Чистая и благородная Русская волна, накрывшая и защитившая Донецк в четырнадцатом, волна народная, партизанская, мечта русских о единстве разбилась, как и положено, о быт.
Тысячи ополченцев рассыпались, неприкаянные, по ДНР, сотни – вернулись в Россию. Пародия на мир, вялотекущая война, ноющая, как больной зуб, который не лечат и не вырывают, – бесит их. Покинув, марширующую на месте армию, с её муштрой и писаниной, они нигде не могут пристроиться. Отказы столь часты, что им кажется: работодатель ДНР получил тайный приказ не принимать их на работу, чтобы они, помыкавшись, возвращались в армию. Они мыкаются, «вертаются взад», снова, расплевавшись, уходят, чтобы сидеть без дела дома и наблюдать, как выцветают идеалы, ради которых они проливали кровь. Хуже убитых – раненым. Копеечная пенсия «по общему заболеванию» равняет их с алкоголиками и наркоманами, потерявшими здоровье под забором. Украина, пожевав, выплёвывает назад беженцев и они, пользуясь родственными связями, выдавливают ополченцев с рабочих мест. Уже в пятнадцатом году вопрос – а где ты был летом четырнадцатого? – считался в Донецке нетактичным.
Пересидевшие войну в России или на Украине возвращаются к своим травмированным войной родственникам, соседям, сослуживцам.
— Ну и?.. – спрашивает вернувшаяся жена. – Чего ты добился? Я тебе говорила, поезжай со мной, а ты попёрся в это ополчение. Теперь как?
Горевший в танке ополченец, чудом выживший, во сне вскрикивающий, тошнотой встречающий запах жареного мяса – молчит, как провинившийся школьник. Сосед за два года на Украине заработал машину, а он в ДНР – три тысячи пенсии по инвалидности. Вчера сосед сказал ему: «Не умеешь ты жить». Теперь грозит полицией и судом, которые (как говорят вокруг) «уже берут».
— Витю, зачем было бить? Ну, ляпнул он лишнее, но ты же нормальный? У нас много соседей вернулось. Ты всех будешь бить? Меня, может, тоже?
Молчит ополченец, а жена, за два года ставшая чужой, работает лучше украинской пропаганды:
— Витя, может, и грубо сказал, но правду. Чего вы добились? Те, кто наверху, понятно чего, а вы? Ты лично, кроме инвалидности, что получил?
Он не думал о деньгах, не ради них горел. Всё то, ради чего они поднимались весной четырнадцатого и потом падали, умирая, прошло, как сон. Сон, о котором он говорит только со своими, чтоб не опошлять его болтовнёй. А её вокруг много. Донецк – город-герой! И сосед его Витя – герой, и Коля, который говорит «если бы не ваша дэнээр»? А настоящие, те, кого он считает героями…
— Ну что, молчишь?
— А что я скажу?
— В том-то и дело, что сказать тебе нечего, потому что я права. И Витя прав. А на Украине, чтобы ты не говорил, люди живут и зарабатывают, а это главное. Русский же мир и прочая мишура – приманка для идиотов. Нормальный человек верит деньгам, а не словам. Тебя же, мой милый, просто использовали. Здоровье забрали за бесплатный проезд в городском транспорте. Была я в России два года. Мы там никому не нужны. Мы – дымовая завеса, точнее, кровавая над Крымом…
Продолжение: Оставшиеся. Финансовые опухоли: http://www.proza.ru/2017/11/04/567