Третий день с «командировкой» в кармане названиваю в аэропорт. Нелетная погода… Дни идут короткие, будто испуганные. Ненадолго покажется краешек солнца, полежит на снегу, как тлеющий уголек, и погаснет. Лётного времени только пять часов.
В полдень послышался гул самолета. Со всех концов села бегут пассажиры, еще не зная, куда летит этот «борт» и сядет ли он здесь, а может быть, пролетит мимо на запасной аэродром.
Те, что вышли из аэропорта, гордясь своей осведомленностью, докладывают: «Идет самолет рейсом в Мыс Каменный через Новый Порт». Мой рейс!
«Аннушка», для порядка, делает небольшой круг над летным полем, как это может только АН-2, и идет на снижение. Только заскользили ее лыжи по снежному насту, как сильный порыв бокового ветра понес ее в бок, на правый край полосы, прямо в прибрежный кустарник. От удара правым крылом самолет развернуло, и он со звонким хрустом стал винтом молотить кусты.
Пилот выключил двигатель. Стихло. Первым выскочил штурман, за ним, прыгая прямо в снег, высыпали напуганные пассажиры и – бегом в аэропорт. Штурман обошел машину. Внимательно осмотрел винт, крылья и махнул рукой, призывая зевак и пассажиров на помощь.
Во главе с начальником порта толпа бросилась к самолету. Вытолкнули его на взлетно-посадочную полосу, развернули вдоль.
– Где у вас аптека? – спрашивает штурман.
– Пойдемте, я покажу, – отозвался из толпы мальчишка. Они быстро вернулись. Пилоты развернули коробочку лейкопластыря и заклеили прорванное крыло.
– Объявляй посадку! – скомандовал командир начальнику аэропорта. Недоверчиво подхожу к «заштопанному» крылу. На нем белела свежая заплатка. А под зеленой краской – еще не менее пяти и размером поболее свежей! Это успокоило, и я вошел в самолет.
Короткий разбег, «Аннушка» подпрыгивает, начинает набирать высоту. Сделала круг и легла на курс. Внизу толпа еще долго не расходилась, переживая за пассажиров заштопанного самолета.
Салон, до отказа заполненный посылочными ящиками, коробками и бумажными мешками с почтой, явно не был рассчитан на дополнительный живой груз. Вдоль борта – откидные металлические кресла. Салон не обогревается. Без внутренней утепленной обшивки.
Сильный боковой ветер толкает старушку «Аннушку» в бок. Она, что есть сил, сопротивляется и гребет винтами назначенным курсом. Кажется, она преодолевает не мирное воздушное пространство, а мечется между разрывами зенитных снарядов. Одним словом, болтает основательно.
Пассажиры изредка перекидываются ничего не значащими словами и потихоньку… замерзают. Две девчушки-студентки из Салехарда летят домой в Новый Порт. Съежились, нахохлились как воробушки зимой. Руки в рукава спрятали. Посмотрел на них бравый буровик в полушубке, унтах, меховых рукавицах, да как гаркнет:
– Командир! Тут две птахи «засыхают»! Растопил бы «буржуйку»!
Все вздрогнули и заулыбались. Командир открыл дверку кабины. Из нее потянуло теплом.
Самолет накренился на левый борт, сделал круг и пошел на посадку.