный кофе». К 9-ти утра группа была готова идти на приступ города. Фляга, наполненная когда-то коньяком, давно опустела. Хорошо еще не иссяк запас волшебного порошка «Элит», обладающего способностью при соприкосновении с кипятком превращаться в крепкий кофе. Я бережно уложил термос в рюкзак, отлично понимая, что сегодня он будет совсем не лишним.
    Всего на территории Тибета насчитывается 108 буддистских храмов. Хочешь – не хочешь, а каждый день приходится идти «на поклон» к Будде. И не раз. Если верить легенде, статуя, украшающая храм, в который мы отправились сразу после завтрака, ваялась с оригинала, когда Будда был 12-летним мальчиком. Заплатив положенную мзду за право запечатлеть молодого Будду и его свиту, я постарался максимально использовать свое право на съемку. Пока я щелкал затвором аппарата, наш тибетский гид с пеной у рта доказывал, что не только сам Будда, но и статуи его свиты лепились с соратников Будды по жизни.
      
    Визит к молодому Будде был коротким. От страха напрочь завязнуть в дебрях буддизма, было решено в тот день по храмам больше не шастать. Вместо этого мы решили нанести визит жителям деревушки, дворы которой начинались сразу за храмовой оградой. Не каждый день выпадает тибетцам пообщаться с «настоящим» туристом. Присутствие в деревне «чужаков» не раздражает местных жителей.
    Беспрерывно щелкающие затворы фотокамер не нарушают ритма их жизни, а рыскающие повсюду любопытные взгляды и проникающие в каждую щелочку длинные носы не злят и не пугают.
    В высокогорной тибетской деревне все дома двухэтажные: верхний этаж отдан людям, нижний – скотине. (В холодную зиму овцам, коровам и даже якам не рекомендуется ночевать на улице.) Основным строительным материалом для этих домов является подсушенный коровий и козий навоз. Крыши тибетских изб покрыты соломой. Молоко и изготовленные кустарным способом молочные продукты составляют основу рациона тибетского крестьянина. Мясо коровы не идет в пищу. Эти священные животные свободно разгуливают по деревне, нисколько не опасаясь за свою жизнь.

    Несмотря на полное отсутствие общего языка, контакты наладились быстро. Если бы не упорно-вежливая, но железная настойчивость нашего гида, неизвестно, когда закончилось бы это общение с животно-человеческим симбиозом тибетской деревни.
Ни один народ не может существовать без легенд. Местные жители считают Будду Милосердия покровителем Тибета, а Далай Ламу Пятого – его земным воплощением. По легенде, которую рассказали нам в этой деревне, Будда Милосердия материализовался на Земле в образе обезьяны. Когда пришло время создавать семью, он отправился на поиски той единственной, которая могла сделать его счастливым. Долго ли, коротко ли шел Будда, неизвестно. О его встречах, дорожных знакомствах, душевных сомнениях и муках поисков история умалчивает. Доподлинно известно лишь одно: из всех тогдашних обитательниц Земли только одной удалось разбередить душу молодого красавца, разжечь страсть в сердце и зуд в гениталиях. По преданию это была Женщина-Чертовка. И Будда Милосердия взял ее в жены. У этой странной пары родилось шестеро необычных детей. Детей-Обезьян. Они разбрелись по свету, принеся миру четыре сотни детей-обезьян – внуков Будды Милосердия. Со временем эти необычные создания, преодолев препоны эволюции, превратились в людей. Их потомки населяют сегодняшний Тибет. Эта легенда удивительна тем, что в ней есть место не только фантазии, но и самой что ни на есть материальной теории – теории Дарвина.

