Григорий Демидовцев.
Байка в сапсане или «воскресшая».
Поезд тронулся, я посмотрел в окно, перрон, теплого золотистого оттенка провожал меня. На мгновение мне показалось, что я не еду в вагоне, а плыву в лодке и проплываю мимо загадочного берега. Невольно вспомнились слова неизвестного древнеегипетского поэта: «Мы плывем по реке жизни и видим берега своей судьбы…» Невольно, я стал развивать эту мысль, записанную на папирусе много тысяч лет назад.
Мы смотрим назад, где наше прошлое, что ушло, но сохранилось в нашей памяти. Мы пытаемся заглянуть в будущее, и видим смутные очертания того, что нас, возможно еще ждет. Мы смотрим, любуемся этим волшебным божественным миром, в котором нам выпал жребий жить сейчас.
Эти умозаключения тогда меня заинтересовали, и я стал их записывать. Меня ждали несколько часов поездки в Москву, спешить было некуда, можно было полностью окунуться в творчество.
- Вы философ? – неожиданно услышал я молодой женский голос. Повернув голову, я увидел миловидную юную девушку, что садилась рядом на сиденье. Она, видимо, появилась в поезде перед самым отправлением, и была явно взволнована, ее чуть взъерошенные волосы придавали ей непосредственность и, подчеркивали веселый нрав.
- Почему ты так решила? – удивился я, заметив, что она успела заглянуть и прочесть, что-то из того, что я записывал.
- Извините, что подсмотрела, у меня очень хорошее зрение, теперь, вот пользуюсь. Река жизни, и на берегам ее мы созерцаем события, иногда радостные иногда грустные… Это может написать лишь философ! – игриво подыгрывая себе руками продекларировала улыбаясь она. Я, посмотрел на свою запись, то, что она произнесла, лишь отдаленно напоминало фразу, мною написанную. Она явно часть из сказанного додумала сама, как и я древнейшего поэта.
- Вообще-то я писатель, хотя, по жизни, наверное, я действительно философ.
- Писатель? И как вас зовут? Меня, зовут Ольга, - представилась она.
- Григорий Демидовцев, можешь навести справки в Интернете, скрываться бесполезно, - с юмором представился я. Ее добродушие не могло не передаться собеседнику.
- Демидовцев… - достав свой планшет, произнесла она, уже набирая мой псевдоним, - что то знакомое… Так! Ах да, путешествие Яны по Греции! Читала, вообще я очень люблю Грецию, была там много раз, впервые ее посетила, еще, когда у них были драхмы! С ней связаны особенно романтические истории, ни одна другая страна не вызывает таких чувств… - мечтательно произнесла она.
Я несколько удивленно посмотрел на нее, ее молодость как-то не совсем гармонировала со сказанным.
- Была много раз в Греции? Видимо с родителями? - Нет с мужем.…- Оля задорно засмеялась, увидев мое изумленное лицо, - Ха-ха-ха! Извините, понимаю ваше удивление, считайте, что я оговорилась, или просто помечтала, - Ольга замолчала, продолжая улыбаться, и осматривая вагон.
- Понятно! Я тоже помню, когда были в Греции драхмы, а не евро. Я запомнил этот переход на другие деньги, все тогда подорожало, но это было давно!
- Правильно, не берите в голову, я тогда должна была быть… - Оля стала вдруг серьезной, - Точно не могла быть с мужем! Да, это звучит необычно, но вы же писатель? Тем более пишете мифологическую фантастику, вот вам и сюжет, для новой книги основанный на загадке, как, молодая девушка могла быть давно, и с мужем в Греции? Что подсказывает вам писательский опыт?
Я задумался, в голову ничего не могло придти путного, кроме машины времени, но и она тут не могла помочь, девушка очень уж молода.
- Как вам задачка? Хотите, поделюсь своим мистическим опытом? Только если все сказанное всерьез не воспримите, просто, как удивительный сюжет!
Я согласился, делать в дороге все равно нечего, свои философские заключения можно записать и потом.
- Так вот! Представьте себе… Вы живете, достаточно долго живете, скажем, лет этак пятьдесят, и полжизни живете с одним человеком. Потом, вы умираете, скажем из-за болезни, страшной болезни под названием рак, умираете так, что не помните себя в последний год, но не будем об этом, это все можете прочитать, как болеют и умирают. И, потом, вы… - Девушка, какое-то время молчала, словно думая, рассказывать ли дальше. Я не решался ее торопить, видно, что из сказанного ею, что то оказалось очень болезненным, про себя я предположил, что возможно ее история имело основу в реальности, какая-то трагедия, может кто-то близкий умирал от онкологии.
