Зима олигархов. Продолжение нарратива «Весна олигархов. Осень олигархов».
У Алика, которого по причине уже достигнутого, пенсионного возраста, с почетом отправили на покой, не приняв во внимание, что он готов был и дальше продолжать напряженную деятельность на посту Президента, путь даже и Акционерного общества, конечно, но все же на посту Президента, образовалось много свободного времени, даже не смотря на то, что он ревностно мониторил деятельностью нового тамошнего президентика, но уже издалека конечно.
Времени оказалось, не смотря на семейные обстоятельства, поддержание олигархическо-дружеских связей и энергичную работу в собственном торговом бизнесе, который он никогда не забывал, даже будучи занятым решением проблем энергетики, оказалось так много, что он, иногда предаваясь философским размышлениям о смысле жизни вообще, и о своей роли в этой жизни в частности, пришел к выводу, что в действительности все чему он был свидетелем и в чем принимал активное участие, отнюдь не ново, в этом мире, все это уже было, когда то и с кем то.
А, когда Алик, наконец, осилил Книгу Экклезиаста из Торы, то понял, что и эти мысли также не новы, и по зрелому размышлению решил, что даже мог бы принять указанного Экклезиаста на работу в Акционерное общество, которым совсем недавно правил, хотя, разумеется, и не на должность Президента, уж слишком она ответственная, но с постом Вице-президента, допустим, «По человеческим ресурсам и социальным вопросам», Экклезиаст как предполагал Алик, уж точно мог бы справиться, если уж даже бывшая Профкомша справлялась.
Вот ведь какие разумные вещи написал, хотя с тем, имелось ли у Экклезиаста какое нибудь специальное образование не вполне понятно:
«1 1. Речи Проповедника, Давидова сына, Иерусалимского царя.
2— Пустая тщета, — сказал Проповедник, — пустая тщета, всё*
— пустое.
3Что имеет человек, сколько ни трудись он под солнцем?
4Род уходит, и род приходит,
а земля остается навек.
5Солнце восходит, солнце заходит
и спешит к месту восхода.
6Летит на юг, поворачивает на север —
кружится, кружится ветер*,
вновь летит на свои круги.
7Все потоки бегут к морю,
а море всё не полно;
куда бежали потоки,
туда побегут они вновь.
8Все дела* утомляют —
не перескажешь всего.
Не насытится глаз, глядя;
не наполнится, слушая, ухо.
9Что было — то и будет,
что случалось — то и случится,
и нового нет под солнцем.
10Порой говорят:
«Это новое, гляди!»
Но и это бывало
в прошедших веках.
11Уже не помнят ушедших,
а тех, что придут потом,
не вспомнят те люди,
что будут жить после них».
Прочитав это, Алик полностью согласился с мнением Экклезиаста, ведь и его настигло подобное осознание, после того, как он покинул пост Президента, почему и полюбились слова: «…Поставлена глупость на высокие посты, А достойные внизу пребывают…», да это прямо таки про него!
Ведь каким замечательным Президентом – энергетиком он был, даже не просто обычным энергетиком, которых пруд-пруди, а совершенно особенным, носящим звание "Почетный энергетик СНГ" и "Заслуженный энергетик РК", то есть фигурой, без лишних преувеличений, глобального масштаба, или, «Векторным» как его на шестидесятилетие назвал бывший губернатор-неудачник, который так открыто и сказал, Алик, мол, векторный человек! Хотя тогда Алик почувствовал себя даже немного уязвленным, потому что сам то он полагал более подходящим для себя называться, «Великим человеком», но после того, как Губернатора разоблачили за какие то его Губернаторские проделки и назначили уголовное наказание, решил, что все, что ни делается, делается к лучшему. От бывшего Губернатора, ставшего уголовником все же умнее будет держаться подальше…
Размышления на подобные высокие темы, и заочное общение с таким, безусловно, умным человеком, как Экклезиаст, где Алик черпал подтверждения того, в чем и так был уверен, а именно, в собственной гениальности, привели его к мысли, что все в жизни повторяется как времена года, в природе.
Была сказочная Весна, относительная молодость, приватизация, когда Алик стал Президентом, было богатое на события, успехи и деньги, Лето, после которого, наступила Осень, когда повеявшими холодными, неуютными ветрами, Алик был оторван от президентского кресла, ставшего для него за двадцать лет, родным, а сегодня значит, наступила Зима, как бы это не было досадно.
Хотя Алик, предчувствуя наступление неуютных времен, всеми возможными способами пытался отодвинуть наступление Зимы, пусть даже для себя лично, и без устали, вещал о своей лояльности, уважении к власти, и собственным начальникам-олигархам.
Однажды у него даже получилось в центральной местной газете, «Казахстанская правда», намекнуть, что его еще рано списывать «вчистую, на берег», что он еще о-го-го, и готов продолжать напряженную деятельность на посту Президента.
Статья, так и называлась: ««Я бы снова прошел этот путь…», в которой Алику особенно понравились собственные слова, якобы сказанные им журналисту: «Как-то я спросил своего собеседника: дескать, если бы время вернулось к 1996 году, то согласился ли бы он повторить все, что сделано и пережито им?
Абдуазим Абдуганиевич на какое-то мимолетное время задумался, а затем твердо ответил: «Я бы снова прошел этот путь и продолжил бы его».
