Данный рассказ, рассказ женщины, условно назовем её Галина Севастопольская. Она принимала самое активное участие в Русской весне. Воспоминания посвящены симферопольским события, произошедшим 26 февраля 2014 года в Симферополе у Парламента Крыма.
В Киеве происходили страшные события на Майдане, а меня удивляло, что никто в Севастополе не организовывает самооборону. И тут в декабре я увидела на улице листовку партии «Русский блок», приглашающую записываться в отряды самообороны города. Тут же пошла, не стала звонить. Решила на месте решила всё выяснить.
В штабе «Русского блока» кипела работа, телефон звонил непрерывно, люди записывались в отряды самообороны. Обстановка была деловая, без суеты и страха. Я сказала, что могу делать всё, что нужно. Надо быть поварихой – буду. Любая другая работа – готова и для неё. Я и думала пойти поваром на блокпост. Ребят же надо было кормить. Жалко мальчишек стоят, мерзнут. Много ли на бутербродах продержишься?
На следующий день мне позвонили из штаба и попросили прийти и помочь. Пошел шквал звонков, и сотрудники штаба просто не справлялись.
Телефон, действительно, разрывался. А в штабе он был не один. Все были обеспокоены происходящим. Уже к тому времени пролилась кровь на Майдане, происходили нападения на «Беркут».Звонки шли из всех уголков Украины. Запомнился разговор с молодым человеком из Львова: «Запишите в самооборону. Готов приехать в Севастополь. Я вам помогу, а вы помогите создать нам самооборону в Львове. У нас нет людей, способных организовать сопротивление киевскому режиму. Но есть много несогласных и они готовы и хотят сформировать отряды самообороны».
Звонили из Мариуполя, Луганска, Харькова. Ребята из Киева просили помочь. Они уже собрали группу единомышленников, но им требовалась помощь по организации группы. Просили, чтобы кто-нибудь приехал. Женщина пришла: « Запишите меня в самооборону Севастополя. Но есть один моментик у меня в биографии. Хочу посоветоваться, так как я член партии «Удар» Кличко. Для того чтобы участвовать в самообороне, мне надо выйти из партии? Может быть, лучше мне стоит остаться в «Ударе»? Тогда мы будем знать, что в их штабе говорят и планируют. Возможно, они будут провокации готовить или что-то еще хуже, а я буду предупреждать самооборону». Было и такое.
Совсем молоденькие девчонки десятиклассницы пришли: «Запишите нас». «Как же мы вас запишем, если вы несовершеннолетние», - говорю им.А девчонки настырные: « Мы готовы всё делать! Давайте,хоть полы помоем у вас». Приходили бабушки и дедушки в самооборону. Им по восемьдесят лет, а они идут защищать город. Бабушки говорили, что смогут медицинскую помощь оказать, подсобить, где придется. Дедушки предлагали свою помощь и в штабе, и на блокпостах. У них большой жизненный опыт, война за плечами. Говорили, что могут совет дать по организации. В общем, севастопольцы готовились стоять насмерть.
Люди шли и шли, очередь стояла на запись в самооборону. Телефон горячий был в прямом смысле, так как из рук его не выпускали целый день. Штаб гудел.
Я смотрела на людей и гордость в душе поднималась за наш народ, за севастопольцев, даже слёзы наворачивались. Все встали от мала до велика! Да и как можно равнодушно смотреть на то, что творилось на Украине? «Кто не скачет, тот москаль». «Москаляку на гиляку». Разве можно вытерпеть такое оскорбление? Хотя у меня одна половинка русская, вторая украинская, но мы жили раньше, не зная и не придавая значения тому, кто твой сосед: русский или украинец. А довели до такого, что смотрят ты русский или нет... Не по-человечески это.
Очень много украинцев приходило и крымских татар записываться в самооборону, были люди и из Западной Украины. На национальность никто не обращал внимание. Нормальный человек не может быть националистом.
26 февраля севастопольцы решили поддержать симферопольцев. Поехала я от партии «Русский блок». Нас, женщин, сначала не хотели брать, но мы очень просились и нам разрешили поехать. Мне в голову не могло прийти насколько это серьёзно. Мы ехали в автобусах и пели патриотические песни «Легендарный Севастополь», «Варяг». Настроение было праздничным. Флаги были на автобусах. Симферопольцы нас приветствовали, махали руками. А вот меджелисовцы, которые шли со своими флагами, показывали нам непристойные жесты.