- Вы женаты? – неожиданно поинтересовалась она.
- Да! Уже давно и все хорошо, - ответил я ей, немного соврав, моя жена тогда болела, еще не такой страшной болезнью, но болела.
- Берегите ее! А главное запоминайте каждый миг любимого, кто знает, потом может быть будете долго, жить воспоминаниями, если не произойдет чуда, но если и произойдет, это будет другая жизнь, - задумчиво произнесла девушка, и опять замолчала. Поезд мчался с огромной скоростью, за окном уже не проплывали, а словно пролетали какие-то дома и промышленные постройки вперемешку с оголенными деревьями.
- Вы, как писатель, наверное, интересовались загробной жизнью? Что там после жизни? Произнесла Оля, прервав молчание.
- Конечно, интересовался, но, как я понял, сколько вер, столько и правды в этом вопросе, у православных одна, у буддистов другая, у древних египтян третья.
- Заметили? Хотя, тот свет один и тот же! Почему же такое разночтение у тех, кто его описывает? И непонятно это, пока сам не увидишь… - Ольга засмеялась, видя мое серьезное выражение лица, - Не удивляйтесь, как раз в этих моих словах ничего странного нет. Я, действительно была там, почти перешагнула границу потустороннего мира. Наука, такое состояние называет клинической смертью. С врачами об этом говорить можно, о другом лучше не говорить, только если с писателем! – опять заулыбалась девушка.
- И как там? Действительно ад и рай или… - явно провокационно поинтересовался я.
- Ада и рая или чего-то такого не видела, можно сказать, что видела туннель. Я думаю, разночтения в описании загробной жизни связаны с попыткой нашего сознания описать то, что объять в нашем мире, не возможно. Если серьезно, я много думала об этом и продолжаю думать. Иногда, особенно во сне вспоминаются отдельные забытые детали. Например, голос! Я не знаю, кто со мной говорил? И был ли вообще это голос в нашем понимании, или просто шла информация. Хотя, точно был диалог. Я задавала вопросы, и понимала, точнее, знала ответы, но, что бы сейчас стало понятным, вынуждена говорить, что слышала ответы и речь, по-другому просто это не объяснить, - взволновано и немного сумбурно произнесла Ольга. Она, замолчала и явно нервничая, покусывала губы, немного успокоившись, Оля продолжила монолог.
- Поэтому, особенно в прежние столетия и появлялись в описаниях о загробном мире, то ад, то, рай, то ангелы, то дева Мария, то еще кто-то в кого верили при жизни. Но, как я поняла, это просто символы для описания и не более, своего рода алфавит, или правильнее сказать иероглифы. Вы, наверное, знаете, что в каждом иероглифе скрыт не один смысл, а множество.
Я удивленно смотрел на собеседницу. Потом, воспользовавшись паузой в ее рассказе, кратко решил зафиксировать в свой блокнот услышанную от нее мысль. Про себя я самопроизвольно задавал вопрос: «И кто из нас философ?»
- Пишите, пишите… - молвила девушка, и отвернулась, она была поглощена какими-то своими мыслями, но потом, продолжила…
- А теперь представьте себе состояние, вы очнулись, и, не помните людей, которые вас знают, но помните тех, совсем других, кого не могли видеть никогда. Вы не помните ничего из жизни той, кого видите в зеркале, но, помните жизнь другой женщины! Вот вы писатель, что бы вы сделали в этом случае? Ведь, если такое рассказать врачам и особенно родным, то из дурдома точно не выпустят, лучше тогда и не воскресать.
Оля, до этого смотревшая вперед, словно в пустоту, повернулась.
- Самое разумное, по-моему, прикинуться валенком, и сказать, что просто все забыл, ну, как будто амнезия!
- Верно! И, ничего не говорить о том, что помнишь на самом деле, по крайней мере, не говорить это врачам и родным, пусть все рассказывают, а самой притворяться, что якобы стала вспоминать. С этим соглашусь, а вот что делать с теми людьми, кого помнишь? Что делать с мужем, с которым прожито двадцать пять лет? Что делать с дочерью, которую помнишь, как рожала, растила? Признаться? Но, как они поверят? Точно за аферистку примут, и, ведь будут правы! Что посоветуете? – эмоционально спросила собеседница.
