Может показаться мистическим то обстоятельство, что наши культурные ценности процентов на девяносто, так или иначе, основаны на любовной тематике. Здесь речь идёт о духовной, а не физиологической компоненте детородной функции. Про - любовь, а - не про секс.
Создаётся впечатление, что в глубине общечеловеческого психотипа каким-то образом закреплен вектор некоторых межличностных отношений между мужчиной и женщиной, в совокупности составляющих то, что мы привыкли воспевать в картинах, романсах и сонетах. Если действительно это так, то следует принять во внимание, что природа почти ничего не делает вхолостую, не посоветовавшись с принципами перспективного развития, которые мы привыкли называть эволюцией.
Можно было бы таким образом достаточно просто решить эту задачу понимания основ любовных отношений, но дело сильно осложняется непонятными исключениями.
Как утверждал один известный сексопатолог с мировой практикой, «я в своей практике встречал всего одного влюблённого голландца». Значит ли это, - что современное человечество, в принципе, утрачивает и может обходиться и без крайних проявлений межличностной привязанности, образец которых мы можем наблюдать у наших недавних предков, например, в «Гранатовом браслете» А.И. Куприна?
Как относится к исследованиям Н.М. Пржевальского, обнаружившего у народов Центральной Азии полиандрию (много мужей – одна жена), которые прекрасно любили друг друга в тяжёлых специфических природных условиях?
Мусульмане, наоборот, не прочь поупражняться в полигинии (многожёнстве), хотя пророк Мухаммед при ближайшем рассмотрении, не отрицая это полностью, всё-таки, мудро и осторожно не рекомендовал эту практику, полагая, что «невозможно быть справедливым среди женщин».
Чем можно объяснить любовные принципы народов севера, практикующих осеменение невест сначала гостями прямо на свадьбе, а – в последнюю очередь женихом?
Напрашивается, как бы, вполне очевидный вывод, что любовь в межличностных отношениях в её классическом определении – когда только один мужчина озабочен только одной единственной женщиной – просто химера, - плод воспалённого воображения, а все удовольствия любви сводятся только к физиологическому акту, в котором все удовольствия зависят от опыта и таланта в освоении техники камасутры.
Но тогда возникает следующий вопрос, почему, несмотря на возникновение порноиндустрии, с этим упорно спорит вся культура, раз за разом эксплуатируя какую-то очень сладкую любовную психологическую кнопку в специфике гетеросексуальных отношений, неизвестно зачем столь глубоко расположенную самой природой почти в каждой голове? Примечательно, что даже гомосексуалы вынуждены на эстраде петь песни о вечной, большой и чистой любви между мужчиной и женщиной. Иное воспринимается, как сатира или юмор, что однозначно обозначает наличие мощного, генетически детерминированного тренда.
Так, какие в этом отношении могут возникнуть хотя бы гипотезы? О развитых теориях тут, конечно, говорить не приходится, поскольку аргументы для этого наскребсти достаточно тяжеловато. Хороший перечень известных объяснялок можно обнаружить в Яндексе, набрав, например, "Восемь научных объяснений любви"
Что там в вкратце? Приведём, для порядка, свёрнутый перечень мнений:
1. «Любовь как жажда», — Люси Браун, невролог из Медицинского Колледжа им. А. Эйнштейна, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
2. «Любовь — это как будто в твоей голове кто-то поселился», — Хелен Фишер, антрополог из Ратгерского университета, штат Нью-Джерси.
3. «Любовь в качестве строительного материала», — Дэниел Крюгер, психолог из Мичиганского университета, город Энн Арбор, штат Мичиган.
4. «Любовь выражается в настойчивом стремлении позаботиться», — Дэвид Гивенс, директор Центра невербальных исследований, город Спокан, штат Вашингтон.
5. «Любовь — это секс», — Луис Гарсия, профессор психологии Ратгерского университета.
6. «Любовь немыслима без уважения», — Кейт Вакс, психолог, автор книги «Отношения для чайников».
7. «Любовь — это долгоиграющие отношения», — Стэфани Ортиг, невролог из Сиракьюсского университета, город Сиракьюс, штат Нью-Йорк.
8. «Любовь как историческая константа», — Стефани Кунц, историк из Вечнозелёного государственного колледжа, город Олимпия, штат Вашингтон.
В попытках разобраться во мнениях, лично я пришёл к выводу, что правы одновременно все, поскольку – в этом перечне не единственные факторы любви, а только некоторые её важные следствия и элементы. Но задача этим в корне не решается, поскольку остаётся ещё принципиальная необходимость приставить спереди к каждому определению вопрос «Почему?». (Почему «любовь, как жажада?», почему «Любовь — это как будто в твоей голове кто-то поселился»? и т.д по всем пунктам). Ответ на эти вопросы, как раз, и был бы самым интересным.
Далее я приведу несколько аргументов, которые по-моему личному мнению способны обозначить некоторую «путеводную нить» в понимании проблемы, не претендуя на большее.
Начну, пожалуй, со слов «скорее всего», чтобы не травить ни религию, ни иных знатоков любовной проблематики.
