Невесомость невесомостью, но массу тела при потере веса пока никто не отменял. Эту сентенцию Энрике в полной мере ощутил всем телом, вписавшись в приборную панель. Искры в глазах полыхнули настолько ярко, что у астронавта поневоле на долю секунды мелькнула мысль, как бы чего не воспламенилось. И мысли немало содействовали орущие тревожные сигналы.
Потирая ушибленный лоб, Энрике оттолкнулся от потолка, куда его отбросило после удара, подплыл к пульту управления и принялся выключать поврежденные системы, перенаправляя их функции на вспомогательные модули. Наконец, вой аварийных сигналов умолк – работу основных систем корабля удалось стабилизировать. Настала очередь оценки повреждений.
Открыв щит пилотского иллюминатора, Энрике в первый момент подумал, что ударился чересчур сильно. Судорожно икнув, он в полном недоумении выдохнул в пустоту пространства:
– Господи, что это?!
– Что вы имеете в виду? – отозвался молчавший эфир.
– Вот это, господи! – выкрикнул астронавт. – Вот это!
– Что конкретно вас в этом смущает? – поинтересовался собеседник.
– Конкретно? – оторопел Энрике. – Конкретно – ВОТ ЭТО ВСЁ!
– Слоны?
– И слоны тоже! И это проклятое земноводное!
– Черепаха – не земноводное, – поправил эфир. – Черепаха – пресмыкающееся.
– Что?
– Черепаха – пресмыкающееся, – повторил голос.
– А Земля?
– Что – «Земля»?
– Она плоская!
– Ах, это...
– Как я должен выйти на орбиту плоской Земли?! Я сплю или слишком сильно ударился головой?
– Энрике Сантана? – уточнил эфир. – Звёздная разведка, маршрут сорок семь?
– Да, – ответил астронавт, – сорок семь. Рад, что я не совсем сошёл с ума.
– Вас давно не было дома, Энрике Сантана.
– Восемнадцать с половиной лет по бортовому времени.
– И за это время многое успело измениться.
– Я уже заметил, большое спасибо кэп, – язвительно заметил Энрике. – Не понимаю только, что мне предпринять – попытаться сесть на ЭТО или же прямо здесь дожидаться санитаров.
– Ваши опасения напрасны, – заверил голос, – вы вовсе не сошли с ума.
– Значит, получил серьёзное сотрясение мозга. Кстати, что это я разнёс?
– Хрустальный купол. Изрядную дыру пробили, понадобится капремонт.
– Купол?
– Если вы готовы слушать, я готов объяснить.
Астронавт оттолкнулся от пульта и вплыл в пилотское кресло, не в силах отвести взгляд от фантасмагорической картины за иллюминатором.
– Валяйте, – предложил он.
– Так вот, – произнёс эфир. – Для начала вам придётся свыкнуться с постулатом о том, что мысль материальна.
– В каком смысле?
– В том смысле, что не только бытие определяет общественное сознание, но и общественное сознание в равной степени определяет общественное бытие. Иными словами, окружающий мир имеет форму, которую придаёт ему сознание большинства.
– То есть, когда я улетал по маршруту сорок семь…
– Земля имела форму шара, поскольку таково было представление большинства.
– Но как стало возможным, что…
– Мировоззрение масс дало такой реверс?
– Именно.
– Вселенная оказалась великовата для сознания обывателей. Сто миллиардов галактик в видимой части, в каждой из которых в среднем сто миллиардов звёзд – и полная неизвестность. А ничто так не пугает обывателей, как неизвестность.
– Но наука…
– Наука в настоящий момент признана бездуховной ересью и запрещена.
– Запрещена?!
– Такое иногда случается, если крайне либеральные настроения в обществе берут верх. Но не стоит беспокоиться, рано или поздно прогресс всё равно возьмёт своё. Пара-тройка тысяч лет, и…
– Но что делать мне? Я не могу висеть на орбите пару тысяч лет… Господи, да и какая может быть орбита у… у…
– Не стоит беспокоиться, Энрике Сантана. Мистическое сознание – достаточно гибкий инструмент. Полагаю, оно найдёт способ объяснить и это. Ни о чём не беспокойтесь и готовьтесь к посадке.
Астронавт оторопело посмотрел на объект посадки и вытер со лба холодную испарину.
– Ну спасибо, диспетчер…
– Я не диспетчер, – отозвался эфир.
– Нет? А кто же?
Невидимый собеседник вздохнул:
– Простите, не представился. Я полагал, вы знали, к кому обращались словом «Господи».
***
– Наконец-то он изволит спускаться, Владыка! – преклонив колени, доложил посыльный.
Верховный жрец величественно поднялся, неторопливо подобрал полы одеяния и с подобающим сану неторопливым спокойствием вышел на балкон. Толпа внизу с гомоном и воплями указывала на свод небесной сферы. Верховный жрец прищурился и разглядел в вышине несущуюся вниз колесницу, запряжённую стаей журавлей.
– Будет ли конец этим безумным еретикам, Владыка? – не в силах сдержать священного гнева, истерически выкрикнул кто-то из толпы.
– На всё воля Господня – спокойно заметил Верховный жрец. – Освободите место для посадки. И приготовьте поленья и масло.