- Даже не знаю, что и ответить! Нашему материальному мышлению, это не объяснишь! Может, стоит о той жизни, которую помнишь забыть? - задал я вопрос скорее себе, чем ей.
- Забыть? И жить новой жизнью? Может быть это и правильно, но, если бы было все так просто. У каждого чуда, есть плата, точнее предназначение, если чудо произошло, оно свершилось не просто так, значит, надо выполнить какую-то миссию, из-за которой чудо и состоялось, и не выполнить, зная о том, что нас окружает в действительности, уже не возможно.
Наш разговор был прерван работниками поезда, которые обслуживали пассажиров. Какое-то время можно было отвлечься от необычного разговора и поесть.
- Если я правильно понял, тебе предначертано вернуть себе мужа? При этом, еще не напугав его до смерти? – произнес я, анализируя услышанное от собеседницы. Меня, как писателя, заинтересовал сюжет ее рассказа, и я стал домысливать ее слова. Не очень задумываясь над вопросом, говорит ли она правду, или просто фантазирует.
- Верно, и его тоже, есть еще моя дочь, и не рожденные дети, которые по моей вине не появились на свет. Вы наверняка слышали такое понятие как кармический узел, это то, от чего не убежать в жизни, вы словно находитесь в заколдованном круге, и что бы вы не делали, вы из него вырваться не можете. Точнее, вырваться, конечно, можно, но вне этого круга будет царить смерть. Сначала исчезнут окружающие люди, потом и вы.
- Как это? - Детей сейчас касаться не будем, поясню на более понятном для вас примере. Был у Ольги парень, она его, как вы понимаете, не помнит, и не любит это точно! Но ему, как это объяснить? Что после воскрешения все чувства поменялись? Он все равно считает, что жива та, в которую он влюблен, ведь она была влюблена, хотя ее уже нет, от нее осталось лишь тело, душа в ней уже другая и чувства другие. И, если на него согласиться, то, по закону кармического узла он должен исчезнуть самостоятельно или погибнуть, так как мешает чуду. Вот такая арифметика. И, что делать непонятно, точнее понятно, только очень не просто это объяснить родственникам и друзьям.
- Так, Оля, не хочешь ты сказать, что ты воскресла в другом теле? – решился я спросить, глядя на нее, рассказывая эту историю, попутчица из веселой девушки, превращалась в какую-то серьезную, весьма умудренную даму, за плечами которой была долгая жизнь.
- А как вы думаете? Это возможно? – провокационно переспросила она, глядя мне прямо в глаза.
- С позиции здравого смысла нет, хотя, с позиции теории мистики, почему нет? Если верить в Вездесущего, того, кто сотворил наш мир, то для него нет ничего невозможного.
- Красиво сказано! Прямо для романа, но в жизни правит его величество здравый смысл, чудо людей пугает, и хорошо тем, кто не видел его своими глазами, им можно себя тешить, что мир материален, а что делать тем, кто с чудом в живую соприкоснулся? Как им жить? Если они заявят об увиденном, их примут в лучшем случае за сумасшедших и изолируют от общества, в худшем случае убьют, залечив лекарствами. Это ничем не отличается, оттого, что когда-то делала инквизиция!
- Хорошее сравнение!
- Какое уж есть! – не оценив моего юмора, серьезно ответила собеседница.
- Ты явно недолюбливаешь врачей…
- Почему вы так решили? Вовсе нет, они делают то, во что верят. Нет, обиды не может быть! Вы задумайтесь, как писатель вот над чем, что делала ваша героиня Яна в жизни, когда в книге пообщалась с Гермесом!
- Вообще-то, она об этом никому не рассказывала… - пояснил я, вспоминая свой роман.
- Верно, поэтому и мой рассказ перескажите по своему, вы писатель, вам можно говорить об этом. Мне нельзя. Но, вам понадобятся кое какие конкретные делали для описания, те, которые специально не придумаешь.
- Конечно, они бы пригодились! - Но, давайте только договоримся, не делайте никаких уточнений о причине возникновения воскрешения в другом теле, чудо не требует объяснений, оно принимается как данность, как книга судеб, которую открывала Яна в вашем романе, не важно была ли эта книга, главное она позволила вашей героине увидеть прошлое, что бы понять свое предназначение.