    Когда время перевалило за полдень, чтобы компенсировать упущенное в первой половине дня, мы отправились в один из самых больших и важных тибетских монастырей, монастырь Дарпур. До 17 века в нем помещалось правительство Тибета. Строительство дворца Потала (на одном из тибетских наречий – обитель Будды Милосердия), ставшего официальной резиденцией тибетских правителей, было закончено гораздо позже, только в период правления Далай Ламы Пятого. Долгие годы Тибет «кишел» маленькими разрозненными, постоянно враждовавшими королевствами. В начале 8-го века н.э. 12 княжеств объединились между собой. Поселение, появившееся рядом с монастырем Сера, местные жители назвали Раса, что в переводе с одного из тибетских наречий означает «Место, где обитают овцы». В результате небольшой фонетической модификации название города зазвучало благороднее: Ласа – «Место, где обитают Боги».
    В 8-9-м веках н.э. племена, населяющие Тибет, захватили часть территории Китая. Аннексировав земли, лежащие восточнее и западнее Тибета, они сделали Ласу столицей империи. Однако тибетская империя просуществовала недолго. В 842 году территория империи «сморщилась», а город Ласа перестал быть центром политической, торговой и культурной жизни Тибета. Столицей государств сначала стал город Сакио, потом Шигаце. Ласа превратился в маленький заштатный городишко. Таким он оставался до 17 века. Лишь в 1642 году Ласа вновь стал автономным городом-областью и столицей Тибета. Улицы Ласы не запружены народом и почти свободны от транспорта. Мы первые пассажиры новенького, только что извлеченного из целлофана автобуса. Этот факт тут же вызвал непреодолимое желание нацарапать ножиком на спинках сидений свои имена.
    Предложение было высказано вроде как в шутку. Но, как известно, в каждой шутке есть только доля шутки.
На вершине горы расположен дворец Потала. Первоначальное строение, возведенное в 8-м веке, не сохранилось. Сегодняшний дворец начали строить в 16, а закончили лишь в начале 18 века. Снаружи здание дворца выкрашено в красный и белый цвета. В белой части работали правительства Тибета, красная служила для торжественных церемоний и официальных приемов. Сегодня для посещений открыта только красная часть, да и то далеко не вся. Само по себе это уже большое достижение. Еще совсем недавно дворец был наглухо закрыт для туристов. Так что прогресс, хоть и незначительный, но имеется. Для того, чтобы осмотреть несколько комнат, придется вначале обзавестись специальным разрешением, затем вскарабкаться по крутой лестнице, огибающей здание. Но об этом позднее.

    Сегодня население Ласы составляет 250 тыс. чел. Город четко разделен на две части: китайскую и тибетскую. Китайская часть города представляет собой серое нагромождение современных безликих строений. Тибетская часть Ласы, наоборот, состоит из множества ярких, экзотических торговых улиц, забитых большими и маленькими магазинами, лавочками и ресторанами. Здесь почти не встретишь китайца. (В китайской части города тоже редко встретишь колоритный образ настоящего тибетца). Это отражает не только «мало-дружественное» отношение этих народов друг к другу, но и является выражением протеста тибетцев против китайской оккупации, их несогласие с современной политикой Китая в отношение Тибета. Тибетская и китайская молодежь почти не общаются между собой, хотя учатся в одних школах.
    Смешанные браки здесь очень редки и вызывают яркое недовольство семей с обеих сторон. Если турист хочет по-настоящему почувствовать Тибет, ему необходимо взять в проводники гида-тибетца. Местный гид рос на легендах, преданиях и тибетских народных сказках; историю своей Родины он изучал, по учебникам и наглядным пособиям, изданным в Пекине, как это делают китайцы. Он с детства соблюдает древние тибетские обычаи, умеет читать звездную карту ночного неба над горным плато, различает голоса зверей и птиц, населяющих эти необъятные высокогорные просторы. Китаец, даже закончивший «на отлично» Пекинский Университет, никогда не сможет стать хорошим проводником по Тибету и настоящим знатоком этих мест. Его представление о Тибете базируется, в основном, на статистических данных. Историю Тибета этот китаец изучал по учебникам, разрешенным к выходу в свет китайской цензурой. Гид-китаец всегда будет носителем «правильной», но мертвой информации, не имеющей ничего общего с настоящей историей этого мистического района планеты.
Что было бы, если бы...? На этот вопрос ответа нет и в ближайшем будущем не будет. Каждый может дать волю фантазии, попытаться представить себе, как выглядел бы Тибет сегодня, если бы полвека назад его не «освободили» китайцы. Среди солидных уважаемых историков, специалистов по Тибету, до сих пор нет единого мнения по этому, казалось бы, простому вопросу:
    «Следовало ли местному населению продолжать борьбу с китайским засильем»?
Еще несколько лет назад здесь шли бои между тибетским подпольем и регулярными частями китайской армии. Несмотря на пролитую кровь, ситуация осталась прежней: ни свободы, ни независимости народ Тибета не добился. Голод и болезни были постоянными спутниками тибетцев. Нет сомнения в том, что с установлением в Тибете китайской диктатуры уровень жизни местного населения вырос. Эта мистическая область Земли приоткрылась для туризма, приносящего доход как Китаю, так и Тибету. Очевидно, проблема тибето-китайских отношений так никогда до конца и не будет решена. В регионах с пестрым многонациональным составом населения нельзя говорить о постоянной или хотя бы продолжительной стабилизации отношений. Несмотря на кажущуюся внешнюю устойчивость, эти отношения очень нестабильны, динамическое равновесие сил может быть нарушено в любую минуту. Сорвавшийся с горы маленький камушек частной ссоры может запросто повлечь за собой кровавый конфликт, который будет длиться бесконечно и закончится ничем.

