33. ЛАЗОРЕВАЯ ИВОЛГА
– Маруся, можно тебя спросить кое о чём? – обратился Артём к Марусе.
– Спрашивай, – с лёгкой тревогой откликнулась девушка.
– Зачем ты ночью пришла ко мне?
– Вот несносный человек! – всплеснула руками Маруся. – Я же сказала, что хотела, чтобы ты оценил мои актёрские способности.
– А почему ночью? Впрочем, ты права, Клеопатру только ночью и можно показывать.
– Ты смеёшься надо мной? Издеваешься? – вскрикнула Маруся; вид у неё был такой, будто она готова вступить в драку.
– Нет, конечно, не смеюсь. Если я начну смеяться над тобой, я долго не продержусь в этом доме. Просто хочется знать, зачем девушка ночью сама ко мне приходит, – лукаво прибавил Артём.
– Да за кого ты меня принимаешь?!
– За Клеопатру.
– Правда?
– Конечно. Ты прекрасна и дерзка, как египетская царица. О-о-о! Египет!..
– Я могу это засчитать за комплимент?
– Это уж решать тебе, – хитро подмигнул Артём, – скажу только, что моя чернокрылая голубица никогда не приходила ко мне ночью в комнату, хотя мы жили под одной крышей.
– Вот ведь, не сходит у тебя с языка эта твоя голубица!
– А как мне забыть её, Маруся? О, как забыть? – вскричал Артём, сотрясая руками. – Никакая в мире Клеопатра не поможет мне в этом, потому что это непосильная, невозможная задача. О-о-о!
– Зачем же ты тогда уехал от неё?
– Так распорядилась судьба… – и Артём меланхолично скрестил руки на груди.
– Так прямо и судьба? А не твоё ли это было решение уехать? Ведь ты мог запросто остаться. Да ты просто захотел в хороший театр устроиться – вот и вся твоя любовь! Если бы ты её так любил, ты либо остался бы в Москве, либо взял бы её с собой.
– Да как бы я её взял? – закричал Шашкин. – Она сама всё решает и никого не спрашивает, даже меня. Она никогда бы не согласилась уехать. У неё там работа, сестра и всё, к чему она привыкла. Она никогда не поймёт такую мятежную душу, как я. О-о-о!!!
– Она такая непонимающая? – сочувственно проговорила Маруся.
– Нет, что ты! Она самая благородная и щедрая девушка в мире, но она не любит, чтобы что-то выбивалось из привычного уклада. Она тяжело переносит перемены и не любит их. Разве стал бы я мучить её, заставляя что-то менять? В том и проявилась сила моей любви, что я не стал обрекать её на мятежную жизнь.
– Да ты просто эгоист, вот ты кто! – воскликнула Маруся. – Но я всё равно… – тихо и смущённо прибавила она.
– Что, Маруся? Что ты всё равно?
– Ничего! Много будешь знать – скоро состаришься! – и девушка убежала.
– О, зачем, зачем ты воспылала ко мне, лазоревая иволга? – горестно покачал головой Артём. – Никогда не забыть мне чернокрылую голубицу! О-о-о!