У меня есть мама журнальный вариант

Только не написанные письма
 не доходят до адресата.
Михаил Шишкин из аннотации к роману «Письмовник».

У меня был Ваня. Когда ты родился, я отнеслась к событию, как к чуду. Это чувство никогда не притуплялось. Чудо, что ты есть. Радость смотреть на тебя. «Я сама себе родила человека, который меня любит», – думала и говорила я. Можно привыкнуть и к чуду. И забыть, что его могло и не быть. Я любила тебя и старалась сделать твое детство счастливым. Конечно, как и всякая мать, боялась несчастий. Но разве я могла предположить, что вся твоя жизнь фактически ограничится детством?! У тебя было две макушки, и мы думали, означает ли это, что ты счастливый или что у тебя будет две жены.
Тебе было лет семь, когда я, глядя, как ты ешь апельсин, написала на полях газеты: «У меня есть сын. Он ест апельсин». Ты тут же взял ручку и дописал: «У меня есть мама. У нее есть Ваня». Эти две короткие фразы содержали самое главное, что было в нашей с тобой жизни. Самую ее суть.
***16 января 1985г. Ты не проснулся год назад, за три недели до шестнадцати.  Я смотрю на твои фотографии: почти везде ты улыбаешься. Только не на самых последних. Когда мы их получили, ты сказал «Теперь можно умирать». Не стало тебя через четыре месяца.  Был ли твой срок предопределен с самого начала? Если да, то почему? Был человеком не нашего времени – времени прошлого, когда больше тишины и меньше народа? Не знаю. Не думаю. Тебе ведь нужен был современный динамизм – смена впечатлений от кино, телевизора, книг и магнитофонных записей, от поездок на море и прогулок в Сокольниках, от московского многолюдья и загородной заповедности, от песен Высоцкого и Антонова, игры с любимой кошкой, от коллекционирования монет и приверженности к «Спартаку». В здоровом теле – здоровый дух. Значит, в хрупком – хрупкий? А я толком и не знаю, был ли твой дух хрупким или, напротив, не по возрасту сильным.
Что в тебе было от меня, что свыше? Холодная, как лягушка, и «кипящая кастрюлька» – вот мнения обо мне разных людей. Умная и глупая. Добрая и злая. Контактная и колючая (недоброжелательная). Интересный человек и зануда из зануд. Грубая и заискивающая. Плакса, копуша, тургеневская (чеховская, роллановская) героиня и баррикадная женщина. Людям не откажешь в наблюдательности. Здесь всё – правда, хотя и не вся правда. Но речь ведь не обо мне, а о тебе. Я бесконечно любила тебя. Но не была ли моя любовь и обузой? «Кто тебя поймет?» – вот почти единственная твоя фраза, случайно попавшая на магнитофонную ленту в твои последние дни. Надо ли  относить ее лишь к конкретному поводу? Ведь когда я спрашивала тебя, как, по-твоему, люблю ли я тебя, ты отвечал – «Не знаю».
Нежный профиль, красивые форма и посадка головы, каре-зеленые глаза, мягкие светло-каштановые волосы Открытый, приветливый, внимательный взгляд. Гибкий, стройный, высокий. Кличка «длинный» во дворе. У тебя были тонкие пальцы музыканта, хотя ты и не занимался музыкой, а из спортивных игр предпочитал футбол. Ты здорово шевелил ушами. Когда тебя определили в палату, где находились два твоих ровесника с ампутированными ногами, ты чуть ли не в первые минуты знакомства продемонстрировал им эту свою способность. Поднимал настроение? Входил в контакт?
Беззаветно любил своих двоюродных братьев-погодков – Васю и Диму. Ты  родился через 3 месяца после Димы (сына моей сестры Надежды), а Вася (сын моего брата Бориса) – через 5 месяцев после тебя. Вы с Васей жили сначала вместе, ползали в одном манеже, ходили в одни ясли. Мы назвали вас вроде по-разному – Иван и Василий, а уменьшительные имена оказались похожими, как будто специально. Остальные ребята – и в школе и во дворе – пожалуй, больше были привязаны к тебе, чем ты к ним.
Смесь дворянской утонченности и открытости простолюдина. Несомненно, ты был хрупким. Как оказалось, более, чем. «Он – как нарисованный», – сказал про тебя Слава Хусаинов. «Какой улыбчивый!» – это Эля Сафронова. По мнению Лёли, ты был слишком утонченным для своего имени. «Какой же он Иван? Скорее, Джон» – говорила она и звала тебя вперемежку то Джоном, то Ванькой. Очень тепло отозвался о тебе Ю.Я. Цедербаум. Когда он увидел твои фотографии, сказал: «О, это не мальчик, а уже парень. Какое хорошее, тонкое, умное лицо! Вот такие лица я видел у тех, кто погибал в 41-м.»
 Когда бы я не уходила из дома, бабушка выясняла, во сколько я вернусь. Ей это нужно было, чтобы ответить на твой постоянный вопрос: «Когда придет мама?». Если я звонила с работы или из библиотеки (а я всегда звонила), чтобы узнать, пришел ли ты из школы и «что у нас плохого», ты обязательно говорил: «Когда придешь? Приходи скорее». И если я задерживалась, отмечал, что я опоздала и на сколько именно. Зачем тебе нужно было, чтобы я была дома, не знаю. Ведь когда я приходила, ты не бросал своих занятий (а ты всегда был при деле), мог тут же уйти на улицу. Видимо, тебе нужно было не столько общение, сколько мое присутствие дома. Боялся потерять? Испытывал чувство дискомфорта, когда меня нет? Нуждался в моем заступничестве на случай конфликта с бабушкой? Скорее всего, ты и сам не отдавал отчета в потребности держать меня при себе. Для ощущения своей защищенности, наверное, тебе хотелось, чтобы я всегда была совсем рядом. Возвращаясь из школы, ты смотрел, не гляжу ли я в окно. А увидев меня, приветливо махал поднятыми вверх руками.
Любил ходить со мной  за руку. Уже значительно превосходя меня ростом, не прочь был по привычке сесть ко мне на колени. Я очень любила смотреть на тебя, когда ты сидел у телевизора, в кино или в театре. Если тебе что-то нравилось, а ты был благодарным зрителем, на твоем лице была славная улыбка.
Сначала мне казалось, что ты бы отнесся положительно к моим запискам, но потом я отчетливо представила твое возмущение: «Опять будешь рассказывать обо мне интимные вещи!» или «Не смей унижаться!»  А я ведь уже привыкла к тому, что каждый день должна была написать не меньше странички. И все-таки пишу. Решила писать только для Димы и для Васиной младшей сестренки Натуси. Ну и для себя, конечно. Хотя я и плачу, когда пишу, но так мне все-таки легче.
***Июнь 2016 г. В этом году мне исполняется – страшно сказать – 80 лет. Этот год – крайний срок, к которому я должна систематизировать то, что написано, и кое- что дописать. Конечно,  ты все-таки был бы против публикации, но уже не можешь на это повлиять. Так что извини меня, пожалуйста, за самоуправство, но я хочу, чтобы хоть кто-то хоть когда-нибудь, пусть совершенно случайно, узнал, что ты был. Так я понимаю свой долг перед самым дорогим для меня человеком. У меня был Ваня. И никто этого у меня не отнимет.
Счастливое детство?
В 1962 году родился Миша, старший брат Димы, мой первый племянник, с которым я возилась до твоего рождения. Постоянно всем рассказывала о нем. Моя начальница в Министерстве сказала в связи с этим: у тебя неизжитое чувство материнства. Конечно, я хотела ребенка, и только мальчика, но родила уже после тридцати. 
От нуля до трех. Показали мне тебя в роддоме – сказали: мальчик. Я даже опешила – не верила, что может быть такое везение. У тебя были как бы удивленные, широко раскрытые продолговатые глаза и во все стороны торчащие штопором волосы. Завернули в пеленки, надели косыночку – опять показали – уже очень спокойную спящую куколку. Привязали на ручки кусочки медицинской клеенки с надписью «Азарова. Мальчик».
***Хорошо помню ощущение от первой нашей прогулки. Были последние дни февраля. Я вышла во двор, занесенный глубоким снегом и залитый солнцем. Села на спинку лавочки, прижимая сверточек с сыном, осмотрелась. Пустынный двор, сияющий на солнце белый снег, весенний воздух. Неподалеку – мамаша с коляской, двор медленно пересекает кошка, проваливаясь лапами в снег. Хорошо-то как, господи! Какой же ерундой я раньше занималась: контора, бумаги, переполненный транспорт, спешка, телевизор по вечерам. Конечно, были у меня и выходные, но не буду же я сама по себе в выходной сидеть во дворе на лавочке. Подобное блаженство я не раз испытывала, бывая с тобой на природе.
***Ясли есть ясли. Это – медицинское учреждение. Там ухаживали, как могли, и радовались, когда приходило мало детей. С точки зрения потребностей и интересов маленького ребенка, а также здравого смысла, бесчеловечно отдавать его в чужие руки. Но таковы были правила для всех. И они воспринимались, как норма. О стабильном заработке из-за отпусков за свой счет на период твоих болезней пришлось забыть. Надо было искать выход, чтобы иметь возможность быть больше времени с тобой. И я поступила в очную аспирантуру.
 Одно из последствий патриотического ясельного воспитания: когда я увидела лужу на полу и спросила, кто это сделал, ты ответил – дедушка Ленин.
***По К. Чуковскому, как все знают, речь детей от двух до пяти лет надо запоминать, а еще лучше – записывать. И я завела записную книжку писателя-юмориста И. Азарова. Но в два года ты еще говорил мало и кратко. В твои 2 г. 2 мес. я записала только образцы твоих слов: кой – открой, закрой, укрой; ля – гулять; ля-ля – музыка, радио, радиола; вай аски – закрывай глазки; гага – солдат, коза; ишка– книжка, мишка; тасида – спасибо; а е? – а это? Надо – не надо; дам – не дам; масю – не хочу; пачи – плачет, не плачь. Интересно, что вода была дада, а водичка – водичка и машина – машина. Первые фразы, достойные записи,  появились только в два с половиной года. Ты плохая! – Я тебе не нравлюсь? Уйду к Васе! – Я тоже плохой! – Почему? – Тоже хочу к Васе! – Почему ты бегал босиком? – Я не бегал! Я ходил, как солдат!
– Ваня, ты похож на маму? – Удивленно засмеялся: нет, не похож! – А на кого похож? – На сынка! После некоторых наблюдений сообщил мне: ты кошка – я твой котенок, ты собачка  – я твой щеночек, ты лошадка – я твой кончик! Тут уж я рассмеялась и сказала: тогда я печка, а ты  – моя печенка!
– Смотри, какие у меня большие зубы. Я могу укусить!
– Сколько будет один и один? – Два! – А два и один? – Много!
– Где ты живешь? – Улица …, дом два, квартира два сорок!
***Как и все мамы, когда ты был маленьким, я «снимала» боль поцелуями. Ты очень доверчиво относился к такому лечению и воспринимал меня как источник облегчения страданий. И когда я тебя однажды шлепнула, видимо, довольно чувствительно, и, безусловно, за дело, ты не заплакал, не возмутился, не разозлился, а повернулся ко мне известным местом и потребовал: поцелуй! У кого же тебе было искать защиты от родной матери, как не у самого близкого человека – у нее же самой! Этот преподанный тобой урок врезался в мою память на всю жизнь и навсегда отбил охоту поднимать на тебя руку. С тех пор ты уже знал, что я тебя пальцем не трону.
***Наши диалоги в твои три года. Утро. Ты просыпаешься и говоришь мне: бабушка и дедушка ушли. – Куда ушли? – На охоту! Это твое сообщение, видимо, было навеяно сказкой «Кот, петух и лиса», пластинку с которой я заводила  тебе перед сном. С тех пор выражение «на охоту» стало расхожим в нашем лексиконе. Я до сих пор на вопрос домашних, куда я собралась, часто отвечаю – на охоту.
– Из кого моя шуба? – Из барана. – Не похожа на барана. – А на кого похожа? – На медведя!
Увидели летящий самолет. – А я летала на самолете. Ваня вырастет, и мы с ним полетим! – Нет, я один полечу! – Почему? – Ты летала!
