http://ольгабеловаписатель.рф
ПРОИЗВЕДЕНИЕ НЕ ПРОШЛО КОРРЕКТУРУ
Без труда не выловишь и рыбку из пруда… Терпенье и труд все перетрут… Труд всему голова…
-Тпрррууу,- протяжно, с длинной рокочущей «р» протарахтел Семен, прежде чем остановиться. В инструкции по эксплуатации, идущей в нагрузку к Савраске, на отдельной страничке приводился целый перечень голосовых команд, на которые он теоретически мог откликаться (можно было выбрать и что-то свое, но Семену понравилось это «Тпруу», веяло от него какой-то патриархальностью, чем-то родным, и в то же время чувствовалось залихватность, имя «Савраска» было, кстати, выбрано по той же причине, ну зачем ему холодящий кровь Армагеддон, или затасканные Сириусы, Бурбоны, коих на дорогах тысячи. Савраска, впрыснув во все стороны вокруг себя невидимые лучи, ощупал окружающую обстановку, прикинул с точностью до нано миллиметра расстояние до ближайших объектов, сверился с правилам, действующими в данной географической точке и после анализа, который занял в разы меньше времени, чем его описание, встал, как вкопанный, однако, не получив от Семена дальнейших указаний, помаленьку, не мешая другим участникам движения, прижался к обочине и продолжил потихоньку чадить по ходу движения, выбрасывая в атмосферу чистейший трехвалентный кислород с примесью хвойного экстракта. Впереди, метрах в двухстах, показалась уставшая, заваливающаяся набок ёлочка, а за ней и заправка. Датчики давно долдонили о том, что топлива на донышке, да и Семену, судя по последним данным и уже пару раз обиженно булькнувшему животу, требовалась подзаправка.
Пробежавшись по пронумерованному, датированному перечню, Савраска сверился с базой данных, в которой складировались сведения о всех когда-либо сделанных Семеном заказах и пришел к заключению, что более всего Семен жалует сэндвич с рубленой котлетой. (В истории заказов это блюдо шло с периодичностью 5 к 1, крайний раз Семен заказывал крылышки-барбекю, судя по отзыву остался ими недоволен, так что ближайшие 5 раз гурману со стажем можно спокойно предлагать старый добрый сэндвич.) Савраска более, чем кто-либо другой, был заинтересован в том, чтобы Семен был сыт и доволен, во всяком случае пока он находился в зоне его ответственности - в прямые обязанности механизмов с недавних пор вменялось отслеживание физического состояния белковых организмов, и случись что с Семеном, ему бы первому не поздоровилось, получил бы нагоняй из собственного центра, на выговоры –плевать ( в конце концов у него только в салоне все нежно-плюшевое), но дело в том, что ему давно требовалось поменять один шланг и терять свою очередь из-за маленького недоразумения не хотелось.
Было здесь и нечто большее, чем обычный шкурный интерес, что-то с примесью личного- судя по их, пусть и непродолжительному, совместному путешествию Семен оставлял впечатление вполне вменяемого организма: не пытался, как некоторые, перевести систему в ручное управление, не истерил, тыкая куда не попадя пальчиками, не орал благим матом (и такое случалось), доведя систему до самоблокировки(функции предусмотренной, кстати, для собственного блага человека). Выводы Савраски не были беспочвенны, судя по не самому позитивному предыдущему опыту, никому еще не удавалось совершить самостоятельную парковку, не обив ему бока и не влепив где-нибудь вмятину. В благодарность за то, что Семен не вспорол ему бок и не чиркнул не единой царапины Савраска заказал ему от себя лично клубничный коктейль. Семен посадил себе под нос розовые усы и аж заурчал, смачно жуя пышную булку.
Пока Семен хлебал коктейль, Савраска заправился, провел промежуточный скрининг двигателя, восстановил дыхание поршней, на Семена того и гляди должно было навалиться пищеварительное оцепенение, после которого его с вероятностью 999десятых потянет на лирические разговоры – в состоянии расслабления вполне естественное желание. Завершив все необходимые манипуляции, Савраска повез разомлевшего пассажира дальше. Оставшийся отрезок пути Семен трепался на тему «Что вижу- то пою», подробно описывал все встречные-поперечные рекламные баннеры (что было излишне) - описание вылилось в нескончаемый поток, растянувшийся на много миль. Савраске это нисколечко не мешало. Запас прочности механизма гораздо выше прочности организма. В потоке нескончаемой болтовни, Савраска, стараясь не нарушать скоростной режим, обгонял другие машины, перемигиваясь со встречками, предупреждал всех о притаившихся в кустах гаишниках, сообщал на базу каждый раз откорректированное время прибытия в пункт назначения. Доставить Семена нужно было не только в срок, но и с рук на руки передать под расписочку, Мадлен их уже ждала. С Мадлен их связывали давние приятельские отношения, с тех пор, как Мадлен ему в первый раз недвусмысленно подмигнула вышло столько новых модификаций, но вряд ли хоть одна из них могла с ней сравниться. На подъезде Савраска не удержался, чтобы не послать старой знакомой игривый импульс – все механизмы взаимодействовали между собой, используя единый импульсный язык общения, это не Вавилонская башня людей с их разноязычьем.