    Из всех Тибетских Лам наибольшим уважением и популярностью в народе до сих пор пользуется Далай Лама Пятый, правивший страной в 17-м веке. Буддисты относятся к нему, как к первому земному воплощению Будды Милосердия. Очень трепетно относятся тибетцы к 13-му Далай Ламе. После китайской оккупации он покинул Тибет и создал правительство в изгнании. Таким же авторитетом пользуется и здраствующий сегодня 14-тый Далай Лама.
    Был ли побег Далай Ламы из Тибета в Индию в 1959 году и создание им «национального тибетского правительства в изгнании» правильным и дальновидным шагом? Рассматривая в ретроспективе почти 50-тилетний период истории можно сказать, что это решение было верным. Основной причиной, толкнувшей духовного лидера Тибета на такой крайний шаг, стал план китайского руководства арестовать и заключить Далай Ламу в тюрьму. Оказавшись за решеткой, он автоматически превращался в заложника, жизнь которого полностью зависела бы от прихотей и капризов местного военного начальства.
    Арест духовного вождя тибетского народа планировалось осуществить следующим образом. Китайцы пригласили 13-го Далай Ламу на выступление известного китайского танцевального коллектива, которое должно было состояться на военной базе в Ласе. Однако офицеру, ответственному за безопасность Далай Ламы, стало известно, что китайцы отказали в выдаче пропусков всем, кто должен был сопровождать Далай Ламу в этой поездке. Слухи о готовящейся провокации быстро распространились по городу. На улицах Ласы начались демонстрации протеста. В ответ на эти беспорядки Китай спровоцировал расстрел демонстрантов и взрыв во дворце Поталла, в результате чего погибли тысячи жителей Тибета. Далай Ламе ничего не оставалось, как, переодевшись в платье простого монаха, бежать в Индию. Если бы арест и тюремное заключение Далай Ламы в 1959 году состоялись, мир давно забыл бы о том, что уже почти 50 лет Тибет стремится вернуть себе независимость. Видный общественный и политический деятель мирового масштаба, 13-тый Далай Лама сгнил бы в одной из многочисленных китайских тюрем с клеймом антикоммуниста, тибетского националиста, врага свободы и демократии, человека, подрывающего основы народной власти в Китае. Сегодня Тибетское правительство в изгнании возглавляет Далай Лама 14-тый. Он разъезжает по свету, выступает с лекциями, печатает статьи, пишет книги. Его тепло принимают в большинстве стран мира. Смерть 14-го Далай Ламы вне Родины может стать поводом для новой волны антикитайских выступлений в Тибете. Во главе этих беспорядков встанут лидеры крайне правых тибетских националистических движений, считающих сегодняшнюю политику Далай Ламы слишком слабой и нерешительной. 13-тый и 14-тый Далай Ламы неоднократно пытались мирно решить тибетский вопрос. Еще в 1977 году Далай Лама предложил китайскому правительству предоставить Тибету автономию. По его проекту Китай оставлял бы за собой общее верховное руководство над этим регионом, а руководство на местах должны были осуществлять не партийные и государственные чиновники, присланные из Пекина, а коренные тибетцы – молодые люди, выдвинувшиеся за счет своих способностей. Уже намечался визит Далай Ламы в Китай и прямые переговоры с руководством коммунистического Китая. Перед поездкой на переговоры Далай Лама потребовал, чтобы Китай прекратил в Тибете работы по разработке и обогащению урана. Требование Далай Ламы было отвергнуто Китаем. В знак протеста Далай Лама отменил свой визит.

    Много лет отношения между Тибетом и Китаем находятся в тупике. Рядом с иностранными туристами обязательно крутятся агенты китайской службы безопасности, в обязанности которых входит внимательно следить за поведением туристов, слушать и оценивать, насколько политически верно (с позиции Китая) местные гиды освещают историю тибето-китайских отношений. Если бы рассказ об истории этих мест наш гид вел по-английски, а не на иврите, он не смог бы позволить себе такой прямоты и открытости суждений.
    Последние антикитайские выступления в Тибете прошли в 1987 году, когда демонстранты-монахи двинулись колоннами по направлению к дворцу Потала. Первую волну демонстрантов китайская полиция разогнала дубинками и слезоточивым газом. Но это не помогло. Не стесняясь присутствия на улицах западных туристов, полиция открыла стрельбу по демонстрантам. Очередная попытка тибетцев добиться минимальных свобод захлебнулась в крови.

