Елена Прекрасная
Повесть
На мне сбывается реченье старое,
Что счастье с красотой не уживается.
И.В. Гёте
Часть II
Быть собой
Будь собой. Прочие роли уже заняты.
Оскар Уайльд
Глава 2.12 Паутинные нити жемчуга
Елену, легко общавшуюся со старыми знакомыми и шутя заводившую новых, прошедший вечер напряг: как-то сразу много всего сошлось, и довольно тревожного. Всё это предполагало продолжение, а его-то как раз девушке и не хотелось. И «пугальщик», и Георг, и Эдик, да и певичка с Изольдой внесли в душу Лены сильное смущение.
Впереди был свободный день. Елена взяла билет на пятичасовой поезд «Сапсан», и в десять вечера пила с тетушкой ароматный чай с каким-то фантастическим тортом, который Кольгриме был доставлен не иначе, как с кухни Бурбонов. За чаем девушка поведала о своих тревогах. Тетушка к ним отнеслась серьезно.
— Что сама надумала? — спросила Кольгрима.
— Не знаю пока. Боюсь, Эдик предложит такое, от чего не откажешься.
— В этом можешь не сомневаться.
— Изольда благословила… То ли они сговорились? Самое здравое, говорит, стать его фавориткой. Прям, Людовик Четырнадцатый.
— Не хочешь?
— А что делать, если такой Московский Версаль?
Кольгрима вздохнула:
— Полночь скоро, племянница. У меня режим. Ложись. Завтра покумекаем. Может, сама еще что надумаешь во сне…
— Не до сна, тетушка.
— А ты поспи. Спокойной ночи!
Лена не заметила, как уснула.
…
Следующий день выдался хлопотным. В соседней квартире ночью случилась драка с поножовщиной, и до обеда подъезд гудел от топота казенных ног и гула казенных голосов.
— Первый раз такое, — бормотала Кольгрима, прощаясь с Еленой. — Вроде тихие соседи. Жаль, толком не поговорили. Главное — оставайся собой. Меньше фантазируй. Родителям привет. Хорошо, что не забываешь о них. Личные заботы — не повод, чтобы отлынивать от дочерней заботы. В холодильнике возьми торт.
— Он у тебя бездонный, холодильник!
— Как и я, племянница. Не люблю дна. «На дне» хорошо лишь актерам в пьесе.
И опять понеслись дни. Стоило на минуту задуматься о беге времени, и оно словно останавливалось, мешая делать дела, не терпящие отсрочки. Эдуард Аркадьевич не стал долго тянуть с «интересным предложением» и тут же предъявил Елене его в виде ультиматума: «покровительство или тормоза». Какое-то время девушка элементарно динамила мецената — больше для приличия, так как понимала, что категорический отказ означает отказ от Останкино.
Господин учредитель нескольких организаций культуры, разумеется, делал скидку на неискушенность избранницы, но, с другой стороны, для занятого человека, каким он считал себя, несколько вечеров убить на уговоры красавицы означало немыслимую трату времени. Получив в очередной вечер облом, продюсер в сердцах бросил секретарю-референту: «Ломается, Клару Цеткин строит! Что ж, подберем для Клары кораллы. На завтра возьми билеты в Венецию».
Секретаря-референта по имени Ради Эдуард Аркадьевич нашел в Таиланде лет десять назад. Тогда она была что называется «морковкой», искушенной в эротическом массаже. Всякий раз, как у шефа случался творческий застой, то есть когда очередная красавица была только на подходе, Ради умело и приятно снимала ему напряжение. Тайка доставляла господину удовольствие не только своим именем и ласками (ее имя переводится на русский именно как «удовольствие»), но и услугами иного рода, поскольку вместе с ней в Россию из Патайи выехало еще два молодых тайца-родственника, не гнушавшихся никакой грязной работы. Разумеется, они вскоре получили российское гражданство. Если учесть, что Ради знала три европейских языка и три азиатских (когда только выучила?!), то ее участие в деятельности человека такого масштаба и полета как Эдуард Аркадьевич было просто бесценно.
