Конкурс Копирайта -К2
Автор: Алёнка - Ирина Гирфанова http://www.proza.ru/avtor/mirtan
Объём: 37600 зн
использованные жанры: мелодрама и мистика
Я сидела, прислонившись спиной к дубу, и, как всегда самозабвенно, читала. Даже в поход взяла книжку, не побоявшись лишней тяжести. С детства читаю в ущерб учёбе и помощи маме. Понимаю, но сделать с собой ничего не могу. Шестнадцать уже не совсем детство, но во взрослую жизнь я не стремлюсь. Если взрослая жизнь — это заботы о том, как побольше заработать, подороже одеться и найти богатого мужа, а потом закопаться в быте, то я лучше в детстве задержусь. На снисходительные советы соседок по палатке Тани и Инги, что пора уже огламуриваться: распрямлять волосы, наращивать ногти, пользоваться косметикой, отшучиваюсь: в турпоходе по Жигулёвским горам без гламура никак не обойтись. Впрочем, я и дома предпочитаю естественность: коротко стригу светлые волосы, серые глаза не подвожу, губы не подкрашиваю. Мама говорит, что мне это ни к чему, только природную красоту портить. На турбазу «Жигули», мама отправила меня подзарядиться здоровьем незадолго до школы.
Сейчас я так увлеклась, что не сразу услышала:
- Аля-а-а-а-а!
- Алёнка!
Голоса звучали, будто из другого мира. Я не сразу поняла, что на самом деле, это я погрузилась в другой мир, а голоса Тани и Инги принадлежат реальному месту и времени. Место, надо сказать, было очень подходящее для того, чтобы никто не мешал: на мягкой траве под корявым дубом посреди небольшой лужайки. С Волги лужайка как на ладони, а вот со стороны нашего турлагеря отгорожена зарослями шиповника – оранжевые продолговатые плоды так и пестрят в густой зелени. Время, примерно за час до ужина, располагает к тому, чтобы почитать в уединении. Интересно, чего им от меня понадобилось?
- Аля-а-а-а-а!
Я поднялась, отряхнулась и пошла на зов.
- Чего? - невозмутимо спросила кинувшихся ко мне девчонок.
- Алька! Наконец-то! - закричала Инга, - там Юрка на другой берег поплыл. Представляешь?
- И остановить, кроме тебя, некому. Не парням же, с которыми поспорил! - подтвердила Таня
- А что Аннушка? - удивилась я, уверенная, что такие вопросы должна решать инструктор группы.
- С ума сошла? Для полного скандала только Аннушку привлечь осталось! - возмутилась Инга и уже жалобно попросила, - останови его, а?
Я посмотрела на сверкающую дорожку на воде, по которой удалялся от берега: отплыл он не так уж далеко.
- Ты плаваешь, как рыба, а он пива выпил с друзьями, - продолжала уговаривать Инга.
- Идиоты это, а не друзья. Что делать-то? - воскликнула Таня.
- Попробую догнать, - недолго думая, сказала я, сунула книжку Инге, сбросила одежду и нырнула в прохладную воду. В первый момент раскалённую от долгого пребывания на солнце кожу будто пронзил удар тока — вода в Волге редко прогревается выше 22 градусов. Сейчас, в середине августа и вовсе не больше 20.
Поначалу задача показалась мне лёгкой. На деле всё оказалось не так просто. Юрку я догнала достаточно быстро, а вот вернуть его не получилось.
- Какой я моряк, если Волгу не переплыву! - упёрся Юрка.
- Ты способен на подвиги только когда выпьешь? - съязвила я. - Давай обратно, а завтра — на трезвую голову. Тем более — темнеет.
- Давай, ты не будешь указывать, что мне делать, - огрызнулся Юрка. - Дуй назад, малявка, как раз до темноты успеешь.
- Ага. Размечтался.
- Слушай, возвращайся, не мешай, а. - проговорил с раздражением Юрка. - Чего привязалась?
- Инга попросила, - сказала я, отфыркиваясь.
- Зачем? - удивился Юрка, - она плавает не хуже тебя.
- Вот сейчас вернёмся, и сам у неё спроси, - гнула я своё.
- Отцепись!
Плыть и говорить было трудно. Некоторое время мы молчали.
Я знала, что Юрка учится в мореходке, где-то в другом городе. До сих пор подробности мне были не интересны — Юрка даже не был в составе нашей группы. Он приехал в Тольятти на каникулы повидаться с двоюродным братом и увязался за ним в поход дикарём. Парням было лет по восемнадцать, и они ухаживали за Ингой и Таней. После отбоя мне приходилось слушать, как девчонки обсуждают своих ухажёров. На меня они внимания особо не обращали, считая «мелкой». Тем более что «мелкая» я не только по возрасту, но и по комплекции: роста во мне метр с кепкой, веса соответственно. Одеваюсь в походе, чтобы в первую очередь было удобно: свободная футболка и джинсы надёжно скрывают всё же имеющиеся у меня женские формы.
Солнце уже касалось вершин заволжских холмов. Я с беспокойством обнаружила, что безлюдный пляж, который я принимала за другой берег – всего лишь плоская песчаная отмель острова, поросшего кое-где ивняком и травой. Сизые дали виднелись далеко позади него. Течение несло нас мимо. Ужалила страшная мысль: если не попадём на остров, плыть придётся вдвое дальше.
- Юрка, держись за мной! - скомандовала я. - Постарайся не отставать. Я вперёд, на разведку.
- Угу, - сосредоточенно промычал Юрка. Он тоже понял, в какую угодил переделку.