- Хорошо, - согласился я, уже предвкушая продолжение любопытной истории.
- Представьте себе, что вы пришли на могилу, где на памятнике знакомое вам до боли лицо, вы видите своего мужа, который поправляет на вашей могиле цветы, вы стоите чуть в стороне, он неожиданно оглядывается и видит вас, но не узнает, принимает, просто за гуляющую по кладбищу девушку. Что делать?
- Вообще-то можно познакомиться заново, - произнес я.
- Это первое что приходит в голову, тем более, что можно найти повод, ведь о нем известно многое за двадцать пять лет жизни, например, представиться любителем живописи, он рисует, рисует так, для себя, а вообще он врач, хирург, поэтому, как я могу обижаться на врачей, но тогда я не решилась подойти…
- И ушли…
- Нет! Пошла в церковь, а куда еще идти? И, казалось бы, чудеса это нормально для церковников, но… – с каким-то напряжением произнесла девушка, и, не закончив фразу.
- Как-то вы произнесли последнее слово опять явно не дружелюбно, или мне показалось?
- Не придирайтесь к оговоркам. Скажите, слышали ли вы о некоем Вазилисе мученике?
- Нет, не слышал, а это кто?
- Жил такой человек, в Греции, давно, о нем я узнала, когда путешествовала по потустороннему миру. Я, как христианка, когда умирала, пыталась читать молитву, как мне рекомендовал священник, и, оказавшись по ту сторону нашего мира, спрашивала, правильно ли я поступаю, и мне тогда показали этого Вазилиса. Как я понимаю, он был одним из тех, кого собрал император Константин на первый вселенский собор, что бы христианство приняло более или менее упорядоченный вид.
- Первый вселенский собор! Кажется это было? – начал вспоминать я год.
- Это не важно, когда, не отвлекайтесь на мелочи. Так вот, этот Вазилис свою вторую половину жизни, прожил с чувством вины по погибшим детям и жене, и ему еще пришлось жить с тем, кто все это с его близкими сделал, какой-то римский легионер. Не буду пересказывать всю его историю, расскажу кратко. В конце жизни он попросил все таки, что бы его привезли на остров, где когда-то случилась его трагедия. До этого, это в его святую голову не приходило, хотя и мимо проплывал не раз. И, вот оказалось, что дети живы, они спаслись и не сгорели, жена, бросившись со скалы, тогда тоже спаслась, хоть и пострадала и была искалечена, но к его приезду уже умерла, хотя до последнего дня ждала своего мужа. Вот такая поучительная история, о том, что иногда не надо верить даже своим глазам, и они могут подвести. И, спрашивается этот Вазилис святой мученик, или величайший грешник, который думал лишь о себе, и уж точно не о боге, в которого, как он всем говорил верил? Мне история его жизни была показана как ответ на мой вопрос: «за что я так страдала перед смертью?» Вазилис перед своей кончиной тоже болел, у него отнялись ноги, и его бывший враг нес его на руках, на ту гору, где все и случилось! И кто виноват? В нашей жизни всегда есть выбор, конечно, глобально все предопределено, и это знали мудрые люди еще с самой древности, но в мелочах, из которых и состоит наша жизнь, мы свободны в своем выборе, и можем многое изменить в своей судьбе.
- И все-таки, почему чувствуется в твоих словах пренебрежение к священникам? Врачи, я еще понимаю, но они?
- Это не пренебрежение, скорее удивление, ведь и их надо воспринимать, не как ангелов, а как людей, правда, с определенными большими, чем у врачей знаниями, которые были накоплены многими поколениями до них. Кроме того, и вы в своей книге об этом намекнули, я же выражусь более конкретно. Я, как та, которая видела мир по ту сторону, имею на это право. Тонкий мир, вне времени, его там просто нет, поэтому он не меняется в нашем понимании этого слова. А если он не меняется, то почему меняется наше представление о нем? Первые люди, особенно шаманы, колдуны или как они еще тогда назывались, видели, подобно мне тот свет. Потом его видели следующие поколения, появлялись разные верования, новые религии, и все по-разному трактовали тонкий мир? А он всегда был одним и тем же. Как это может быть? Помните с этого я начала свой рассказ.
