Неанд. Певчий Гад. Плата за прямохождение

      
Глухой океан ненависти окружал Великого всю его жизнь. Не всегда шумел, вздымая валы и швыряя раскалённую пену в лицо, чаще всего океан глухо таил в себе ненависть, которая выплёскивалась в самые непредсказуемые моменты бытия. Впрочем, и сам Певчий Гад был непредсказуем, так что минус на минус иногда всё же давал плюс. Главным образом  выразилось это, как теперь выясняется, в творчестве и всплывающих из мутных глубин воспоминаниях…

***
…пустые, осенние кусты без ягод… – «пу-сты», не ку-сты…

*** 
Не любили Великого учителя. Не любили, и всё. Хотя лучше всех решал задачки, быстрее всех соображал. Иногда даже, откровенно глумясь над халдеями, как величал учителей, раньше всех тянул руку, когда ещё не был даже окончен вопрос…
  Но, что ещё страннее, не любили родители. Особенно могучий «папуля», геолог, отравивший в младенчестве сыночка…

***
«…ты Царь? Живи один.
Ты Раб? Живи семьёй…»
(Из плача о родимом доме)
***
А было дело на северах. Пил папуля с дружками-геологами водку, кидали окурки куда попало. Один попал в тулуп, где был наглухо закутан млад-Великий… и тот задохнулся.
Не совсем насмерть задохнулся, – пришла «мамуля» из магазина и обнаружила  подозрительный запашок из детского тулупчика. А также подозрительные корчи и покашливания из него же…
Так на всю жизнь и остался Великий, спасённый от пьяных геологов, с голосом Высоцкого, но с некоей писклявостью, в отличие от Владимира Семёновича. В дальнейшем самоотравление уксусом  (как всегда, не окончательное отравление), плюс гарь от пожара на чердаке добавили хрипотцы…
Так, год за годом, формировалось его знаменитое хриплое «Гы-ы-ы…» – на все случаи жизни.

***
Из цикла Великого «Наблюл»:

«…из стоматологии выходили, харкая кровью, люди…»

***
«Молчаливый болтун. Есть такие. – Снаружи безмолвие, а мысли внутри болтают,  крутятся, тараторят…»

***
Труждаясь беспросыпно над приборами в сейсмостанции (о ней позже) и над «огнетушителями» вермута, Великий всё же находил время для некоторых размышлизмов, чаще всего не имеющих лично к нему отношения.
Он Размышлял Вообще. Чем и был значителен...
Но вот подвернулась бабёнка из другого города, бездомная, и пригрел её Великий в своём подвале многоквартирного дома, уставленном не только приборами, но вполне приличной кроватью. И зачала она. Как позже выяснилось, не от Великого. От заплутавшего шатуна, скрывшегося потом в неизвестном направлении.
Но тогда ещё Великий верил, что – от него. И проникся жалостью к бабьей доле, и написал:

«Трагичен не только сам человек, движущийся непонятно откуда и неясно куда, трагичны проблемы, наклубившиеся на его пути. Например, проблема прямохождения человека: рожать стали женщины в муках! И, что характерно, люди – единственные позвоночные, которые рожают в муках.
Вот «медицинский факт»: у животных кости таза скреплены подвижно, а у человека срощены между собою. Иначе просто не смог бы ходить на двух конечностях.
Это, конечно, преимущество с одной стороны, но с другой…  при родах кости мучительно раздвигаются, вопреки «гордому замыслу» человека о Человеке. Замыслу ходить прямо – гордо!..
Отсюда муки рожаницы. – Плата за прямохождение…

…а ещё кроманьонцы совокупляются чаще всего неестественным способом – способом «бутерброда». Мужчина на женщине. Тогда как самый естественный способ – сзади. Как говорится, «раком».
Это позволяло древним людям, которых вечно подстерегала опасность со стороны дикой природы, во время совокупления обозревать близлежащую местность, откуда в любое время мог появиться враг, хищник, и – сожрать милующуюся парочку… а потом выхаркнуть кости…
Да и само расположение женских половых органов в старые времена было  ближе к анусу, чтобы в любой ситуации совокупиться стоя. Это уже потом, позднее, вместе с благами цивилизации стал варьироваться женский организм, вагина «взбрыкнула» и надумала «мигрировать», перемещаться поближе к животику. Женщина всё чаще, предпочитая комфорт, «полюбила» совокупляться лёжа…
А что? Заперла дверь, легла себе на спинку, а мужик – давай, работай. Опасаться нечего, хищник в дом не заползёт, не сожрёт… чего опасаться?
Древние совокуплялись «раком» не только потому, что это давало известную безопасность, но также ещё из гуманных соображений: девственная плева рвётся менее болезненно при таком способе.
Любой медик подтвердит...»

***
…и задумался Великий, когда всё почему-то зашумело-загудело-запело  внутри, стишками заклубилось – а почему, откуда это зашумело? – задумался Великий. Задумался, на торфоразработках пребываючи, подключаючись, как прояснилось позже, к Её Величеству Поэзии. Неизвестно откуда возник этот шум, как это и бывает у настоящих великих – неизвестно откуда и зачем бывает, – но однажды задумался непредсказуемый Великий об истоках литературы, а не только о стихийном творчестве. Ибо после зоны, между лекциями в знаменитой пивной, о которой ниже, стал посещать самые разные библиотеки.
Задумался о Серебряном веке, о всех его вычурностях, выспренностях, сопряжённых не с Солнцем, а с луною. С поэтизацией «волшебницы-луны», которую, впрочем, Пушкин любил называть глупой. Почему? Уже не спросить…
 И о Золотом веке задумался Великий.  И о циклах – космических в первую очередь, а также и о женских циклах задумался… и связал всё это в опус. Не очень пристойный, однако, но из песни слова не выбросить:

«…в нашей Солнечной системе
Ворожить на лунной теме,
Всё равно, что жить в п…
Трубы Солнечные грянут,
Циклы месячные станут
Годовыми. Как везде».