Послышалась музыка. Из-за песчаной полосы, к которой мы стремились, величаво выплыл большой белый теплоход: пара минут — и уже видна только корма. Белопенный хвост разбил равномерное колыхание волн. От большой волны нас прикрыл остров.
Я заспешила, и причина была веская — быстро темнело. Впереди, на далёком берегу уже зажглись огни. Даже если получится доплыть, вряд ли выберешься из воды — наверняка всё застроено и огорожено. Или отвесная скала поднимается из глубин — Жигули умеют преподносить сюрпризы. В какой-то момент я вдруг поняла, что не слышу плеска за спиной. Обернулась — Юрки нигде не видно. Меня с головой накрыла волна ужаса: «Почему он не плывёт следом? Неужели... нет, только не это. Он же парень, он сильный. И что? Если плавает не очень, никакая сила не спасёт. А я, получается, предала, бросила. Возвращаться? Искать? Где? Как? Господи, как темно! Будет завтра Аннушке два трупа».
А течение упорно старалось пронести меня мимо острова. Из последних сил я гребла к светлеющей полоске берега. Тьма была уже такая, что собственных рук не видно. «Вот и всё!» - подумалось невольно, но уже в следующий момент я рванулась вперёд. «Пока есть силы — не сдавайся. Нет сил — перетерпи, подожди, они обязательно вернутся» - часто повторяла мама, когда мне было плохо. Сейчас сил не было, и времени ждать тоже не было. Всё равно — не сдаваться!
Внезапно что-то холодное коснулось живота. «Только не это!» Сколько себя помнила с тех пор, как научилась плавать, больше всего на свете я боялась, что кто-то огромный, страшный, подводный поднимется из глубин и утащит меня в бездну. Потому не любила мохнатые подводные кусты, поднимающиеся со дна. Сейчас это были не колючие водоросли — что-то скользкое, ещё более холодное, чем вода. От ужаса я не решилась даже отпихнуть это от себя — только рванулась вперёд. И вдруг почувствовала, что стало легче, будто неведомая сила повлекла меня к берегу. То холодное, так испугавшее в первый момент, никуда не делось, оно как будто несло меня на себе. «Ой!» — рука упёрлась в шершавое, жёсткое дно, хотя слабо светлеющая полоска берега виднелась в стороне. Песок! Я поднялась из воды — оказалось чуть выше колена. Выплыла! Я выплыла! И следом: «А как же Юрка? - слёзы брызнули из глаз, - что я наделала! Трусливая предательница!»
Дрожа от холода, я пошла вдоль кромки воды, подальше от пугающего края острова, где со всех сторон висела густая темнота.
- Юраа-а-а!
Оказалось, я совсем не умею кричать. Голос слабый. Нет, просто страшно — а вдруг здесь есть кто-нибудь чужой. Забравшиеся подальше от города парни, напились и жаждут развлечений. А я — вот она — тут как тут.
- Юрка-а-а-а!
Слёзы лились, обжигая лицо; от холода зуб на зуб не попадал. Ещё этот мокрый купальник...
Или меня трясло от отчаяния? Хотелось упасть на холодный песок и умереть: трусиха, предательница. Как я посмотрю завтра всем в глаза? Жизнь кончена.
- Алька! – услышала я срывающийся мужской голос.
Из темноты вынырнула знакомая коренастая фигура.
- Юрка!
Мы кинулись друг другу навстречу, приблизившись вплотную, остановились.
- Как же ты меня напугала! Я уж думал — всё! Ты как?
- Нормально. За тебя только испугалась. Где выплыл?
- Здесь, недалеко, - он махнул рукой в сторону, откуда пришёл. - Замёрзла? Чёрт, даже костёр не развести. Давай веток наломаем, шалаш соорудим.
Мы сложили на песке некое подобие шалаша, залезли внутрь. Теплее, конечно, не стало, но появилась хоть видимость защищённости от внешнего мира.
Некоторое время сидели спина к спине. Тепла это не прибавляло. Наконец я не выдержала.
- Обними меня, Юр, - сказала жалобно. - Так теплее будет. Не бойся, я на твою честь посягать не буду, у меня парень есть.
Юрка подчинился, повернулся и неуверенно положил руки мне на плечи. Я, превозмогая стеснительность, прижалась к нему, положила голову на грудь. Постепенно оба согрелись. Гудели комары, плескались волны. Я старалась сдержать ставшее вдруг неровным дыхание – никогда ещё я не была так близко с мужчиной, да ещё когда мы оба почти обнажены. По тому, что и Юркиного дыхания слышно не было, я поняла, что он испытывал, примерно, то же самое. Про «своего парня» я соврала, чтобы Юрка не подумал ничего «такого». Никого у меня не было. Просто я ждала сногсшибательную любовь, о которой пишут в книжках и начинать «взрослые» отношения с первым встречным не собиралась.
Меня разбудил шум мотора. Выбравшись из шалаша, я увидела, как незнакомый парень в светлой одежде вытаскивает на берег лёгкую моторку. Солнце ещё не взошло, серенькое небо только начинало голубеть. Вода мерно плескалась в трёх шагах от нашего с Юркой незатейливого убежища. Услышала за спиной Юркино дыхание. А незнакомец уже направился к нам, жестом призывая идти навстречу.
- Как вы здесь оказались? – спросил он сурово. - Где ваша лодка?
- А вы кто? - на всякий случай поинтересовалась я.
- Лесник я. По утрам проверяю, всё ли в порядке. Смотрю — несанкционированное сооружение. Посторонним здесь нельзя.
Я виновато сказала:
- Мы нечаянно. Сюда доплыли, а стемнело.
- Вплавь? Рисковали — течение здесь сильное. В темноте — смертельный номер. Да и посветлу мало кто решается. Ладно, садитесь в лодку, перевезу.