У Парламента Крыма к тому времени всё гудело. Народу море. Выступали руководители Меджлиса. Я увидела флаг «Правого сектора» и сразу как-то неприятно, тревожно на душе стало. Поняла, что тут назревают не простые события. Тут же позвонила сыновьям, попрощалась с ними. Сказала, что свою жизнь положу на алтарь свободы, но буду стоять до конца. Чувствовалось, будет противоборство. Люди поделились: те, кто был за Майдан, стояли с одной стороны, кто против - с другой. Но давка страшная. Через некоторое время бандеровцы и меджелисовцы начали кричать: «Слава Украине!», «Героям слава!», «Расходитесь!», «Мы вас всех перережем!». Тут же принялись бросать в нас и в здание Парламента бутылки, в которые они налили яйца.Следом полетели бутылки с водой. Открывали пробку,кидали в стену, всё выливалось на людей. Наша сторона требовала проведения референдума, скандировала: «Россия!». Мы подняли российский флаг, лозунги за референдум. И тут началось. Меджелисовцы перевернули свои флаги, и они превратились в заточенные колья. Началась драка.
Мы, женщины, стояли впереди. Нас немного было. Мы наивно полагали, что мужчины не станут бросаться на женщин, бить их. Однако меджелисовцы и «Правый сектор» нам угрожали: «Мы всех вас здесь перережем…» Лично мне один молодой парень нагнулся и злобно прошипел, что всех нас перережут, и нам лучше уйти отсюда. Мужчины сразу стали оттеснять женщин в середину группы, чтобы мы не пострадали. И «цепью» (блок «руки в руки»), закрывая собой. Меджелисовцы вырывали молодых ребят с нашей стороны и били их. Давка началась такая, что дышать невозможно, ребра трещали. Тут откуда ни возьмись, появился удушливый газ. Мы хоть и были в середине, за спинами наших мужчин, но перехватывало дыхание, сердце останавливалось, и начинал душить сильный кашель.
Нашим ребятам, которые стояли впереди брызгали газом прямо в глаза, они моментально слепли.Мы их вытаскивали из первого ряда, на их место становились другие. Пытались помочь пострадавшим, промывали глаза им водой, но оказалось, что этого нельзя было делать, становилось только хуже. Между нашими и меджелисовцами началась драка. Кто-то закричал: «Скорую! Скорую! Людей порезали!». «Скорая» приехала не сразу, да и подъехать близко не могла. Тьма людей! И выйти оттуда невозможно было, со всех сторон давят. Мы были в кольце зажаты. Мы отступаем, освобождаем проход для врачей, а этот проход закрывают татары, не дают пройти медикам. Парня по рукам передавали врачам, он истекал кровью. Лицо его было голубым, просто голубым. Я такого никогда не видела.Это было ужасно. Я, и все рядом стоящие, видя, что такое происходит, готовы были отдать жизнь, но не отступить. Мы сказали, что мы ни шагу назад не сделаем.
Татары в нас начали башмаки кидать.Снимали с себя обувь и бросали.Босыми стояли на асфальте. Мы эти же башмаки им в ответ швыряли. Их флаги уже превратились в палки. Драка была такая, что вспомнить страшно.
Вдруг, в один прекрасный момент все татары затихли. Мы даже удивились. Потом смотрим, стали появляться люди, одетые в красное. Они знак подали. Татары замолкли моментально и ушли от Парламента в сторонуочень быстро, будто растворились. Наверху Парламента стояли их предводители. В драке молодёжь принимала участие. Команды они ловили взглядами и моментально исполняли. Можно было угадать, от кого идёт эта команда. А в стороне стояли пожилые татары, наблюдали и улыбались. Как в такое время стоять и улыбаться?
Поразило и то, что «Скорые» приехали, но стояли в стороне. Оказалось, что у них ничего нет в аптечках. Мне стало плохо от газа, внезапно сердце прямо останавливалось, дышать невозможно. Подошли корвалол попросить, а его нет, валокардина тоже. Помогли местные жители. Они прибежали с лекарствами, бинтами, зеленкой.
Много было раненных, с порезами. Меня удивили парень и девушка. Оба худенькие, маленькие. Парень отчаянно дрался с меджелисовцами. Его по руке ударили палкой, она и повисла. Видно перелом. Парнишке на месте руку перебинтовали, он со своей девушкой потом в Севастополь поехал, а здесь его уже «Скорая» забрала. Патриотизм у молодежи непередаваемый.
Когда всё закончилось, мы ликовали! Мы победили! Пели песни, радовались! Мы не ушли, не убежали, а отстояли своё. Мы не струсили. Мы, севастопольцы, патриоты. И молодежь, и люди в возрасте, мы знали, что бандеровцев мы в Крым не пустим, здесь им никогда не быть, будем защищать свою землю до конца.
Сыновья мне потом казали: «Ну, мама, ты даёшь! Мы не ожидали от тебя такого. Мы знали, что ты у нас боевая, но чтоб на такое решиться сможет не каждый мужчина!». А я думала, что жизнь положу, но я отстою будущее своих детей. Один из моих сыновей на Чонгаре стоял на блокпосту. Сейчас они говорят:«Мы понимаем, чему учили вы с отцом нас. И сейчас проявляется то, что было заложено в нас вашим воспитанием».