2. СЕМЬЯ ШАШКИНЫХ
Тем временем к Шашкиным пришла одна из машиных учениц.
– Проходи, Женя, садись за мольберт, – пригласила её Маша после того, как девушка помыла руки. – Сегодня мы будем рисовать кубы. В прошлый раз я тебе объясняла, как накладывать тени. Расскажи мне всё, что запомнила.
Женя невнятно рассказала усвоенное. Маша осталась не совсем довольна ответом и добавила всё, что девушка забыла сказать.
– Перейдём от теории к практике, – Маша вручила ученице карандаш и стала смотреть, как та осторожно вела им по бумаге.
– Кто так держит карандаш? – с невозмутимым спокойствием произнесла Маша и переложила инструмент в руках ученицы, которая, однако, не стала водить им увереннее.
– Ты совершенно не усвоила всё, что я тебе давала в тот раз. Скажи, сколько раз в неделю ты рисуешь?
– Я… как получится…
– Запомни: с этого дня ты будешь рисовать каждый день. Даже если ты занята, всё равно должна находить время. Если ты захотела заниматься – будь любезна заниматься. В день не меньше сорока минут. Иначе я буду вынуждена прекратить занятия с тобой. Ты, наверное, думаешь, что я не умею объяснять, а я умею объяснять. Просто для того, чтобы появился результат, нужна тренировка. Вставай, давай карандаш.
Женя с виноватым видом уступила место своей учительнице, которая стала ловко и умело рисовать за неё куб.
– Видишь, как надо рисовать? – обратилась Маша, на минутку оборачиваясь к Жене и глядя на неё с ледяным спокойствием, от которого у девушки забегали иголочки по всему телу.
– О моя чернокрылая голубица! – воскликнул Артём Шашкин, вбегая в комнату. – Зачем, зачем ты мучаешь ни в чём не повинное дитя? О-о-о! Быть может, у неё нет способностей к рисованию, так зачем же винить её в этом? Может, у неё есть способности к чему-то ещё, например, к актёрству?
Маша смерила его таким же взглядом, как минуту назад Женю.
– Во-первых, если у неё нет способностей к рисованию, то с какой стати я должна на неё тратить время? Лично мне это не нужно. И я сказала ей, что надо делать, чтобы появились хоть какие результаты. Теперь решать ей, будет она меня слушаться или нет, и если нет, я уже сказала, что будет. Во-вторых, ты, Артём, кого угодно хочешь сделать артистом.
– О-о-о! Что может быть прекраснее?
– А врачами кто будет? А учителями? А продавцами? А дворниками, в конце концов? Думаешь, не нужно быть дворниками?
– О-о-о, как можешь ты, любимая, думать о таком мелком? Ты человек искусства!
– Ты тоже, Артём. Ты артист и хочешь всех сделать артистами. Я художник. В таком случае я буду хотеть сделать из всех художников.
– О моя чернокрылая голубица! Твоя железная логика меня когда-нибудь убьёт! О-о-о! – и Артём повалился на пол.
Женя хихикнула, но Маша строго посмотрела на неё, и девушка судорожно принялась за рисунок. Маша посмотрела на часы.
– Заканчивай эту линию – и на сегодня хватит. Скоро дети вернутся из школы.
Женя попрощалась, вновь выслушав наказ Маши рисовать каждый день по сорок минут, и ушла.
– Наконец-то мы одни, о любовь моя! – воскликнул Артём. – Дай же мне обнять тебя, о свет моей вселенной!
– Подожди! Мне надо помыть руки от карандаша, – Маша убежала в ванную и вскоре вернулась. – Вот теперь можешь обнять, – с улыбкой сказала она и сама обняла Шашкина.
– О-о-о! Милая!
Маша поцеловала любимого, но в этот момент скрипнула дверь, и она вновь приняла строгий вид.
– Какие оценки принесли? Показывайте дневники! – скомандовала художница.
Младший Петя неловко переминался с ноги на ногу. Это не укрылось от машиного взгляда.
– Показывай дневник, – спокойно сказала она, изучая сына с ног до головы, – и поправь рубашку. Научись её заправлять нормально в брюки.
Петя смущённо заправил рубашку и протянул матери дневник.
– Что я вижу! Двойка по алгебре? Как это ни прискорбно, а я должна принять меры.
– О-о-о! Неужели ты хочешь высечь нашего милого Петю? – скорбно воскликнул Артём.
– Нет, я всего лишь поставлю его в угол. Будешь стоять там сорок минут.
– Но мама! У меня по изо пять!
Маша приподняла бровь и внимательно посмотрела другую страницу дневника.
– Действительно… Ладно, будешь стоять тридцать семь минут. Живо в угол!
Петя вздохнул, проворчал что-то и побрёл в дальний угол.
Такому же досмотру были подвержены средняя дочка Капитолина (Артём настоял, чтобы хоть один ребёнок был назван необычным именем) и старший сын Саша, заканчивавший десятый класс. После этого Маша заставила всех ещё раз помыть руки и разлила всем по тарелкам суп с фрикадельками, который всегда был у неё по четвергам. Петя хотел было перехитрить мать и присоединиться к обедавшим, но Маша напомнила ему о наказании и прибавила ещё лишние пять минут. Мальчик со вздохом вернулся в угол. Ему в этот день предстояло обедать позже других.