"Да понятно, что я для неё - неотесаный деревенщина. А она такая вся воздушная, вся такая тонкая натура... Но неужели я такой дурак, что не смог распознать жёсткий на*б" - зло бормотал он, как заведенный кружась по лесным заснеженным тропинкам, не желая никого видеть, пиная деревья, сбивая с них наледь.
Всё было так мало похоже на правду, но как будто больше, чем правда. Его бывшая девушка была нереальная.
Он в неё влюбился с первого взгляда: тонкая, как феечка, с короткими белыми легкими, как пух, волосами и огромными задумчивыми глазищами. Она писала стихи, читала их на поэтических вечерах таким же малахольным студентам, эмоционально реагировала абсолютно на всё и бурно выражала свои чувства. Её влюбленность обдала его солнцем и дождем.
Он, никогда не увлекавшийся поэзией, заслушался, как она шептала ему стихи. Свои. О нем. Это было как волшебство.
Никита жил в деревне, был мастером по дереву. Его "безделушки" расходились в разные города. Тем и кормил себя. "Раскручивался" в соцсетях. Там и познакомился с Кирой. Она заказала резную шкатулку. Он решил преподнести её сам, не пользуясь почтовой услугой.
При встрече девушка посмотрела на него с восторгом. В таком взгляде было не сложно утонуть, не осмотревшись, не задумавшись.
Он приезжал к ней, но этого становилось мало.
- Я не хочу отрываться от тебя, - шептала она. И он увёз её к себе.
Она уверяла, что хочет жить в деревенской тишине, что устала от скопления людей, а здесь то самое место, где пишется лучше всего.
- И ты, ты, ты, - бормотала она, целуя его шею.
По деревне пополз слух: Никита привез невесту. Городская. Девчоночка совсем. И чего то её в глушь такую затянуло...
Никита всем с гордостью отвечал:
- Это моя будущая жена.
Днём, пока он трудился, Кира сидела в беседке с книгой или блокнотом. По утрам она бегала. На пробежку брала с собой не плеер, как многие, а диктофон.
- Я стихи записываю на бегу. Ловлю их в воздухе, - объяснила она жениху.
Он в ответ любовался ею, такой умной, начитаной, талантливой и спортивной.
По утрам она была бодрой, гибкой и лёгкой. По вечерам - мягкой, тёплой. Варила ему кофе с корицей. Двигалась всегда плавно, изящно, будто бы танцевала.
"Как же здесь чудесно, - говорила она. - Истиный рай! Ни за что не вернусь в город никогда. Жаль, что еще нужно будет ехать туда на зимнюю сессию"
Она досадливо прикусывала губу. Это тоже было очень красиво и чувственно.
Всё свободное время он проводил с ней. Они любили бродить по лесу. Никита шёл всегда чуть позади Киры. Она порхала, наклоняясь то к одному, то к другому растению. Обнимала деревья, как милых друзей. Напевно выдавала новые строки, вдруг пришедшие на ум. Оплетала белую головку цветами.
Он любовался. Порой казалось, что это нимфа, которая родилась тут у странных и красивых лесных духов и всю свою жизнь беспечно кружится в коротком полупрозрачном платье, смущая случайных гостей бессовестно стройными загорелыми ногами.
На реке она была юной почти безгрешной русалкой. В жёлтых горячих полях - загадочной полуденницей. Никите казалось, что так рядом с ней разыгрывается его воображение. Он удивлялся сам себе, не замечая, как она стихами, играми, взглядами слагает эти образы, предстает кем хочет для него.
За лето она исписала кипу тетрадей стихами, которые читала только ему, находя в этом счастье и смысл жизни. Он и не ожидал, что однажды что-то изменится.
- Я хочу, чтобы моё творчество заметили, оценили, - сказала она. - Я хочу читать свои стихи со сцены. Чтобы публика замирала, плакала или наполнялась счастьем.
Он не сомневался, что публика именно так и отреагирует.
- У меня есть идея. Чего не хватает нашему сельскому клубу, так это стихов. Там, кстати, собирается больше зал, чем на твоих студенческих тусовках.
Она чуть сморщилась: то ли с недоумением, то ли с насмешкой, то ли это тень по лицу пробежала.