Юрка всё это время молчал. Молчал и пока плыли. Лесник тоже оказался не словоохотлив. Я время от времени поглядывала то на Юрку, будто видела впервые, то на незнакомца — он так и не представился. Юрка сидел рядом со мной – крепкий, накачанный брюнет со светло-карими глазами, курносый и широколицый. Лесник, если и был старше Юрки, то ненамного. Высокий, смуглый, а волосы светлые. И глаза голубые. Было в его лице что-то особенное. Такие лица бывают у поэтов. Светлые, иногда грустные. Как будто они знают прекрасную тайну и, как могут, пытаются передать её людям. А тайна такая огромная, что полностью никогда её не передашь. Наверное, потому и грустные. У лесника лицо было светлое, но не грустное.
Парни тоже поглядывали и друг на друга, и на меня. Судя по Юркиным взглядам, и он увидел меня другими глазами. А что, я знаю: красный раздельный купальник мне очень идёт. Я не слепая, вижу своё отражение в зеркале, когда переодеваюсь – длинные ноги, узкая талия, высокая грудь. Ну и что, что ростом не вышла, со всем прочим полный порядок. Просто не ряжусь в откровенные наряды, образ барби – не моё. Несколько раз я ловила на себе взгляд незнакомца и чувствовала, как краска заливает мне лицо. Лесник, встретив мой взгляд, слегка улыбался, вернее, даже не улыбался — просто краешки губ чуть-чуть подрагивали. Юрка, заметив эти переглядки, всё больше хмурился.
Наконец, причалили к пустынному берегу перед прозрачной осиновой рощицей.
- Где мы? Где лагерь? - насторожилась я.
- Я вас к самому лагерю не стал подвозить — рано ещё, всех перебудим. Дойдёте?
- Дойдём, я видел за деревьями палатки, когда подплывали, - проговорил Юрка.
- Тогда прощайте, - сказал лесник, глядя на меня.
«Красивый какой!» - подумала я и сдержано ответила:
- Спасибо!
Парни пожали друг другу руки, лесник завёл мотор, и лодка помчалась обратно.
- Пошли?
Юрка хотел взять меня за руку, но я сделала вид, что не заметила его жеста и направилась в сторону лагеря.
Идти пришлось довольно далеко. Мы миновали осинник, подходящий прямо к воде, отрезок каменистого берега с чахлой растительностью, пересекли небольшой овражек с тонким ручейком родниковой воды. Когда вышли к лагерю, солнце поднялось уже высоко и припекало не на шутку.
Нас заметили издалека. Три фигуры бросились навстречу особенно шустро. Оказалось — инструктор и обе мои соседки по палатке.
- Как ты могла! - набросилась на меня инструктор. - Думать же надо! А если бы что случилось? Я же из-за тебя под суд бы пошла!
Инструктору было лет тридцать, все за глаза звали её Аннушкой, потому что добрая, некрасивая и незамужняя. Про таких говорят — свой парень.
«Прикольно – печётся о себе, а не о том, что могло быть два трупа» - подумала я, но ничего не сказала.
Масла подлили и девчонки.
- Алька, ты в своём уме? - вопила Таня. - Анюта же за тебя отвечает. Юрка сам по себе, а ты в группе числишься.
Юрка не заступился — над ним хлопотала Инга: накрывала плечи полотенцем, кормила печеньем, держа наготове бутылку с водой. Похоже, Юрка не видел и не слышал, что происходило со мной.
«Вот те на! Сами же просили, - пронеслось у меня в голове. - Ну и пожалуйста!»
- Извините, этого больше не повторится, - буркнула я и побрела к своей палатке. Аннушка догнала, проговорила примирительно:
- Ты не дуйся, дружок. Я не только за себя. Я этой ночью глаз не сомкнула, за тебя переживала.
- Простите. Я, правда, не думала, что так всё получится. Хотела как лучше. Я же человека спасала, - прошептала я, еле сдерживая слёзы.
- Ну-ну, не плачь. Этот парень, Юра, кажется, он сделал глупость. Если что — сам виноват. А как я стала бы смотреть в глаза твоей матери? Как смогла бы жить дальше? Дело не в тюрьме, твоя жизнь — вот что самое главное.
Я кивнула.
- Он тебя не обижал?
- Неа.
- Вы доплыли вчера?
- Ага.
- А как обратно добрались? Тоже вплавь?
- Неа. Нас лесник довёз.
- Лесник? Странно. Нет здесь никаких лесников. Ну ладно, иди, отдохни, до завтрака время есть. И вот ещё что — я заметила, ты любишь побродить одна. Не отходи далеко. Бывало, здесь пропадали люди.
- Как это пропадали? - не поняла я.
- Точно не знаю. Было несколько случаев в разное время. Говорят: все такие же, как ты — не от мира сего. Некоторое время сюда никого не водили. Да уж больно места красивые.
- Да, красиво. Спасибо. Вы не сердитесь?
Если честно, я не знала, как обращаться к инструктору: Аннушка, как все? Она намного старше. По отчеству её никто не звал. Универсальное «вы» выручало, но звучало не очень.
- Чего уж там. Иди.
Аннушка подтолкнула меня к палатке и ушла. Я заползла внутрь, закрыла глаза и мгновенно отключилась. Проснулась оттого, что кто-то взял меня за руку.
- Юрка?
Вырвав руку, я села, обхватив колени.
- Чего тебе?
- Ничего. Просто хочу в нормальной обстановке рядом с тобой побыть.
- С чего это вдруг?
- А ты ничего, оказывается. Клёвая.
Мне стало смешно.