    Отобедав бутербродами, приготовленными для нас на гостиничной кухне, запив их минеральной водой (бутылки погрузили в автобус перед отъездом из гостиницы), мы временно покидаем Ласу и направляемся за город в монастырь Дерпунг. Монастырь Дерпунг был построен в 15-м веке. В 17 - 18 в. в. в монастыре было 10000 монахов. Сегодня здесь проживает всего около 100 человек. По занимаемой площади Дерпунг является самым большим буддистским монастырем в мире. Главное помещение, зал для медитации площадью в 4,5 тыс. кв. м., способен вместить одновременно до 10000 человек. Тысячи верующих ежедневно обходят снаружи монастырские стены, не забывая время от времени останавливаться, падать ниц и усиленно молиться.
 

    Путь к монастырю не близкий, подъем крутой, нелегкий. Для того, чтобы поддержать в группе боевой дух, кто-то из наших «умников» бросил от имени Будды клич, обещая Озарение тем, кто доберется до монастырских ворот "в одном куске". Но, кажется, это никому из нас не грозит. С каждым витком положение ухудшается: со свешивающихся до земли языков обильно капает слюна, тишина нарушается стонами, матерным бормотанием и громким, прерывистым дыханием пожилых мучилеров. Время от времени кто-нибудь, обессилев, прислоняется к монастырской стене, или, закрыв глаза, в изнеможении опускается на ступеньки святой обители. На губах нетрудно прочесть те нецензурные выражения, которыми он ругает себя за то, что ввязался в эту авантюру. Но, наконец, последние ступени этой бесконечной, ведущей почти за облака лестницы остались позади. Можно перевести дух, закурить, глотнуть кофейку, порадоваться жизни, надеясь, что спускаться будет легче.
    В местах, посещаемых туристами, как правило, есть туалет. За перспективу поскользнуться на мокром полу или провалиться в дыру еще следует заплатить. Туалет в Тибете встречается не так часто, как хотелось бы. Тибето-туалетная мафия имеет неплохой доход с пенсионеров, страдающих простатой. Ведь эти цивилизованные психи не способны обойтись тем, что дарит природа (свежий воздух, кустики, травка, песочек и т.д.). Кое-как отдышавшись, удовлетворив на скорую руку насущные потребности старческой физиологии, мы приступаем к осмотру монастыря.


    Мы свободно бродим по территории монастыря. Монахи заняты своими делами, им не до нас. В одном из залов на полу разбросаны матрацы. Здесь находится «спальня» паломников. Монастырская кухня и кухонная утварь поражают своими размерами. Эти огромные чаны, плошки, поварешки и несметное число тарелок были постоянно в ходу в те времена, когда здесь обитало около десяти тысяч монахов. Сейчас они свидетельствуют о былом величии монастыря Дерпунг. Спуск с горы оказался легче подъема. К счастью все обошлось без переломов, вывихов конечностей и черепно-мозговых трав.

    Те, кто думает, что на этом наша сегодняшняя монастырская сага закончилась, ошибается. В монастыре Сера нас ждет аттракция совсем иного рода. 5 дней в неделю (кроме субботы и воскресенья) в течение получаса в монастыре Сера проходит диспут, являющийся неотъемлемой частью изучения буддизма.
Поднаторевший в буддистской казуистике монах-гуру задает загадки, ответы на которые скрыты в витиеватых трактовках учения Будды. Молодые монахи тренируют мозг, стремясь выработать гибкость, логику мышления, научиться смотреть на окружающий мир глазами Будды. Наставник может в любую минуту вмешаться в диспут, задать каверзный вопрос или, наоборот, помочь найти правильный ответ на философскую загадку. На первый взгляд эти ребусы не сложны. Но под кажущейся внешней простотой загадки всегда скрыт глубокий смысл. Цель таких встреч – научить человека внимательно слушать собеседника, грамотно вести дискуссию, логически мыслить и делать правильные умозаключения. В отличие от западной философии, считающей, что характер человека заложен в нем с рождения и не меняется с годами, буддизм оценивает наш мир совершенно по-иному. Буддистские философы рассматривают жизнь, как большую лабораторию, в которой постоянно происходят процессы, меняющие ее суть.
    «Люди подобны горстке риса» – учит Будда. Если разбросать гору рисовых зерен по земле, от горы не останется ничего. Это значит, что в основе Вселенной ничего нет. Так же и люди, их способности, таланты и характеры. Каждый человек, подобно горстке рисовых зерен, наделен присущими только ему чертами характера. Только сам человек в праве решать, какие из этих черт развить, а от чего отказаться. С точки зрения буддизма в человеке нет ничего постоянного, все поддается изменению и исправлению. Человек меняется ежедневно. Более того: днем мы не такие, какими были утром в момент пробуждения, а вечером – не такие, какими были днем. События прошедшего часа оказали влияние на наш внутренний мир и хоть немного, но изменили его. Буддизм учит, что под солнцем нет ничего ни вечного, ни постоянного. Все течет, все изменяется. 

