13. ВЛЮБИЛСЯ
Когда Шуберт увидел Лидию Орехову в зале среди зрителей, его сердце встрепенулось, как раненая птица. Кровь отлила от щёк, и он обратился к залу:
– Друзья, позвольте мне прочитать ещё одно стихотворение.
– О, что может быть прекраснее и возвышеннее твоих творений? – раздался из зала голос Артёма Шашкина. – Они такие же прекрасные и возвышенные, как и ты! О, если бы я мог сам быть таким же! Но я жалкий червь! Поэтому меня и оставил мой белоснежный ангел!
– Читай, Шуб! – крикнул Рябчиков, одной рукой держась за ремень своих брюк, как будто желая отстегнуть его и отхлестать Шашкина, другой рукой затыкая рот Артёму.
– Сейчас! – Шуберт сошёл со сцены, подошёл к развалившемуся на стуле Сундукову, быстро взял у него стакан с водкой, залпом осушил его, вернулся на сцену и прочёл:
– Я совсем недавно встретил
Ту, чей взгляд меня пронзил,
И дождаться новой встречи
У меня уж нету сил.
Я за ней готов по свету
Всё идти куда-нибудь.
Она – солнце ясным летом
И прозрачный млечный путь.
Не могу совсем, робею
От блондинистых волос.
Я бы вплёл все орхидеи
В её пряди дивных кос.
Я б усыпал её лестницу
Всей сиренью на земле.
Ни одну на свете девушку
Не любили так вовек.
В зале послышались всхлипывания. Это плакал Артём, утираясь огромным шёлковым платком. Шуберт быстро сбежал со сцены и подошёл к нему.
– Артём…
– Не могу, не могу! – заламывая руки, восклицал Шашкин. – Ты воплотил в слова все мои чувства! Ты взбудоражил всё моё сердце своей поэзией, о мой юный лирик! Я всё то же чувствую к ней, к моему белоснежному ангелу! О, на кого, на кого она меня покинула?
– Артём, но ведь это ты её покинул, ты сам мне говорил, – осторожно произнёс Шуберт.
– Зачем, зачем она меня отпустила? О-о-о!
В этот момент к Шуберту подошла Лида. Шуберт затрепетал, его взгляд упал на стакан Сундукова, вновь наполненный прозрачной жидкостью, но Шуберт не подошёл к нему. Он пошёл за Лидой, которая взяла его за руку и повела в коридор.
– Хорошие стихи, мне понравились, – сказала она.
– Ты… ты для этого… меня…? – голос не слушался поэта.
– Я хотела сказать, что мне правда нравятся твои стихи. Тебе надо печататься. Что с того, что ты только здесь выступаешь? У меня есть знакомые, могу устроить. Можем даже со временем твой сборник выпустить.
– Лида…
– Ты только выбери, какие хочешь стихи опубликовать. Я этим займусь. Я сразу поняла, что у тебя способности. Да, кстати, а кому ты этот стих посвятил, что сейчас прочитал?
– Тебе…
– Что?
– Тебе!
– Хм… Ты хочешь сказать…
– Лида, я влюблён в тебя! С первого взгляда, с того момента, как ты открыла дверь в квартиру, когда мы с Рябчиковым пришли к тебе в гости. А стихи лишь в малой степени передают мои чувства.
– Я… я тоже тебя люблю. Ох, как странно говорить о чувствах. Но они есть, что поделаешь! Ты теперь мой Шуберт.
– Твой, только твой… Любимая…
Лида взяла его за грудки, прижала к стенке, поцеловала и ушла прочь, а Шуберт понёсся обратно в зал, подбежал к Сундукову и на этот раз в одну секунду осушил наполненный стакан.
– Эй ты! – хрюкнул Сундуков, но Шуберт уже рухнул на пол.
– Шуберт! – крикнул подбежавший Рябчиков, встряхивая поэта, но тот только отмахнулся. Конечно, если бы он понял, что это Рябчиков, он бы не стал отмахиваться, но Шуберт не соображал ровным счётом ничего.