Этот разговор состоялся между влюбленными в первый хмурый день осени. Кира сидела у кухонного стола, закутавшись в колючее шерстяное покрывало. Губы её мрачно замерли, руки обхватили саму себя. Настроение её было полностью подвержено погоде. Осень за стеной деревенского домика - осень на её лице. Её внутреннее солнце потухло. Она всё больше говорила о том, как плохо быть не услышанной и не признанной.
Никита заметил, что ужин стал не вкусным, одежда на Кире - унылой, постель - холодной. Он списал хандру на осеннюю депрессию, что естественно для творческих натур.
"Вот придёт зима, всё станет снова вокруг красивым, светлым, - надеялся он. - И моя любимая станет настоящей снегуркой. Будем гулять по заснеженному лесу"
В начале зимы случилось весьма приятное событие - Никите предложили сотрудничество в популярном городском магазине сувениров. Этот переход на новый уровень обещал больший доход и какую-никакую известность, раскрутку имени.
Нужно было поехать подписать договор. Оставляя невесту на один день, Никита пожарче растопил печь, притащил охапку дров. Показал девушке, как поддерживать огонь. Кира задумчиво кивнула, слушая его и не слушая, глядя на него и не глядя. И, оставшись одна, конечно, упустила пламя. В доме стало нестерпимо холодно.
Она вся препачкалась углями, запылилась сажей. Руки дрожали от холода, а ноги устали злобно топать от бессилия. Ничего у неё не получилось. Когда Никита вернулся, она спала, заплаканная, закутавшаяся во всё тёплое, что нашла в доме.
После этого дня она терпела недолго. Никита старался создать ей уют, чтобы и пальцем хрупкая девушка не притрагивалась к печке или ведрам с водой. А ей всё равно было зябко, противно, тяжело и скучно.
И любовь куда-то вдруг ушла. Как будто закончилось красивое стихотворение.
Она стала созваниваться с забытыми друзьями, расспрашивать их о том, что там в городе нового: какие там выставки, концерты.
Уезжая на зимнюю сессию, Кира целовала Никиту нежно, как летом, и вздыхала, как будто переживая душевную драму.
Больше она в деревню не вернулась. Только написала письмо из трёх слов "Я ухожу. Прости!"
Он взвыл. ТАКОЕ не могло просто так пройти! Только если этого не было. Или было лишь в её бурной творческой фантазии. Но у него-то - по-настоящему! А сейчас его выкинули, как ненужную больше игрушку. Он терзал себя воспоминаниями, шатаясь по лесу и пиная деревья, которые она обнимала когда-то.
- Где твоя невестушка, Никита? - то ехидно, то с состраданием любопытствовали деревенские бабульки.
Он злобно отмахивался. Он не хотел никому говорить, какая она бездушная стерва, какая она сумасшедшая фантазерка. Он сам не мог понять - какая она. Чувствовал себя неотесаным дураком и задыхался от обиды и злости.
В одну из своих поездок в город Никита вдруг отправился в библиотеку, где "тусовались" "странные студенты".
Нечаянно увидел дешевую афишу, где всех желающих приглашали бесплатно послушать стихи "современных поэтов", и ноги понесли его туда. Он хотел одного: найти ее и посмотреть в глаза со злой укоризной. Чтобы она поняла, какая она, чтобы ей стало противно знать саму себя...
На чтения всех приглашали бесплатно. Однако ненавязчиво предлагали благодарным слушателям "издать книги молодых талантливых поэтов - вместе". Работала даже специальная касса, куда некоторые зрители снисходительно отдавали сотню-две.
"Да уж, много они наберут такими темпами!" - про себя посмеялся Никита. У него в последнее время дела пошли в гору. Оставшись один, он спасался только работой, она занимала всё его время.
Приоткрывая дверь в зал, Никита страшно заволновался. Он уже не ожидал от себя такого.
Со сцены доносился её звенящий голос. Она читала то, что посвятила однажды ему. В её интонации звучало, как это было: ярко, счастливо, волшебно и... мимолетно. Это было - прошлое. Но в своей завершенности искреннее всего настоящего. И сейчас он как никогда поверил, что всё, что было у неё к нему, было - честно. Также честно, как и прощание. А что до не постоянства, то это - участь многих творческих натур.
Никита ещё раз охватил взглядом её хрупкий ослепительно-белый образ и отступил. Не надо ей его видеть.
По пути из зала задержался у кассы.
- На сборник стихов. Для Киры, - он решительно протянул стопку купюр. - Анонимно.
И невозмутимо дождался, пока ошарашенная кассирша выбила чек.