    Вот вам вопрос-загадка:
«Та белая лошадь, которую вы видите перед собой, на самом деле белого цвета?»
Не ожидая от нас ничего путного, гид сам продемонстрировал вариант дискуссии, разыгрывая сценку в лицах за двоих:
Вопрос: «Эта белая лошадь действительно белого цвета?»
«Да».
«Если содрать с лошади кожу, она так и останется белой лошадью, или поменяет цвет на красный?»
Затем пошел дальше:
«Если снять с лошадиного скелета мясо, будет ли то, что останется, по-прежнему называться лошадью?»
Так что же на самом деле представляет собой обычная лошадь? Лошадь – это сочетание физических элементов с ее характером и свойствами. Где начинается и где кончается то, что мы считаем лошадью?"
Так же и человек. Где начинается человек и где он заканчивается?
В каждом таком вопросе всегда кроется особый смысл. Только тот, кто умеет отделить шелуху слов от чистоты мыслей, способен познать истинный смысл и значение происходящих с нами и вокруг нас событий и явлений.
    На эти споры-диспуты собираются не только монахи из монастыря Сера. Для того, чтобы поучаствовать в споре, послушать мнение уважаемого гуру, получить в подарок частичку мудрости, люди готовы идти сутками.
Нам, туристам, тоже позволено присутствовать на диспуте. С каждым днем все больше убеждаешься, насколько терпеливы тибетские монахи. Они приветливы, расположены к общению даже с теми, кто смотрит на них, как на аттракцию. Чтобы не мешать монахам, гостей просят не ходить по двору, а, собравшись в углу, наблюдать оттуда за происходящим. Как и следовало ожидать, на монастырском дворе мы были не единственными "гостями". К началу «представления» здесь уже собралась целая толпа любопытных. Первые 10 минут мы старались вести себя пристойно, не мешать хозяевам, не мельтешить у них перед глазами, не ослеплять дискутирующих вспышками. Затем толпа стала медленно двигаться к эпицентру событий. Каждый что есть силы жал на фото-гашетку, стремясь увезти с собой как можно больше необычных одухотворенных портретов.
               
    На этом можно было бы, казалось, и остановиться. Для одного дня впечатлений больше чем достаточно. Их необходимо упорядочить, переварить услышанное, оценить увиденное, перед сном просмотреть сотню-другую кадров тибетской хроники, отснятых за сегодняшний день тобой и сомучилерами. Это делается не из любопытства, ни из желания покрасоваться перед соседями. Счет ежедневно отснятого материала идет на сотни. Чтобы иметь возможность снимать дальше, нужно хотя бы грубо оценить работу, удалить из компьютерной памяти неудачные снимки, неинтересные лица (таких, правда, до сих пор не было), некрасивые пейзажи (с этим совсем «плохо!» – вся природа прекрасно смотрится как на местности, так и на экране). Лишь после этого можно прикинуть оставшиеся съемочные возможности. Ведь неизвестно, в какую красоту упрется объектив за ближайшим поворотом, сколько памяти потребуется «истратить», чтобы получить на экране что-то, слегка приближенное к реальности. Поэтому нужно быть постоянно во всеоружии: "чистая память" для тибетской хроники, запасной источник питания и, конечно, немного везения.