- Помню…
- Так вот, обратите особое внимание на это. Религия, всего лишь костыли, помогающие человеку подняться и посмотреть вверх, она сегодня одна, потом будет другая. Костыли могут быть простыми, или более сложными, могут даже стать навороченной инвалидной коляской. Но они лишь помогают человеку в трудную минуту, так и религия, и, если ориентироваться на нее можно и ошибиться. Другое дело вера в целом, скажем в Тонкий мир, и, как сегодня чаще говорят в Вездесущего, они постоянны, хотя каждый трактует их для себя по-своему, это просто от желания познать мир в котором живем и определенной ограниченности наших возможностей. Ведь наш материальный мир, можно сравнить с тончайшей плоской пленкой на огромном бесконечном шаре. Это надо видеть! Отсюда и туннель, который часто описывают люди, соприкасающиеся с потусторонним миром, загробным, тонким, не в названии дело. Туннель образуется в сознании, из-за соприкосновения границ двух миров, и оно рисует его в таком виде, только и всего. А как еще место, соприкосновения этих границ представить? - улыбнувшись, поинтересовалась Ольга, или кто-то другая, кто поселилась в ее теле.
По фразам и скрытой в них мудрости такая мысль не казалась мне уже совсем бредовой. Образ Ольги совершенно не гармонировал с ее словами. Хотя, здравый смысл давал о себе знать. Он подсказывал, что возможно все это не соответствие внешнего вида и внутреннего содержания, имеет вполне разумное объяснение, возможно, эта юная девушка действительно пережила клиническую смерть, а это могло сказаться на многом, в ее пускай еще короткой жизни, и многое объясняло из того, что ею было сказано.
- Интересно, а все-таки, что ты видела там, по ту сторону, ну, кроме туннеля? – задал я вопрос, мне показалось, что эта информация более интересна и правдоподобна, чем рассказ об оживлении в другом теле. Возможно, это уже просто фантазия и последствие после клинической смерти.
- Странно этот вопрос от вас слышать. Об этом могли бы и сами пофантазировать, тем более на этот счет многие оставили воспоминания. В общем, они описывают примерно одно и тоже, я тоже не сообщу ничего нового. Но, я расскажу вам некоторые свои воспоминания…
Сначала, отлетаешь от своего тела и видишь его сверху, первое впечатление некоторого удивления, у кого-то я читала легкости, у меня было облегчение, ведь, впервые за много лет, у меня ничего не болело. Это было поверьте счастьем, это чувство затмило в первое время все остальное, я бегала, взлетая над полом, кроватями, что были в палате. Видела свое словно заснувшее тело. Да, тут я ужаснулась, глядя на себе, я была похожа на древнюю старуху, я подумала тогда, что должен был испытывать мой муж, видя меня такой, ведь мне было пятьдесят лет, это конечно много, но не сто. Извините, вижу, я вас напугала, опустим эти мои комментарии. Дальше я захотела полетать по миру, признаюсь, грешна, как не воспользоваться такой возможностью, и я полетела, как вы думаете куда?
- В Грецию?
- Нет! Там я была при жизни, а полетела я на восток, в Китай, куда мне из-за моей болезни путь был заказан. И летала над ним, я ощущала полную свободу, нет тебе никаких границ, ни каких виз и расстояний.
- Ты хочешь сказать, что реально видела горы, города, реки которых никогда не видела?
- Именно, конечно, можно предположить и это мне стал говорить врач, что я это видела по телевизору, и мое сознание виденное выдало за новую реальность.
- Значит, ты все-таки в чем то призналась врачам?
- Ничего не говорить, опасно, как и глупо говорить все. Что я пролетала над Китаем в этом призналась, и это не вызвало ни у новых родственников, ни у врачей вопросов. Что я видела себя старухой, я утаила. Хотя, можно было и рассказать, говорят, когда Олино тело привезли в больницу после аварии, она была сама на себя не похожа, вообще чудо было для врачей, что Ольга вообще еще была жива. Если бы не ее родители, которые заставили врачей бороться до конца, поддерживать жизнь, на сколько это возможно, чуда не произошло. Как я поняла, потом, сравнивая даты, это состояние, когда тело было уже без души, продлилось семь дней, потом я очнулась, куда-то делась неделя. Я неделю путешествовала по миру потом по пограничному туннелю, где со мной кто-то говорил, и потом, я видела ослепительную вспышку света… и опять боль! Но, боль уже другая, не прежняя, не безнадежная как от смертельной болезни. Извините, мне надо перед кем-то выговориться, понимаю теперь Робинзона Крузо, когда не с кем поговорить.