Надо сказать, что «ломание» Елены сказывалось и на атмосфере студий. Эдик, хоть и воспитанный в интеллигентной семье, был человеком грубым и любил устраивать телевизионным кнехтам разносы. От полярника депутата все знали, что в период брачных игр и битв с соперниками морские слоны надувают не только нос, а вообще всю морду, поэтому в последние две недели в коридорах и кабинетах чуть ли не ежедневно звучало: «Ахтунг! Ахтунг! Секач в студии! Опять с надутой мордой! Сейчас начнет покрывать всех!» Покрывал шеф с любимой прибауткой: «Я опухаю!» Эта студенческая шутка родилась в оттепель шестидесятых годов, когда население столицы стало опухать от глотков свободы. Родители Эдика и до этого жили в тепле, но им тоже понравилась эта формулировка молодецких эмоций. Понятно, что и сынок перенял эту присказку. Эдуард Аркадьевич получал наивысшее наслаждение от двух сладостных процессов: покровительства юным талантам и разноса подчиненных, и когда эти процессы тормозились или напротив, шли как по маслу (Эдику в принципе было всё равно), он и опухал.
Утром следующего дня девушка получила от воздыхателя ключи от Audi TT.
— Пора, Леночка, обзавестись представительской тачкой. То, что нужно леди — стильный дизайн, мощный мотор и спортивный характер. Салон отделан кожей. Словом, для элиты.
Девушка выразила свою благодарность, чмокнув благодетеля в щечку. Тот, галантно шаркнув ногой, со вздохом предложил ей сегодня же «прошвырнуться в Венецию».
— Там мой клуб, два гондольера и прочее. Вот билеты. Леночка, прошу быть снисходительной к поклоннику вашей редкой красоты и талантов! Им подстать только Венеция!
После такого щедрого подарка-покупки Елена поняла, что это «всё». «Тетушка, помоги!» — воззвала она внутри себя, но в ответ было молчание. «Значит, всё».
После перелета и вечерней прогулки на гондоле парочка уютно посидела в ресторанчике, принадлежавшем Эдуарду Аркадьевичу, а перед отходом ко сну полюбовались на откровенно эротичный танец, исполненный трио — Ради и ее родственниками.
В номере Эдуард Аркадьевич переоделся в роскошный красный халат, а спутнице предложил переодеться в жемчужные россыпи. Селадон открыл богатую шкатулку, наполненную жемчугом — колье, сережками, браслетами, подвесками, длинными нитями и еще чем-то, чему и слов нет в русском языке.
— Жемчуг — Жемчужине! — торжественно провозгласил Эдик и стал перед зеркалом принаряжать красавицу, вздрагивавшую от прикосновения его влажных пальцев.
— Si la Perle des perles?* — оторвавшись от зеркала, лукаво взглянула на поклонника Елена. Ей было приятно, хотя и с осадком, что она потихоньку осваивает лицемерие.
____________________________________
* Нужен ли Жемчужине жемчуг? (фр.).
— Что ты сказала? Нравится?
— Очень! — созналась Елена.
— Английская пословица есть: «Large pearl comes only in deep areas».* Ты, Леночка, такая умница, я уж не говорю — красавица, ты самая глубокая по уму из всех, кого я знаю…
— Марианская впадина. Эдик, погружайтесь в меня осторожно…
__________________
* «Крупный жемчуг попадается только на глубоких местах» (англ.).
Елена осеклась, поняв, что прозвучало двусмысленно, но «тюлень», похоже, не заметил пикантности. Он уложил «Жемчужину» на постель и стал на ее теле, как на столе, перекладывать нити жемчуга с места на место и фотографировать. В какой-то момент девушке стало противно и, не дожидаясь апофеоза любви, она натурально зевнула и предложила страдальцу очередной «завтрак».
— Эдик, оставим праздничный салют на завтра. Я так устала.
Против ожидания Эдик согласился.
— Хорошо, Леночка. Дай я тебя укрою одеяльцем. — И он заботливо подоткнул одеяло, чтоб не дуло. — Я буду в номере напротив. Buona notte!
— Sogni d'oro!*
________________________
* Спокойной ночи! / Приятных снов! (ит.).
Эдуард Аркадьевич вышел из номера, на ходу сбросив с себя халат — так, чтобы недотрога смогла восхититься его мужской статью, и голым прошел в номер напротив, где ему тут же были предоставлены тайские удовольствия.
— С девчонками иметь дело себе дороже! — урчал шеф в сильных руках референта-массажистки, мявших истинно тюленьи спину, плечи и шею, включая апоплексический загривок. — Куда понятнее с опытными женщинами. Вот ты знаешь, что я хочу, и делаешь это. Читала «Лолиту» Набокова? Вот чего в ней хорошего, в этой худосочной нимфетке?
Ради улыбнулась:
— Не вертись, мешаешь. Есть любители и нимфеток.
— Идиоты! А эта кочевряжится. Боюсь, что холодна. Надо разогреть девчонку. Завтра с ребятами приготовь мне праздничный ужин. Барбитурат* в шкатулке.
______________________
* Снотворное средство.
Рисунок из Интернета