- Юрка, я на тебя не клюну, - сказала я. - Ты сам-то думаешь, что делаешь? Меня же девчонки с потрохами сожрут. Уходи, пока они не пришли.
В этот момент в палатку ввалилась Инга.
- Юрик, а я тебя везде ищу. А ты меня уже дома ждёшь! - защебетала она, обнимая и целуя Юрку в губы. - Завтракать пора.
- Заждался уже, - ответил он. - Пошли, а то детям до шестнадцати на нас смотреть не рекомендуется.
И, бросив на меня многозначительный взгляд, вылез вслед за Ингой. Я попыталась переварить, что это было. Так и не поняв, что к чему, пошла к импровизированной столовой.
После завтрака я отправилась на облюбованную вчера лужайку. Народ плескался в Волге, я же после вчерашнего заплыва на воду и смотреть не хотела. Расположившись в тени дуба, раскрыла книгу, перед тем, как окунуться в другой мир, посмотрела наверх. В синем небе висели большие сияющие облака. «Господи, хорошо-то как!» - глубоко вздохнула я, опустила взгляд и подскочила от испуга — прямо передо мной стоял лесник.
- Прости, не хотел напугать, - улыбаясь, сказал он.
Я замешкалась, закашлялась, потом смущённо ответила:
- Ничего. Мне все говорят, чтобы не улетала. А я все равно... забываюсь. Отвлекаюсь... Ну, как бы — погружаюсь в свои чувства...
- Бывает. Можно присесть?
- Ты здесь хозяин. Лесник, говоришь? - я недоверчиво посмотрела на парня.
Он рассмеялся.
- Меня Дарен зовут. Рыбачил я на заре, смотрю — шалаш. Вечером не было, а утром...
- Хватит уже врать-то! Не было в лодке никаких удочек. Ты здесь живёшь?
Дарен опять рассмеялся.
- Да, не умею я врать. И не люблю. А тебя как зовут?
- Алёнка. Можно Алька. Так короче.
- Красиво. И так, и этак. А кто это был с тобой? Жених?
Теперь засмеялась я.
- А что?
- Ничего. Просто разные вы. Счастья не будет, точно говорю.
- Мы друг другу никто. Случайно вместе оказались.
- А он в тебя влюблён.
- Давай сменим тему? - поморщившись, сказала я.
- Давай, - охотно согласился Дарен. - Что читаешь?
- «Марсианские хроники» Бредбери. Знакомо?
- Нет. О чём это?
- О покорении Марса. Здорово написано. Ненавижу покорения. Любые. Люди так и норовят покорить всё и вся: природу, погоду, друг друга, другие планеты. А я люблю, чтобы свобода. Чтобы все — непокорённые: кто как хочет.
Я вздохнула, немного помолчав, продолжила:
- Только, совсем не представляю, как это может быть. Даже представить не могу. Ведь все такие разные. Понимаешь?
Дарен кивнул. Он внимательно слушал, с интересом разглядывая меня. Я смутилась, тоже замолчала.
- А ты молодец. Одна только рискнула остановить друга. Остальные не решились, - увёл разговор в другую сторону Дарен.
Я нахмурилась, воскликнула с досадой:
- Не решились? Я ещё и виноватой осталась!
И добавила чуть слышно:
- И вообще... нашёл молодца... испугалась я…
Слёзы сами брызнули из глаз. Спрятав горящее лицо в ладони, я поделилась с Дареном тем, что неотступно мучило меня со вчерашнего вечера:
- Я бросила его... вместо того, чтобы поддержать, если ослабнет, поплыла разведывать, далеко ли ещё. Ничего уже видно не было... совсем ничего. Только огоньки на другом берегу. Но это ведь только отговорки, да? А если бы он утонул?
Я заплакала, уже не таясь. Дарен подошёл, обнял.
- Ты не виновата, - сказал убеждённо. - Ты всё сделала правильно.
Я замотала головой:
- Нет, нет. Никогда себе этого не прощу. Я струсила, понимаешь? Струсила! Как после этого себя уважать?
Дарен крепко прижал меня к себе.
- Если бы ты утонула, было бы легче? - спросил тихо-тихо.
Сердце у меня остановилось. Потом забилось, как попавшая в сеть птичка. Слёзы мгновенно высохли, но от груди Дарена я оторваться была не в силах. Умиротворение и странная нега разлились по телу. Никогда в жизни мне не было так хорошо. Сквозь сердечный грохот я вдруг услышала Юркин голос:
- Вот ты где! И как это понимать?
Я отстранилась, покраснела. Дарен отодвинул меня в сторону и невозмутимо ответил:
- А зачем тебе понимать? Иди куда шёл.
- Это ты сейчас пойдёшь! Далеко и надолго!
Юрка надвигался на Дарена, как бык на тореадора: короткие чёрные волосы встопорщены, чёрные брови сдвинуты к переносице, потемневшие глаза мечут искры.
- Прекрати! - закричала я. - Ты что вытворяешь? Ты мне кто?
- Ты будешь встречаться со мной! - припечатал Юрка, останавливаясь в полшаге от Дарена и буравя соперника ненавидящим взглядом.
- С какой это радости? - язвительно сказала я.
- Я так хочу.
- А меня ты спросил? И потом, как же Инга?
- Я ей ничего не обещал.
- А я тебе ничего не обещала! И вообще, помнишь, я сказала тебе, что у меня есть парень? Так вот, вчера я соврала. А сейчас говорю правду — у меня есть парень. Это — Дарен. Правда, Дарен? Будешь моим парнем?
Я и сама не совсем понимала, что говорю. Слова сами срывались с губ.
Юрка и Дарен на минуту опешили. Дарен пришёл в себя первым:
- Спрашиваешь!