– Горе ты мое, Ваня! – Нет, ты – мое горе. А я – радость! – А почему я – горе? – Ты мое печенье скушала!
– Вань! Ты хвастун? – Нет, у меня нет хвоста!
– Ваня будет расти и вырастет большой-большой… –  И рогатый!
С трех до пяти. Тебе три с половиной года. Хоккей – конькей. Заперто – закрыто на заперт. Мотоцикл – тацикал. Груша – игруша. Говорил какой-то набор слов, потом спросил «Смешно я сказал?». – «Нет, не смешно». Помолчал. Потом: «А мне показалось – смешно».
Играя с Васей в шахматы: «А сейчас пойдет лошадка. Топ-топ – и-и-и».
Катаясь на карусели (на лошадке), все время кричал: «Но!». Потом спросил «А почему Инна не кричала?» – «А почему она будет кричать, ведь лошадка игрушечная?» – «А у меня была настоящая!»
– Эта машина знаешь, какая? – Навозная. Потому что она груз возит и всяких детей.
– Весь до ниточки замерз!
 Две дырки рядом на колготках напоминали тебе очки. Батон хлеба был похож на бегемота, сугробы на мостовой – на кита. «Вот какая большая лужа, – восклицал ты, – здесь крокодил поместится!» Как-то спросил у меня, что такое хищник. – Хищные звери едят других зверей. – Я тоже хищник! Я буду есть других детей, – сообщил ты. Открыл холодильник: – Там мороз кусается. Он – хищник!
Так не хотелось будить тебя утром, чтобы вести в детский сад. Ты упорно сопротивлялся: «Отмотайся от меня!» Или: «Не трогайте меня, не мешайте, уже поздно!» Твое «отмотайся» я тоже включила в свой словарь.
– Ваня! Хочешь суп? – Нет! – А компот? – Нет! Спроси: а банан?
Ты на своем трехколесном велосипеде. – Ваня, поедем в аптеку. – В какую сторону? – Направо.– А где право? – Там. – А там? – Там лево. – Пусть там будет право? – Пусть. И ты поехал налево, в сторону, от аптеки противоположную.
***Потрясающий эффект на тебя произвели загадки, особенно про грушу, которую нельзя скушать. У тебя было ощущение полной несуразности. «Это лампочка». – «Нет, она не зеленая!». Сказала загадку про ножницы. Побежал к бабушке. «Что такое: посредине два конца?» Потом сказала про Антошку на одной ножке. Ты интерпретировал: стоит Антошка, нельзя его скушать. Потом пошел целый поток загадок, суть которых, по-твоему, состояла в их полной бессмысленности. Стоит печка, нельзя ее скушать. – Это чемодан! Лежит книжка – нельзя ее скушать. – Это крокодил. И т.п.
*** Когда ты из-за болезни не смог поехать на  дачу с детским садом, мы поехали в тобой в город Седнев Черниговской области.  Там хорошая тихая речка, древние курганы, желтые нивы, плотина, лес. Оттуда пошли у тебя любовь и уменье ходить босиком, там ты наблюдал  животных и птиц.  Однажды летела стая воронов, кто-то из них каркнул, они развернулись и стали спускаться на землю. На зеленой траве расселись абсолютно ровным кругом клювами вовнутрь. Был ли это отдых или какое-то совещание, не знаю. Мы с тобой побежали к ним, но при нашем приближении раздалась командный крик и все взмыли вверх.
Фантастическим способом ты ловил стрекоз – удочкой. Во дворе нашего дома они садились на веревку для сушки белья. Ты прислонял удочку рядом со стрекозой. И она почему-то пересаживалась на этот прутик. А ты спокойно снимал стрекозу рукой.  Здорово ловил на кустах каких-то крылатых насекомых. Подставлял к ним приоткрытый спичечный коробок и закрывал его, когда они туда падали. 
В Седневе мы с тобой встречали наш первый и единственный рассвет. Ночью у тебя разболелся зуб, ты не мог заснуть, и я предложила посмотреть восход солнца. Мы забрались с тобой на какой-то холм и смотрели, как начинается утро.
 Однажды – в мое отсутствие – ты взял на столе мелочь и отправился в магазин. Когда я, наконец, взяла твой след, увидела, как ты уже сходишь со ступенек магазина с двумя буханками хлеба. Твое личико сияло от гордости: ты успешно разработал и осуществил план закупки продовольствия.
*** Я часто писала тебе – на дачу детского сада, в пионерлагерь, домой из командировок. Ты мог потерять куртку, оставить сапоги, но стопку моих писем всегда привозил домой, хотя я тебя об этом никогда не просила. Тебя нет, а письма мои и твои остались.
Лето 1973 г. Здравствуй, Ванюша, мой сыночек! Сегодня вашей группе должны везти фрукты, и я хочу передать тебе это письмо. Я собираюсь приехать после баньки, в субботу или в воскресенье. Так что до баньки ты не жди. Посылаю тебе гостинцы. Яблоки и абрикосы от бабушки, остальное – от меня. Орешки и сухарики – для всех ребят. Крепко целую тебя. Твоя мама.
19 июля 1973 г. Здравствуй, Ванюша! Когда я с Инниной и Роминой мамами приехала от вас в Москву, мы остановились попрощаться. Вдруг подъехал автобус, а из него вышел мужчина с бананами. Я сначала увидела его сумку и воскликнула «Ой, бананы!». И только потом увидела, что это дедушка Инны. Оказалось, что он купил их в Сокольниках. Мы с Роминой мамой сразу же туда поехали и тоже купили. А сегодня позвонила Антонина Степановна, и мы ее попросили передать вам гостинцы. Угости, пожалуйста, бананами Арину, она их очень любит, а ее мама не может нигде купить. Целую тебя крепко-крепко. Твоя мама.
*** Ванюша! Вот и прошла одна банька после родительского дня. Через три баньки все ребята уедут в Москву, дачу закроют,  и начнет работать детский сад. Только вы уже будете в старшей группе, а малыши – в средней, а в малышовую группу возьмут новых малышей. Я часто хожу к маме Инны. У них очень много интересных книжек – например, при Винни-Пуха. Она даст нам почитать. И ты узнаешь много новых историй и сказок. Еще я была дома у Арины и видела ее белого мышонка. А вчера опять видела из окна автобуса козу с козленком. Козленок очень подрос, скоро, наверное, догонит козу. Вань! Посылаю конверты. Если нарисуешь нам что-нибудь, попроси отправить в Москву. Целую тебя. Мама.
*** У Виктора Драгунского в «Денискиных рассказах» есть рассказ «Что любит Мишка». Однажды я предложила тебе записать, что любит и что не любит Ваня. Ты охотно согласился и искренне продиктовал мне ответы на эти вопросы. Я писала под твою диктовку, ничего не меняя.
Что любит Ваня.
Люблю, когда у меня день рождения. Хочу, чтобы в году у меня много раз был день рождения.
Люблю сидеть на шкафе.
Люблю, когда меня хвалят. И когда мне что-то дарят, когда мне мама что-нибудь покупает. Она мне купила Винни-пуха, купила лук, купила значки. Люблю витамины сладкие, только не кислые.
Люблю рисовать. Люблю смотреть карту, диафильмы и мультфильмы.
Люблю слушать радиолу, радио по наушникам, но это мне не разрешают.
Люблю, когда я выше всех. Не люблю, когда я ниже всех.
Люблю сказки. Люблю, когда мне читают военные книжки, когда мне приходят газеты и журналы. Люблю приносить почту.
Люблю делать крепости из подушек у себя в комнате.
Люблю ломать плохие игрушки.
Люблю звонить всем.
Люблю видеть живых зверей и ходить в зоопарк. Люблю кормить зверей в зоопарке.
Люблю ходить в кино, в театр, в музей всякий – картинный, военный, технический. Люблю носить белую рубашку.
Люблю, когда меня возят в Сокольники. Люблю кататься на лыжах. Когда жарко, люблю плавать.
Хочу, чтобы за меня были все дома и школы.
Люблю, когда в войне или в кино наши побеждают. Люблю рыть окопы. Люблю военные значки.
Люблю кушать, только не все: конфеты, шоколад, мороженое. Люблю есть дыни, арбузы, бананы, вообще вкусные фрукты и овощи.
Люблю, когда у нас во дворе растут груши и вишни.
Люблю цветы. Люблю Васю.
Люблю шутить и баловаться. Люблю делать из конструктора дома, самолеты, машины тоже.
Люблю, когда у нас гости и праздники. Люблю, когда у меня дома свечки. Люблю зажигать спички, когда надо, и на улице разводить костры.
Люблю, когда я не лежу в больнице.
Люблю, когда у меня много денег.
Люблю играть в хоккей, в футбол, люблю заниматься спортом, но не занимаюсь.
Я хочу учиться читать, хочу учиться писать по-письменному и по-всякому.
Хочу быть художником.
Чего не любит Ваня.
Не люблю, когда мне лечат зубы.
Не люблю ходить в детский сад.
Не люблю в детском саду Соколова, потому что он больше всех дерется со мной и моими друзьями.
Не люблю, когда меня не пускают к Алеше Волгину.
Итак, мои вечные враги: Лурье, Соколов.
Не люблю, когда меня побеждают, но особенно меня никогда не побеждают.
*** Первые наши питомцы были за окном. Летом мы собирали и сушили дынные семечки, а зимой на подоконнике делали кормушку. Очень быстро появлялись синички, а потом они прилетали регулярно, каждый день. Рассаживались поблизости на ветках и по очереди подлетали к корму. Хватали семечко и возвращались назад. Так и летали челноком, а мы смотрели на них, затаившись на диване. Иногда зимой наблюдали снегирей и свиристелей, которые стайками вдруг появлялись под нашими окнами. А еще зимой мы любили ходить в Сокольники к зеленой беседке, где было много кормушек для синиц. Там бывали и белки. Ты любил держать вытянутую руку с кормом, пока доверчивая синичка не брала его прямо с ладони.
С пяти до семи. Летом 1974 г. мы ездили с тобой в Чебоксары, останавливались  у моей бывшей хозяйки Галины Петровны. Особенно нам с тобой заполнилась поездка в ее родную деревню. Мы спали на чердаке сарая, на сеновале. В деревне можно было наблюдать за разной живностью. Помню, как прямо на деревенской улице мы увидели лежавшую на боку большущую свинью и присосавшихся к ней 12 маленьких поросят. Ей почему-то надоела кормежка, она встала и стряхнула с себя всю эту кучу-малу. Уж не знаю, куда и с какой целью она направилась, но нас потрясло, что все эти крохи без каких-либо понуканий со стороны мамаши побежали за ней.
*** В книге К. Паустовского «Квакша» было хорошо написано про древесную лягушку. Ты очень плакал, узнав, что она погибла.  Так же неосторожно я читала тебе про пса Алого Ю. Коваля. Зато когда ты повзрослел, наотрез отказался слушать про Белого Бима – Черное ухо. Не стал смотреть и  замечательный фильм про него.
 ***Я хотела, чтобы ты изучал поведение животных, можно сказать, мечтала о такой профессии для тебя. Думаю, ты пошел бы у меня на поводу. Помню, читали мы с тобой про диковинных бабочек, про то, как их изучают, как живут подолгу в лесу в палатках, наблюдая за их жизнью. Ты сказал, что хочешь быть энтомологом. Еще спросил: а там (в палатке) тоже надо есть суп? И огорчился, что надо. Может, тебе и захотелось быть энтомологом потому, что показалось: в лесу-то уж можно обойтись без ненавистного супа.
*** Кота мы назвали Тигром. Это был здоровый, вальяжный зверь, полосатый, какого-то чисто серого цвета.  Раньше его звали Барсиком, жил он в одном из соседних домов, но хозяйку положили в больницу и он оказался на улице. После знакомства с ним (а ты не упускал случая познакомиться с кошкой или собакой), мы притащили его домой. Вскоре он уже знал все ходы в нашу квартиру и ежедневно у подъезда ждал твоего возвращения из детского сада. Нужно было видеть твою ликующую рожицу, когда ты шел с ним домой. Ты держал его под передними лапами, обхватив грудь, а задние лапы и хвост свешивались почти до пола. Ночевал Тигр в подвале нашего дома, утром же, когда нам нужно было вставать, появлялся на нашем подоконнике, вставал на задние лапы, занимая по высоте почти половину окна, и просил, чтобы его впустили. Днем, свернувшись, спал у нас на диване, а вечером уходил. А потом он исчез. Бабушка сказала, что кто-то видел его убитым.
