1966 год. Лето. Еду по Чуйскому тракту в Барнаул. Рядом со мной сидит раскосый парень. Разговорились. Его зовут Николай, живёт в Ело, школу окончил в Онгудае. Жил в интернате.
Тоже едет в Барнаул и тоже поступает в пединститут. Дальше Семинского перевала ни разу не был. Что такое город знает лишь по картинкам. В Бийске пересадка в другой автобус. Купили билеты на Барнаул. Время ещё было. На вокзале в столовой перекусили и вышли на перрон.
На дальних путях пыхтел паровоз. Коля спрыгнул с перрона и пошёл смотреть это диво. Что там смотреть?! Паровоз он и есть паровоз. Подошёл к машинисту. Чего то спрашивает. Тот машет руками, Колька лезет в кабину. Во, даёт! Гудок, клубы пара, паровоз зашипел, тронулся с места, проехал несколько метров, заскрипели тормоза и огромная махина остановилась. Колька спустился на землю, но от паровоза не отходил.
Долго его разглядывал как чудо света. В Барнауле Кудачин прокатился по всем маршрутам на троллейбусах, трамваях и автобусах. С первых дней учёбы Колька был в нашей 315-ой комнате как справочное бюро, если дело касалось плана города.
Со мной он быстро сдружился, как никак земляки.
С другими сходился очень долго. Мы учились безалаберно. Вечерами играли до полуночи в карты. Николай приходил с лекций, садился на кровать, снимал свои носки, протирал ноги лосьоном, одевал чистые носки и ложился спать. Спал один час, потом шёл в город гулять. Гулял один час, потом приходил обратно и садился за уроки. Сначала это нас сильно удивляло. Приехал абориген с Горного Алтая, а ведёт себя как немец. Кудачин сдал первую сессию на отлично и стал получать повышенную стипендию.
Мы всей комнатой Кудачина зауважали. Отличный парень. Жаль только, что в покер с нами не играет. Совратили мы его на третьем курсе. Стал такой же, как и все. В карты играл азартно, в оценках стали появляться четвёрки, и Колькина повышенная стипендия приказала долго жить.
Наша комната отличалась от других тем, что мы дежурили на совесть. Дежурный не только мыл пол и делал приборку, но и готовил завтрак, обед и ужин. Это делали все, но в нашем меню были пельмени, блины и беляши.
До такого даже наши девчонки не догадывались. Ограничивались студенческой похлёбкой. Однажды после какого-то праздника всю общагу превратили на целую неделю в настоящий свинарник. В туалеты зайти невозможно, коридоры в грязи, в комнате бардак. Мы долго перепирались кто дежурный, но не могли вспомнить.
Старая очередь нарушилась, новую не хотели начинать. Не варили, пол не мыли. Кастрюля с недоеденным супом стояла под столом и над ней махровый купол плесени. Под всеми кроватями, кроме кудачинской толстый слой пыли. Колькин ритуал в это время немного изменился. Он набирал в ведро воды, тщательно промывал под своей кроватью и пред ней пол. Потом делал всё остальное: носки, лосьон, носки, сон, прогулка, учёба.
Тут вдруг заходит к нам в комнату толпа парней. Целая экскурсия с какой-то комнаты. Цель экскурсии – узнать про Кудачина. Спорили насчёт Горного Алтая и алтайцев. Кто-то заверял, что алтайцы народ сильно уж нечистоплотный. Кто-то предложил прекратить спор и сходить в 315-ю комнату, там живёт настоящий алтаец, единственный на всю общагу.
Кудачина как раз в комнате не было. Вымыл свой участок, протёр лосьоном ноги, сменил носки, немного поспал и ушёл гулять.
- Можем удовлетворить ваше любопытство. Вот это кровать Кудачина. А тут вот спим мы.
Сегодня уйма телеканалов тешит зрителей тем, что устраивают международные ток-шоу, на которых участники поливают друг друга потоками словесной грязи. Они не понимают, что своим поведением позорят не только оппонента, но и свой народ, свою страну. Как плесень на кастрюле с супом.
Колька понимал это. Ему далеко не безразлично было, что думают о нём и о его народе.