- Ну, это мы ещё посмотрим! - стиснув зубы, прошипел Юрка и, развернувшись, скрылся в кустах.
- Ну и страсти, однако, кипят у вас тут, - усмехнувшись, сказал Дарен. - Ты как, не боишься, что когда меня рядом не будет, он с тобой сотворит что-нибудь?
- Пусть только попробует, - отмахнулась я.
- Аля, мне пора.
Дарен приблизился к мне и поцеловал в губы. Земля ушла из-под ног — тело стало лёгче воздуха, а вокруг будто разлилось ослепительное сияние. Что со мной? Как хорошо! Неужели так бывает? Я зажмурилась, боясь пошевелиться. Поцелуй горел на губах, даже когда я почувствовала, что Дарена нет рядом. Открыла глаза — так и есть. Странный он, этот Дарен. Странный, но какой классный!
Солнце высоко стояло над головой, наполняя воздух жаром. Скоро обед. Я, не торопясь, словно боясь расплескать нежданное счастье, пошла в сторону лагеря. В голове всё путалось, рвалось, как моток старых ниток. «Что со мной? Как я могла довериться незнакомому мужику? А как ему не довериться? Он такой классный! Но что он обо мне подумает? Сама напросилась быть его девушкой. Стыдоба. Татьяна Ларина Мценского уезда. Но я ему нравлюсь! Как он на меня смотрел! И как поцеловал... Да, я ему точно нравлюсь. Люблю его! Вот она, оказывается, какая любовь. Когда тело становится невесомым и хочется летать. Когда без любимого всё вокруг пусто».
С такими мыслями я дошла до своей палатки и услышала изнутри громкие рыдания. Забравшись в палатку, увидела: над лежащей и трясущейся в истерике Ингой склонилась Таня.
- Девочки, что случилось? - упавшим голосом спросила я.
Инга никак не прореагировала на вопрос, а Таня повернула злое лицо и с ненавистью бросила:
- И она ещё спрашивает! Мерзавка маленькая! Пошла вон отсюда!
- Девочки, да что я вам сделала? - оторопела я.
- Нет, вы посмотрите на неё! Невинная овечка! Что она сделала! А то, что парня у Инги увела, это ничего? Не считается? - заорала Таня. - Убирайся с глаз долой!
Я поняла, что говорить что-либо бесполезно. Быстро собрала свои вещи и выползла наружу. Как же так? Они что, с ума посходили?
- Иди сюда! - кто-то сзади схватил меня за руку и с силой дёрнул в сторону от палатки.
- Юрка? Тебя только не хватает! - попыталась я вырваться. Не тут-то было: Юрка вцепился, как бульдог и отпускать не собирался.
- Алька, я тебя люблю. Странно, как не замечал до сих пор...
- Не замечал, потому что Инга красивая. И старше. А я несовершеннолетняя, отпусти!
- Я буду ждать тебя. Когда вырастешь, поженимся. Мне как раз такая жена нужна — преданная, верная, чтобы ждать умела.
- Да отпусти ты меня, что-ли! - вскрикнула я. - Больно же!
- Так, что здесь происходит? - Аннушка подошла как нельзя вовремя. - Юрий, вы до сих пор здесь? Мы же договорились, что вы уедете после завтрака.
Юрка выпустил мою руку, растеряно посмотрел на Аннушку. Они стояли нос к носу — рослая, спортивная инструктор и крепкий коренастый парень, и сверлили друг друга глазами.
- Да уеду я, уеду, - буркнул Юрка и пошёл прочь.
- Ты как? - спросила Аннушка, с участием глядя на меня.
Я пожала плечами, нехотя ответила:
- Не знаю. Дурой себя чувствую. Инга с Таней меня из палатки выгнали. Как будто это я виновата, что Юрка оказался таким неадекватным. Я честное слово, не давала ему никакого повода. Наоборот.
Аннушка улыбнулась.
- Вот потому он и бесится. Мужчины — они такие: ценят только то, что добыли. А что само в руки идёт, ничего для них не значит. Не переживай, Аль: скоро его здесь не будет. А пока он не уедет, я глаз с него не спущу. Ну, пошли обедать. А спать будешь в моей палатке. Всего одна ночь осталась, завтра снимаемся и дальше, в гору.
- Спасибо! - пролепетала я и поплелась вслед за Аннушкой. Одна мысль сверлила меня, лишая аппетита: мужчины ценят только то, что добыли, а то, что само в руки идёт, ничего не значит. А я-то, я! Сама Дарену на шею повесилась! Больше он не придёт, больше я его никогда не увижу!
Поковырявшись в тарелке и даже не попробовав гречку с тушёнкой, которую всегда любила, я побрела в сторону своей лужайки. На душе было пакостно: вчера Юрку предала, сегодня девчонки ополчились. А самое главное — стыдно перед Дареном. Лёгкая добыча. Я — лёгкая добыча!
Дарена не было. Весь остаток дня я прождала на полянке, пытаясь читать и не в силах уловить смысла написанного. Поднялся ветер, небо затянуло серым. Поняв, что сосредоточиться не получится, я решила занять себя простым делом: рвала продолговатые плоды шиповника и нанизывала на нитку. В маленькой поясной сумке у меня всегда имелась катушка ниток с иголкой. Вот и пригодилось.
К вечеру зарядил дождь – мелкий, холодный, почти осенний. Правда, быстро закончился, но стало прохладно. Душистый воздух, мокрая трава — ничто не радовало и не раздражало: Дарен не пришёл. Невероятная тоска заполнила сердце. Ужё в сумерках я вернулась в лагерь. Пропустила ужин, проигнорировала посиделки у костра. Забравшись в большую инструкторскую палатку, я расстелила свой спальник и замерла, глотая слёзы. Как сквозь вату доносились песни, шутки и смех собравшихся у пылающего огня туристов.
