С того момента, как Валера попал в Секту, прошло больше года. Собственно, а какие еще перспективы могли быть у парня, родившегося в маленькой южнорусской деревне и получившим неплохое высшее образование в провинции. Остаться дома, и попробовать выбиться в люди, что в условиях тотального кумовства и коррупции, практически равно шансу стать космонавтом межзвездной экспедиции. Оставался один путь, собрать нехитрый скарб, и отправиться в Секту за лучшей долей.
Жизнь в Секте не отличалась особым разнообразием, но и дома, в провинции, разнообразием она тоже не баловала. Новички в Секте всегда селились на окраинах, центр занимали посвященные Высших рангов и Духовные Наставники. Каждое утро толпы неофитов спешили со всех сторон к центру Секты, где им предлагалась нехитрая работа, которой всегда здесь было достаточно. Дорога к центру Секты занимала у неофитов значительное время, но в этом и был великий смысл ученичества. Оттого, что дорога к центру и обратно занимала много времени, Валера испытывал постоянное желание выспаться. Как любил повторять Великий Посвященный, любовно именуемый сектантами Вождем, у неофита должно быть столько свободного времени, сколько требуется на 6 часовой сон в сутки. Депривация сна была непременным условием жизни неофитов, поэтому каждую свободную минуту они использовали, чтобы погрузиться в состояние полубредовой дремоты. Оттого, что неофиты испытывали постоянное желание выспаться, провинциальные эгалитарии, презиравшие членов Секты и одновременно втайне им завидовавшие её руководству, называли неофитов «сонливыми», как бы намекая на ницшеанскую философию сверхчеловека. «Блаженны сонливые: ибо скоро станут они клевать носом» - сказал как-то усатый нордический философ, и провинциальные эгалитарии, повторяли про себя за ним эту мантру, попадая в места скопления неофитов Секты.
После нескольких лет ежедневной депривации сна, единственным желанием, сохранившимся у неофитов, было стремление перебраться поближе к центру Секты, чтобы выторговать несколько дополнительных минут сна. Провинциальные эгалитарии злобно шутили, что нет такого преступления, на которое бы не пошли неофиты Секты, ради дополнительного получаса сна.
Но Секта, компенсировала это ежедневное страдание неофитов высокими доходами, о которых провинциальные эгалитарии могли только мечтать в своих деревнях и городах деревенского типа. И хотя сама Секта исподволь отбирала большую часть этих доходов, используя запредельные цены на аренду жилья, на потребительские товары и массу различных удовольствий и развлечений, главной компенсацией всегда являлось некое чувство принадлежности к Секте, маркирующее в массовом сознании провинциала богемность и элитарность. И хотя были те, кто сбегал из Секты обратно в провинцию, таких, обычно общественное мнение объявляло неудачниками и лузерами. Провинциальные эгалитарии, всю жизнь мечтавшие принадлежать к Высшему Совету Секты, однако в силу своей провинциальной лени не способные на столь решительный шаг, как обращение в неофиты и длительное прохождение по ступеням Посвящения, шептались злыми языками по своим провинциальным кухням о этической сомнительности удовольствий и развлечений и низком качестве продуктов питания в Секте, называя их презрительным провинциальным термином «джумас», однако старались в своих провинциях скопировать и насадить оные развлечения и продукты, активно используя сектанскую терминологию.
Однако социальный оруэлловский разрыв, между членами Секты и провинциалами, терпимый в эпоху Золотого Дождя Вождя, становился раздражающим фактором, когда мощь струи Оного стала иссякать. И в первую очередь недовольство стало шириться следи неофитов Секты, доходы которых начали снижаться, а цена на товары и развлечения наоборот расти.
И именно в этот момент, неофит Валера, задумался, а не перебраться ли ему в Ашрам Ганжапыхово, что расположен на самом краю провинциального мира, где-то далеко в постапокалиптической Ставропольщине, и не вручить ли свою судьбу в руки Светоча Ставропольского Просветления и Всеобщей Электрификации Гуру Селедкина…