В моем детстве была у нас кошка по имени Пушинка. Папа звал её Пуськой. Мышино-серого цвета. Точнее, дымчато-голубого, в общем такое что-то необъемное, невесомое. Миниатюрная и очень пушистая. Я ее на улице нашел котенком.
Папа снимал кино.
Как-то под Новый Год он привез с киносъемок с китайской границы елку. У елки была дырка в стволе по касательной - след пули. Комната наша была 4х4х4 метра, куб такой с высоким потолком. Ну и елка была соответствующая.
Естественно, Пуська ёлку завалила, она пыталась влезть на неё как обезьяна на пальму.
Как-то, уже весной, Пушинка застряла в соседском сарае, и мы ее доставали с помощью веревки и тряпочки с приманкой.
Потом она стала хотеть замуж.
У нас в комнате был подвал, ну погреб, в него вход был сделан двумя длинными досками толстыми, а чтобы кошка могла там путешествовать, папа отпилил кусок доски. Получился вход кошкин, размером с пачку папирос. Кошка там гуляла под всем домом, обходя опоры фундамента, их было видно если фонариком посветить.
Когда ей стало совсем уж трудно, родители меня отправили к знакомым. За котом.
Кот был огромный, пушистый, величиной с камышового, но с кисточками на ушах, как у рыси. Его звали Фанфан. Очень похож был на рысь.
Знакомые сказали "пусть за котом приходит папа" и отправили меня домой.
Папа принес Фанфана. В сетке-авоське для картошки, у него торчали лапы в разные стороны через дырки.
Фанфан влюбился в Пушинку.
Она кокетливо пряталась от него за моим велосипедом.
Мы открыли люк в подполье и бросили обоих в темноту. И закрыли тяжёлые доски погреба снова.
На протяжении трех дней и ночей из-под досок старой нашей квартиры доносились редкие крики и звон бутылок - жители дома хранили внизу примусы, старые тазики и пустые бутылки, чтобы потом сдавать по двенадцать копеек..
Потом утром вдруг что-то зазвенело, я ел бутерброд. Тогда не делали масло искусственное, был бутерброд со сливочным маслом, посыпанный сахаром. Очень было вкусно.
Я посмотрел на кошачье отверстие для входа в подвал, то самое, величиной с пачку "Беломора", и про бутерброд забыл.
Из подполья через квадратную дырку бесшумной свечкой вертикально вверх вылетела наша Пушинка и скрылась.
Через полсекунды врезалась сюда же рысиная морда Фанфана. Он не мог пролезть в отверстие. Вращались его глаза.
Это была любовь.
Он сделал отчаяннейшее, невероятное усилие, опираясь лапами криво на выступ в подвале. Две двухметровые доски по пять сантиметров толщиной подлетели и упали вниз, в подполье.
Фанфана мы долго не могли найти, когда пришла пора ему отправляться к себе домой - он чувствовал все и скрывался, как разведчик, на приступочке за спинкой дивана. Он сильно поранил папу, когда мы его доставали из его убежища.
Потом Пушинка принесла четверых очень красивых котят - там нельзя было понять, где мордочка и где хвостик.
Отличали их по кисточкам на ушах.
Какая же сила любви!!!