Только сильным дано открыть свое сердце на поругание или любовь. Валерка оказался не таким сильным, наверное. Поэтому закрыл свое сердце на большой висячий замок, а ключик забросил к бабке Варе на соседний огород. Подумал, что так сохраннее будет. Собрал дорожную сумку с парой смены белья да крупной вязки серым свитером. Вышел покурить на порог, решив, что уж теперь точно в последний раз эту мерзость вдыхает, и втоптал остатки прошлого каблуком в осеннюю землю, будто запечатал там. Поутру заторопился на выгон за селом, шагая через покрывшуюся инеем побуревшую траву. Ранним рейсом ехал в район, глядя на занимавшуюся на горизонте зарю. Зябко было, автобус урчал мотором и тряс сонных пассажиров на ухабах. Валерка прижался лбом к запотевшему холодному стеклу, вспоминая, как два года назад вот так же уезжал из села, кутаясь в куртку старшего брата. Брат наказывал служить честно, совестливо, не позорить семью. И крепко сжав за плечи, с улыбкой тогда сказал: "Ждем, а время быстро пролетит. Мамка тебе ангелом-хранителем будет во всем!" Больше им не довелось увидеться. На похоронах Валерка глухо рыдал и потом долго сидел у могилы на холмике сырой земли. Брат с женой и нерожденным племяшкой погибли, когда несущийся трактор съехал на встречку с крутого цветущего холма, набрав скорость. Валерка не смог смотреть в просительные глаза беременной жены вечно пьяного тракториста. Рядом стояли мал-мала еще четверо и шмыгали носами. Наверное, это такое нерешаемое уравнение, когда три ушедших жизни сродни семерым живым... Потом Валерка еще дважды был с глазу на глаз со смертью, слышал ее шумное дыхание. Но он вышел из этих схваток достойно, и теперь в его сумке лежал орден за мужество и отвагу, проявленные при исполнении.
Автобус, фырча, взбирался на косогор. Там, за ним, начнется новая Валеркина жизнь. Общежитие ему обещали к декабрю, а вот работа его ждала завтра с восьми утра. Добродушный начальник столярки крепко пожал ему руку, заметив, что героев Родина вскармливает с материнским молоком и верит в них. Хитро приподняв бровь, на прощание велел зайти к коменданту и отметиться в журнале, как вновь прибывшему. "Не опаздывать!"- начальник пошагал к легковушке, а Валерка прищурился на солнышко и кивнул одобрительно. Не опаздывать!..
Откуда-то снизу потянуло гарью, и вдалеке показались клубы черного дыма. "Ах ты ж, доля канительная!"- воскликнул дядька Паша, прибавляя скорость. Все привстали с мест. В окне вырисовался переезд, рядом валялись вагоны, вставшие торосами. Еле заметные фигурки людей мелькали в дымной завесе. Авария. Тетки запричитали, побросав свои кошелки и сгрудившись у переднего окна.
Валерка выскочил почти на ходу. Побежал, скидывая с себя куртку. Несколько вагонов лежали на боку, через разбитые окна вытаскивали пострадавших и укладывали на землю. Крики о помощи тонули в звуках сирены переезда. Валерка,не мешкая, нырнул в первое попавшееся окно и пополз, цепляясь за выступы и крючки. Вагон был плацкартный. Вещи и тела людей сбились в кучи где-то внизу, и сложно было определить, в каком состоянии были пострадавшие. Мешал дым и чад. Дышать было трудно, и Валерка прикрыл рот воротом свитера. "Мать честная, да кто-нибудь, помогите же!"- услышал он откуда-то спереди. Пожилой мужчина держал одной рукой малышку лет трех, а второй пытался подтянуться на поручне, отталкиваясь ногами от запрокинувшегося на столик чемодана. Валерка рванулся, подхватив девчушку, и пополз назад к разбитому окну, зависая над проемами между полок.
Передав в чьи-то руки малышку у окна, поспешил назад. Время шло, Валерка потерял счет минутам. Выныривая всякий раз из окна, хватал ртом воздух и вновь двигался вглубь вагона. На какой-то момент ему показалось, что это уже было, что он уже видел это то ли во сне, то ли в жизни. Что эта костлявая уже сжимала его горло, висла на его ногах и отнимала от опор его руки. Пламя стало разгораться быстрее, а в вагоне все еще оставались люди. Какая-то женщина кричала так звонко на одной ноте. Сильно слезились глаза, но Валерка наощупь пополз на крик. У пострадавшей были сломаны обе ноги, так неудачно застрявшие под откидной полкой. Увидев Валерку, раненая закашлялась. "Я не выйду, я не выйду!"- истерично повторяла она, задыхаясь от дыма и слез. Валерка схватил свисающую откуда-то сверху простыню и, спрыгнув, протащил ее под подмышками сипевшей пассажирки, завязывая крепким узлом. "Вы должны мне помочь. Молчите и попытайтесь руками отталкиваться по моей команде. Раз-два-три",- Валерка подтягивал женщину к перегородке, переваливал ее в соседнее купе и далее, цепляясь за поручни, фиксировал свое положение, продолжая каким-то нечеловеческим усилием вытаскивать женщину следом за собой.
Люди в камуфляже приняли раненую. Валерка выбрался из вагона. "Все?"- спросил седовласый капитан. "Все,"-откашливаясь и согнувшись от мышечных спазмов, ответил Валерка. Вокруг сновали люди, торопливо оттаскивая пострадавших от вагона. Валерка отошел подальше и прилег, уткнувшись лицом прямо в землю. В нос ударило сыростью и прелой травой. "Товарищ капитан, раненых двадцать девять, погибших нет,"- донеслось откуда-то сверху. "Живые,- счастливо улыбался Валерка в землю.-Значит, и мы будем жить."
Только сильным дано открыть свое сердце. На поругание или любовь. Валерка вдруг почувствовал, как тихой струйкой в него вливалась любовь, и ощутил, как вновь становится сильным.