Теплоход в штаты отплывал через три дня. Десятилетняя Доротти не отходила от отца, она постоянно плакала, уговаривая его не уезжать.
- Папочка! Зачем нам эти дурацкие деньги, мы и так хорошо живём. У нас всё есть. Я не буду просить покупать мне игрушки и наряды. Я боюсь оставаться здесь с мамой. Валентин живёт на другом острове со своей женой, скоро у них родится ребёночек, он редко приезжает к нам сейчас, а что будет потом - я не знаю. Не уезжай или возьми меня с собой. Сейчас в школе каникулы и я могла бы поехать с тобой, посмотреть Америку.
При этих её словах в моё сердце вошла боль. Страх сковал мои уста, я молча ждала слов Дена.
- Моя ты радость! Конечно ты можешь поехать со мной. Жаль, что мы не сможем уехать в отпуск втроём, сейчас сезон туристов и маме нельзя оставить отели без присмотра. Валентин управляет делами на Бора-Бора, ждёт пополнение в своей семье,
он не сможет заменить её здесь. А ты можешь собирать свои вещички, солнышко!
Всё было решено за несколько минут. Я оставалась одна. Не было радости от свалившегося с небес богатства. Душа моя замерла в предчувствии чего-то страшного впереди, но Ден только посмеивался, обнимая за плечи.
- Что со мной и Доротти может произойти за каких-то пару месяцев, дорогая?
Не накручивай себя, солнышко! Мы вернёмся через два месяца богатыми и с подарками. А пока, до нашего отъезда, проведём пару дней втроём в стороне от людей, - нарочито весело произнёс Ден.
Два дня... Они пролетели мгновенно. Доротти не отходила от меня, заглядывая в глаза, будто прося прощение. Ден беспрестанно шутил, но в его глазах затаилась тоска. Мы втроём засыпали в шезлонгах поздно вечером, а просыпались с первыми лучами солнца. Мы прощались навсегда, понимая это, но не сумели отказаться от свалившегося на наши головы наследства. Чувствовалось какое-то напряжение в поведении Дена и этот вид виноватого человека.
В день отплытия парохода приехал Валентин. Они долго разговаривали с Деном, я собирала Доротти. Малышке не терпелось увидеть другой, незнакомый мир, она щебетала без умолку, строя планы.
Мы долго стояли с Валентином на причале, пока корабль не ушёл за горизонт.
Сын молча обнимал мои плечи. Несколько раз порывался что-то сказать, но потом замолкал, повторяя: - Сейчас не время...
Вскоре и он уплывёт на катере к своей жене, француженке по происхождению, с красивыми именем Ирен. Сыну повезло с женой. Она поддерживала все его начинания в бизнесе и помогала успешно его вести. Ден при увольнении из армии получил значительную сумму и удачно прикупил небольшой участок земли на Бора-Бора. Когда Валентину исполнилось восемнадцать лет, он переоформил всё на сына. Помогал в строительстве маленького отеля.
Время замерло, дни тянулись томительно. Надо было работать, наш отель всегда был заполнен полностью. От назойливых кавалеров не было отбоя. Европейцы, сохранившие средства, хотели вкусить все радости заморской жизни.
Прошло более месяца с момента отъезда Дена и Доротти. Как-то зайдя в кабинет Дена протереть пыль, уборку в своём доме делала всегда сама, не желая доверять это посторонним людям, присела в кресло Дена. Рука сама открыла ящик. В столе лежала пачка писем от незнакомой женщины. Никогда не надо проявлять интереса к чужой переписке, даже если это ваш любимый муж. Прочтя первое письмо, не могла уже остановиться. В своих письмах женщина называла моего мужа любимым, подробно писала, как растёт их сынок, названный в честь отца. Звала вернуться в штаты, поскольку её отец согласился наконец, после многих лет, на их брак, обещая не лишать её огромного наследства, боготворил красавца внука. Мальчику исполнилось двадцать один год, но он, неожиданно для родных, заболел, нуждался в доноре по пересадке костного мозга, которая ещё не прошла клинические испытания, была очень опасна и для пациента и для донора. Пройдёт ещё более пяти лет, когда будут разрешены повсеместно такие операции.
