Ортонский хлеб
Слышу разные гипотезы о происхождении и назначении шорских мегалитов, которые обильно сдобрены такими «узкоспециальными» терминами, как «полигональная кладка», «полимерный бетон», «астрономическая обсерватория» (странно, почему бы не «полиастрономическая», как «полибетон»?). Нет, не то, чтобы я отрицал всё и вся, включая здравый смысл. Просто раньше – и в годы обучения, и в годы последующего околачивания в школах и библиотеках по роду своей профессиональной деятельности – я был и остаюсь приверженцем академической науки, пока таковая ещё существует в нашей стране.
Гипотезы меня не впечатлили, хотя, вынужден признать, что кварциты из Чимеке – обломки размытой породы окрестных гигантских валунов – действительно смахивают на бетон по своей структуре. Что ж, разговоры разговорами, а сидоровская экспедиция, которая, как оказалось, проходила параллельно нашей, сворачивалась. Кубанские казачки продолжили свой спуск. Барбудос с ружьями и россыпью студентов последовали за ними. К спуску стали готовиться и мы с R. Он прошёл гладко.
И вот, отсалютовав петардой местным духам и спящим летучим мышам, мы едем в Ортон. Посёлок, расположенный в живописнейшей долине, где сливаются три местных речки, – отголосок советской пенитенциарной системы – бывшая колония-поселение. На въезде – разбитая будка КПП, на улочках – типовые деревянные бараки с тёмными провалами на месте окон и дверей. И, среди этого «былого великолепия», – немногочисленные современные островки жизни, представленные домами аборигенов – шорцев – и бывших зеков из числа русских. Часть нежилых и заброшенных халуп смачно усеяна надписями «АУЕ», что, в общем-то, весьма гармонично вписывается в увиденное – местечковая молодёжная субкультура. Как бы то ни было, местные приветливы, общительны и радушны. Рыбачат, промышляют заготовкой пихтового масла, хлеб пекут, древесину пилят – есть несколько крепких хозяйств в округе. Разжившись маслом и хлебом, отправляемся домой – путь неблизкий, под триста вёрст, а рельеф сложный, часами ещё плутать на местных горных серпантинах. Солнце уже клонится к закату.
Нужно отметить, что ортонский хлеб ничего особенного собой не представляет – иные тырганские пекарни его так даже вкуснее пекут. Ну, а в маслах я не специалист – R., по крайней мере, остался доволен. Ночью уже минуем посёлок Майзас, обильное пихтовое амбре в салоне автомобиля не даёт нам клевать носом. Вот и компактный Междуреченск позади – нарядный ко дню шахтёра городок – он, как один растянувшийся проспект Строителей на родном Тыргане, – панельные многоэтажки, прямые и широкие улицы, стёкла витрин. Проезжаем Мыски – контраст с Междуреченском значительный – малоэтажная застройка, извилистые улочки, разбросанные по огромной площади дворы – как прокопьевский центр – Старый город. Разные посёлки по обе стороны дороги мелькают своими редкими ночными огоньками со скоростью под сотню километров в час. Вот и Листвяги.
Свет фар выхватывает тёмную женскую фигуру, метнувшуюся нам наперерез. R. и глазом не ведёт, не то, чтобы скорость сбрасывать или выкручивать баранку в сторону от женщины. Я молчу – опять чёртовы иллюзии от усталости и отсутствия сна.
– Видел фигуру? – это R. подаёт голос.
– Ага, – говорю, – какая-то сумасшедшая в четвёртом часу ночи счёты с жизнью свести решила. Или пьяная.
– А видел, что тени не отбрасывала и свет сквозь неё проходил?
– Да где там. Вообще подумал, что привиделось. Хотя, да, странная фигура, только на разделительной полосе её заметил. Будто сразу оттуда и появилась…
– … и, добежав до тротуара, сразу и исчезла!
Вот и тема для разговора, чтоб не заснуть и не откочумать в кювет вслед за этой неприкаянной: фантомы, плазмоиды, наведённые поля и прочий сюрреализм.
Прокопа уж на горизонте. Сейчас вползём на Тырган и всё – растянусь на матрасе – через полтора часа вставать, и снова – на работу, выходные закончились…
28.10.2017 г.