Глава 7.
Или то, как я пытался исцелить своё сердце
Холодный морозный воздух. Золотая клетка. Мои грустные глаза и ещё более печальные глаза Рета. Да, теперь он сидел в клетке, пришлось сделать так, потому как я хотел видеть его и не искать по полдня по комнате… А ведь Рет любил всякие интересные места и не раз засыпал на дне хрустальных ваз и салатниц. Но не сегодня, теперь – не уйдёт. И он сам вроде был не против, сидел там, в клетке, на дне, скрутившись и обидевшись, хотя говорил, что просто устал или погода расстроила. Вроде как обижался, но после смирился, не жаловался.
Эту клетку смастерил я сам, отыскал в сарае прутья и связал их, а после покрасил золотом, чтобы красиво было.
-Так лучше?
-Да…
Домик ему, действительно, нравился.
-И что это получается?
-Я сделал клетку на время…
Птенчик уцепился лапками за дверцу и не раз пытался её открыть.
-Выпусти меня…
-Не сейчас! – я подсыпал ему новых зёрен, а после ушёл на работу. Он остался один – до утра… Ему чудились ужасные картины, и Жёлтый Птенец явственно стучал крыльями по стеклу, а за деревьями проходилась старуха с клеткой. Она искала его, но почему-то никак не могла найти.
-И как ты только додумался! – его голос не смолкал и был ужасно пронзительным.
-До чего? А…
-Ты прекрасно всё знаешь!
-Ну, извини…
-Чем ты вообще думал?! Кто ты без меня? А если…
Пришлось опустить глаза и ненадолго взять его в руки.
-Можешь полетать…
-Только не надо давать права! Уж если запер…
-Я сделал это ради тебя! Последнее время…
Наши споры не были такими длинными, как раньше. И тем не менее доставляли одну лишь боль.
-Не молчи…
Он снова обиделся.
-Иди, чего же ты ждёшь… На работу или куда ты там… Забудь, выбрось меня на снег!
-Рет, успокойся…
Каждая подобная фраза давалась каждому из нас с трудом.
***
Меня удивляло то, каким пассивным стал за это время птенчик, он был точно больной, но никак не хотел признаваться, молчал и притворялся, что всё в порядке.
-Рет?
Да, он поднял глаза, но не боле!
-Сколько ещё ты так будешь?
Он прыгнул мне на руку и чуть не укусил. Взгляд страшный, почти что звериный.
-А что ты хочешь?
-Как раньше… Прогуляться куда-нибудь…
-Нет! Теперь я с людьми не общаюсь…
И я упал на кровать и закрыл лицо руками.
До чего же сильна была боль!
***
Ночь. Не спать уже стало нормой. Я не мог, Он – не любил, и в итоге долго сидели, глядя в синие окна, на падающий снег и на звёзды. Я сидел, укрывшись пледом, Рет у меня на руках, прыгал, вздыхал, оглядывался.
-Какая красота… Я про окно, - сказал он, предугадав вопрос.
-И правда…
-Какой кружит снег!
-Это потому, что недалеко фонарь. Он подсвечивает...
-Красиво…
Птенчик прыгнул мне на плечо, после нахохлился. Мы сидели так, молча, а он продолжал смотреть в окно, удивляться…
Не первая ночь, не последняя. Мы часто проводили так вечер, со временем в моду у Него вошла привычка говорить по ночам, точнее я ещё не спал, и птенчик продолжал философствовать. Он говорил про жизнь, звёзды и мир, практически обо всём, и обо мне тоже. Прижимался к горячим щекам и легонько дёргал за волосы.
-Какая красивая ночь… Вот бы так было всё время!
А днём он сникал и сидел в клеточке, был точно не он! Наверное, просто стеснялся. Потерял интерес к книгам и всяким историям, которые раньше слушал, затаив дыхание, или рассказывал сам. Даже ко мне он вроде как стал равнодушным, или только показывал вид? А ещё часто спал. Лежал на дне клеточки, как мёртвый, редко шевелил крыльями, почти не дышал.
-Ты не болен?
-Нет… - большие чёрные глазки тут же загорались, он просыпался. - А почему не спишь ты?
-Не спалось…
Так было каждый день, и лишь ночью мне начинало казаться, что надежда на свет не погасла, и ещё можно всё изменить…
-Брось работу! Не закрывай меня здесь! Я могу постоять за себя, вот увидишь! – неожиданно бросил Рет одиноким дождливым утром.