Такие разговоры отнюдь нельзя отнести ко все таманцам, но отдельные предатели могли найтись. Впоследствии часть этой таманской сотни проявила беспримерную доблесть при очистке Таманского п-ова от китайцев и прочих «цветных» в составе Красной Интернациональной Армии. После полуночи нервозность в отряде заметно усилилась. Некоторая часть казаков улизнула с позиций, но в целом казаки отряда из подчинения не выходили и держались ещё более сплочённо. В 2 часа ночи поступило распоряжение об отходе к Тамани. Атаман Гулый решил сам уточнить обстановку в станице. Яновскому он приказал оставаться в котловине, не переходя мост, и ждать его возвращения к отряду. Кроме того, Яновскому надлежало задержать при себе таманцев, если понадобится силою, чтобы они не ушли в станицу и не рассказали тамошним иногородним о сложной ситуации у казаков. Иногороднее население ст-цы Таманской могло напакостить тем, что освободило бы пленных, с чем казакам надо было считаться. И далее Николай Иванович Гулый повествует, что на рассвете в Тамани он увидел у пристани пароход и один болиндер. В полуверсте от берега стоял турецкий миноносец. Подъехав к помещению штаба, расположенного недалеко от пристани, разглядел, что пароход до края переполнен людьми. Полковник Перетятько с несколькими штабными чинами был на месте. Он выслушал доклад о положении ахтанизовского и старотитаровского отрядов и предложение Гулого, как можно скорее отправить пароход в Керчь, разгрузить его там и прислать обратно, чтобы взять на буксир болиндер с повстанцами.
Раненые казаки и ахтанизовские обыватели, около 100 чел., были уже размещены на пароходе. О дальнейшей судьбе пленённых «товарищей», по–прежнему содержащихся в пустых зерновых амбарах, решение принято не было. Возвращаясь к отряду, Гулый подбодрил охрану пленных, оставил для связи с собою 3 конных казаков и приказал, чтобы на всех дверях висели замки. Начальником караула был урядник, впоследствии подхорунжий корнет Мищенко из Старотитаровской. Это был один из самых активных и надёжных помощников атамана при разоружении красных в Тамани. Вернувшись к отряду, я застал его там, где ему было приказано оставаться, - Отряд продолжал находиться в 2 верстах от Тамани и при этом к нему подошли около 60 старотитаровцев, ушедших от своих. Со стороны большевиков не было видно ни одного казака, идущего к ахтанизовцам. Это означало, что старотитаровцы уже пленены красными. При таманской сотне отсутствовал поручик Супрун из станицы Таманской, который уснул в хате и был ими брошен. Супрун там отлежался до прихода немцев. Он был убит под Царицыном. С позиций отряда было видно, что пароход уже ушёл в Керчь и, значит должен скоро вернуться. Казаки стали готовиться к скрытному отходу в район Таманской пристани, с тем чтобы загрузиться на плоскодонную баржу. Удалось погрузить на болиндер весь отряд (до 500 чел.), переполнив его до отказа. Караул над пленными тоже был снят и погружен на болиндер. Пленные остались под замками, чем на некоторое время были задержаны в амбарах. А когда были кем-то выпущены, потянулись по дворам в поисках провианта, так как их никто последние два дня не кормил.
Если бы было болиндеров три, то можно бы было погрузить и старотитаровцев, которых насчитывалось около 1000 чел. Атаману Гулому казалось, что прояви штаб должную энергию, этими болиндерами мог бы обзавестись. Оставаться на болиндере с погруженными на него людьми у пристани было рискованно, так как возвращение парохода, который должен был взять баржу на буксир, можно было ждать часа через три-четыре, а за это время «товарищи» могли ворваться в Тамань. До их прихода, казаков могли расстреливать военнопленные, бывшие теперь на свободе, вооружившись винтовками, спрятанными иногородними. Турецкий миноносец, отказался взять переполненную баржу на буксир. Казакам всё же повезло - от берега с юга на север подул ветер, что бывает очень редко. Болиндер оттолкнули от пристани и гонимый легким ветром, он со скоростью улиты поплыл «по воле волн». Из «экипажа» на болиндере был один старый грек, ни слова не говоривший по-русски и изрядно выпивший. Через полчаса баржа уже находилась на расстоянии ружейного выстрела. У пристани всё ещё толпилось много людей, провожавших казаков. Среди них находился и 14-летний кадет Демяник с огромным букетом цветов. Это был подарок таманских дам и единственная своеобразная награда атаману Гулому за проделанную работу и полученные в боях ранения на Тамани. Кстати об этом кадете: осенью 1918 г. он сбежал от родных и вступил в один из «цветных» красных полков и был убит под Таганрогом. Дальше баржа плыть не могла, грек капитан, стал кричать, размахивать руками, тыкать пальцем в воду. Все смеялись, не понимая, что ему надо.