– Шуберт, ты что! – рявкнул Рябчиков. – Шу-у-уб!
– Влюбился! Влюбился! Влюбился! – послышалось в ответ.
– А, ну всё ясно с тобой. Где там Лидка? Лидка!
Подбежала Лидия Орехова.
– Смотри, что твои чары делают, Лидк! – и он показал ей на валявшегося поэта.
– Ого! И часто это с ним?
– Да не, он не алкаш, ты не думай! Я за Шуберта тебе ручаюсь.
– Влюбился! Влюбился! Влюбился!
Оба снова обернулись на Шуберта, и Рябчиков продолжал:
– Я тебе за Шуберта ручаюсь. Он просто эмоциональный, ему нужно… ну как сказать… ну, поддержка, что ли! Он сам не справляется. Он ведь утопиться хотел из-за какой-то девки, чтоб ей неладно было, ну я его подобрал и все дела. Так что ты с ним понежнее, окей? Ну ты-то его поддержишь, ты у нас бой-девка.
– Рябчиков, ты с институтских лет вообще не изменился! – хмыкнула Лида. – А ну, подъём! Живо! – она склонилась к Шуберту и быстро поцеловала его в щёку. – Ох, и напился же ты!
– Влюбился! Влюбился! Влюбился!
С этого дня начались свидания Шуберта и Лиды. Счастливый поэт бежал к ней с цветами, и они отправлялись гулять по городу, по паркам, кататься на теплоходе. Шуберт так влюбленно смотрел на Лиду, что внучка партизанки, которая сама часто в шутку говорила, что у неё каменное сердце, таяла. Шуберт какое-то время назад потерял мобильный телефон, купленный ему Рябчиковым, и при первой возможности шёл в телефонную будку, бросал жетон и звонил Лиде.
– Лида, ты не занята? Можешь поговорить со мной?
– Ну вообще была занята, но дела подождут. Я так рада, что ты позвонил, Шуберт!
– Я очень соскучился. Я сейчас смотрю на небо, и, кажется, скоро должен пойти дождик. Я вспоминаю нашу вчерашнюю прогулку.
– Шуберт, ты просто сумасшедший! – рассмеялась Лида. – Отдать все деньги какому-то музыканту на Арбате!
– Но он так хорошо играл и пел… Как бы мне хотелось научиться так же!
– А мне бы хотелось купить мотоцикл, – отвечала Орехова, – я буду катать тебя, мы будем с тобой нестись с ветерком! Я как-то была на пикнике, ещё в студенческую пору, так там один пацан на мотоцикле приехал. Я сказала ему: «Дай мне за руль сесть». Я потом всех по очереди катала, все были в восторге от быстрой езды. А ты не испугаешься, Шуберт?
– С тобой я ничего не испугаюсь, Лида! Ты улыбаешься?
– А как ты догадался?
– Не знаю. Я почувствовал.
– Да. Я вспомнила, что ты мне вчера сказал…
Вдруг в телефонную будку ворвался какой-то важный господин и проворчал:
– Молодой человек, пора и честь знать!
Шуберт вздохнул, попрощался с Лидой и повесил трубку. Лида потом долго возмущалась, говоря, что надо было ударить назойливого господина этой самой трубкой, но она знала, что Шуберт вряд ли полезет первый в драку. Впрочем, ей уже была известна история о том, как поэт толкнул в плечо критика на поэтическом вечере и испугался, что убил его. Но рассказал ей об этом не сам Шуберт, а Рябчиков. Шуберту и Лиде очень хотелось разговаривать по телефону сколько душе угодно, и Лида купила ему новый мобильный телефон.
– Только теперь не теряй, понял? – сказала она.
– Ну разве я могу потерять твой подарок, Лида?
– Не знаю. Рябчикова подарок потерял же.
Шуберт виновато вздохнул, улыбнулся и убрал мобильник поглубже в карман.