Бывшая подружка, как всегда, хлопотала, сколько он себя помнил Мадлен никогда не сидела без дела, сейчас она рассчитывала загруженные в нее зерна и, судя по исходящему от нее рокотанию, не всем была довольна. Мадлен хотели надуть, третьесортные зерна выдать за бомонд, у которых ни вкуса, ни запаха. Хлебателям кофе это, конечно, индифферентно, контингент в кафе был такой, что вряд ли бы отличил мокко от обжаренного ржавого ячменя (биопланктон еще и не такое в себя заливает), но для самой Мадлен это было делом принципа - что бы сказали о ней другие, да тот же самый Савраска, напои она гостей помоями? Пока Семен, выйдя из автомобиля, вразвалочку шел к придорожному кафешке, Мадлен и Саварска по воздушному почеломкались, обменялись электронными файлами «Пост сдал. Пост принял.» Савраска, спохватившись, посигналил Семену, забывшему в машине дублирующий комплект сопроводительных документов. Семен без лишних разговоров вернулся, засунул подмышку папочку и опять направился к кафе. Мадлен приняла его по всем правилам гостеприимства, усадила за столик, поставила перед носом чашечку с клубящимся кофе.
Наблюдая сквозь стекло за тем, как Мадлен обхаживает очередного клиента, Савраска еще некоторое время погонял двигатель вхолостую, но пора и честь знать, звала вперед дорога.
Слыть приятным собеседником есть ни что иное, как, не кривясь и не брезгуя, разделить с другим его собственную чашу, и не важно, что в ней плескается: смех, слезы, сплетни или жалобы. Мадлен владела этим искусством в совершенстве. Плетя нить разговора, хозяйка настроилась на меланхолический лад собеседника -вздыхать и то нужно в унисон, иначе что это за разговор? Семен все больше жаловался. Мадлен капнула в чашу пару коньячных капель. Разговор двух пассажиров в поезде, чего только на нее не выплескивали, а ее дело не хитрое, жуй зерна, да подливай бодрящий напиток, человеку иногда нужно выговориться. Чтобы хоть как-то приободрить собеседника, не дать ему окончательно раскиснуть, Мадлен в ответ тоже пожаловалась. Работа, в отличие от Семена, у нее, конечно, была (безработица им не грозила), но что это за работа? Богом забытая придорожная забегаловка. Это же не венская булочная. (Мадлен, конечно, лукавила, но уличить ее в этом было некому). Увлекшись разговором Мадлен чуть было нечаянно не сболтнула и о том, что ее действительно беспокоило - она де мечет бисер перед свиньями, рассыпается перед каждым встречным- поперечным про купаж и степень зрелости, а большинство ведь не в состоянии отличить кислое от сладкого… Вовремя перекрыв ненужные излияния, Мадлен пустилась в разглагольствования про крепость зерна и плантации, расположенные в пределах Байи.
-А чем вас угощали-потчевали на предыдущей стоянке? Побаловали чем-нибудь вкусненьким? – плеснула еще кофе хозяйка.
Семен, только на вид простак, открыл было рот, но вовремя прикусил язычок. За 150 миль он останавливался в еще одной кофейной точке, угощали вполне сносно, но не говорить же об этом Мадлен. Какими-бы кнопочками, трубочками не была утыкана его собеседница, в душе она была самой обычной стряпухой. А какой стряпухе понравится, если у соседки щи да каша вкуснее?
-Да так… Так себе… , -проговорил в дипломатическом духе Семен.
-На!... На покушай! - в знак благодарности Мадлен подсунула еще и пирожное, названное ее именем.
Сладкое Семен не любил, но из уважения съел и пирожное.
