Твою дочь зовут София, и ее глаза всегда будут хранить печаль. Это почти врожденно, как родимое пятно или способность рисовать взрослые картины детскими пальчиками.
Жаркое турецкое солнце, его бесконечные жаркие дети, один из которых без разговоров бросил свое сердце на жаровню рыночной площади, где ты покупала голубые обереги-назары. Не помню, чтобы ты печалилась или злилась. Жизни в тебе хватало на пятерых, почему ты стала шестой?
По ночам я слышу стук в дверь шкафа изнутри, иногда — фантомные междугородние звонки на нерабочий домашний.
Твоя сестра говорит, что Софи больше всего понравилось украшение, найденное ею в кармашке куклы-врача. Мы с мамой покупали эту куклу вместе, но никакого украшения там не было.