Когда ложилась Аннушка, я уже не слышала.
На следующий день я проснулась на рассвете. Аннушка негромко похрапывала в своём спальнике. Потихоньку выбравшись из палатки, я пошла на пляж. Безоблачное небо обещало жаркий день, но пока было прохладно. Прозрачные волны набегали на вчера изрытый ногами туристов песок. Пара трясогузок бегала у воды. Я зашла в реку и бесшумно поплыла.
Вода была заметно теплее воздуха. Рядом плеснуло — сверкающая белой чешуёй рыбка несколько раз выпрыгнула из воды. Показалось... да нет, не может быть. Я повернула обратно. У воды уже начали собираться туристы из лагеря — кто умыться, кто искупаться. Я вышла на берег подальше от них: не хотелось никого ни видеть, ни слышать — и побрела на свою лужайку. Дарена не было. «Ну и дура! - сказала я себе. - И нечего за ним бегать. Где твоя гордость? Так тебе и надо!» Бездумно сняла с себя ожерелье из ягод шиповника, которое сделала вчера, и повесила на ветку дуба.
- Прощай, Дарен, - сказала, глотая комок в горле. - Больше мы с тобой не увидимся. Я тебя не забуду. А ты — как хочешь.
И, размазывая слёзы, пошла к лагерю. Там уже готовили завтрак, пахло пшённой кашей и какао.
После завтрака Аннушка построила группу и объявила:
- Ребята! Сегодня мы снимаемся с этой стоянки и отправляемся дальше. У нас запланирован подъём на гору. Это займёт целый день. Ночёвка будет на вершине, два привала в пути. Вопросы есть?
Я вздрогнула — из группы парней раздался Юркин голос:
- Анют, прости, можно я с вами?
- Ты ещё здесь? – нахмурилась инструктор. – Нет. И больше ни слова. Прощай.
«Когда они успели на «ты» перейти?» - подумала я. Впрочем, мне было всё равно.
- Тогда и я уеду, - поддержал Юрку брат.
- А ты останешься. Я за тебя отвечаю, - повысила голос Аннушка.
- Да пошли вы!
Оба парня, чертыхнувшись, направились к машине, на которой сюда приехал Юрка. Краем глаза я заметила, как напряглись Инга и Таня. Но промолчали, только бросили на меня злющие взгляды.
Гора представляла собой изрытый от основания и где-то до середины склона заброшенный карьер. В прошлом веке здесь добывали щебень. Верхушка горы манила зеленью леса, но до неё нужно было подниматься по белому склону, в несколько ярусов опоясанному старыми дорогами. Каменистая тропа сначала шла полого, потом круто. На лысом склоне от палящего солнца не было никакой защиты. Цепочка туристов растянулась, как муравьиная дорожка.
Я хотела пристроиться в хвост, но Аннушка взяла меня с собой вперёд. По-видимому, опекала, как самого молодого члена группы. Или потому, что видела — что-то со мной не так. Как бы то ни было, но приходилось пошевеливаться, чтобы задавать нужный ритм для всех. Я изо всех сил старалась не отставать и поражалась выносливости инструктора: Аннушка, притом, что, несла на себе огромный рюкзак, шла уверенно, дышала ровно. Мой рюкзачок был втрое меньше, как и у остальных девчонок — основную тяжесть распределили по парням. Из-за того, что мужского полку убыло, оставшимся ребятам груза прибавилось. Это никак не портило мужчинам настроения. То и дело раздавались их реплики:
- На привалах всем есть за троих!
- Как верблюдам — наращивать внутренний запас!
- Внутренний груз нести легче, чем внешний!
- Не скажи! Смотря какой.
Первый привал устроили на большой поляне. Карьер уже остался внизу, но до леса было ещё далековато. Кое-где высились небольшие группы дубочков, в траве пестрели цветы. Носились стрекозы, жужжали шмели. По пути я нарвала немного душицы и зверобоя для чая. Отдала Аннушке — по кухне дежурили Инга и Таня, с ними встречаться не хотелось.
Наша группа расположилась в тени дубов на траве. Дежурные парни развели костёр. Таня и Инга занялись обедом. Они не преминули воспользоваться возможностью навредить мне: насыпали в мой суп сахара, а в чай — соли. Но их интриги прошли даром: даже если бы я не заметила их происков, аппетита у меня всё равно не было. Ни к супу, ни к чаю я не притронулась. Налила в бутылку воды, сунула горсть печенья в карман жилетки и всё.
После отдыха, когда вновь пошли на подъём, мне удалось, наконец, оторваться от Аннушки и уйти в хвост цепочки. Теперь можно было собраться с мыслями и дать волю чувствам. Удивительно, но слёз не было. Только память об объятии и поцелуе. Только голубые, как небо глаза, глядящие на меня с непонятным выражением. Только горечь, что всё так быстро закончилось. Закончилось, не успев начаться. Мой принц как появился внезапно, так внезапно и исчез. Я шла, глядя под ноги. Не радовали открывающиеся волжские дали, живописный пейзаж впереди — наша группа добралась-таки до леса. Всё то, к чему обычно я так рвалась: природа, красота, путешествие – не привлекало внимания. Не заметила я и того, как рядом с ней оказалась Аннушка.
- Алька, да что с тобой? Ты всё ещё убиваешься из-за своего заплыва? Забудь. Было и прошло. Или, может, Юра? Не хотела при Инге показывать, что влюбилась, а теперь он уехал? Не расстраивайся — я дала ему твои координаты.