Скорее всего, - любовь в культурно-романтической её интерпретации весьма недавнее приобретение человечества.
Для справки, - в живой природе можно найти некоторые аналоги, которые закреплены в психических инстинктах членов примитивных социумов. Например у моржей альфа самцы, завоевавшие в жестоких турнирах право на осеменение самок на данном лежбище, не во всех случаях становятся отцами. Как правило, за право пользования лучшими местами на лежбищах альфа самцы накидываются на самок и насилуют их без всякого удовольствия со стороны будущих матерей. Но, оказываются, у самок есть и «любовники», которые, может, не столько привлекательны в части внутривидовой иерархии, но чем то приглянулись им в личных пристрастиях. Известно, что и голуби образуют пары на всю жизнь. Некоторые попугаи фактически умирают от тоски, если их разлучают с предметом их вожделений.
Всё это доказывает, что основы психологических механизмов любви, иногда для какой-то пользы закрепляются на генетическом уровне в геномах некоторых популяций, образующих социальные конгломераты. В этом я соглашусь с медицинским генетиком В.Эфроимсоном, который в работе "Родословная альтруизма" (1971 г.) утверждал, что этика любви в значительной части приобрела генетическое закрепление в популяциях гуманоидов в процессе естественного отбора. Со своей стороны я добавлю здесь несколько уточняющих и развивающих эту теорию моментов.
Человека тут что-то роднит с неразумными биологическими видами, или в человеке любовь уникальна? Попробуем разобраться.
Скорее всего, интенсивное развитие любви, как института межличностных отношений, следует приурочить к эпохе неолита, когда родовые общины развились на столько, что стали часто соприкасаться своими краями на плодоносных земледельческих и охотничьих угодьях.
До этого внутри рода половым связям не выгодно быть моногамными. Самки, чтобы обеспечить выживаемость рода, должны были рожать и осеменяться непрерывно. Право вождя на преимущественный секс при этих обстоятельствах не является перспективным в связи с усилением общей степени инбредности рода (т.е. неблагоприятных последствий близкородственного спаривания). Однако, если внутри замкнутого в себе рода все спариваются в случайном порядке, то прессинг инбридинга несколько минимизируется. Но при этом возникает проблема определения отцовства. Никогда не ясно где чей отец, но всегда остаётся понимание, где чей "мать". Именно этот фактор, а не преимущественное собирательство, как утверждает научная традиция, скорее всего обусловило развитие матриархата.
Аргументировать это достаточно несложно. Поскольку помимо вектора выживания рода в целом, для каждого участника внутриродовых отношений остаётся задача приблизиться к вершине микросоциальной иерархии. Для каждой семьи внутри рода – это всякий раз самостоятельная и важная задача. В этих условиях, мать рода, даже не обладая выдающимися способностями для роли вождя, становится единственно возможной, простой и понятной точкой внутриродового политического притяжения для её детей и внуков.
Дело в корне меняется при вступление рода в политические отношения с соседними родами, претендующими на использование тех же кормных территорий. Здесь неизбежно возникает ресурсная конкуренция, разделяющая сознание индивида в аспекте классификации «свой - чужой». При отсутствии торговых отношений в условиях низкой производительности труда, единственными межродовыми отношениями становится конкурентная вражда. В процессе вооружённых стычек вполне естественно побеждает тот, чья отвага круче. Неизбежно возникают институты кровной мести, а также многочисленные табу, в том числе религиозного толка, разжигающие ненависть и вражду между членами противоборствующих родов.
Теперь представьте интересную романтическую ситуацию. Компания девушек и парней из одного рода идут купаться на пограничную речку, где на том же месте в тот же час принимают ванны девушки и парни противоборствующего рода. Увидев врага, парни хватают камни и палки (тогда и каменные ножи уже были). Начинается драка с печальными последствиями. Однако находятся двое не таких агрессивных. Один паренёк убегает в сторону, чтобы не участвовать в этом междоусобном ужасе, и в то же место сбегает девушка из другого рода, просто испугавшись для себя неблагоприятных последствий. По правилам табу в случае их встречи паренёк должен схватить девицу,изнасиловать для порядка, а потом убить и скушать с соплеменниками. Однако вездесущие генетические мутации нечаянно закинули в их организм любовь, которая как таран пробивает все иные психологические инстинкты. И свершается чудо. Потомство от такого соития подпадает под функциональные механизмы гетерозиса, и далее фенотипически укреплённое оно несёт во все последующие поколения генетический механизм психологии любви, которая, таким образом, основывается на стремлении преодолеть социально детерминированные табу в процессе реализации репродуктивных функций.
Итак, первый камень в основании «любви» нами найден, - это преодоление социальных запретов. Теперь смотрим на нашу литературу и вполне понимаем, почему эта закономерность так часто попадает в поле зрения авторов. В наиболее рафинированном виде её исследует Шекспир в известном своем шедевре «Ромео и Джульетта». Чуть позднее в более развитой образной семантике все тонкости этого феномена звучат в «Гранатовом браслете» Куприна, «Анне Карениной» Льва Толстого, а также в бесчисленной плеяде любовных романов.
