— Приди в себя, на тебе лица нет. Ты своей хмурой мордой завалишь всё дело. Ты похож на зомби, на мертвеца, который бродит среди живых.
— У меня упадок сил и депрессия. И ты знаешь, почему.
— Забудь эту дурацкую чушь! Ты понял? Забудь! Если ты будешь отвлекаться на такую фигню, как секс, то пропадешь окончательно.
— Ха. Секс. Тебя трахали трое, с твоего согласия.
— Да, трахали. Но это уже прошло. У меня больше нет такого настроения. Я попробовала уколоть себе первентин. Закончилось сексуальным марафоном. Я не ожидала такого, клянусь. – Она взяла его за плечи и тряхнула изо всех сил. Сказала, глядя прямо в глаза:
— Это первентин, пойми, дурень! Я люблю тебя, а моё тело сработало под команду первентина. Могло быть не трое, а десять. Мне самой неприятно, что так получилось.
— Ха. Ей неприятно. – Помолчал, глядя в себя. Сказал: – Я не переживу такого.
— Дурак! Я люблю тебя! Но я женщина. Тело у меня женское, а в теле ползают эстроген и тестостерон. Эти падлюки меня и подставили. Была бы я собакой, всё бы обошлось.
— Лучше бы ты была собакой.
— Я другого ответа не ждала.
— Уйди.
— А дело? А наше дело? А двести миллионов, которые нас ждут? Ты из–за простой ебли забыл про деньги?
— ****и меня.
— Да тебя давно пора трахнуть, как женщину. Может, эти припадки депрессии пройдут, и ты поймёшь, что для женщины в этом процессе нет ничего особенного. Ни–че–го!
— Послушай, закрой рот, а то может заговорить моя «Беретта».
— Выбрось пистолет и забудь про него. От оружия только проблемы. Мы будем работать головой. Как всегда. Зачем тебе «Беретта»? Чтобы застрелиться? Или застрелить управляющего банком? Или, может, меня? Ты думай, когда что–то планируешь.
— Ты думала, когда кончала под теми тремя?
— Тьфу! Нет, не думала. Под тобой я тоже не думаю.
— Я теперь буду кончать только пистолетом.
— Дать прозак?
— Коньяк.
— Не стоит.
— Да, не стоит. Ты права, я зомби. Но зомби тоже человек, и ему надо забрать двести миллионов из абонентской ячейки под номером 69. А почему такой номер?
— Какой – такой?
— Шестьдесят девять. Это сексуальный номер.
— На таблетку.
— В жопу таблетку. Хозяин ячейки тоже тебя трахал, когда был живым?
— Нет, он меня только фотографировал.
— Я в это охотно верю, но где фотографии? В убойном отделе?
— В фотоаппарате удалена карта памяти. Он цифровой. Я это сделала ради нас.
— Ради себя.
— Ради нас.
Блондинка со стальными глазами и жестким бюстом обняла поникшего, худощавого зомби с короткой стрижкой и атлетической фигурой.
— Милый… Милый… Не надо… Всё будет хорошо… Обними меня.
Он обнял. Слёзы текли по его лицу, но он не обращал на них внимания. Хрипло сказал:
— Ладно, проехали. Мы возьмём эту ячейку, хотя у нас нет кода доступа.
Слёзы текли и по её лицу. Она прошептала:
— Это первентин… Это сатана первентин…
— Брось ты про это, я постараюсь забыть.
Тишина длилась вне времени. Нарушила она.
— Нам придётся нейтрализовать посредника, который впустит нас в зал.
— Я знаю.
— Но не «Береттой».
— Я знаю.
— Ему придётся стереть память. Почти всю, по–другому не получится.
— Ничего, накопит другую.
Он расстегнул платье и прижался лицом к её груди. Медленно раздел её.
— Милый… Милый…
— Я всё забываю, дорогая. И очень быстро. Тебе сейчас не нужен первентин?
— Нет, – прошептала она, целуя его.
— Ну и прекрасно, я уже жив.
— Я всегда буду с тобой, даже если ты будешь мёртв.
— Хватит о грустном, у нас весёлое будущее.