Моё сердце едва не остановилось. Моя доченька, моя золотая Доротти! Её родной отец повёз на заклание, как ягнёнка. Мой разум едва не помутился. А Ден! Как он мог скрывать такое от меня? Я готова была бежать по водной глади, чтобы спасти своего ребёнка. Моя подветренняя сторона подвела.
Валентин с Ирен откликнулись незамедлительно. До рождения внука оставалась неделя, но оставив все свои дела на Бора-Бора, они решили заменить меня в моём отеле. Нам казалось, что это временно, но это оказалось на долгих десять лет.
Из писем я знала адрес любовницы Дена и сразу же, как только прибыла в штаты,
направилась к ней. Это был большой особняк в пригороде Вашингтона. На мой звонок дверь открыла пожилая негритянка, сказав, что хозяев нет, они находятся в госпитале и охотно стала рассказывать.
- Сегодня утром умер сын моей госпожи Дени. Хороший мальчик, скажу я вам. Всегда добрый и ласковый. Упокой его душу. Его отец приехал с дочерью к нему,
очень красивая девочка, она как две капли похожа на нашего Дени. Говорили, что девочка может стать донором для брата, но её отец, а он живёт на Таите с самой войны, не подписал необходимые соглашения у матери девочки, а без этого врачи отказались делать операцию. Доротти, так зовут девочку, ангел, она каждый день была с Дени. Врачи обследовали и её, девочке грозит тоже самое...
При этих словах я потеряла сознание. Очнулась в постеле, с влажной салфеткой на лбу и увидела добрейшие глаза негритянки, смотревшие на меня.
- Я напугала вас своей болтовнёй! Вы, наверное, мама Доротти? Вот глупая я женщина! Могла бы догадаться, - сокрушалась негритянка. - Меня зовут Оливия, я служу в этом доме сорок лет. Никогда так не говорила с незнакомыми людьми, а сегодня не узнала себя, старею.
- Вы лучше подскажите мне, Оливия, где я смогу найти свою дочь, - прервала я Оливию. - Где мой муж остановился?
- Они сразу сняли небольшую квартирку рядом с госпиталем, хотя моя хозяйка приглашала их к себе. Ваш муж получил какое-то наследство. Всё оформил и сразу госпитализировал Дорроти на обследование, уплатив огромную сумму, мэм. Я видела его пару дней назад, он так исхудал здесь. Трудно в нём узнать прежнего Дена.
Я много лет его знала, мэм. Они встречались с моей госпожой, её София зовут. Простите за откровенность, но она и сейчас надеется, что Ден вернётся к ней. Я сейчас позвоню Дену и он приедет за вами, вам нельзя сейчас вставать, ведь вы ждёте ребёнка и мало ли что может случиться, - волнуясь, быстро проговорила Оливия.
Он приехал через два часа, мой Ден. Седые волосы, морщинки у глаз, которых не было там, дома. Одежда на нём смотрелась как с чужого плеча. И только его глаза оставались прежними. Мы стояли обнявшись. По лицу Оливии сплошным потоком текли слёзы, которые она не спешила вытирать.
- У вашей жены, Ден, скоро родится мальчик, поверьте старой негритянке. Не называйте его Деном, этого делать нельзя. Выбирите любое другое имя, - тихо сказала Оливия, провожая нас до такси.
Мы приехали к уютному дому, утопающему в зелени. Это и было наследством Дена, с приличной суммой на счёте в банке. Дарителем был его родной дядя, о котором он не знал. Дядя долго его разыскивал по приютам. Найти помог адвокат, который оформлял завещание умирающего дядюшки.
Продолжение следует:
http://www.proza.ru/2017/10/27/1122