Что же ещё в те времена полудикости могли могло способствовать развитию достаточно долговременной психологической привязанности между мужчиной и женщиной?
Увы, но всё достаточно прозаично; венерические заболевания, как правило, приводят млекопитающих к бесплодию. Венерические заболевания проникли в живую природу гораздо раньше возникновения рода человеческого. От хламидиоза, например, катастрофически страдают медведи коала, ленивцы, многие обезьяны. Именно поэтому природе понадобилось покрепче замкнуть мужчину и женщину в минимальный круг интимных отношений.
Примечательно однако, что для малочисленных народов севера инбридинг был до последнего времени наиболее сильной угрозой существованию, что обусловило экзотическую на наш взгляд специфику интимных отношений. А для народов Центральной Азии таки фактором явился уникальный в своём роде государственный "налог на жену".
В древние времена, когда отсутствовали антибиотики, везде бегали хищники, приматам было достаточно сложно даже поддерживать численность популяции, не говоря уже об её росте. Самки должны были рожать каждый год. Если в статистическом смысле выживаемость потомства была на очень низком уровне, то только для удержание уровня популяции молодые самки должны были рожать не менее десяти лет подряд, начиная с первой овуляции. Потом, когда каменные орудия позднего неолита усовершенствовались, и выживаемость потомства возросла, этот возраст мог скачкообразно понизиться до семи, потом до пяти предположительно лет. С началом эпохи бронзы гарантированный статистический минимум периода деторождения, например, для представителей вершины социальной иерархии, мог снизиться и до трёх лет.
Не из этой ли тогда генетической памяти возникают те самые кризисные периоды в совместной жизни наших современных супругов. Три, пять, семь, двенадцать и двадцать пять лет от начала супружеской жизни, которые обнаруживают современные психологи? Сам факт наличия этих кризисных периодов установлен, но объяснить то его можно по-разному.
По нашей теории в этих периодах содержится генетическая память любовных отношений, существенным моментом, которой является единственно возможный эволюционный механизм для преодоления инфекционного бесплодия у приматов.
Конечно, в основе любовной психической зависимости можно заметить несколько разнонаправленных векторов, конкурирующих в своих устремлениях. Любовная привязанность, у мужчин в особенности, всегда будет вступать в конфликт со стремлением каждой ниточки ДНК максимизировать своё информационное присутствие в новых организмах. Из-за этого мужчина всегда и определённо будет реагировать на самок детородного возраста. Природа устроила так, чтобы эти конкурирующие импульсы обязательно фильтровались через кору больших полушарий. В любом случае, мы приходим к мысли, что любовные отношения в основе своей утилитарны даже в редких своих модификациях. Но в общем и целом самым древним лекарством от венерического бесплодия у разумных приматов приходится признать переживания девиц по-поводу потери девственности и последующую ревность их мужей, всячески охраняющих своих жен от венерически опасных ловеласов. Именно эти генетически детерминированные импульсы нашей психики обеспечили старт успешной эволюции кроманьонцев.
Поиску решения этих сложных задач в различных жизненных ситуациях посвящены наши культурные ценности в части любовной лирики.
К сожалению, приходится констатировать, что современные модификации любовных отношений почти полностью утратили свои древние основания.
Во-первых, - порноиндустрия и ранний секс стремительно девальвируют психологическую компоненту в любовных отношениях. Гуманоиды вынуждены практиковать различные формы так называемых половых извращений для фиктивного обозначения того самого табу который запускает механизм особого удовольствия.
Ну, а гей-парады, какой имеют смысл? Никто ж не собирается над ними свечку держать в процессе ... так, сказать. Да, никому никакого дела нет по-большому счёту, что там творится у вас под одеялом. Но демонстрантам такого рода надо, как можно, ярче обозначить в собственном сознании психо-социальный барьер, который они потом нарушают себе в удовольствие.
Во-вторых, человечество изобрело много способов борьбы с венерическими заболеваниями, что в свою очередь вносит вклад в дело редукции любви, как особого психологического феномена.
Что же мы имеем в результате этих девальваций? Самое первое классическое исследование этого вопроса можно обнаружить в романе "Милый друг" Ги де Мопассана 1885 года. Критики и тут, на мой взгляд, проглядели главную мысль, сосредоточившись на том, что секс может являться и является мощным двигателе социального лифтинга у гуманоидов. Менее заметили оборотную сторону медали; в случае девальвации психической компоненты особые удовольствия в интимных отношениях исчезают почти полностью. Именно поэтому Жорж так привязан к своей первой любовнице Клотильде, поскольку организм его ещё помнит те времена, когда его вожделение сталкивалось с преодолением нравственных психологических барьеров.
Наше время старит человечество в целом, разрушая эти барьеры ещё в подростковом возрасте. Мудрая природа, конечно, предусмотрела и такое, позволяя гуманоидам размножаться и без всяких особых удовольствий и, стало быть, превратностей настоящей любви.
Можно, конечно, и на такое согласиться, если ничего лучшего не знать.