Я непонимающе взглянула на инструктора, спросила тихо:
- Зачем?
- Да хороший ведь он парень. Случаются у мужиков глупые выходки, ну это молодость, это пройдёт. Мы с ним вчера пообщались малость. Юра очень просил дать твой адрес и телефон. Я и подумала — пройдёт время, успокоишься, всё у вас наладится. Он станет капитаном дальнего плавания. Будешь, как сыр в масле кататься.
- Не хочу ничего о нём слышать, - буркнула я сердито.
- Ну, как знаешь. Маленький совет: не разбрасывайся любовью, второй раз может не прийти.
Аннушка тяжело вздохнула, поправила рюкзак.
- Ладно, - сказала с горечью. И, уже бодрым голосом:
- Ты держись. Хочешь со мной?
Я отрицательно мотнула головой.
- Тогда я – во главу. Не отставай здесь.
Инструктор ушла вперёд и я тут же про неё забыла.
На вершину забрались задолго до вечера. Какое-то время шли по лесной тропе. Здесь было совсем не жарко, зато атаковали комары. Воздух звенел от писка предвкушающих пир насекомых. Ребята и девчонки полезли в рюкзаки за мазями и спреями. Только Аннушка и я не обращали на кровососов внимания — инструктор, наверное, давно привыкла, а мне было всё равно.
Когда деревья расступились и открылась большая поляна, откуда хорошо просматривалась и река, и заволжские дали, жара уже спала. Все с шутками и смехом начали ставить палатки. Я растерялась, не зная, к кому приткнуться. Подошла Аннушка, сказала, что берёт меня к себе. Палатку инструктор уже поставила, от меня ничего не требовалось. Все разошлись кто куда: кто за дровами, кто просто осмотреться. Дежурные развели костёр, к нему, как мотыльки, потянулись ребята. Зазвучала гитара, вместе с искрами костра к угасающему небу взлетела песня. Я потихоньку вернулась в лес, присела на поваленное дерево.
- Отрываемся от коллектива? - раздался за спиной знакомый голос.
Я вскочила.
- Дарен? Откуда ты здесь? Шёл за нами? За мной?
Хотела броситься к нему, но вовремя вспомнила про гордость. Не сводя с Дарена глаз, я опустилась на прежнее место.
- Вот, - сказал он и показал мне ожерелье из шиповника. - Ты мне оставила. Я тоже хочу передать тебе кое-что. Чтобы не забыла этот случай, как забыла другие.
- Другие? Ты о чём?
От волнения я, кажется, совсем совсем перестала соображать. Я даже не особо задумалась над его словами, просто так спросила, чтобы слышать его голос.
- О кикиморке в деревне у бабушки Матрёны. О Домовуше её соседском. Предположим, это было давно, восемь лет прошло. А русалочку два года назад? Не помнишь? Она, между прочим, тебя не забыла. Помогла позавчера. Если б не она, пронесло бы тебя течение мимо острова.
- Энке? – вздрогнула я, будто очнувшись. – Не может быть!
Дарен пожал плечами, сказал грустно:
- Можешь не верить себе. Но сегодня утром она пыталась привлечь твоё внимание. Только ты даже думать об этом не хочешь.
- Откуда… откуда ты всё знаешь? Подожди! Это что, было на самом деле? А я-то думала… глюки у меня. Все говорят, ничего такого не бывает. Что это мои фантазии. Ну, чудеса там всякие.
- Странная ты. Веришь всем, только не себе. Я пришёл, чтобы помочь тебе.
- Ты же сказал — мне Энке помогла.
- Я не о том. Не о жизни. Я о твоём личном чуде. Ты умеешь видеть больше, чем другие. В вашем мире люди видят только то, что хотят, вернее — то, на что им указывает общество. То, что можно потрогать, использовать для комфортной жизни. И навязывают своё видение остальным.
- В вашем мире? - севшим вдруг голосом спросила я. - Кто ты?
Дарен помолчал, потом сказал, тщательно подбирая слова:
- Думаю, ты слышала, что пространство многослойно, многомерно, многомирно – называй, как хочешь. Так вот я — из параллельного мира.
Я вскочила, выпалила:
- Я думала ты... - не сразу нашла подходящее слово, - ты настоящий! А ты — как они!
И махнула рукой в сторону костра.
- Я и без тебя за жизнь насмешек по горло наслушалась. Нет, ты ещё хуже, чем они! Потому что…
И всхлипнула, закрыв лицо руками. Дарен не сразу нашёлся, что сказать. Видимо, его взгляд упал на ожерелье из шиповника.
- Смотри, - сказал он. - Сейчас увидишь сама.
Я вытерла слёзы и стала смотреть, как Дарен, разломив один из плодов, положил семена на мягкую землю. Слегка прикопал. Соединил ладони, начал медленно разводить и сводить руки. Между ними образовалась тонкая ниточка голубого света. Дарен направил свет на то место, куда закопал семена шиповника. Я открыла рот от удивления — через несколько мгновений из земли проклюнулись ростки. Их было видно даже в темноте – от ладоней Дарена продолжал исходить свет. На моих глазах побеги росли, давая всё новые листочки и превращаясь в кустики. Я потеряла дар речи.
- Вот, - сказал Дарен, поднимаясь во весь рост. - Теперь веришь?
Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
- Да, Аля, мы с тобой из разных измерений. Внешне в моём мире почти всё, как в твоём. Отличается только отношение людей друг к другу. К жизни и смерти. У нас люди не воюют с внешним миром, а наслаждаются им, потому что каждый из нас совершенствует внутренний мир, развивая заложенные природой способности. У нас чистый воздух, прозрачные реки, непритязательная еда. Мы пользуемся энергиями: своей и той, что дают Земля и Космос. А за вас всё делают механизмы, у вас процветают корысть и лицемерие. В вашем мире становится чудом то, что у нас считается нормой. Например: когда-то вы прекрасно общались с водяными, с лешими, русалками, кикиморами и домовыми. А потом закрылись. Ни видеть не хотите, ни слышать ничего о них. Назвали нечистью, открестились. Но «нечисти» от этого меньше не стало. Живёт она себе своей жизнью, просто на глаза вам не показывается. Вернее, тем, кто её видеть не хочет.
- Откуда ты о нас столько знаешь? И говоришь, как мы — не отличишь.
- Присоединяюсь, вливаюсь в поток вашего мышления. При желании, можно заглянуть в любое событие и своего, и любого другого мира. Информационное поле во всех мирах общее. Надо только сосредоточиться и всё. Бывает изредка, что понимаешь – кому-то из ваших нужна помощь. Вот как тебе.
- И какая же мне нужна помощь?
- В тебе есть свет. Он есть во всех детях, но многие люди в вашем мире, взрослея, гасят его в себе. Бывает — гасят очень рано. А ты бережёшь и ценишь. И способна сама зажигать свет в тёмных душах. Только боишься своих способностей. Общество диктует тебе, что такие, как ты — сумасшедшие. И ты уже готова поверить. Примешь их ценности — потеряешь себя. Я хочу помочь тебе сохранить твоё личное чудо.
- Личное чудо? Не понимаю, - растеряно сказала я. - О чём ты?
- Личное чудо — это любовь к миру, несмотря на его кажущуюся враждебность. Принятие того, что кажется нереальным. И умение показать другим красоту, которую видишь сама. Ты подрастёшь и будешь помогать людям становиться лучше. И ваш мир будет жить вопреки всем, кто ведёт его к гибели. Пока есть такие, как ты, ваш мир будет жить.
Я молча смотрела на Дарена.
- Аллёнка-а-а! - послышался голос Аннушки.
Я вздрогнула, будто приходя в себя, обернулась.
- Мне пора, - сказала я жалобно. – Аннушка волнуется. Дарен, а ты... ты можешь жить в нашем мире?
- Нет.
- А я?
Я вдруг забыла о своих недавних метаниях насчёт девичьей гордости и мужских завоеваний.
- Я могу перейти к вам? Дарен, я хочу быть всегда с тобой!
- Аля, ты нужна своему миру.
- Алька-а-а-а! - Аннушка была совсем рядом. - Алёнка! Ты где?
Шаги инструктора замерли, потом стали удаляться в обратном направлении.
- Но мы ещё увидимся? - спросила я дрогнувшим голосом.
- Нет. Мы могли встретиться только здесь. На, держи. Твоё ожерелье из шиповника я оставлю себе. А ты носи вот это.
Дарен достал из-за пазухи и протянул мне светящуюся в сгустившихся сумерках нитку бус.
- Это, чтобы не сомневалась в себе. Никогда. И силу свою не теряла.
Я протянула руку, но не почувствовала прикосновения к материалу бус – пальцы прошли насквозь.
- Что это?
- Я создал это ожерелье из нашего поцелуя, - сказал Дарен. - Это чистая энергия твоей любви. И моей.
Он надел нить мне на шею. Приятное тепло разлилось по телу, а нить погасла и исчезла. Наверное, впиталась в кожу.
- Прощай и будь счастлива!
Дарен шагнул назад и исчез. Вместе с ним исчезла и только что казавшаяся неистребимой потребность видеть его. Но, осталось ощущение чуда. И света в душе. И легкость. Правда, стало немного грустно. Я почувствовала себя взрослой и одновременно совсем маленькой. Я, как будто, вдруг обрела себя. Почувствовала, что имею право быть такой, какая есть, непохожей на других. Нет – не лучше, но уж точно – не хуже. Вдохнув пахнущий дымом и печёной картошкой воздух, поёжилась от влажной из-за близости реки прохлады и пошла к пылающему в темноте костру, от которого грянуло дружное:
- Аля-а-а-а-а! А-лён-ка!
******
Всем конкурсантам необходимо оценить рассказ.
Критерии оценки(в баллах)
1. Насколько интересен сюжет
3 – Просто супер, читал, не отрываясь
2 – С пивом потянет
1 – Где-то я такое видел
0 – Потеря времени.
2. Затронул ли меня главный герой/герои эмоционально:
3 – Прямо как со мной
2 – Сочувствовал
1 – Примерно представляю
0 – А должно было?
3. Насколько гармонично сочетание заявленных автором жанров:
3 –Здорово получилось
2 – Хорошо сочетаются
1 – Не блеск, но терпимо
0 – Лучше было не смешивать
4. Стилистическая грамотность (умение не допускать стилистических ошибок):
3 – На высоте
2 – Кое-что требует исправления
1 – Посредственная
0 – Вообще никуда не годится
5. Эмоциональное воздействие:
5 – Потрясло
4 – Произвело хорошее впечатление
3 – Вызвало некоторый интерес
2 – Читать можно
1 – Читалось с трудом
0 – Вообще не впечатлило
6. Конкурсант, выполнивший все пожелания к работе (использование прикреплённых к жанрам деталей, наличие героя или второстепенного персонажа – представителя иного мира) получает в качестве вознаграждения 3 балла. Если представитель иного мира (с точки зрения оценивающего) – яркий, необычный, запоминающийся – дополнительно ещё 1 балл.
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2017
Свидетельство о публикации №217092100485
Комментарии: http://www.proza.ru/comments.html?2017/09/21/485