*** Мы с тобой хотели написать рассказы о кошках и о воронах. Собирали вырезки или сообщения о них. Как-то ты сказал, что вороны перед дождем кричат потому, что испытывают в это время боль. Тут закаркала ворона и я засмеялась. «Как ты можешь смеяться, если ей больно?» – спросил ты с укоризной.
*** В 1974 г. подвернулась туристическая путевка в Армению. Впервые я поехала отдыхать без тебя. В путевке было написано, что дети принимаются на туристические маршруты не ранее, чем с 12 лет, и я пообещала, что мы поедем в Армению, когда тебе будет 12.
7 сентября 1974 г. Здравствуй, мой сыночек Ванюша! Вот я уже в Ереване. Здесь сегодня то тепло, то прохладно. Во дворе у нас небольшой бассейн и много лежаков. До обеда мы загорали, а после обеда тоже хотели позагорать, но солнце спряталось и стало холодно. Завтра  начнутся экскурсии. Военных значков я пока не видела. Буду искать. Целую тебя крепко, твоя мама Лена.
9 сентября 1974 г. Здравствуй, дорогой мой сынок! Вот уже прошел третий день нашего путешествия. Мы живем высоко, и в центр города можно спуститься по канатной дороге. Это два крытых трамвайчика, которые подвешены на тросах: один поднимается, а другой спускается ему навстречу. Вчера  и сегодня нас возили по Еревану.  В одном сквере столько маленьких фонтанчиков, сколько лет Еревану – более 3 тыс. На театральной площади есть фонтаны, которые называются поющими. Вечером там играет музыка, и они под музыку увеличиваются и уменьшаются.
Армения занимает хорошую территорию, и поэтому у нее было много врагов, которые хотели армян уничтожить, а их землю взять себе. В 1915 году турки вырезали 2 млн армян. Жертвам поставили очень красивый памятник в центре города – вечный огонь, к которому можно спуститься с нескольких сторон по ступенькам. А сверху к огню наклонены каменные плиты, которые как будто жалеют о погибших. И все время играет очень хорошая грустная музыка.
Еще мы были в картинной галерее. Там очень много картин армянских, русских и других художников. Так, например, много картин Айвазовского, у которого настоящая фамилия Айвазян... Целую своего котеночка. Мама Лена.
*** Здравствуй, Ванечка! Пишу тебе из города Дилижана. 3 дня мы жили на озере Севан, а сегодня приехали сюда. Озеро это очень широкое и глубокое. Оно находится высоко в горах, очень красивое, со всех сторон окружено горами. Были мы и на горах, где зимой тренируются лыжники. А поднимаются они наверх по канатной дороге в креслицах. И мы так поднимались. Очень интересно смотреть сверху на горы и озеро.
*** Ты узнал Н. Рериха чуть ли не раньше всех других художников. Я случайно купила чудесные репродукции его картин, которые мы часто рассматривали. А когда открылась выставка к юбилею Рeриха, впервые пошли с тобой в музей восточных культур. Ты пронесся по зальчикам с его картинами со словами: это у меня есть, это у меня есть, это у меня есть. На том осмотр и закончился. Я, как всегда, тебя сопровождала. Для меня главное было наблюдать за тобой, не сковывая ничем. Потом мы поднялись на второй этаж, где демонстрировалась материальная культура Китая и  Японии. «Этого» у тебя не было, и ты провел там гораздо больше времени, рассматривая экспонаты, к сожалению,  сейчас уже не помню, какие.
*** Еду в командировку в Чебоксары. 14 апреля 1975 г. Здравствуй, Ванюша! Спать еще рано, а читать уже нечего. Вот и решила написать тебе первое письмо. Буквы прыгают, потому что пишу я в поезде. Собиралась придумывать задачки для студентов, но  не захотелось. Так хорошо ехать и смотреть в окно. А за окном березки белые-белые, вперемешку с соснами и елями. Трава зеленая. Много луж. Они черные и гладкие. В них отражаются деревья, и это красиво. Видела двух сорок. Одна сидела на дереве недалеко от поезда и внимательно на него смотрела. Сначала деревья были далеко от поезда, а к вечеру стали ближе, как будто осмелели. Сейчас уже темно и за окном ничего не видно. Завтра рано мы  будем в Чебоксарах. Целую тебя. Твоя мама Лена.
17 апреля 1975 г. Здравствуйте, Ваня и мама! Остановилась я у Тани. Сегодня ездила в колхозы. Нас пригласили поесть в одну избу. Под столом сидела гусыня на яйцах и очень беспокоилась. Я про нее забыла и задела корзину ногой, а она стала меня легонько щипать за колено. В Вурнарах, где мы были, рассказывают, что на днях колхозники в лесу нашли 5-летнюю девочку. Она знает, как ее зовут, но не знает, откуда она. Говорит, что мама залепила ей глаза грязью и оставила в лесу.
22 апреля 1975 г. Здравствуй Ванечка, мой миленький зайчик! Сейчас я поеду в колхозы на черной Волге, а пока машина не пришла, пишу тебе письмо. Я рада, что ты хорошо застилаешь постель и быстро кушаешь,  не болеешь и слушаешься бабушку. Тетя Таня купила тебе книжку про мальчика, который дружил с тюленем, а ее дочка Инна подарила тебе книжку про Ивана Семенова, второклассника и второгодника. Солдатиков в магазинах нет и никаких военных игрушек тоже. Целую тебя крепко. Передай привет бабушке. Думаю, что до моего приезда ты научишься читать. До свидания.
***Поскольку мы расставались раньше, чем ты научился писать, ты диктовал свои письма взрослым. Письмо из Чебоксар диктуешь бабушке: мама, мне здесь понравилось. Я ловил бабочек и видел у Олега птенчика. Мы его выпустили. Хоть он не умел летать, но полетел. Ходили к ним на дачу. Нашли майского жука и еще двух непонятных, похожих на кузнеца. Я ловил рыбу, поймал три огольца и одного карася (в бочке). Разжигал костер, и коптили рыбу, которую поймали, – примерно в пределах тридцати. И я ел эту рыбу. Она мне понравилась, хотя вся была черная. Видел большую собаку – Полкана и гладил ее. Она не кусается. Завтра ей дадим рыб. Домой доехал на велосипеде. Сидел на багажнике. Мне понравилось. Здесь мне очень нравится. Сегодня буду купаться и вновь пойдем на рыбалку. Я играл с Олегом в шахматы. Четыре выиграл, а пятую мы не доиграли, потому что ему надо было идти в школу, в шестой класс. Видел ловушку для птиц. Она хитро сделана. Привет дедушке. 20 мая 1975 г.
Лето 1975 г. Ты в Анапе с бабушкой, тетей Надей и Мишей. Надя пишет под твою диктовку: Здравствуй, мама! Пишет тебе Ваня. Морских звезд и красивых камушков нет, но зато ловил много медуз. Ракушек много, но только некрасивые, а красивые продают. Но только дорого. Плавать по морской воде умею, катаюсь по волнам. Ездил много раз на катере. Плаваю на матрасе. Много нырял. Нашел надувное бревно, с ним тоже плавал. Ловил крабов, и одного поймал. Играю с Тотошкой – щенком, который живет у хозяйки.  Стрелял в тире 2 раза по 5 выстрелов. Попал 2 раза. С Мишей играю в шахматы, карты, домино и немного ссорюсь. С тетей Надей читаю букварь – 2 стр. в день. Я ем много груш, яблок, абрикосов. А когда приехал, ел черешню. 
25 ноября 1975 г, Саратов. Ванечка, зайчик мой, здравствуй! Вот уже прошло два дня моей командировки. Живу в гостинице на самом берегу Волги. И окно выходит прямо на нее. Волга здесь даже шире, чем в Чебоксарах. И через нее мост в город Энгельс. Сегодня ездили в город Лысые Горы. На газике. Уехали в 8 утра, а приехали в 8 вечера. Я нашла одну ошибку и теперь одной тете с маленькими ребятами заплатят 100 рублей. Игрушечного магазина еще не видела. В книжном ничего интересного нет. Вот пока и все. Привет бабушке и дедушке. Целую командира. Мама Лена.
С семи до девяти. Военные значки – это, наверное, была первая из твоих коллекций. Ты стал их собирать еще в детском саду. Я методично заглядывала во все места, где можно было купить значки, искала их в командировках. А не стало коллекции  в один день. Накануне 23 февраля 1976 года (тебе 8 лет) я предложила показать ее в школе. Мы накололи значки на листы бархатной бумаги, сложили их в коробку и ты понес их в класс. Вернулся домой довольный. Сказал, что ребятам понравилось, а Елена Михайловна попросила тебя принести их и  на следующий день. А на следующий день ты раздал значки ребятам. Скомандовал «становись в очередь» и отдавал в порядке этой очереди, кому что понравилось. Наверное, этот поступок вызвал у тебя положительные эмоции. Елена Михайловна предлагала мне собрать ребят и попросить их вернуть значки, но я сказала, что этого делать не надо. Больше мы значки не собирали.
21 июня 1976 г. Ты с бабушкой и Мишей в Евпатории. Пишет бабушка: Доехали мы хорошо. Дали нам комнату на три человека. Комната прохладная. Хорошо прийти с пляжа и отдохнуть в прохладе. Миша ест хорошо, Ваня не очень. Двор  пансионата хороший, большой, деревья, цветы, трава. Есть клуб, библиотека, будут экскурсии в Ялту, Севастополь и Бахчисарай.  20 минут и мы на пляже, но он плохой. Море у берега очень грязное, покрыто густыми черными водорослями, в воду заходить не хочется. Сегодня ездили на Центральный городской пляж, очень хороший, но народу там видимо-невидимо.  Я искупалась и полчаса искала ребят, так трудно было их найти в массе голых тел. Ваня первый день вообще не заходил в воду, а сегодня уже зашел и окунулся. Был очень рад, что совершил этот героический поступок. Вода еще холодная, 18-19 град., а так очень тепло, Ваня с удовольствием ходит босиком. Пока живем мирно. Ваня только  обиделся, что я не купила у спекулянтки жвачку. Ваня:  Мама, нам здесь жарко. Я обгорел. 21-ого я окунулся и плавал кроликом. Мы ходили на экскурсию в старые города Евпатории, наверное, поедем на экскурсию в Севастополь и другие города. Отвечай нам, мы ждем твоих писем. Я хочу, чтобы ты поехала на следующий год в Евпаторию. До свидания, мама.
Второе письмо. Я первого числа поймал 4 крабов. Один был с икрой, и я его выпустил. Сегодня, 2 числа, я нашел паспорт. Мама, покупай больше жвачек.
3 октября 1976г. Здравствуй, Ванюша! Сегодня воскресенье, за окном сильный снег, хотя на асфальте он тает. Таня играет на пианино, Инна читает, а я пишу тебе письмо. Вчера у тети Тани был день рождения.  Мы купили шампанское, пирожные. Сделали салат, тетя приготовила котлеты, еще раньше она купила арбуз, дыню и мы втроем пировали. Вспоминали нашу первую встречу. Это было здесь, в Чебоксарах, в Танин день рождения ровно 17 лет назад. Как вы там живете? Сколько единиц и двоек ты успел получить? Сколько книжек прочел? Слушаешься ли бабушку? Хотя я здесь и отдыхаю от тебя: не беспокоюсь каждый час, читаю книжки (у Тани хорошая библиотека), все-таки скучаю по своему зайчику и хочу скорее его увидеть. Уже осталась неделя. Пока я тебе писала, снег кончился, и выглянуло солнышко. Целую. Мама. Привет бабушке, дедушке и всем – всем – всем!
*** Я просыпаюсь, иду на кухню и приношу тебе яблоко. Ты жуешь его, постепенно просыпаясь. Я ставлю на стол завтрак, и пока ты ешь, что-нибудь тебе читаю. Так начинается утро учебного дня.