    День близится к концу, но сегодняшняя программа еще далека от завершения. Пока нечего мечтать о том, чтобы добраться до отеля, сбросить тяжелую обувь и, приняв душ, расслабленно растянуться на постели. Затем, немного придя в себя, идти на кормежку.
    Следующий номер нашей сегодняшней программы – «Центр тибетской медицины». Тибетская медицина многоступенчатая. На первом этапе к захворавшему приглашают монахов, стремящихся облегчить положение больного молитвами. Если это не помогает, приходится обращаться к врачу-тибетцу. Местный лекарь кормит пациента народными, в основном гомеопатическими средствами. Если и это не приносит облегчения, ничего не остается, как прибегнуть к помощи современной западной медицины. Такое лечение стоит очень дорого и доступно далеко не каждому. Большинству населения Тибета приходится довольствоваться молитвами и народной медициной. Банальные роды под надзором акушерки и врача-гинеколога в больнице – непозволительная роскошь. В Тибете женщины рожают дома под присмотром повивальных бабок и шаманов.
    В холле клиники гостям подают тибетский чай. Пока мы медленно потягиваем из маленьких чашечек это зеленое питье, молодой, но настырный женский голос вводит нас в курс дела. Поскольку объяснение идет по-английски, желающие быстро вникают в тайны тибетской медицины. Согревшись чаем, я тихо дремал в уголке и в «тибетские тайны» не вникал. Когда закончилась вводная лекция, "детей" повели в класс. Усевшись за парты, мы стали терпеливо ждать развития событий. Те, кто был в Китае, примерно представляют себе, как должна выглядеть такая аттракция.
    Открылась дверь, и в комнату вошла вереница людей в белых халатах. Сегодняшней группе гостей (т.е. нам) ужасно повезло: меньше профессора с мировым именем среди этих лекарей не было. Распределив пациентов, доктора приступили к работе. Они щупали пульс, сосредоточенно рассматривали языки, пристально вглядывались каждому в глаза, затем вновь щупали пульс, оценивали цвет кожи, изучали зрачки и склеры глаз. Время от времени кто-нибудь из «профессоров» чесал затылок, цокал языком, затем приступал к следующему этапу диагностики, который полностью повторял предыдущий. В результате у всех мучилеров было обнаружено повышенное артериальное давление, высокий уровень холестерина и жиров в крови, склонность к диабету и проблемы с реализацией эмоционального потенциала. У всех без исключения мужчин предстательная железа оказалась увеличенной, а у женщин нашли гормональные нарушения. Каждому из нас требовалась срочная помощь. В «Центре тибетской медицины» есть аптека, в которой тут же, «не отходя от кассы», можно приобрести лекарства, способные восстановить пошатнувшееся здоровье. Если у вас случайно не оказалось денег на лекарства, не отчаивайтесь. Здесь "уважают" все циркулирующие в мире кредитные карточки. Не помню, купил ли кто-нибудь из наших мучилеров универсальные лекарства «от всех болезней». Лично я сэкономил на этом, как минимум, сотню долларов.




                *   *   *

                День десятый (14.04.07). Ласа и ее окрестности (окончание).

    Сегодняшний день должен был начаться с осмотра дворца Потала. После завтрака автобус доставил нас на дворцовую площадь, где на некоторое время мы оказались предоставлены самим себе. Честно говоря, наш гид сильно рисковал, полагая, что невозможно потеряться, заблудиться, исчезнуть в замкнутом пространстве центральной площади города, нашпигованной полицией. Но он бросил нас на произвол судьбы не от хорошей жизни: его ждали неотложные дела. Нужно было убедиться в том, что наши имена фигурируют в списке тех, кому позволено посетить этот уникальный дворец. Попасть в покои, откуда столько лет исходила смута, позволено далеко не каждому. Ведь это не просто дворец, музей или монастырь. Еще совсем недавно это была резиденция Далай Ламы – человека, которого китайцы считают своим главным врагом. Сейчас этот "духовный террорист и возмутитель спокойствия" скрывается в Индии, ожидая подходящего момента, чтобы вновь прибрать к рукам свою тибетскую вотчину.
    Вскоре гид вернулся, неся в клюве, как водится, две новости: одну хорошую, другую – не очень. Нам позволено посетить Поталу. Но произойдет это не сейчас, а только во второй половине дня, перед самым закрытием дворца.
Чтобы не терять время (благо, автобус в нашем распоряжении), мы отправились за город в летнюю резиденцию Далай Ламы. Этот небольшой дворец, находящийся в получасе езды от города, окружен красивым парком. Внутренние покои летней резиденции Далай Ламы обставлены скромно, без помпезности и кичливости. Кроме самых необходимых вещей в комнатах практически ничего нет, поэтому апартаменты кажутся большими и просторными. В летнем дворце фотографировать не разрешается. Попытка «дать взятку» в кассу дворца желаемого результата не принесла. Пришлось довольствоваться снимками дворцового фасада и прилегающего к нему сада.

