Как и в любой другой день, маг проснулся еще до восхода солнца, чтобы собрать целебные травы с подножия тех гор, около которых он жил, пока с них не сошла роса. Он жил на некотором удалении от деревушки. Нет, он не не любил людей, напротив, люди были смыслом его жизни, но он сторонился их, а они в ответ сторонились его. Быть может, тому виной была личина, в которой маг представал перед ними. Его плечи всегда покрывал темный, почти чёрный, плащ, доходивший ему до щиколоток, на голове был либо капюшон, закрывающий лицо почти полностью, либо широкополая шляпа черного цвета, закрывающее его глаза от яркого солнца. В руках всегда был посох из темного дерева, которое не росло в этих краях помогающий ему при крутом подъеме на пути к своему жилищу.
Несмотря на свой, казалось бы, преклонный возраст он был довольно прыток. Его глаза всегда уверено и зорко смотрели из под суровых густых бровей, всегда сдвинутых к длинному крючковатому носу. Кожу его покрыли глубокие морщины и шрамы, кто знает, были ли они получены в долгих приключениях, принесших ему богатый опыт, или, быть может, неудачные опыты в области магии или алхимии.
Как и в любой другой день, он поднимался еще выше в горы, проходя мимо знакомых ему кустов дикой сирени, высоких сосен и елей, на ветвях которых он оставлял собранные им по вечерам цветы лунного света, в дар духам леса. Путь его пролегал через неглубокий ручеек, который без труда можно было перейти вброд.
Как и в любой другой день, после сбора трав, которые были бережно положены в дорожную сумку, маг шел в сторону шума воды, еще одного ее источника, то была река Тинма. Своё начало она брала высоко в горах, там, где никогда не таяли снеговые шапки, там, где только ветер пел свои песни, пугая тех немногих светлых обитателей, что там остались, и убаюкивая долгим, вечным, сном тех, кому не повезло его встретить. Ближе к подножью горы Тинма оставалась такой же ледяной, как и в начале, это и нравилось в ней магу.
Как и в любой другой день, он сел на краю берега, скрестив под собой ноги, и опустил ладони в воду, закрыв глаза. Его разум был чист, все мысли уносило холодное течение воды. Каждый вдох наполнял его легкие чистым горным воздухом и вносил еще большую ясность в голову. Совсем скоро он будет готов... Скоро, но не сейчас.
В его сторону кто-то шел, кто-то большой, кто-то, кто не боялся показать своего присутствия. Маг повернул голову в сторону пролеска с другой стороны реки, и положил руки на колени, ладонями вверх. Из-за деревьев показался медведь, гордый, сильный, и уверенный в своих силах. Его черный мех блестел в свете заходящей луны и отблесках чистой воды. Смотря в реку, медведь выжидал свою добычу, мощным ударом лапы выбивая рыбу из недр на берег рядом с собой, либо ныряя мордой, и хватая ее мощными челюстями. Да, он не зря был так уверен в своих силах, на его носу красовалась свежая рана от еще одного боя, в котором он опять одержал победу.
Но, не смотря на уверенность, сегодня косолапому не везло в добыче пище. Устало зевнув, он оглянулся по сторонам и увидел мага, лениво переплыв речку, он подошел к нему, и сел рядом.
– Что, сегодня не клюет? – усмехнулся маг, потрепав медведя по густой холке, – давай посмотрим, что там у тебя с носом.
Достав из сумки, лежащей на земле немного свежесобранных трав он начал их мять и капать соком на раны гостя, тихо шепча заклинания лечения. Прямо на глазах красные следы стягивались и не оставляли ни следа от прежнего ранения.
– Кто же тебя так? – спросил маг, закончив исцелять царапины.
В ответ медведь благодарно потерся о его плечо и поплелся на другую сторону реки.
– Будь осторожен, – пробормотал маг, грустно улыбнувшись, смотря, как его хороший друг скрывается за ближайшими деревьями, унося в зубах довольно большую рыбу, – и когда успел же, – подумал маг.