Школа! Она заняла (отняла?) значительную часть твоей жизни, но не принесла тебе много радости. По-моему, твое пребывание в школе не было счастливым. Наверное, у тебя были нормальные, может быть, даже хорошие учителя. Но не было таких, кто как-то позитивно на тебя влиял, а тем более восхищал. Учиться ты не любил. Учился неважно. Ты, как и все дети, хорошо усвоил, что сколько бы двоек тебе не ставили, в четверти все равно двойки не будет (сами выкрутятся), и на второй год тем более не оставят. В целом ты, конечно, не был двоечником, но и к хорошистам не относился.
*** Может быть, у меня поверхностное представление о твоей школе и твоем отношении к ней. Беседовала я с твоей первой учительницей – Еленой Михайловной. Она сказала, что у тебя были хорошие математические способности, и хотя ты не считался лучшим учеником, но на показательных уроках по математике – в присутствии комиссии – она тебя вызывала, потому что высоко ценила твои данные. Сказала, что и учительница, которая учила тебя в четвертом классе, тоже тебя выделяла. Но ты очень грязно, некрасиво писал, поэтому получал плохие отметки. Однажды Е. М. даже приходила к нам домой, чтобы посмотреть, в каких условиях ты занимаешься: она думала, что у тебя нет стола для работы. Дома был только ты. Показал ей большую комнату и свою парту у окна, и она сделала вывод, что условия у тебя «царские». Сказала, что ты был добрым, всегда делился с товарищами, например, завтраком или тетрадками, раздал ребятам коллекцию значков, чтобы сделать им приятное. Говорила, что ты производил впечатление очень начитанного мальчика, хорошо пересказывал книги, приносил в класс и показывал некоторые из своих книг. Никогда ни с кем не дрался, не обижал ребят, относился ко всем доброжелательно. Считал ниже своего достоинства списывать или подсматривать у других. Предпочитал сделать работу с ошибками, но самостоятельно. Сказала, что в последнее время ребята о тебе заботились, провожали из школы домой, помогали нести книги. Но я сомневаюсь, что ты отдавал кому-нибудь нести свою сумку. Ведь ты даже рюкзак на дачу сам носил.
С девяти до одиннадцати. В твои девять или десять лет я взяла тебя с собой на работу – на субботник. Пока женщины занимались уборкой, ты играл с моим начальником в шахматы. А надо сказать, что в нашем Институте проводились шахматные турниры, и шахматная доска у Якова Михайловича была с гравировкой «Чемпиону Института». Какова же была твоя радость, когда ты у него выиграл. Ты гордо повторял: «Я обыграл чемпиона!!!»
*** Я еду с тобой на разрекламированную сотрудницей Куршскую косу – райский заповедный уголок для избранных, поскольку попасть туда можно лишь по путевке или по приглашению. У нас с тобой приглашение. Это  Литва, никогда не слышанное мной Юодкранте.
13 июня 1979г. Прибалтика. Куршская коса. Попытка дневника: Созерцательность. Ничегонеделание. Никаких проблем, кроме отдыха. Море, солнце, воздух, сосны, сознание, что ты здесь «пасешь» своего ребенка, который время от времени подбегает к тебе по поющему песку, счастливый от того, что поймал руками микроскопическую рыбёшку. И книги, роскошь общения с писателями. Много это или мало? По московским суетным меркам, когда главное – куда-то бежать, наверное, мало. А по большому счету? Все знают, что счастья нет, а есть покой и воля. Но и покой только снится. А вот здесь я его как-то физически ощущаю. И это прекрасно!
*** Пионерский лагерь «Счастливое детство» (деревня Арбузово. Дмитровского района). 19 июня 1979 г. Здравствуй, мама! У меня все хорошо. Когда я приехал, весил 32 кг.100 г. У нас была «Зарница», в ней я был гранатометчиком. И у меня было звание старший лейтенант. Уже был и банный день. Я мылся в душе. У нас за 4 дня было разбито стекло, которое вставили. Было прозрачное. До свидания. Ваня.
26 июня 1979 г. Здравствуй, мама! Мы с Васей и Димой нашли много грибов: 1 белый, 1 подосиновик, 4 подберезовика, 3 моховика.  Все эти грибы мы засушили, и когда будем уезжать, поделимся. Когда я приеду, пойду на шампиньонную полянку. Шампиньоны ты пожаришь. Сушеные грибы оставим до следующего раза.  Я по-прежнему почтальоном у Димы, но он мало пишет Лере, потому что она в другом отряде. До свидания.
8 августа 1979 г. Здравствуй, мой родной арбузик! А у нас в Москве стало прохладно. У вас, конечно, тоже не жарко. Вчера был матч Спартак – Динамо (М.). Победил Спартак. Два гола забил Ярцев. 12 августа Спартак будет играть с Торпедо. На спартакиаде он тоже победил. Пока тебя нет, я часто хожу в кино и театр. Вася с папой 6 августа уехал в Юодкранте. Пиши мне. Будь хорошим, добрым и веселым. Передай привет Диме. Твоя мама Лена. Едите ли вы арбузы? Играешь ли ты в пинг-понг, в футбол, в шахматы? Есть ли у вас кружки?
15 августа 1979 г. Здравствуй, лучший гранатометчик из всех старших лейтенантов и  самый лучший старший лейтенант из всех гранатометчиков! Прошло 12 дней, как ты уехал, я послала тебе уже три письма с открытками, но не получила ни одного ответа. Это меня беспокоит. Напиши, пожалуйста. Смотрела по телевизору матч  на кубок СССР «Динамо (М)» – «Динамо (Т)» 1-й тайм – 0:0; 2-й – 0:0, дополнительное время – 0:0; по 5 пенальти – 3:3. Потом – кто первый забьет гол. Забил Тбилиси и получил кубок. «Торпедо» со «Спартаком» сыграли 1:0 в пользу «Торпедо». Ходила я еще раз на выставку кино. Всех пускали смотреть танки и другие декорации. Когда приедешь, сходим  туда с тобой. Вчера я была у Наташи. Дядя Боря привез из Болгарии книжку про Алису. Там больше написано, чем мы читали. Завтра мы с тетей Надей собираемся в Вологду на 3 дня. До свидания! Обнимаю, целую, жду. Мама Лена.
19 августа 1979 г. Здравствуй, мама! Скоро мы пойдем в поход на 2 дня, с ночевкой. В этой смене мы два раза ели арбузы. Когда мы ходили на карьер, рвали подсолнухи. Они уже почти черные. Мы уже мылись в душе. Стекло по-прежнему прозрачное. Меня назначили главным по сбору фантиков. Если мы наберем много фантиков, нам дадут пирог. У нас в лагере были соревнования. Наш лагерь по футболу среди 9 лагерей занял 3 место. По легкой атлетике 6 место, по стрельбе из духовушки – 4-е. В этой смене нам показывали фильмы «Усатый нянь», «Енисей идет на помощь», «Я служу на границе», «Корона российской империи», «Принцесса на горошине», «Когда я стану большим». Ваня.
21 августа 1979 г. Здравствуй мой бриллиантовый друг, драгоценный крокодил моей души! Наконец-то мне привезли от тебя открытку. Спасибо за хорошие и интересные вести! Пишу тебе последнее письмо, может быть, ты даже не успеешь его получить. А через неделю пойду тебя встречать. Я живу хорошо. Уже съездила в Вологду. Многое там посмотрела, мне очень все понравилось – дома, церкви, иконы, озера, люди. В футболе неприятность, горе. На самолете разбилась вся команда Пахтакора. Спартак сыграл с Локомотивом 8:1. Сейчас в Москве идет международный кинофестиваль. Я посмотрела 2 фильма. Один – японский – про девушек, которые занимались карате и побеждали всех в драках. Дядя Боря с Васей прислали письмо. В Юодкраните холодно: дожди, сильный ветер и волны. Бабушка ходит гулять в Сокольники, в лес. Приносит цветы. Дедушка, как всегда, сидит дома. Они передают тебе привет. Ванечка! Желаю тебе занять первое место по сбору фантиков и завоевать пирог! Крепко-крепко обнимаю тебя – твоя мама, которая Лена. До свидания! Не пиши, а приезжай!
*** Письмо из Евпатории. Здравствуй, моя дорогая, моя милая мама! Пишу тебе. Я уже обгорел. Нас поселили в корпус №3, стол №16. Купался, играл,  рыл песок – делал крепость, смотрел кино «Три мушкетера.  Пишу 21 июня. Ездили с Димой самостоятельно  на трамвае до пансионата «Евпаторийский». Ловил бабочек. Мы записались в библиотеку и ходим туда смотреть «Крокодил». Смотрим, как играют в бильярд. Сегодня мы ложимся в половине десятого,  потому что  не спали в тихий час, а так мы ложимся в 10.30. Я смотрел вместе с Димой и дядей кино «Золотая лихорадка». Мы играем с Димой в ножички. Задание №1. Поставить точки. Исправить ошибки. Задание № 2. Написать рассказ и прислать.
*** Здравствуйте, мама и дедушка! Дедушка, почему от тебя нет письма до сих пор? От мамы я уже получил письмо. У меня был краб, а бабушка выбросила его. Вот и все. Теперь нет краба. Мы ходим вместе с Димой в душ. Бабушка нам читает книжки. Одна – Фантастика – 72, а другая – про  партизана – пионера Витю Коробкова.
Двенадцать. В 1979 г. был создан многосерийный документальный фильм «Великая Отечественная» с прекрасным закадровым сопровождением В. Ланового. Все его двадцать серий (то есть 10 сеансов) мы смотрели с тобой в кинотеатре «Орион». Было тебе 12 лет. Один из  фильмов шел 8 марта 1980 г. Из кинотеатра мы пошли в  Сокольники,  в кафе набрали вкусностей и отметили мой праздник. По пути к автобусу ты выстоял огромную очередь в цветочный киоск, чтобы купить бабушке мимозу. Мне это было очень приятно. А ты был горд, так как знал, что женщин больше всего радуют цветы.
*** Записка: Тане. Я тебя люблю. А ты меня? – Не знаю.
*** Записка: Тане. Приходи на свидание 25 марта 1980 года в 16 часов к входу в «Янтарь». А если не можешь, напиши. Иван.
(2016 г. Ремарка. На твои похороны Таня С. пришла с большим букетом цветов.)
*** Как-то я прочла в газете, что у многих детей нет друзей среди взрослых. Спросила, есть ли у тебя такие друзья. «Никого, – сказал ты (я сжалась) – кроме тебя». В поисках более тесного контакта прочла в одной педагогической книжке, что путь к влиянию на детей и на их учебу лежит через совместную деятельность. Тут эта деятельность и подвернулась. Наш Институт организовал садовый кооператив, и я, посоветовавшись с тобой, в него вступила. Подумала, что освоение садового участка может быть  самым настоящим общим  делом. К тому же мы были бы там хозяевами (не как дома, где главная – бабушка). Тебе идея понравилась. Участки дали на бывшем песчаном карьере: песок без единой травинки. На нашем прямо в песке было гнездо трясогузки с яичками.
В июне 1980 г. мы снарядились в поход в район дислокации нашего садово-огородного кооператива.  Сначала изучали окрестности. Недалеко, в деревне Соболево в то время еще стоял нежилой, покосившийся барский дом – настоящее произведение искусства, деревянное двухэтажное чудо, с резными наличниками и прочей резьбой. Потом пошли на Волгу. На ее пустынном берегу увидели много гнезд ласточек-береговушек, в которых были птенчики. Сначала  смотрели на них снизу, от воды, а потом ты залез наверх и заглядывал в гнездышки. На обратном пути встретили нашего соседа Дмитрия Федоровича, приехавшего на машине со своим аспирантом Николаем.
Палатку мы разбили на краю соснового бора, а соседи недалеко от нас поставили машину. Вы с Д.Ф. пошли в деревню за молоком, а мы с Николаем разожгли костер. Вечером все вместе сидели у костра, пили молоко, смотрели на Волгу. Видны были  разноцветные огни на проходящих судах. Так закончился первый день нашего похода. А ночью пошел дождь. Он становился все сильнее, и к утру наша палатка стала падать. Кончилось это тем, что мы со всеми вещами перебрались в сторожку. Дождь лил и лил. Разбрызгивая лужи, уехала машина с нашими соседями. Дождь понемногу стих, вышло солнышко, и мы разложили палатку на просушку, заперли сторожку, и пошли на свой участок. И я потеряла ключ от сторожки. А тут опять небо потемнело, и мы бросились бежать к закрытой сторожке. Встали на крыльцо под небольшой навес. Вокруг бушевала стихия – лились потоки дождя, гремел гром, блистали молнии. Хорошо было! В таком виде нас и обнаружил Юрий Иванович, который ехал мимо на вокзал за женой. Сказал, чтобы мы шли в его палатку, а потом он выломает замок. Сидели мы в палатке, ждали Ю.И., а ты держал птенчика дрозда, которого мы нашли.