    На обратном пути гид прочел мучилерам, прибывшим из свободного мира, краткую лекцию на тему: «Правила поведения во дворце Потала». Вначале мы улыбались, пытались острить, комментировать услышанное, но быстро поняли (мучилеры, к счастью, народ сообразительный, не лишенный некоторого жизненного опыта и минимального образования), что тут не до шуток. Любое, самое незначительное отклонение от инструкции может повлечь за собой далеко идущие последствия. Если не хочешь попасть на допрос к офицеру китайской службы безопасности, нужно либо быть паинькой, либо вообще не соваться в Поталу. В глазах китайцев само желание посетить дворец уже является криминалом. Поталу посещают исключительно иностранные шпионы, агенты мирового империализма, которые спят и видят, как совершить в Тибете государственный переворот и вернуть власть Далай Ламе.
    При входе во дворец все «гости» подвергаются обыску. Это делается для того, чтобы враги-экскурсанты не принести бы с собой труды Далай Ламы или листовки антикитайского толка. Солдаты, несущие службу в покоях дворца, должны быть очень бдительны. «Враг-турист» не дремлет: ему ничего не стоит пронести (под лифчиком или в кальсонах) пистолет, автомат, пулемет, гранатомет, наконец, маленькую ракету с ядерной боеголовкой. «Агент мирового империализма» может легко устроить пожар в покоях дворца. Затем, воспользовавшись паникой, попытаться свалить существующий в стране режим.
    Во избежание эксцессов, гид посоветовал оставить в автобусе не только острые и колющие предметы, сувениры, напоминающие огнестрельное оружие, но и одноразовые зажигалки и спички. Поскольку фотографировать на территории дворца все равно запрещается, я сдал при входе во дворец аппарат в камеру хранения, и дальше двигался налегке. В каждой комнате постоянно дежурит пара вооруженных охранников. Они строго следят, чтобы никто слишком долго (не более минуты-двух) не задерживался у экспонатов. Спорить с ними бесполезно. За неподчинение можно не только лишиться возможности осмотреть дворец, но и провести ночь в участке.
На первом этаже дворца жилые комнаты Лам. Чтобы попасть сюда, следует еще хорошо попотеть. Подъем по дворцовой лестнице крутой и долгий. По дороге приходится несколько раз останавливаться, стараясь восстановить силы. Эта опоясывающая дворец лестница пробита сквозь историю Тибета: вначале мы обходим помещения, построенные по указу Восьмого Далай Ламы, затем перебираемся в жилые покои Тринадцатого Далай Ламы, напоследок заглядываем на огонек к Четырнадцатому Далай Ламе.

    Из всех духовных лидеров Тибета история помнит имена Пятого, Тринадцатого и ныне здравствующего Четырнадцатого Далай Ламы. Куда девались остальные? Почему ни история, ни людская молва не сохранили даже их имена? Ветер, гуляющий над Тибетом, унес их образы со страниц истории. Некоторые ламы умерли детьми, не успев стать реальными правителями Тибета. Другие оказались слабыми личностями, утратившими власть в результате внутри-дворцовых распрей. В одной из комнат дворца на большом панно отображена вся история Тибета, от легенды о Будде-Обезьяне до ныне здравствующего Четырнадцатого Далай Ламы.
               
    Что же такое скрыто за стенами дворца Потала, на что можно взглянуть только мельком, постоянно ощущая за спиной колючий взгляд охранника, холод автомата, готового в любую минуту «нежно прижаться» к твоей спине? На самом деле ничего особенного во дворце Потала нет. В покоях последнего Далай Ламы сохранились нетронутыми его спальня, кабинет и богато украшенный золотом и драгоценными камнями трон. Есть на свете дворцы и покрасивее, и попомпезнее, и побогаче. Во дворцах Европы никому из туристов не возбраняется сфотографироваться на фоне королевского трона или в опочивальне Ее Величества. При этом все останется на своих местах, а разъехавшиеся в разные концы света изображения королевских покоев не изменят ход мировой истории, не повлияют на международную политику, не пошатнут экономику государства, из которого эти реликвии вывезли. Нигде в Тибете (даже во дворцовом киоске сувениров) нельзя купить ни одной открытки, на которой были бы изображены внутренние покои дворца Потала.
    Страх китайских лидеров перед Четырнадцатым Далай Ламой, их ненависть к этому человеку так велики, что даже его дворец вызывает у властей Китая панический страх. Возможно они боятся, что, если трон Далай Ламы однажды покинет дворец (хотя бы на фотографии), он материализуется и вернется к своему законному хозяину.
    Сегодня на территории Тибета 108 действующих буддистских храмов; 12 из них находятся в городе Ласа. Самой большой популярностью у буддистов пользуются те храмы, в которых Будда изображен 12-летним мальчиком. В каждом храме обычно полно паломников. Толпы верующих постоянно обходят храмы по периметру. Время от времени они ложатся на землю и «бьют поклоны». Наиболее ревностные делают это по несколько раз подряд. Самые «серьезные» паломники не удовлетворяются только храмами: продолжая молиться и бить поклоны, они обходят по периметру весь город. Прогулка, протяженностью в десятки километров, занимает не один день.