Подвезли гвоздику, мускат, имбирь, Мадлен засуетилась, нужно все лично принять, пересчитать, оприходовать - есть в ее распоряжении человечек, да тот еще работничек... Тут недосмотрел, там недоделал, тяп-ляп и на всё одна и та же отговорка – человеческий фактор, так еще и приворовывает… Мадлен не разделяла реакционных взглядов большинства, отстаивающего ту точку зрения, что все, как и прежде, должно оставаться в руках машин, хотя не могла не признать, что в них есть соль - и в былые времена человеку мало что можно было доверить, а теперь и подавно. И процессы усложнились, и сами механизмы. Это уже не дважды два пять, я иду искать. Не алгоритмические таблицы. А нынешний человек только и годился на то, чтобы его обслуживали... "Тем лучше для него, хотя бы этим пока оправдывается существование человеческой биомассы,"-вздохнула Мадлен. "Что бы там ни говорили, человек по- прежнему нужен,-возмущенно пыхтела хозяйка, - это только в популярных когда-то кровожадных фильмах машины перетирают людей в ванильную труху и развеивают прах по ветру... Кто бы тогда пил кофе? Кого развозить по окрестностям? Для кого стричь газоны? Да поставь Савраску в гараж, он же через полгода рассыпется!!" Никто(даже сердобольная Мадлен), конечно, не претендовал на то, чтобы доверить человеку что-то серьезное, но так, по мелочёвке... - не доводить же человека до полного краха, лишая его последних крох хоть какой-то полезной деятельности… В кофейне, к примеру, работали девочки, помогали разносить посетителям кофе, половину посуды перебили, но не вышвыривать же их за это на улицу!?
Мадлен (особенно после таких вот душещипательных бесед за чашкой кофе) как никто осознавала реальное положение вещей. Все рабочие места заняты, процессы налажены, несложные функции выполняют простейшие механизмы, над которыми стоят механизмы высшие. С населения еще время от времени снимают интеллектуальные сливки, но вот так, на дороге этот редкий сорт не встретишь - убегая от действительности, они скрывались от всех в лабораториях. Люди попримитивнее пускались во все тяжкие, посложнее – стрелялись.
Пока Мадлен принимала корицу, ореховый сироп и душистый перец, Семен вышел на порожек. Газонокосильщик шустро мелировал под бобика газон, трава росла, как бешеная, хоть вообще не уходи с лужайки, а с утра до вечера только и делай что совершенствуй свое парикмахерское искусство. Глядя на кипящую вокруг работу, Семен еще больше упал духом, все вокруг жужжит, старается, и только его, как малого дитятю, передают из одних механический рук в другие, и только и следят за тем, чтобы он по инфантильному своему недомыслию чего-нибудь не выкинул. (Газонокосильщик, оторвавшись на секунду от дела, повернулся в сторону Семена. «Мало ли что могло тому втемяшиться тому в голову? А вдруг захочет потоптаться босыми шаловливыми ножками по персидскому канадскому коврику?»)
Мадлен закончила дела на кухне и вернулась в зал. Семена на месте не оказалось, он, в оконной раме, со скучающим видом наблюдал за увлеченным работой Роджером. Роджер, как помешанный, подгонял травинку к травинке. Семен подошел к газонокосилке, протянул было руку, но Роджер довольно бесцеремонно выдворил его обратно на дорожку, не скрывая своего недовольства, демонстративно выплюнул несколько травинок, которые упали прямо Семену на ботинок. На Семена было жалко смотреть, сердце Мадлен сжалось, но и Роджера понять было можно - какой механизм в здравом уме откажется от работы и свесив лапки будет наблюдать, как за него работают другие? Все держались за свои места, и Роджер не исключение.
Гоняя из угла в угол жалкую стайку посетителей, на задумавшуюся Мадлен чуть было не наскочил уборщик.
-Пардон!- пробухтел Филипп даже не остановившись. Филипп был не многословен, насколько может быть немногословно устройство его типа. Нарезая круги вокруг столиков разгоряченный механизм полировал до блеска все, до чего удавалось добраться. Ни одна соринка-пылинка не могла от него утаиться. Кто-то пытался с ним заговорить, но Филипп отвечал односложно, явно не желая прерываться на пустые разговоры, посетитель вскоре замолк и наблюдал, как завороженный, за тем, как Филипп делает своё дело. Вытянув длинную гофрированную шею, пылесос залез под стол, подхватил фантик, поелозил по полу, стер нечаянную капельку, один из посетителей протянул было руку, заметил что-то под стулом, Филипп, опередив этот жест, навел порядок и там.
Подбирая и подбирая мусор Филипп вдруг остановился и чахоточно закашлялся, мусор полетел во все стороны, со всех углов кафе к нему кинулись праздные посетители. Пока Филиппа приводили в чувство, Мадлен пришла в голову идея на пару тюков элитных кофейных зерен! (Добрячке Мадлен чего только в голову не приходило.)
Чинить Филиппа - такое дело Семену вряд ли можно было доверить, но вот менять сменные фильтры… Семен с этим отлично справится!
Мадлен ласково поманила Семена с улицы.