Вторую ночь провели в сторожке. В понедельник к ней подкатила машина с шабашниками, которые строили  общий забор. Я вышла на крыльцо и сказала, что мы тут живем. «А много вас?» – спросил Володя.– «Двое». – «Ну, тогда поместимся». Их было тоже двое, очень славных ребят. Они привезли хороший радиоприемник, газовую плитку и сказали, что мы можем ею пользоваться, сколько надо (только не кипятить на ней белье!?). Таким образом, у нас были крыша над головой, связь с внешним миром (приемник), постоянный огонь (плита), молоко (в деревне), ягоды (в бору), хлеб (в сельпо) и такая красота вокруг! Вечером возвращались с работы ребята, и Володя рассказывал  истории из своего детства или из жизни своих детей. Не моргнув глазом, рассказал, как в пионерлагере на костре жарил и ел лягушек и как его застали за этим занятием проверяющие лагерь лица. Он возьми и скажи им, что ест лягушек, потому что не наедается в лагере, и ему велели выдавать две порции второго. Потом дома ты рассказывал бабушке, что на даче был дядя, который смешил лучше Райкина.
Когда мы увидели, что Ю.И. привезли машину кирпича, побежали ее разгружать. Ты работал очень хорошо, а после разгрузки Нина Аркадьевна позвала на шашлыки, которые Ю.И. готовит по особому рецепту. Мы ели их с гордостью: это был «первый кусок», который ты заработал своим трудом.
Ю.И. первым из кооператива приступил к строительству, причем  по своему собственному проекту. Я была довольна, что ты мог быть рядом с ним и наблюдать за настоящей мужской работой. А ведь у него была еще и машина! Раз или два он брал нас с собой в Дубну за покупками. А еще вы ездили с ним на берег Волги за булыжниками и иным строительным материалом, и он даже давал тебе вести машину. В общем, и по моему, и по твоему мнению не нужно было возвращаться домой досрочно.
Мы гордились тем, что пробыли в «походе» столько, сколько собирались, не сбежали в Москву, не смотря ни на что. Правда, может быть, поэтому тебе потом в пионерлагере казалось скучно.
17 июля 1980 г. Здравствуй Ванюша, родной мой сыночек! Из-за дождя я на Волгу в выходные не ездила, собираюсь поехать на следующей неделе в любую погоду с тетей Диной.  Я работаю, работы много, нужно очень много прочитать и написать. Ходила один раз в кино и один раз в театр. Ездила на ВДНХ за семенами травы, но их там уже три года не было. Напиши, как вы отдыхаете, чем занимаетесь, как себя ведете. Дружные ли у вас в отряде ребята? Есть ли у вас земляника и черника? Говорят, чтобы у человека полностью обновилась кровь, он должен за лето съесть по 3 кг земляники и черники... Жду твоих писем. Привет Диме и Васе. Привет вам всем от дедушки и бабушки.  Целую. Мама Лена.
4 августа 1980 г. Здравствуй, мой родной Иванушка! Вчера я вернулась с Волги. Ездили мы с Диной. Когда приехали, оказалось, что Юрий Иванович уехал в Москву и в бору никто не живет. Мы поставили палатку недалеко от того места, где была наша с тобой, и пошли на участок. Там было очень сыро, в ямках от ведер и от костра стояла вода. Разожгли костер, сварили суп. Потом вскопали землю и посеяли траву. У колодца познакомились с женщиной из деревни, и Дина пошла к ней за молоком, а я понесла воду в бор. Там во рву мы разожгли костер, вскипятили воду для чая, собрали немного земляники и пили с ней молоко. Ночью был маленький дождик, но палатка не промокла. Утром опять разожгли костер, сварили картошку. Приехал Юрий Дмитриевич (сосед с прицепом). Он предложил нам свою американскую керосинку. Сварили суп, поели, и он довез нас на своей машине до города Дмитрова (сам он ехал в город Клин). Как раз подошла электричка, мы успели в нее вскочить и в 10 часов вечера были в Москве. Вот тебе краткий отчет. Открытие Олимпиады не смотрела. Я думаю, об этом сделают хорошие фильмы, и мы с тобой посмотрим их в кинотеатре. Пиши о себе. Забыла написать, что уже есть сторож. Я сказала ему, что в домике мыши, и он собирается завести кошку.
Июль 1980 г. Мама, купи фанты. У меня было 36 кг. Земляника тут есть, только мы не ходим на просеку. Мам, мне здесь не нравится. Забери меня отсюда. Или я убегу. Сегодня пойдем мыться. Впервые за смену. Ходили в Салют смотреть баскетбол. Давали сливы два раза. Посылку получил. Вася нашел подосиновик, моховик, белый, подберезовик. Вот я уже и вернулся из бани. Здорово, хорошо отмылся. КВ-85 почти доделали. Целую. Приезжай. До свиданья.
*** Здравствуй, мама! Из-за меня убежал Федя. И у нас новый вожатый. Он лучше Феди, он добрее Феди.  Мы сегодня с Васей нашли много грибов: 4 подосиновика, 2 белых, 8 моховиков и 18 сыроежек. Я занимаюсь в кружке «Юные мастера». Мы с Васей клеим КВ-86 с мотором. Дима клеит самолет «Тридент». Ходили на карьер. Один мальчик чуть не утонул. Ловили рыбу. Ничего не поймали.  До свидания. Приезжай ко мне. Посылку получил.
28 июля 1980 г. Здравствуй, мой родной сынок, крокодил моей души! Вчера приехала поздно с Волги и получила твои письмо и открытку. 
Ванюша! Сначала я очень огорчилась, прочитав, что ты хочешь убежать. А потом еще раз внимательно прочитала открытку и подумала, что такие мысли были у тебя перед баней. А потом ты помылся, и мысли твои посветлели. Если Вашу смену продлят до 26 августа, я заберу тебя все равно 18-ого. А потом с тобой и Васей поеду на Волгу, будем жить в палатке. Так сказал дядя Боря. Учитесь сушить грибы и ловить рыбу. Напиши мне сразу, как получишь письмо, какое у тебя настроение. Я надеюсь, что ты пошутил насчет побега. Я тебе советую отложить его до следующего года, когда возьму путевку у себя на работе.
Фанта в Москве не продается, даже будки исчезли. Наверное, капиталисты прекратили с нами договор. Купила тебе два пакетика вишневого сока. И маленькую баночку брусничного джема. Олимпиаду я смотрела очень мало и только по телевизору. Смотрела, как наша команда проиграла в футбол ГДР в полуфинале. На стадион не ходила ни разу. Забрать я тебя хочу 18-ого, как обещала, а на Волгу поехать 21-ого. Если же ты хочешь приехать в Москву вместе со всем лагерем, напиши. В каких соревнованиях ты участвуешь, чем еще занимаешься. Целую. Мама Лена.
9 августа 1980 г. Здравствуй, мама! Смену, говорят, не продлят, потому что начальнику пришло письмо. И я решил, что тебе не надо приезжать. Говорят, что продается всякий джем, если будет, купи апельсиновый, мандариновый и другие, какие попадутся. И соки в пакетиках тоже покупай. Пока ничего интересного нет. Ходим за горохом. Ловим ящериц. До свидания. Ваня.
12 августа 1980г. Здравствуй Ванечка, дорогое мое солнышко! Уже целых десять дней от тебя нет писем, и я не знаю, как у тебя дела. У нас второй день идет проливной дождь, а ночью гремел такой гром, какого раньше я и не слышала. В субботу и воскресенье  я была на участке  с тетей Диной и Валентином. Мы сложили доски и укрыли их от дождя. Трава, которую мы посеяли три недели назад, скоро превратится в зеленый коврик. На круглой грядке растет морковка.  Хорошая получилась редиска, которую ты сажал. Штук 10 мы уже съели.
Ванюша! Сейчас звонила на завод. Сказали, что вас привезут точно 18 числа. Так что встречать вас мы придем все – два Бори и я. К твоему приезду постараюсь купить арбуз. Целую тебя крепко-крепко. Твоя мама.
12 августа 1980 г. Здравствуй, Ванюша! Сегодня утром написала, что от тебя давно не было вестей, а вечером получила твою открытку. Я очень рада, что вы приедете 18 августа. Это будет через пять дней с сегодняшнего дня, а когда ты получишь открытку, то еще скорее. Ждем всех арбузиков  здоровыми и веселыми. Мама Лена.
*** Поездка с тобой и Васей была одной из самых ярких страниц вашей и моей жизни. После лагеря Вася заболел ОРЗ, и поездка была на грани срыва. Но мы решили ее не отменять. Взяли большую палатку, лекарства, еду на неделю, томик Ильфа и Петрова и вчетвером тронулись в путь. Борис вместе с вами поставил палатку на окраине бора, который находится вплотную к нашему садовому кооперативу. Приехали мы в воскресенье, кое-где на участках копошились люди, сторож вместе с остальными жителями своей деревни был занят сушкой сена где-то на расстоянии нескольких километров, но с сенокоса наши участки хорошо просматривались, так что он одновременно и сторожил. Борис скоро уехал, потом потихоньку уехали и остальные дачники, и к вечеру на довольно большом пространстве мы остались совсем одни. Вы насобирали валежника, нарубили его. Вася аккуратно сложил дровишки в виде колодца. Готовить еду нам предстояло на костре. Перед нашим приездом на том же месте жил сын одной нашей сотрудницы, сделал столик и скамейку, которыми мы пользовались.
Вы с Васей отправились за грибами и вскоре принесли довольно много, самых разных. Но девать их было некуда, и я попросила собирать только белые. Каждый день  варила на костре грибной суп. Добывали Вы также молоко (ходили в деревню). Покупали хлеб с пряниками в сельпо. Иногда Кузьмич, шедший утром в сторожку мимо палатки, угощал нас простоквашей. Однажды он взял вас на луг – ворошить сено, а потом дал вам удочки и вы наловили полный бидончик рыбы. Она была мелкой, но уха получилась вкусной.
Почти каждый день был дождь. Мы забирались в палатку, я читала вслух «Двенадцать стульев» или «Золотого теленка» и мы хохотали. Вася регулярно пил лекарства. Хотя вы ходили в резиновых сапогах, постоянно куда-то проваливались, так что сапоги приходилось сушить, тем не менее, он поправился, а ты не заболел.
Тринадцать плюс. 3 августа 1981 г. Здравствуй, мама! У нас все хорошо. Доехали нормально. Вешу 43 кг. Дима весит 56,6 кг. В бассейне еще не купались. Ходить босиком здесь нельзя. В лагере дела идут нормально. Недавно наш отряд играл в футбол со вторым отрядом и выиграл 13:0. На следующий день второй отряд играл с третьим и выиграл со счетом 7:1. Пока не озорую. Только что был у нас со вторым отрядом КВН. Мы были малышами, а они – пиратами. Мы выиграли со счетом 150:100. Каждый день у нас танцы. Вот и сейчас иду танцевать. Грибов у нас пока нет. Ягоды собираю понемногу. До свидания. Ваня. Привет от Димы-Мити.
10 августа 1981 г. Здравствуй, мама. Почему ты не пишешь? Давно уж жду твоих писем, а их все нет. У меня все хорошо. Дожди идут, а грибов нет.
14 августа 1981 г. Здравствуй, мама! У меня все хорошо. Наша команда провела очередные матчи с Салютом: 5:0 и Чайкой: 1:0. Показывали фильм «Белое солнце пустыни», по телевизору 4 серии «Каникулы Кроша». Ходим с нашей вожатой Наташей за территорию. Жду твою посылку с гостинцами, а то я «голодный». Сейчас на полдник давали пончики с чаем. Смотрели фильм «Хочу стать министром», 7 выпусков Ералаша и мультики. Еще раз играли с командой лагеря «Салют» и проиграли 9:0. Больше пока нечего писать. До свидания. Ваня. Привет от Димы.
