2. НА ВОКЗАЛЕ
На следующий день те самые мужчины, которых Шуберт облил шампанским, пришли в кабинет Лиды и с очень чопорным видом положили перед ней заявления об уходе. А Лида дорожила ими, они были очень ценными работниками. Лида пыталась убедить их остаться, но девушка не обладала особыми дипломатическими способностями. Её убеждения скорее походили на приказ, хотя она понимала, что не сможет удержать тех, кто захочет уйти. Один из мужчин поджал губы и сказал:
– Этот костюм я вчера надел впервые. Жена подарила его мне на стеклянную свадьбу. А вчерашний молодой человек так бесцеремонно испортил мне подарок на стеклянную свадьбу. И потом, почему я должен слушать какого-то безвестного поэтика? Вы, конечно, уважаемая персона, дорогая Лидия Михайловна, но всё же есть всему предел. До свидания.
Лида ударила кулаком по столу и закричала:
– Ну что, у кого ещё там стеклянная свадьба? Ну и уходите! Обойдусь и без вас!
Придя домой, она набросилась на Шуберта:
– Знаешь, что ты натворил? Я по твоей милости лишилась ценных сотрудников! Ты одному из них испортил подарок на стеклянную свадьбу!
– Лида… я не хотел…
– И как я теперь буду без них обходиться? Да они все моей правой рукой были!
– Ну хочешь, я пойду, попрошу их остаться?
– Ты? Не смеши меня! Ты только стишки свои писать умеешь да вздыхать при луне!
– Лида… – Шуберт приблизился к ней.
– Не прикасайся ко мне!!!
– Лида, я тебя люблю… Послушай, какой я стих тебе сочинил:
Я ужасно провинился.
Что мне делать, подскажи?
Без моей хорошей Лиды
Лучи солнца мне – дожди.
Без её улыбки нежной
Меня кутает туман,
И увял лесной подснежник,
И засох весь океан.
Я люблю тебя так сильно,
Я твой Шуберт, твой поэт.
Без тебя, без самой милой
Стал туманным белый свет.
– Уходи… – сквозь зубы процедила Орехова.
Шуберт подошёл к двери и вышел. Лида бросилась к вешалке, схватила куртку, подбежала к окну, распахнула его и крикнула Шуберту:
– Эй, Шуберт!
Поэт поднял голову и посмотрел на Лиду сияющими глазами. Он думал, что она позовёт его обратно, но она лишь бросила ему куртку и крикнула:
– На, возьми, а то ещё простудишься! – и захлопнула окно.
Шуберт вздохнул и надел куртку. Он забыл, что на дворе был октябрь. Он пошёл к Рябчикову, позвонил в дверь, но друга не оказалось дома. Открыла его невеста Вика.
– Шуберт? Проходи. Рябчикова сейчас нет, он скоро будет.
– Я подожду его, ладно, Вика?
– Конечно, конечно! Располагайся! А что ты такой убитый? Что-то случилось?
– Ну как тебе сказать…
– Как есть, так и говори. Я тебя всегда пойму, мы с тобой похожи.
– Лида меня прогнала.
Вика даже вскрикнула. Её зрачки расширились.
– Какой ужас! Почему прогнала?
– Из-за того вечера. Работники, которых я облил, уволились, а они были очень ценные для Лиды.
– Но нельзя же из-за этого прогонять тебя! С кем не бывает!
– Похоже, Лида не так рассуждает... Но у тебя что-то горит?
Вика снова вскрикнула.
– Жаркое! Рябчиков говорил, что хочет жаркое, и я решила приготовить ему! – она побежала на кухню. Шуберт последовал за ней.
– Ну что? Полностью сгорело?
– До крошки! – горестно воскликнула Вика. – И сковородка испортилась.
Вдруг дверь хлопнула. Вернулся Рябчиков и тут же пошёл на кухню, почуяв неладный запах.
– Здорово, Шуберт.
– Привет.
– Рябчиков, прости, я сожгла жаркое, – испуганно и осторожно проговорила Вика.
– Плевать на жаркое! Но сковородка! Это была новая сковородка! – он так и пожирал девушку глазами.
Шуберт вступился за Вику:
– Рябчиков, да не велика потеря! Можно же другую купить.
– Молчать!!! Ты, не знающий, что это такое – по-настоящему деньги зарабатывать, будешь ещё рассуждать! Ты только и знаешь, что стишки свои сочинять!
– Где-то я сегодня это уже слышал… – вздохнул поэт.
Вика закричала:
– Не думала я, что ты такой вещист, Рябчиков!
– А ты безалаберная легкомысленная девица! И вообще, как вы все мне надоели! Пошли вон! Оба!
Шуберт испуганно пошёл к двери, Вика – за ним.
– Шуберт, куртку надень! – шепнула она.
– Ах да!
Они поспешно выбежали из квартиры и сбежали по ступенькам вниз.
– Ну что, куда пойдём, Шуберт?
– Я и сам не знаю… Честно говоря, мне всё равно. Куда ты хочешь?
– Да мне тоже всё равно. Ну и тип! Что-то он в последнее время меня огорчает.
Они побрели куда глаза глядят и так дошли до Белорусского вокзала.
– Я очень люблю провожать поезда, – улыбнулся Шуберт. – Есть в этом лёгкая грусть и жажда дороги. Бывает, гуляю по городу, приду на вокзал, встану на краю платформы и смотрю, как поезд уносится всё дальше и дальше, становясь всё меньше и меньше…
Глаза Вики засияли.
– Да!.. – зачарованным шёпотом ответила она. – А ещё я люблю смотреть, как пассажиры показывают билеты проводницам, садятся на поезд, а их родные и друзья провожают. В этом есть что-то праздничное. Они рассаживаются по купе, открывают чемоданы, достают что-то из них.
– Разгадывают кроссворды! – восторженно подхватил Шуберт.
– А мне всегда нравились эти стаканчики в резных серебряных подстаканниках! – Вика так и сияла.
– Вика, честно слово, я сейчас заплачу! – рассмеялся Шуберт. – Я бы и сам с радостью сел на поезд и поехал куда-нибудь!
– Но ведь это можно и устроить как-нибудь, а, Шуберт?
– Это было бы прекрасно…
Так и наступила ночь. Шуберт с Викой проводили уже множество поездов и не сразу заметили, как стемнело. Но с наступлением темноты вспомнилось, что надо было куда-то возвращаться.
– Куда же мы пойдём, Шуберт? – тихо и грустно произнесла Вика. – Нас прогнали, нас не ждут…
– Давай останемся здесь.
И они медленно вошли в здание вокзала и уселись рядом на стульчиках в зале ожидания. Они болтали обо всём на свете, пока сон не одолел их. Вика заснула первой. Её голова склонилась на плечо Шуберта. Когда сон охватил и поэта, его голова склонилась к викиной голове. Утром их разбудил телефон Шуберта. Поэт встрепенулся. Это была Лида.
– Алло!
– Шуберт, ты что творишь, мать твою? Ты где?
– На вокзале.
– Я из-за тебя всю ночь не спала!
– Но ведь ты сама выгнала меня, Лида.
– Мать твою! Я сейчас приеду.
Вскоре зазвонил телефон Вики, и у неё повторился почти такой же разговор с Рябчиковым. Через какое-то время приехали Рябчиков с Лидой. Рябчиков крепко обнял Вику, а Лида – Шуберта, и каждый повёл свою прощённую половину в противоположном направлении, но Шуберт с Викой то и дело оглядывались назад и посылали друг другу прощальные и немного грустные взгляды. Им очень понравилось провожать вместе поезда и встречать рассвет на вокзале.