Ох уж эта зима! Она приближается... Я вижу, как она стучит снежинками мне в окно, а выглянешь на улицу и она кусает за нос. Руки обжигает холодом и сразу вспоминаешь..
Помню, дедушка, выросший в суровое советское время, всегда говорил, что от всех болезней надо закаляться! И тащил зимой в лес. А лес такой огромный! Глаза разбегаются от такой красоты. Укутает дедушка в три тулупа, носки теплые, валенки, шапку обязательно на платочек, иначе уши замерзнут. И идем. А сугробы какие! Макушку мою только видно было, да красный нос. Дедушка смеялся надо мной, оборачивался проверял, не завалилась ли куда. А я ползу, стараюсь, шагаю по дедушкиным следам. Путь бесконечно долгий! Лес черный бескрайний. Из сил выбиваюсь, дедушка широко шагает, куда мне до него. И вот уже начинаешь хныкать, отстаёшь, усталость не даёт шагу ступить. Слёзы текут, мороз сразу же схватывает, обветривает, но ты не сдаёшься! А потом дедушка оборачивается, а ты лежишь лицом в сугробе и стыдно сказать, что устал. Он понимающе подхватит, слёзы вытрет и шагает с тобой на руках.. А тебе обидно, дедушка вон какой силач, а ты что? Нюни пускаешь, ай-я-яй! Просишь отпустить, а дедушка вредничает, несёт тебя куда-то. И вот сосновый бор заканчивается, и открывается такой вид! Огромное озеро, замерзшее и стеклянное, покрытое белоснежным покрывалом и березы в снегу.. Сердце замирает. Покатаешься с дедушкой на валенках, наваляешься в снегу, а потом обратный путь.
Как было здорово, дедушка! Как же я люблю тебя за этот огромный мир, который ты мне подарил... Но сейчас, сугробы даже не по колена, озеро, как оказалось, почти за домом. И березы сгнили.
Выходишь на улицу и холод не трогает.. В детстве сказка была и ты в ней. Нынче же суровость будней. Весь мир, как на ладони, были бы средства и воля - езжай. Ничего свято-сказочного. И лёд какой-то хрупкий, гадко-грязный и совсем не скользкий.