- Писателю можно, я люблю самые невероятные истории, да и чего не расскажут попутчики! Может правда, может байка? Кто знает? Но и Гомер пел свои песни не очень задумываясь где, правда, где миф, главное все красиво и поучительно получалось.
- И что же такого самого невероятного вам рассказывали до меня?
- Разное, однажды ехал с одним военным пенсионером, так он признался, что как-то в Австрии побывал в особняке, где доживала свой век Ева Браун!
- Ева Браун? Эта не та, что покончила с собой с Гитлером?
- Именно! Более того, по его словам, она утверждала и вполне убедительно, что долго после войны жила со своим «волком» пока тот не умер.
- И, чем интересно он по ее мнению занимался после войны?
- Он рисовал картины, то чем он хотел заниматься до своего политического взлета.
- Наверное точно, лучше бы он рисовал картины, чем занимался тем, чем занимался. Хотя, теперь, я никого не хочу осуждать, знаете, когда понимаешь то, что поняла я, все меркнет, мы живем здесь, а впереди ждет вечность, и лучше самому, эту жизнь прожить, как следует, не грешить не удастся это понятно, но прожить для себя достойно.
- Как говорится без греха! - Слово грех, я бы не употребила, не совсем понятно, что есть грех, а что нет, главное прожить жизнь в согласии с самим собой. Грех это понятие сравнительно недавнее, и во многом надуманное, я же уже говорила, законы потустороннего мира едины и не меняются из-за времени, и не зависят от нашего развития. Могу дать совет, если вы как писатель хотите в этом разобраться, изучайте историю и особенно культуру разных народов, то, что было у людей во все времена, это и есть истина, которая пришла из другого мира. Все остальное, выдумки разных людей, таких как император Константин. Их выдумки, имеют чисто практическую цель, и уж точно к богу отношения не имеют.
- Это тебе сказали, когда ты была там?
- Примерно так, знаете, не обо всем можно рассказывать даже вам, писателю!
Оля замолчала и отвернулась…
Я, тогда решил, что это все, посмотрел на часы, ехать оставалось еще долго. Чтобы занять себя я продолжил, кратко записывать услышанное. Неожиданно Ольга прервала мое занятие.
- А знаете, а я видела вашу эту… Вы ее назвали Эрехтеей, и Акастию тоже. Имена конечно звучат по-другому, но это мелочи.
- Странно, что ты интересовалась литературой там! – удивленно поинтересовался я.
- Ничего странного, вашу книгу я прочла перед смертью, мне ее принес муж, а ему подарил кто-то из пациентов, было приятно прочитать про Грецию, на Санторине не была, но Крит понравился, и кносский дворец видела. Поэтому, наверное, мое сознание там и обратилось к написанным вами придуманным образам. Вы правильно заметили, что разные народы, теперь религии используют для описания одних и тех сущностей разные образы. Ваша Афродита в христианстве приняла образ Духа святого, это, действительно некая связующая мир субстанция, можно сказать любви всевышнего. Если эта любовь исчезнет, распадется и наш мир! Богиня матери земли, у вас Диона, превратилась в образ такой популярный в христианстве, как Богородица. И не удивительно, что она реально помогает людям, ведь от нее зависит многое, мы ведь живем не в космосе, на планете.
- А как же с единобожием?
- Причем тут это? Просто миров много, и, нельзя упрощать все до состояния, что есть вездесущий и только наш привычный материальный мир, есть еще и тонкий мир, и он тоже не так прост, есть еще промежуточный мир, между нами и тонким миром. И, все это взаимосвязано и существует, влияя друг на друга, но влияние разное.
- И что с Эрехтеей? Какая она? – решил я сменить тему, что-то тогда в ее словах показалось мне похожим на богохульство. Хотя, теперь, я понимаю, что многое из сказанного ею, было похоже на мысли написанные в моей же книге.
- Эрехтея, вообще-то обычная женщина с трагической судьбой, избыточно гордая, но главное виновница это Акастия, та, которая Эрехтею воспитала не должным образом. Это я поняла там. А вообще, ваши минойцы не были ангелами, как вы их описали, но удивительно, как вы увидели некоторые мелочи их жизни.
- Сам не понимаю, это, как наитие, само приходит неизвестно откуда.
- Не лгите хотя бы мне, вы отлично знаете, откуда все ваши фантазии приходят!