Ты написал, чтобы я задавала больше вопросов. Я попросила тебя описать один какой-нибудь день. И вот что ты прислал. 18 августа 1981 г. Здравствуй, мама! Описываю сегодняшний день. Утром нас погнали на зарядку. После зарядки убрал постель. Пошел на завтрак. Потом пошел мыть мальчиков 4-ого отряда. Потом с Димой, Борей, Наташей пошли за территорию. Повалялись на стоге сена. Поиграли в карты. Пришли в лагерь, и пошли на обед. После обеда тихий час. Полежал. Потом пошел на полдник. Потом поиграл немного в футбол. Пошел смотреть, как Димка играет в волейбол с Салютом. Потом пошел в кружок доклеивать модель самолета АН-24. Поиграл немного в футбол и пошел на ужин. После ужина еще немного поиграл в футбол и пошел с Наташей, Димой и Борей за территорию лагеря. Вернулись, я лег в постель. Полежав немного, мы встали и пошли встречать рассвет за территорию лагеря. Пришли на карьер, посидели, поиграли в карты, потом пошли на гороховое поле. Но гороха там не оказалось. Тогда пошли в лагерь. По дороге посидели около стога, поиграли в карты. А потом пошли в лагерь. Ну, вот и все. Это было с 17 по 18 августа.
Из письма Наташи. Честно говоря, мне немного перед Вами неудобно. За что? Да за карты, которые так часто упоминает Ваня в своем письме. Кто-то из них привез их в лагерь, я уже не помню, кто. Я их не забрала, хотя надо было. Мальчики играли в совершенно безобидные игры, можно их назвать даже детскими, и я сама играла с ними тоже. Тот день, который описывает Ваня, я отлично помню. Наш отряд частично выехал, проходила спартакиада, и детей повезли в другой лагерь на соревнования, осталось меньше половины отряда и все занимались своими делами. За лагерем у нас было громадное поле, все скосили, и стоял большой стог, метра 2,5 высотой. С него мы катались как зимой с горки, это было так здорово, больше я никогда не испытывала такого удовольствия. А карьер тоже одно из красивейших мест за территорией лагеря. Хорошо помню, как мы все собирались за горохом, взрослые мальчики часто бегали туда за ним. Но когда мы пришли, горох уже весь собрали. Не повезло.
Были в отряде ребята, которые состояли на учете в милиции, курили, даже бегали в ближайшую деревню за вином. Мы с вожатыми принимали разные меры. Но чтобы кто-то из наших мальчишек заикнулся об этом – никогда! Мы часто об этом говорили, и мне нравилось это в них.
Из моего письма Наташе. Насчет карт: какая может быть неловкость? Все наши ребята очень любили играть в карты, играли и с моим братом, и с бабушкой. Еще первоклассниками они иногда выигрывали у взрослых, что производило на них (посторонних) большое впечатление. Я играла с ними только в одну игру – «Веришь – не веришь», и то не часто. Ваня знал, что в карты я не хочу играть, и никогда меня об этом не просил. Когда уже не выходил из дома, он играл с бабушкой и Димой в канасту. Я даже не знаю, что это за игра. Но остались их записи, по которым видно, что до последних дней Ваня время от времени выигрывал.
20 августа 1981г. Здравствуй, мама! Я теперь вешу 44 кг. Значит, поправился на целый кг. Нашел в лагере топор. Привезу домой. Посмотришь на него. А потом отвезем его на дачу. Он стоит 2 р. 50 коп., 1965 г. изготовления. Он весь из железа, только на ручку сверху еще пластмасса залита. Модель самолета доклеили, покрасили и наклеили переводилки. Привезу его домой и буду с Васей и Димой ломать. Если раньше не сломаю. Больше не посылай мне писем, а то не дойдут. Наконец-то пошли грибы. В основном, это свинушки, но есть и лисички, и козлята, и подберёзовики и, наконец, белые. Нашел тут книжку. Если не забуду, привезу. Пока. Ваня. Привет от «Мити».
21 августа 1981 г. Здравствуй, дорогая бабушка! У нас все нормально. Один раз на обед давали арбуз (400 г) и красную икру. Завтра после обеда поедем домой. Всем дежурным звеном нас еще раз вызывали на флаг. Участвовал в лагере в вечере юмора. Ездил на Олимпийский огонек. Наши вожатые устроили комический футбол. Они переоделись в дикарей и играли с нашей нормальной командой. В итоге двух таймов ничья 6:6 – (5:2; 4:1). Сейчас будет концерт, в котором я и Дима участвуем. За это нам должны дать звание лауреатов. До свидания. Ваня и Ваш самый любимый внук Митя.
3 августа 1982 г. Привет бойцу трудового фронта! Время летит быстро, вот уже неделя осталась до твоего приезда, а я получила пока только одну открытку. Ма-ло-ва-то! Дошли до меня слухи, что в комнате у вас 11 чел., что держите вы ее в порядке, что собирали колорадских жуков, ловите и сушите рыбу, а дневальные играют в пинг-понг. И говорят некоторые, будто вы не наедаетесь.
Мышка теперь гуляет неизвестно где. Хожу ее искать снаружи и внутри двора, нигде не видно. Видели,  как она переходила дорогу, не обращая  внимания на машины. Сегодня ночью стала орать, я ее выпустила в окно. А утром нигде не нашла. Пришла с работы вечером, на улице дождь шел уже несколько часов, а она вся сухая спит у соседской квартиры на коврике. Принесла тебе английскую монетку I пенс /или пенни/. Так что я тебе уже ничего не должна.
Вот уже наступило утро следующего дня. Сегодня суббота, а дождь все идет. Киска с утра глядит в открытое окно, но идти в дождь не хочет. Наелась и дремлет на столе в большой комнате. Передает тебе привет. А я сейчас возьму зонтик и пойду опускать письмо. Привет ребятам. Мама.
*** Нам – садоводам предстояло построить дома на песке. Архитектор Константин сказал, что проект сделает бесплатно, а стоимость строительства будет соответствовать возможностям заказчика, например, можно полноценные бревна заменить дешевым горбылем, который по виду не будет от них отличаться. Договорились, что мы с привлечением родных и знакомых будем активно участвовать в доступных нам строительных работах.  На нашу с тобой долю пришлось заливать цементом фундамент.
Через какое-то время, возведя стены первого этажа, Константин сказал, что не только исчерпаны ранее оговоренные средства, но я еще должна за сделанное значительную сумму, которой у меня не было. В итоге мы расстались, а он любезно оставил мне проект. И началась эпопея самостроя. Но эта история, именуемая «стройкой века», развивалась  с Димой уже после твоего ухода.
17 августа 1982 г. Здравствуй, мой дорогой сын Иван! Посылаю тебе второе письмо, хотя от тебя не ответа, ни привета. Я все еще в отпуске, но можно сказать и не работаю, и не отдыхаю. Вторую неделю сижу в Москве: то схожу в химчистку, то в кино, то кошку искупаю, то целый день сижу у телевизора, то в Сокольниках сижу – читаю журналы. Кстати, о журналах. Подписалась на следующий год для тебя на «Комсомольскую правду». Решила завтра поехать на участок на 6 дней, пока погода хорошая.  Целый день звоню Василию, хочу захватить его с собой, но у них никто не снимает трубку. Взвешивала кошку. Когда сама стоит на весах – 2 кг, когда держу ее на руках – 3 кг. Запомни свой вес, и проверим весы. По четвергам  показывают нашего любимого Флоризеля. Посылаю конверт для ответа. Черкни пару строк своей старушке. Целую тебя крепко. Привет Димьяну. Твоя мама Лена. Через 13 дней у меня день рождения. Приезжайте на чай с тортом.
21 августа 1982 г. Здравствуй, мама! Наконец-то тебе пишу. У меня все хорошо. Смотрим кино. Была Олимпиада. Был банный день. Хожу на танцы. В начале смены я весил 49 кг 400 г. За тебя и кошку рад. Приедем к тебе на день рождения. До свидания. Привет дедушке, бабушке, тете Наде, дядям Борям, тете Наташе, Васе и кошкам. Ваня.
*** Здравствуй, Кис! Хоть я и не собиралась тебе писать, а хочется! Коротко о себе. Была на Волге, ходила с тетей Диной и Надей в бор. Там пастух в одном месте собрал много маслят, мы увидели и тоже стали собирать. Приготовили грибы с картошкой. Хватило на ужин и на завтрак. А через день я еще пошла на то место и тоже набрала полмешочка, привезла домой, а бабушка пожарила. Очень хотела сходить за черникой, но никто со мной не пошел. Так что купила на рынке 10 стаканов и протерла с сахаром. Вкуснятина!
Киска две ночи спала дома, а сегодня уже ночь, а ее нет. Вчера днем у нас была сильная гроза. Я ходила в магазины и на обратном пути попала в эту грозу и вся промокла, хотя была с большим зонтом, а ветер и град чуть его не сломали. Так что мне пришлось прятаться в телефонную будку и сидеть там, пока дождь не перестал, а потом я пошла домой по лужам босиком. Кошка же в эту грозу не пришла, не знаю, где она пряталась. А вчера утром шли мы с ней  мимо помойки, и какая-то женщина кормила там котов. Увидела нашу кошку и говорит: «Иди Мышка, и тебе тоже хватит». А я говорю: «Спасибо, она только что поела». А она: «Это Ваша кошка?» Я говорю: «Да». – «Хорошо, а я думала, что она беспризорная». Так что нашу кошку все вокруг знают по имени, и, наверное, кормят. Вот она и маячит у помойки. На этом кончаю. Привет от бабушки и дедушки! А если ты в лагере куришь, как Дима, то я повешу тебя перед окном за заднюю ногу. А уж Диме его родители придумают наказание.
*** Некоторые твои фразы:
Не возникай!
Чего тебе? Хлеба? Хлеб по пятницам!
Все тебе расскажи, да покажи, да дай потрогать!
Интересное – за углом!
Глупый ты, и голова у тебя квадратная, и спишь ты в тумбочке!
Твое место у параши.
Еще раз, да по-русски!
Как понять?
Не понял!
Я привычный.
Ругательство у тебя было «козел», а на вопрос, как дела, всегда отвечал «нормально».
*** Одно из твоих последних увлечений мы называли раскопками. А началось все с того, что ты проходил у Яузы и увидел на ее берегу парня, который что-то искал. Парень этот, Андрей, по твоим рассказам, уже работал, жил в другом районе и приезжал на место, где в связи со строительством нового моста обнажился старый культурный слой. Он лично искал кузнецовский фарфор, бутылки Калинкина и прочее стекло, но сказал, что ему попадались и старинные монеты. Что могло оторвать тебя от этого места после такого сообщения? Ты тут же включился в поиски. Тем более, что Андрей обещал отдавать монеты тебе, поскольку он интересовался исключительно стеклом. Ты в свою очередь изъявил готовность раскапывать для него стекло. На месте раскопок была когда-то Никольская аптека. Были ли в действительности у Андрея монеты,  не знаю, потому что кто-то из вас не пришел в назначенный день. Он не мог появляться часто. Ты же жил недалеко, был более свободен и проводил у Яузы по нескольку часов в день. Возвращался счастливый, с карманами, набитыми всевозможными пузырьками и бутылками столетней давности, самых разных форм, цветов и размеров. Долго их  мыл. А монет ты там так и не нашел! Так что монеты – это уже другая история.
*** В Зеленом театре парка Горького мы с тобой были на концерте, который  назывался «Июль – макушка лета», и там довольно много своих рассказов читал М. Жванецкий. Были у тебя  и пластинки с его записями. Ты очень любил и ценил пластинки А. Райкина, а ведь многие его монологи – это тоже Жванецкий. Спасибо ему, я рада, что ты знал его творчество.
Быстротечная юность
1982 год. Летом ты сказал мне, что ездил на ВДНХ, столкнулся с прохожим, упал и сильно ударился об асфальт левым боком. С тех пор, рука тебя, видимо, постоянно и сильно беспокоила, хотя ты об этом не говорил. Уже после твоего ухода ребята проговорились, что на самом деле какой-то парень ударил тебя по плечу металлической трубой. Но кто это был, и почему ударил, я не выясняла.