    Любой человек может принять буддизм и стать монахом. Для этого он должен впитать мудрость трех составляющих: Воспитания, Приобщения и Обучения. На первой стадии знакомства с буддизмом верующий стремится приобрести духовную силу, благодаря которой он в будущем сможет пройти этапы Просветления и Озарения. Приобщением «свежего» буддиста руководит гуру. Гуру-Учитель доводит до своего воспитанника содержание и смысл легенд, учит его понимать и трактовать знания, извлеченные из священных книг. Это делается для того, чтобы в дальнейшем уметь правильно оценивать происходящие вокруг события. Перед учеником «второго класса» стоит комплексная задача: научиться сочетать полученные на предыдущем этапе знания с силой молитвы. Лишь объединив воедино знания и молитву, можно подняться на следующую ступень. На этапе Озарения перед учеником приоткрывается завеса над некоторыми секретами буддистского учения. Знание глав Тайного Учения может вывести человека на путь Озарения.
    Большинство паломников, проделавших длинный тяжелый путь для того, чтобы помолиться у священных стен, не монахи. Это обычные люди, которым в этой жизни не дано пережить чудо Озарения. Но эти верующие «из народа» не отчаиваются. Они стремятся молитвами улучшить карму, чтобы в следующей жизни подняться на более высокий уровень, а через несколько жизней, возможно, приблизиться к Озарению. Человек, пришедший в этот мир, чтобы стать буддистским монахом, должен на первой стадии обучения успеть помолиться Будде примерно сто тысяч раз. Для этого нужно обладать огромной физической силой. Если не заниматься ничем иным, кроме молитвы, на это уйдет 3-4 месяца. Но такую роскошь могут позволить себе единицы. У большинства людей на «стотысячное преклонение» уходит 3-4 года. Каждый поклон сопровождается чтением молитвы-мантры «Бриллиант, находящийся в цветке лотоса».
    После того, как молитва прочтена сто тысяч раз, верующий просит наставника подобрать ему новые мантры-молитвы. Духовный воспитатель объясняет содержание следующих мантр, помогает правильно трактовать написанное, отыскивает в каждой мантре-молитве скрытые в ней зерна мудрости. Каждая усвоенная мантра послужит верующему хорошим подспорьем на третьем этапе, когда он начнет свой путь в глубь буддистского учения. Чтение мантры-молитвы происходит под методичный перебор четок. В отличие от мусульман, перебирающих четки вместо чтения молитвы, у буддистов четки служат для подсчета количества прочитанных мантр. Каждая переброшенная четка – это прочитанная молитва и одно совершенное поклонение.

    Уличная жизнь в городе не затихает ни на минуту. Хочется побродить по магазинам, присмотреть подарки близким, сувениры друзьям. Но пока это не для нас. Если на озере Нанци, куда мы отправляемся завтра, все закончится благополучно (без утопленников и отмороженных), на обратном пути нам будет позволено оставить в магазинах Ласы остатки местной валюты.

    Вернувшись в отель, я получил у дежурного администратора пакет с вещами, отправленными утром в стирку. Если слишком внимательно не присматриваться к цвету свежевыстиранных рубашек, можно сказать, что работа выполнена удовлетворительно. Во всяком случае у меня пополнился запас и ассортимент чистых вещей.
Чтобы максимально использовать «тибетское время» (если уж мучаться, то до конца), вечером нас повели на выступление местного танцевального коллектива, проходящее в одном из маленьких залов нашего отеля по соседству с рестораном. Миловидные девушки в национальных тибетских костюмах медленно движутся по залу под заунывные звуки, извлекаемые музыкантами из национальных тибетских инструментов. К счастью, представление длилось всего минут сорок. Не могу сказать, что я получил от этого удовольствие. Но не побывав на таком зрелище, мы чувствовали бы себя обделенными и обиженными судьбой.

    В номер мы вернулись около полуночи. В оставшееся до утра время следовало упаковать мучилу, достать теплую одежду, чтобы назавтра быть готовыми к очередному марш-броску по Тибету. Если не будет неожиданностей, меньше чем через сутки мы окажемся на берегу озера Нанци – самого высокогорного пресного водоема на планете и одного из самых загадочных мест в Тибете.