ИЛЬЯ КАЧЕСОВ - http://www.proza.ru/avtor/dimkort - ЧЕТВЁРТОЕ МЕСТО В 90-М ЮБИЛЕЙНОМ КОНКУРСЕ ДЛЯ НОВЫХ АВТОРОВ МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Зилок лежал на дне котлована на углу левого борта с кабиной, прошитой выпусками арматуры.
Переднее колесо медленно вращалось в воздухе. Рядом с передком валялся искореженный капот моторного отсека.
Одна из двухсотлитровых бочек, пять минут назад погруженных в кузов Зила, была распорота, зияя свежими краями рваного металла.
Стоял резкий запах бензина.
На противоположном склоне котлована, широко раскинув руки, без шапки и валенок неподвижно лежал Володька Цимбалюк.
Снежок припорашивал следы падения Зилка в котлован.
На бровке котлована, ошалело озираясь и не зная что предпринять, сгрудились солдаты 3-го взвода.
Было 11-30. БАМ.
Котлован второй опоры моста через реку Джалингра.
Выше, на излучине, километрах в двух, между сопками, расположилась площадка дислокации 1-ой роты 105-го отдельного мостового батальона.
Послышался звон разбитого стекла. Из проема правой двери грузовика вынырнула голова лейтенанта Мезенцева.
Вытирая меховой рукавицей кровь с левого уха, лейтенант, отдавая команду, заорал собравшимся на бровке котлована : «Тезиков, Иванов, Поспелов ко мне. Остальные – двадцать шагов назад!».
С момента падения Зилка прошло не более трех минут.
Замкомвзвода, старший сержант Тезиков рванул вниз прямо по снежному насту склона, рукой показывая Поспелову и Иванову, чтобы бежали вниз по утоптанному спуску в котлован.
Помочь выбраться лейтенанту – одна минута, вырвать молоденького, щупленького водителя через разбитое лобовое – еще одна минута и вслед за лейтенантом и бойцами, которые тащили Цимбалюка рывком наверх.
Зилок мог взорваться в любую минуту.
Добежав до кучки солдат, лейтенант приказал упасть всем на землю за земляным валом третьей опоры. Тишина. Падает снег. Мороз пощипывает голые руки. Болит голова. Вдалеке тарахтит движок электростанции.
«Еще полчаса и вода в радиаторе Зилка замерзнет»- подумал Алексей Мезенцев.
Очнулся Цимбалюк, ища шапку на голове и недоуменно рассматривая свои ноги со сползшими портянками, но без валенок.
В голове у лейтенанта проносятся отрывки событий последнего получаса.
Вот бортовой Зилок подъехал к бровке котлована.
Мезенцев отдет команду Цимбалюку грузить пустые бочки под соляру для дизеля.
Вот нога на подножке.
Алексей распахивает дверь.
Цимбалюк заскакивает в кузов.
Водитель спит за рулем, скрючившись у двери кабины.
Толчок водителю меховой рукавицей в плечо.
Движок Зила взревел и прямо в котлован.
Поймал водителя за шкирку. Вырвал ключ зажигания. Один оборот Зила.
Голову водителя под бардачок приборной панели. Второй оборот Зила.
Брызнули стекла лобового стекла. Опрокинулся боком на сиденье кабины.
Рядом с головой штырь арматуры прошивает кабину Зила.
Только сейчас лейтенанта бросило в холодный пот.
Смертушка была в сантиметре, лишь содрав шапку и оцарапав голову.
Мезенцев еще не знал, что Цимбалюк, выпав из кузова машины, за мгновенье до того, как его оглушил удар двухсотлитровой бочки, успел подхватить один из подтоварников, приготовленных для крепежа опалубки котлована, и встромил его между низом борта и задней осью Зила, упреждая тем самым последний смертельный кувырок грузовика.
«Надо идти в котлован к машине. Замерзнет движок, тогда Зилок не восстановить»- еще раз подумал Мезенцев.
«Что ж ты, братец, не спал что ли ночью?»- повернулся он к водителю.
«Не спал»- водитель судорожно сглотнул.
«Два месяца в автороте»- продолжил он после небольшой паузы –«старослужащие хуже собак, всю ночь издевались».
«Что ж взводному не сказал?»- спросил Мезенцев, поднимаясь на ноги.
«Говорил. Еще хуже стало. Взводный-то молодой совсем. Только что из училища. Старики на него болт забили».
«Разберемся»- пообещал Мезенцев, давая команду своим солдатам двигаться к Зилку.
Цимбалюк, уже обутый и в шапке, чесал затылок своей ручищей.
«Автокран надо, товарищ лейтенант»- обращаясь к взводному, высказал свое мнение Цимбалюк.
«Ты же здоровый как слон»- пошутил лейтенант- «неужели какого-то Зилка не осилишь?»- оглядывая двухметрового здоровяка, соображал что предпринять.
Солдаты обступили своего взводного.
«Крышку радиатора не открутить» – доложил Мезенцеву водитель – «воду не слить».
Мезенцев скинул полушубок, оставшись в меховой домашней безрукавке поверх кителя. Мороз был под 30. Без ветра. Солнце переливалось по склонам, высвечивая контрастные склоны сопок.
Обследовав Зила, взводный поднялся на бровку. Последовала команда: «Цимбалюк ко мне!». Слушай приказ:
«Валенки в армейский рюкзак за спину. Ноги обмотать двумя слоями портянок, надев две пары шерстяных носок под портянки. Портянки обмотать веревкой».
«Через сорок минут ты должен быть в расположении части. Найдешь зампотеха автороты Гаврилова. Доложишь обстановку и передашь мою просьбу немедленно сюда гнать автокран».
«Только к Гаврилову! Никаких комбатов и штабных! Он наш, двухгодишник, не то что эта шваль кадровая. Только Гаврилов!»
«Переобулся? Бегом. Марш!»
Поддомкратив лежащего на боку Зила, солдаты обрезали выпуска арматуры, подготовив его к строповке.
На бровке котлована расчистили площадку под установку крана, уложив шпальные клети для установки аутригеров.
Взводный был по-прежнему в меховой безрукавке. От него и от солдат его взвода валил пар. Солдаты исполняли команды своего взводного бегом.
Через два десять у бровки котлована стояла техничка Гаврилова. Следом сигналил 16-ти тонный автокран. Выскакивая из кабины, Гаврилов скомандовал: «К машине! Стропа наружу!»
Цимбалюк в рваных портянках, обмотанных веревками, подскочил в Мезенцеву, приложив руку к ушанке, пытаясь доложить: «Товарищ лейтенант…». Мезенцев обнял его: «Спасибо, Володенька!»
Через полчаса Зилок был поднят на бровку котлована.
Гаврилов, протиснувшись через искореженную дверку за руль, дал команду водителю крутануть «кривой стартер». Через три оборота Зилок, чихнув, весело заурчал мотором. Заглушив мотор, Гаврилов изрек: «Будет жить!»
Мезенцев, в накинутом полушубке, опустился на штабель досок. Муторная волна только сейчас накатила и ударила в голову.
Лейтенант рванул верхние пуговицы меховой душегрейки, хватая воздух широко открытым ртом.
Из вырванной с «мясом» оторочки душегрейки на снег выпала свернутая бумажная трубочка. Гаврилов, присев на корточки, поднял трубочку со снега и подал ее Мезенцеву.
Лейтенант взял тоненький сверток подрагивающими от пережитого потрясения руками. Стал разворачивать.
«Отче наш……»- Алексея душили слезы. Не мог дальше читать, узнав подчерк своей Матушки.