*** В 1982 г., наверное, где-то в декабре, ты вдруг принес из школы пять исписанных карандашом тетрадных страничек. Заглавия не было. Тема, как мне показалось, не очень оригинальная – путешествие во времени. Однако само по себе событие было для меня знаменательным. Ведь я все-таки хотела, чтобы ты был писателем. Предложила перепечатать рассказ на машинке и показать родным как сюрприз к Новому Году. При перепечатке хотела немного его отредактировать. Каково же было мое удивление, когда с редактированием ничего не получилось. Оно только ухудшало твой текст.
Рассказ начинается от третьего лица, а продолжается от первого. Видимо, сначала ты как бы подразумевал, что события происходят с тобой лично и с Васей, но замаскировал себя. А потом, когда уже вжился в образ, перестал изображать автора. Я перепечатаю его без всяких исправлений, кроме некоторых, кстати, весьма немногих ошибок (я и не заметила, как ты стал грамотным).
В четверг, как обычно, Васькин вышел из дома и пошел на встречу со своим школьным другом Федоровым. Чтобы сократить путь, он пошел через лес. Проходя по поляне, он заметил в траве что-то блестящее. Вернулся и поднял с земли непонятную вещь явно не неземного происхождения. Он не обратил на эту вещь особого внимания, положив ее в карман, пошел дальше и вскоре забыл о ней. Придя к другу, Васькин до 11 часов вечера проболтал с ним. И попрощавшись, пошел домой. Пошел окольным путем и не увидел того, что мог бы увидеть, если бы пошел лесом…
Васькин пришел домой поздно, около 12, и стал раздеваться с намерением лечь спать. Ему показалось, что пальто тяжелее обычного, но он не обратил на это должного внимания, так как подумал, что это из-за усталости. Наутро, только проснувшись от странного сна, он пошел умываться и тут отчетливо вспомнил о своем сне: ему снилось, что он идет лесом и встречает инопланетян. Они показывают ему маленький аппарат, который является машиной времени. Показав, как ей пользоваться, они совершили путешествие в Петербург конца Х1Х века. После возвращения из прошлого инопланетяне, прощаясь с ним, сказали, что не советуют ему путешествовать в будущее, хотя это возможно. Это очень опасное путешествие, потому что там можно погибнуть из-за того, что в том времени, в которое он будет путешествовать, он  будет уже мертвым. После этой небольшой лекции они улетели.
Вспомнив сон, Васькин вспомнил и о странной находке в лесу. Тут же, сорвавшись с места, он бросился в коридор и из кармана пальто извлек свою находку. Она имела форму тетакаэдра, а также блестящий цвет и маленькую кнопку. Не думая о возможных последствиях, он тут же нажал на кнопку. Откинулась крышка и стали видны разные кнопки – красные, зеленые, синие, черные и белые. А также две ручки со шкалами цифр, одна из которых кончалась минус бесконечностью, а вторая – плюс бесконечностью. Как он догадался, одна ручка – в прошлое время, а другая – в будущее. И одна кнопка была в стороне от других – коричневого цвета.
Васькин одевался как во сне. Одевшись, положил машину времени в карман и побежал через лес к Федорову. На поляне, на том же месте он увидел обгоревшую траву и в стороне что-то вроде бумаги. Он пихнул ее в карман и побежал дальше. Прибежав к другу, рассказал о находках и выложил их на стол. У Федорова глаза полезли на лоб. Он стал тщательно изучать эти вещи. «Это какая-то чертовщина», – воскликнул он после осмотра. «Посмотри», – сказал Васькину, указывая на вторую находку. На белом листе из неизвестного материала была схема машины времени и инструкция по технике безопасности на русском, английском, немецком и французском языках.
Разобравшись со схемой и прочитав про технику безопасности, они поняли, что остальные кнопки служат для контроля за работой аппарата. После этого они поставили рычаг на отметку 200 и нажали коричневую кнопку. Они попали в (Петербург – зачеркнуто) Москву конца (18 – зачеркнуто) 16 века. Их встретили странные люди, по описанию похожие на бояр. Так как за ними стояло человек 10 с копьями, мы повиновались им. Они повели нас во дворец, где (Екатерина 1 – зачеркнуто) царь Иван Грозный стал расспрашивать, из какой мы страны и какими деятелями этой страны являемся. Мы ответили, что мы из будущего и уже хотели показать ему машину времени, как вдруг он рассердился и приказал отрубить нам головы. Нас повели на лобное место, но руки связать не решились. Когда нам представилась возможность скрыться, я выхватил машину времени и рванул второй рычаг на плюс 200. А первый поставил на 0. И нажал коричневую кнопку. Вернувшись в свое время, мы поделились между собой, кто что видел.
После этого мы решили отправиться в ближайшее будущее. Я поставил рычаг на плюс 30 и нажал кнопку. Попав в будущее, мы увидели много новых и очень красивых зданий. На месте моего 5-этажного дома красовался 120-этажный небоскреб. Мы зашли в бюро по бракам, разводам и смертям. В книге я не нашел своей фамилии, но нашел фамилию своего друга. Там значилось: погиб при путешествии в будущее. Я хотел предупредить друга, чтобы он вернулся в настоящее, но его нигде не было. Я стал его искать. Так как у нас была устаревшая одежда, то мне сказали, что человек в такой же одежде пошел в сторону космодрома. Я спросил, где он находится, и побежал в ту сторону. Я увидел издалека, как мой друг вынимает из-под дюз ракеты ребенка. Он не успел отбежать и сгорел.
Я вернулся во время, из которого мы начали путешествие. Сообщил своему другу эту новость. Но он сказал, что он уже знает и будет рад погибнуть, спасая ребенка. После этого мы совершили путешествие на 50 лет. Он погиб, а я остался там жить, отдал машину времени в (краеведческий музей) политехнический институт для изучения устройства и дожил свой век в этом времени. КОНЕЦ.
Когда я перепечатала этот текст в качестве новогоднего рассказа, ты сказал, что конец неправильный и оторвал его, ничего не написав взамен.
***20 мая 1983 г. Вася в неположенном месте перебегал дорогу перед поворотом. Из-за поворота выехала легковая машина, и он врезался головой в ветровое стекло. На следующий день ему сделали операцию, но он после нее уже не дышал. Когда ты  об этом узнал, сказал: «Лучше бы я умер, Вася был такой талантливый!»
Диагноз. Онкоцентр. Операция. В самом  начале 1983 г. я увидела, что твое левое плечо заметно опухло, и пошла с тобой к врачу. На рентген отправила тебя одного. В тот же день мне позвонили  из поликлиники, велели прийти и дали направление в Онкоцентр. Опухоль обнаружили накануне твоего 15-летия. В день твоего рождения – 9 февраля 1983 г. – я записалась в онкодиспансер. Там был поставлен страшный диагноз. 3 марта тебе полностью удалили левую руку. Через две недели ты попал в психбольницу, в которой обещали продержать тебя два месяца. В апреле тяжело заболел дедушка, в мае – дядя Боря, мой брат. В мае же, как я уже сказала, погиб Вася. Летом у тебя обнаружили рецидив, в конце августа сказали, что состояние твое безнадежно. 7 октября – в 41 год умер Борис, 16 января 1984 г. – ты.
*** Когда тебя готовили к операции, ты не знал, что она будет радикальной (калечащей). Представляю, какое это было для тебя потрясение. Отойдя после наркоза, ты, по-моему, испугался не столько за себя, сколько за меня. Когда тебя везли из операционной, сказал мне шепотом: «Мне отрезали руку». И я в ответ выпалила цитату из «Собаки на сене»: «Теряют больше иногда». А ты ответил: «Не понял». Потом я как-то сказала тебе, что у тебя обязательно будет самый лучший в мире протез.
Психушка. В последние дни пребывания в Онкоцентре ты стал вести себя странно. Помимо послеоперационного шока, на твоем состоянии отразился, как я убеждена, и просмотр по телевизору длиннейшего и тяжелого двухсерийного фильма «Бег»  по мотивам произведений М. Булгакова. Странности были и дома, после выписки. Я была в ужасе от этой очередной беды. Люда с Региной договорились на своей работе с психиатром, она пришла к нам и сказала, что дома тебя вылечить нельзя, нужно ложиться в больницу. Но лечебные учреждения делились на детские и взрослые в зависимости от возраста детей – до и после 15 лет. 15 тебе исполнилось в тот день, когда я записывала тебя на прием в Онкоцентр. Поэтому в регистратуре ОЦ я сказала, что ты родился 9 мая. С этой же легендой мы пришли на прием  в детскую психбольницу, куда тебя и положили, как не достигшего критического возраста. Ты был в палате один. Я приходила каждый день, приносила приготовленную бабушкой еду, потому что ничего больничного ты не ел.
Помню два смешных эпизода. Все врачи носили в карманах тяжелые ручки от дверей палат, при помощи которых их открывали. Соответственно пациенты двери открыть не могли. Ты же вставлял в отверстие для ручки черенок столовой ложки, нажимая которую, дверь можно было спокойно открыть. И еще одна «хитрость»: ванна была без затычки, чтобы пациенты не могли ею бесконтрольно пользоваться. Ты ставил над отверстием обычный стакан вверх донышком, и он не пропускал воду, соответственно ванну спокойно можно было наполнить.
Ребята – Вася и Дима – регулярно к тебе приезжали, как и в ОЦ.  Был ты там недолго. После выписки тебя поставили на учет в психдиспансер, где ты наблюдался. Когда погиб Вася, я спросила у врача, можно ли взять тебя на похороны. Он не рекомендовал. Так что ты с Васей не попрощался. Но потом как-то сказал: «Похороните меня рядом с Васей». А я ответила: «Дядя Боря претендует».
*** Я очень плаксива, скажем так. Помню, как ревела, когда читала тебе «Детей подземелья». Легко начинала плакать, если по телевизору показывали что-нибудь жалостливое. В таких случаях ты поступал покровительственно, по-мужски. Брал мою голову и отворачивал от телевизора, приговаривая: «Тебе нельзя это смотреть» либо снимал с меня очки. Сам ты практически не плакал. Считал это для себя недостойным. Любил цитировать грузинского киногероя: «Мужчины не плачут, мужчины огорчаются!». Если же я плакала не из-за искусства, а из-за жизни, ты очень переживал, кричал на меня: «Прекрати сейчас же, а то я уйду!», а иногда и хлопал дверью.
Последний раз в твоем присутствии я расплакалась, когда купала тебя уже после пребывания в психбольнице, а ты стал декламировать маловразумительные стихи собственного сочинения. Это было одним из проявлений того острого психоза, который развился у тебя после операции. Увидев мои слезы, ты стал говорить: «Мама, не плачь, не плачь, я не сошел с ума!» Мне кажется, именно после этой сцены у тебя больше не было странностей.
Знахарь из Абхазии. Информацию об альтернативных методах лечения каждый нуждающийся искал сам, причем она, как правило, держалась в тайне. Шансом для получения нужной информации было оповещение всех знакомых о своей беде.
Адрес старика-абхазца Карамзия я получила от ранее неизвестного мне человека – военного журналиста Эрика Наумовича Р. Именно он назвал меня «баррикадной» женщиной и, видимо, поэтому оказывал содействие. Сам он познакомился со знахарем случайно много лет назад, время от времени направлял к нему знакомых людей – всего 28 человек. Половине из них старик помог. Такая статистика обнадеживала. Но оставить тебя и ехать в Гудауты я не могла. Помощь мне предложила родственница моей сотрудницы – Валентина Борисовна, отдыхавшая в то время в Гаграх. Поднявшись в горное селенье, и легко найдя старика, она от него услышала: «Отрезали руку … (крепкое, хотя и цензурное слово). Зачем они это сделали? Они за это ответят! Сколько времени болеет? Три месяца не прошло? Как не знаешь? Если на один день, на один час больше, уже кровь плохой, ничего не поможет! Точно не знаешь? Ты что, сумасшедший? Мать не знаешь, сына не знаешь. Это что, игрушка? Пусть придет мать!»
Учитывая, что со дня болезни (если считать с того  времени, когда начала болеть рука) прошло более трех месяцев, я обратилась за помощью к Эрику Наумовичу. Он передал со мной своему абхазскому другу письмо с просьбой помочь и обещанием в ближайшее время приехать к нему в гости. Письму вся семья старика была рада. «Эрик, Эрик прислал!» Лекарство он сначала категорически дать отказался, но узнав, что ты играешь в футбол, очень удивился и сказал: «Это не саркома, это рак!» – «А это хорошо?» – «Хорошо, можно успеть!» Лекарство состояло из корешков какого-то растения с добавлением порошка из этих же корешков, настоянного на родниковой воде. Велел перед употреблением добавлять такую воду и давать определенную дозу за 20 мин. до еды, исключив молоко, спиртное, любые лекарства.