Так незаметно за беседой мое путешествие подошло к концу. Это стало заметно по появившимся, за окном мчащегося поезда, высоких домов. Пассажиры стали более активно перемещаться по салону вагона. Вот появилась останкинская башня, явный ориентир, что скоро поезд прибудет на ленинградский вокзал.
- Вот и подошла к концу наша встреча! Засмеялась попутчица, она встала и пошла по коридору, видимо, припудрить носик. Я тоже встал, пройтись по вагону. Вернувшись, я продолжил записывать тезисы того, что услышал от Ольги, ее невероятное соприкосновение с чудом, пусть и, скорее всего ее воображаемое но красивое соприкосновение, как я думал тогда. Потом, и вовсе забыл об этом разговоре, дела по работе у меня пошли не лучшем образом, жена заболевала все серьезнее и серьезнее, стало как-то не до чудес. Конечно, я продолжал заниматься своим творчеством, но это было лишь переписка своих старых сюжетов. Так тогда было проще. Блокнот с записями об исповеди воскресшей девушки оказались в одной коробок, вместе с распечатками, на исторические темы. Потом, умерла жена и с ней, умерло вдохновение. Последнее что я попробовал писать это исторический роман о начале двадцатого века о необычной судьбе умершей женщины, но этот сюжет пришел как-то сам собой, я тогда и не вспомнил об Ольге и ее рассказе. Странное, иногда, происходит с нашей памятью. Роман так и не был дописан, пробовал написать другой, но не получалось, и вскоре и новый сюжет был забыт. Прошло еще полгода, прежде чем я раскрыл ту коробку, точнее уронил ее, переставляя с места на место, и тогда из груды листов показался тот блокнот, изрядно потрепанный. Так я вспомнил ту поездку в Москву и рассказ попутчицы. Теперь эта история приобрела совсем другой смысл, эта история о воскрешении неожиданно дала надежду встретить может быть опять свою жену, пусть и в другом теле. Это невозможно, так говорит здравый смысл, но почему нет? Мы так мало знаем о мире, что нас окружает. Откуда-то той Ольге, попутчице в поезде, это пришло в голову? Действительно ли она воскресла в другом теле, или это лишь фантазия, в конечном счете, это неважно, вера в чудо окрыляет человека, без веры человек не был бы человеком. Без веры, он не пережил бы все перипетии которые подстерегали его на его пути. Как показывают дошедшие до нас отрывочные сведения из истории, людям приходилось переживать невероятные трагедии, но они, не просто пережили, они, позволили жить нам!
Но, я вернусь все-таки к окончанию той поездки, ведь я отвлекся и не рассказал о последних минутах. Ольга вернулась и, стала собираться, мне хотелось ей задать вопрос, откуда она? Из Москвы или из Питера? Ведь она знала, кто я, а я кроме ее невероятных воспоминаний так не узнал о ней ничего. Но, как-то не получалось. Пришло время прощаться…
- Что же было интересно познакомиться с настоящим живым писателем! – произнесла она.
- Может, оставите адрес, если напишу вашу историю, подарю свою книгу!
- Спасибо! Адрес не оставлю, и вообще, постарайтесь не искать меня, сами догадываетесь, что мне суждено любить одного человека, помочь дочери, родить еще детей, словом, прожить вторую жизнь, и умереть с мужем в один день через двадцать пять лет, уже чуть меньше! Книгу напишите, когда-нибудь, когда придет ее время, и, всегда верьте в чудо, и что в нашем мире ничего не происходит случайно, просто понимаем мы это не сразу. Книгу, когда она выйдет, я прочту, для этого Интернет есть. Прощайте! Время чудесного путешествия закончилось, увы, нас ждут будни, но без них чудеса не будут чудесами, ради которых стоит жить!
Игриво улыбнулась она и, подхватив свою небольшую сумку, быстро пошла к выходу. Больше ее я не видел, она скрылась из вида, и теперь до конца не знаю, была ли она вообще, или все приснилось, и это было своего рода наваждение в поезде, и этот блокнот, который сохранил мои записи, что это? Набросок рассказа, или реальная встреча в поезде. Память сохранила какие-то смутные воспоминания о той поездке. Но, кто знает, была ли та встреча, и эти записи пророческими? Это покажет время. Мы так мало знаем о божественном мире, что нас окружает. И, особенно мы мало знаем, о том кто мы сами, и какой смысл в нашей жизни.