И тогда был брошен в воду якорь и казаки догадались, что баржа может сесть на мель. А тем временем на берегу, по лощине параллельно заливу двигалась красная пехота, а от горы Комендантской, по следующей возвышенности растянулась конница. По ней открыл прицельный огонь из дальнобойного орудия миноносец. Конница свернула в сторону и скрылась за возвышенностью. Затем турки перенесли огонь на пехоту. Этот обстрел замедлил движение «товарищей», что впоследствии дало возможность немцам высадиться в Тамани раньше, чем её заняли большевики. Часам к 11 дня появился пароход, который остановился в 2-х милях от стоящей на якоре баржи. С подошедшего к ней катера, заявили, что капитан, не зная обстановки, не решается подойти ближе. И тогда атаман Гулый на катере ушёл на пароход, но там ему не хотели верить, что пока нет никакой опасности. С парохода вдруг увидели за станицей упряжку с двумя орудиями, которые таманские мужики стали наводить в сторону моря. Брошенные казаками орудия были без замков и ими пытались пугать немцев. Сперва, как потом говорили, эти орудия тягали по кузницам с целью их исправить. Экипаж парохода надо было убедить, что орудия без замков. Это удалось сделать с большим трудом и, капитан парохода скомандовал наконец дать ход. Матросы, как бы готовясь на рискованный подвиг, сняли фуражки, перекрестились и разбежались по своим местам. Месяц спустя при встрече с этим капитаном (грек Зародиади), он заявил атаману Гулому, что его матросы обижены, не будучи представленными к награде «за спасение» казачьего отряда и просил позаботиться об этом.
Направляясь в Керчь, казаки встретили длинный ряд небольших пароходов, тянувших за собою по два-три болиндера. То был немецкий десант. Часам к двум дня 31 мая (13 июня) станица Таманская была занята немцами, на окраине которой у них завязался бой с красногвардейцами. По сведениям красных, два пехотных ландверных полка (один из них 58-й Берлинский) с подразделениями усиления (2500 штыков, 150 пулемётов и орудия) на транспортах вышел из Керчи 14 июня 1918 г. и, при поддержке артиллерии высадился на Таманском п-ове. Вместе с восставшими казаками немцы заняли Таманскую, Ахтанизовскую, Голубицкую и Вышестеблиевскую станицы, вытеснив оттуда Темрюкский революционный отряд. Части большевиков начали отступление на линию Темрюк - Старотитаровская - Благовещенская. Немцы отвергли предложение главкома Кубано-Черноморской республики К.И. Калнина о переговорах, а в ноте германского МИДа Советскому правительству прямо заявлялось, что оккупация Тамани вызвана недавним красным десантом у Таганрога. По заявлению представителя германского командования в Ростове на Дону майора фон Кофенгаузена, в вопросе об оккупации полуострова «большую роль играла военная сторона дела, а именно обеспечение Керченского пролива». Большевики направили на таманский участок подкрепление в 3 тыс. штыков и сабель, сформировав «фронт Таманского полуострова». В г. Темрюке стоял Темрюкский отряд, линию Старой Кубани занимали часть Крымского отряда (около 300 штыков и 120 сабель) и Анастасиевский батальон (около 300 штыков).
В районе немецкой колонии Джигинки стоял 1-й Екатеринодарский полк бывшего подпоручика Демуса (около 1500 штыков), а левее, включительно до Анапы, находился 4-й Заднепровский полк И.И. Матвеева (600-700 штыков). Фронтом по-прежнему командовал А.А. Романенко, штаб которого располагался в Темрюке. По сведениям большевицких авторов, красным удалось, подтянуть к полуострову 2-й Северо-Кубанский полк Сафонова, численностью до 2 тыс. чел. с 15 орудиями и отбросить немцев и казаков к самой станице Таманской. Ковтюх, на сообщениях которого основываются позднейшие советские авторы, пишет, что красные перешли в наступление, сбив противника на всех участках и оттеснив его к Тамани. После этого немцы начали эвакуацию своих главных сил в Керчь. Однако командующий Романенко внезапно остановил наступление и начал отвод войск, поверив ложному слуху о том, что немцы готовят новый десант в тылу, чтобы блокировать красных в узкой части полуострова. В частях началась паника и они бежали на исходные позиции, а некоторые ещё дальше. К примеру, значительная часть Екатеринодарского полка захватила подводы и укатила на них в Екатеринодар. Однако, Ковтюх смешивает события мая (борьба против восставших казаков) и июня (борьба против казаков и немцев), относя и немецкое наступление, и попытку штурма Темрюка к середине мая. Это смутило уже редакторов первого издания его работы, отметивших, что все даты, приведённые в тексте, весьма условны. Не исключено, что и сведения об отступлении немцев - также результат путаницы.
Продолжение следует в части 59 http://proza.ru/2021/01/10/503