Ведь это был даже не прозрачный намек, что он готов и дальше «к труду и обороне», а просто вопль откровенной верности, который Алик ухитрился вставить в статейку и в более развернутом формате: «Есть такое выражение: работает, как часы. Это определение в равной мере можно отнести и к АО «Евроазиатская энергетическая корпорация», и к ее президенту Абдуазиму ...
Далее было описание всего ужаса и безобразия, который творился на предприятии до мудро проведенной приватизации и воцарения там Алика: «В цехах были разбиты стекла (для летней вентиляции), а зимой, чтобы не замерзли приборы, горели шашлычные мангалы, согревая воздух. Везде грязь, копоть и запустение. Даже второй энергоблок на запчасти разобрали. Сама станция напоминала проходной двор, так как по ее территории ходили и ездили все, кому надо было сократить путь. Одним словом, картина была удручающая. Приходилось видеть и такие сцены: рабочие, обедавшие в наших столовых «под запись», брали пирожки или что-то другое из еды и несли эту снедь к проходной, чтобы передать ее своим ожидающим детям. Это было страшно. Мои руководители, которые привезли сюда меня, экономиста по образованию, успокаивали, что, дескать, мне надо потерпеть максимум три месяца. Затем подберут и пришлют другого человека, а я вернусь на прежнюю работу. И вот уже столько лет я тружусь на станции вместе с коллективом, который стал мне родным.
…Тогда полушутя я сказал Абдуазиму Абдуганиевичу, что он сам виноват в таком исходе: работал бы спустя рукава, не взваливая на себя дополнительную ношу, то, глядишь, прислали бы ему замену. А так увидели: человек упорный, всегда основательно выполняет порученное дело и – успокоились, убедившись, что станция в надежных руках.
Абдуазим Абдуганиевич не принял шутку.
– Так нельзя, – серьезно сказал он. – Мне же доверили судьбы людей, их благополучие, и я должен сделать все, чтобы им было хорошо».
Самое главное, что, сказав, что ему доверили судьбы людей и их благополучие, он прекрасно знал этих конкретных людей, которые «привезли сюда», его, Алика, и надеялся, что они правильно оценив сигнал, о готовности и дальше заботится об их судьбах и благополучии, оставят Алика продолжать эту заботу, то есть президентствовать еще с десяток лет, тем более, что он сделав пластическую операцию по подтяжке лица, стал выглядеть, по его мнению, еще более моложаво.
Для чего Алик даже согласился назваться «Экономистом», хотя, когда его «привезли сюда», он не был никаким экономистом, а имел профессиональные навыки в системе торговли, областной потребительской «Облпотребсоюза г. Бишкек (тогда еще город Фрунзе)», и образование учителя русского языка.
Но все же «Президент АО Евроазиатская энергетическая корпорация-Экономист», звучит гораздо лучше чем, «Президент АО Евроазиатская энергетическая корпорация- заместитель начальника областной потребительской кооперации (г. Фрунзе)», или допустим, «Президент АО Евроазиатская энергетическая корпорация - по образованию учитель русского языка».
Хотя, назвавшись экономистом, Алик не соврал, он действительно таки стал экономистом, но как говориться, заочно, без отрыва от производства, лет через семь, после того, как его «привезли сюда», когда уже был Президентом энергетического акционерного общества.
Но тогда, после публичного заверения в преданности, его чаяниям не дано было сбыться, и слетел Алик с директорского поста, как сиротливый осенний листок, а заодно и с депутатского поста.
После этого, Алик слегка затосковал, иногда даже ловил себя, на том, что в голове у него крутятся слова, песенки, вероятно услышанные, когда то, в далекой молодости, и, казалось бы, сразу забытые, но нет, кем то заботливо отложенные на самые дальние полки Аликовской памяти:
«Далеко-далеко за морями
В ясные безоблачные дни
Птицам сняться северные гнезда,
Где когда-то выросли они.
Птицам сняться северные реки
И леса укрытые зимой;
Потому , наверно, отовсюду
Птицы возвращаются домой.
Если их в пути встречает буря,
Птицы набирают высоту.
Если им грозит в дороге гибель,
Птицы умирают на лету.
Не страшат их острые вершины
И моря окутанные тьмой;
Потому, наверно, отовсюду
Птицы возвращаются домой.
Отчий край - заветный берег детства,
Ты уже мне виден впереди,
И тебя лишь только вместе с сердцем
Можно вынуть из моей груди.
И не могут сбить меня с дороги
Ни туман, ни ветер штормовой.
Потому, наверно, отовсюду
Птицы возвращаются домой.
Слова не переставая, крутились в голове, хотя намеки на то, что придется возвращаться в какие то неуютные "северные страны", Алика не слишком обрадовали, так как сам то он был родом из Киргизии, из мест южных, теплых, а на севере, насколько он знал, находилось слишком много мест лишения свободы,и подобные неуместные намеки настолько раздражали, что Алик был даже вынужден «погуглить», вежливо спросить у Google , чья это песня, так навязчиво звякает у него в голове, что даже испытанное и обычно действенно средство, «шапочка из фольги», в этом случае не помогает?
А когда, Google, ответил, что это песенка «Птицы возвращаются домой», из кинофильма «Возвращение к жизни», музыка В. Баснера, слова М.Матусовского, успокоился, поскольку подтверждение нормальности, пусть даже косвенное, было получено, а значит действительно, не все еще потеряно!
И до последнего момента казалось, что все, что происходило с ним, и олигархами, может повториться еще раз в манящих изумрудной зеленью долинах, на берегах рек и озер с хрустальной водой, окаймленных белоснежными вершинами Алая.