Я спросила, как он стал врачевать. «Отец лечил, и дед, дед, дед». Корешки выкапывали высоко в горах, около озера Рица после того, как там растает снег. Со свойственной крестьянину смекалкой однажды решил разводить это растение у себя в огороде. Но скоро обнаружил полное отсутствие у него лечебного эффекта. Попросил исследовать лекарство в Сухуми. Там сказали, что это просто вода. По словам Э.Н. при лабораторных исследованиях «горных» настоев в них обнаружили радиоактивный йод. В итоге старик прикрыл свой аптекарский огород, посадил там мандарины и продолжал ездить в горы. Его лекарство пошло тебе на пользу. Ты очень окреп. Появился такой аппетит, какого не было и в здоровые годы. Нормализовался сон, полностью исчезли отклонения в психике.
Рецидив. Врач-онколог из поликлиники предостерегала нас от солнечных лучей, говорила «июньское солнце злое». Казалось бы, трудно проигнорировать такой совет. Я не представляю, каким образом я его могла нарушить и нарушила. Хорошо помню, как мы приехали на Волгу и посидели раздетые на любимом пляже. Вроде не было жарко. Но допускаю, что это кратковременное пребывание на солнце и спровоцировало рецидив. Вскоре у тебя на плече вновь стала расти опухоль, а при исследовании обнаружили и метастазы. В ОЦ тебе делали «химию», потом сказали, что больше ничего сделать нельзя и выписали. Обещали в случае невыносимых болей положить в стационар.
Вскоре боли появились. Приходила медсестра, делала уколы в удобное для нее время. Потом я научилась делать их сама, а ты мной при этом руководил, напоминая последовательность действий. И опять знакомые и незнакомые люди старались прийти нам на помощь. Ида Рыбакова прислала экстрасенса, после которого боли усилились. Он сказал, что так и должно быть на первом этапе, но я от него отказалась. Потом пришел другой – от дедушки Максима. И он действительно помог. Настолько, что мы отказались от уколов. В первый же день я спросила его: «Сколько я Вам должна?» – «Нисколько». – «Так не бывает!» – «Бывает!» К сожалению, я не помню, как его звали, и у меня не осталось никаких его координат. Но я бесконечно благодарна судьбе за то, что он нам помог!
Дважды  я летала в Абхазию сама, а потом и вместе с тобой. Мы ночевали в доме знахаря, а соответственно и ужинали в его семье. И он сказал про тебя: «Умный мальчик, очень жаль его, ведь у меня тоже дети».
Ворошилова. Марина Константиновна Ворошилова тоже пыталась помочь мне спасти тебя, когда врачи вынесли свой приговор. Я познакомилась с ней конспиративным образом, она давала мне вакцину, которую мы применяли без медицинского контроля. В ходе лечения твоя огромная  опухоль прорвалась, из нее стала вытекать розовая и желтая жидкости, но было ли это связано с благоприятным действием вакцины, я не знаю. До последнего дня я лечила тебя ее препаратами и надеялась на чудо. Она спасла многих и продолжала, не щадя своего здоровья, бороться за признание своего метода лечения. Незадолго до своей кончины, в конце 1986 г., М. К. Ворошилова направила в Госкомизобретений заявку на  свое открытие. Потребовалось более 4 лет для вынесения положительного решения АМН.
*** 1985 г. Была недавно у Марины Константиновны, отвозила ей остатки вакцины. Она обняла меня со слезами, сказала, что часто вспоминала, относится ко мне, как к родному человеку, и чувствует себя виноватой передо мной. «Мне так неудобно перед Вами, у меня четверо детей, а у Вас был только один». Но разве она в этом виновата? Напротив, я благодарна ей за то, что она внушила мне надежду и стремление бороться до конца. Она и сама искренне верила, что тебя удастся спасти, и я об этом знала.
Шестнадцатое января. Говорят, каждый человек чувствует приближение своего конца. 14 января ты сказал мне: «У меня предчувствие». «Какое?» – спросила я, изображая дурочку. Ты промолчал. Поверил, что не поняла, и пожалел? Дал еще два дня надежды? Не мог убить меня своим словом?! Пожалел, я не сомневаюсь в этом!
16 января 1997 г. Прошло 13 лет с той страшной даты. Может быть, сегодня я смогу изложить те события. Несколько месяцев ты лежал, не вставая, в нашей маленькой комнатке, просил, чтобы тебе подставили подушки – посидеть. Потом говорил «устал» и опять ложился. Ел очень плохо, был очень худым. Но волосы после химии начали отрастать, так что тебя нельзя было назвать лысым. Ежедневно приходила на перевязку медсестра. На столе стоял маленький телевизор «Шилялис», у тебя был магнитофон с записями В. Высоцкого. И я, по возможности (то есть почти все время), тебе читала, читала, читала книги. Спасибо моему начальнику – Семену Александровичу, который с пониманием отнесся к моему отсутствию в Институте.
В ночь на 16-е ты проснулся от боли. «Голова болит. Ноги  И живот. Все болит». А ведь последнее время тебе не делали уколов, ты обходился таблетками, хотя я уже запаслась более сильным обезболивающим. – «Хочешь, я сделаю тебе укол и перестанет?» – «Если бы!» – сказал ты. «Спорим на рубль!» И сделала этот укол. Ты заснул, как оказалось, навсегда. Так что тебе уже действительно не было больно. Только потом я подумала, что нужно было взять менее сильное лекарство, что сердце без подготовки не выдержало, что фактически я тебя этим уколом убила…
13 февраля 1984 г. Дорогая Матильда Ефимовна!  Большое спасибо Вам за письмо и соболезнования! Очень много людей знали Ваню лично или по моим рассказам, очень многие, даже ранее мне не знакомые, помогали его спасти, но, к сожалению, я не успела сделать всего, что должна была, хотя, возможно, все равно не удалось бы сохранить его жизнь.
Надо сказать, что он проявил большое мужество и терпение в тот год, когда болел. До последних дней интересовался жизнью. Верил, что поправится, не капризничал. Очень много ребят пришли с ним попрощаться, 20 человек ездили на кладбище. С его уходом вся жизнь для меня утратила смысл. Живу я, поскольку у меня есть обязательства перед другими людьми.
У тебя есть мама
16 ноября 1986 г. Страшное 16-е. А я опять ловлю себя на том, что не пишу каждый день, как собиралась. И из-за своей безалаберности, и, видимо, в какой-то мере из-за психологической самозащиты. И, главное, потому, что опять кажется: не то, не так, да и смогу ли я воссоздать твой образ, и нужны ли эти усилия кому-нибудь, не повод ли это убедиться в своей никчемности?  Вопросы, вопросы. А отвечать на них должна я сама.
Века и века наши с тобой предки обеспечивали себе бессмертие в своих детях, внуках и пра-пра-пра. Кто в ответе за то, что на тебе оборвалась эта эстафета? Можно ли было все предотвратить? Нежизнеспособный младенец не прожил бы 16 лет. Подросток, с детства болевший практически лишь ОРЗ, не мог исчерпать свой жизненный ресурс за такой срок. Как не судить, все сводится к тому, что я главный и основной виновник, вольный или невольный убийца. Существа дела не меняет, произошло ли это убийство сразу или постепенно. Я тебя породила, я тебя и убила. Куда же мне явиться с повинной? У кого в последнем слове попросить высшей меры наказания? Перед кем каяться? Как жить?
*** 15 января 1998 г. Вчера я ходила на кладбище (ты знаешь?). На улице была слякоть, а там – белый, пушистый, чистый снег. И совсем не было людей. Я поставила тебе маленькую елочку и букетик цветов с еловыми лапками.
Ты прости меня за то, что я скажу, но я часто думаю, что нынешняя жизнь не для тебя. Честно преуспеть в ней невозможно, нечестно – совестно, бороться с несправедливостью – не только бесполезно, но и недостойно тратить жизнь на такую борьбу. Сидеть тихо и не высовываться – значит не уважать себя.  И все это касается не только нашей страны, но и всех других тоже. Человечество загнало себя в тупик, и, боюсь, что скоро большинство сознательных женщин вообще откажется продолжать род. Может быть, есть божий промысел в том, что ты  ушел так рано. Я не могу себе представить, где бы ты был  и чем занимался в свои 30 лет.
9 февраля 1998 г. Прошло 30 лет. Почти столько же, сколько от моего до твоего рождения. Помню, как я, ужасно боясь родов, сидела в углу того же дивана, на котором сейчас сплю, поджав ноги, смотрела какую-то передачу по телевизору и думала: вот сейчас я одна и никаких забот-хлопот, а через несколько дней они навалятся – неизвестные, большие. Может быть все еще «рассосется»? Было бы здорово! Неужели эти мимолетные мысли потом, почти через 16 лет так страшно материализовались? Мне ведь никогда не были в тягость заботы о тебе, только в радость. Трудно (да и надо ли?) представить, кем бы ты был сегодня, если бы не заболел. Или если бы не было рецидива после операции. Сломался бы? Преуспел? Как пережил бы перемены? Отдалился ли бы от меня? Невозможно ответить на эти вопросы. Ты навсегда остался совсем молодым и совсем в другом времени и в другой стране.
В прошлом году несколько страничек из моих записок было опубликовано в журнале «Отчий дом». Прости, думаю, ты был бы против этого моего поступка. Я избирательно раздавала журнал тем, кто тебя знал, на память о тебе, тем более, что там есть две твои фотографии. Правда, всем знакомым тяжело это читать, что меня смущает, хотя я никому не вручаю журнал насильно.
Май 2016 г. Ты пришел и навсегда изменил мою жизнь. Я уже не говорю о тебе самом и о том, чем ты лично для меня был. Как я уже писала, из-за тебя я сменила не только работу, но и сферу деятельности. Соответственно изменился круг интересов, общения, режим работы и пр.  В последнее время, после очень большого перерыва, я вновь профессионально занялась проблемами детей, что было бы невозможно (неполноценно), как при тебе, так  и теперь, без материнского опыта.
Писала уже и о том, что только из-за тебя я, совершенно к этому не приспособленная, приобрела клочок земли, занялась строительством и садом-огородом. Все это отняло много сил и времени, но и многое дало. В том числе в части образа жизни.
Каждый год я еду в отпуск на наш участок. Природа все такая же, как была при тебе. И окрестности практически те же. Бездонное (если можно так сказать) небо над головой. Волга в 400 м от дома. Параллельно Волге – стена нашего любимого соснового бора, затем – без просвета – идет стена берез. Они обрамляют зеленую равнину. Над головой огромный купол неба, которое  отражается в Волге. И пока идешь, оно несколько раз меняет цвет и каждый день разное. Никто из моих знакомых не может понять, почему я не езжу отдыхать за границу. На их вопросы я отвечаю: потому, что у меня нет загранпаспорта или что Пушкин тоже не был за границей, а я – из солидарности с ним. На самом же деле я в свое время обещала тебе такие поездки при условии, что ты не будешь пить и курить. Но реализовать эти планы мы не успели. И я до сих пор считаю, что поехать одной – это предать тебя. И потом, я так люблю быть на фазенде, особенно когда там никого нет. Поэтому и беру отпуск в мае или в сентябре. Так что ты фактически организовал мне отдых в России, недалеко от дома. Мне это место дорого и потому, что тут мы с тобой были. И зачем мне после всего этого заграница?
Пережив тебя, я, по крайней мере, знаю, что мне уже не нужно бояться  ничего плохого, что могло бы случиться с тобой во взрослой жизни. Мой личный эксперимент с материнством закончился отрицательным результатом. Но сейчас мне представляется, что это не самый трагический вариант из возможных. И эти мои письма-записки – не вопль отчаяния, не мольба о сочувствии и жалости. Это лишь некое свидетельство  нашей с тобой  бесхитростной жизни, наполненной  простыми человеческими радостями и прошедшей под твоим замечательным девизом или, как сейчас говорят, слоганом: у меня есть мама, у нее есть Ваня.