Здравоохранение наше, как и государство в целом (я не говорю ещё об отдельных гражданах, а только о «машине») давно и бесповоротно нуждается в лечении.
Я расскажу сейчас вкратце свою историю, свои переживания и эмоции, не претендуя на объективность, а лишь, говоря словами из песни «Монолог» (исполняет Алла Пугачёва) на гениальные стихи Марины Цветаевой – «… Я обращаюсь с требованьем веры и с просьбой о любви».
Итак, в ночь на 16 октября этого года меня покусали мои любимые кошки; они начали драку в два часа ночи, когда я валился от усталости и хотел уже лечь спать, но пришлось вмешиваться…
Несколько дней я боролся за свой искусанный палец самостоятельно (искусан был не только палец, но он пострадал в большей степени). Я вынужден был капитулировать (кошки кусают меня так сильно не в первый раз, но всегда удавалось выкарабкаться самому) – температура, краснота, припухлость, невыносимая, дёргающая боль только усиливались. Мне пытались помогать соседи, но и это не срабатывало! Пришлось идти в поликлинику, где я приписан (№ 1) по улице Краснознамённой (у нас в Уссурийске). Я добрался туда к часу дня, когда (увы!) хирурга уже не было; Сайнук Нина Павловна уже закончила приём и поспешила (я узнал об этом в «ординаторской», что на входе) на свою вторую работу урологом (врачей ведь не хватает).
После некоторых препираний до меня, всё же снизошли и согласились принять; спасибо пожилой женщине-«ординатору» (не уверен, правильно ли я называю её по должности). «Девочки тебя ждут!» - сказала она. «Девочками» оказались две, известные уже мне медицинских сестры (они принимали участие в вырезании липомы на моей спине). Это Озеренникова Галина Васильевна приблизительно 70 лет и Симоненко (не помню имени – отчества).
… Трудно описать обычными словами, что я пережил – за несколько дней моей «самостоятельной борьбы» палец распух, краснота охватила палец и пошла к запястью, руку дёргало болью; казалось, что болит не только палец; отдавалось и в предплечье.
Операционная сестра хладнокровно (по старинке без обезболивания) проковыряла в пальце дырку, давила на него, немного «сцедив» заражённую кровь. Потом стала спицей засовывать в дырку бандаж. Без всякого, повторяю, наркоза! Я орал, как бешенный, рыдал, умолял об уколе, но безрезультатно. «Врача нет! Укола тоже не будет!»
Такой боли у меня ещё не было!
На следующий день меня оперировали. Та же сестра Галина Васильевна и хирург – уролог Сайнук Нина Павловна. Я, опасаясь, что со мной сделают всё так, как вчера (без укола), с тревогой спросил: «А укол вы мне сделаете?»
«Нет! Будем резать так!» -сказала "рвач".
Я уловил её иронию, но радовался я не долго. Во-первых, когда она вогнала иглу и надавила шприц, мой палец стало распирать так (на фоне пульсирующей боли), что, казалось, он сейчас взорвётся. Я стал причитать, потом громче и, видимо «увлёкся», потому что Сайнук сделала мне замечание. Но! Каким изощрённым способом это было сделано! Наповал! Меня покоробило, когда она, сверля меня глазами, на повышенных тонах спросила: «Вы случайно на учёте у психиатра не состоите?!»
Моя челюсть «опустилась» ниже мошонки! Я не знал сначала, что ей ответить, а ответить надо было! Может быть рассказать ей всю свою жизнь, а может встать и уйти?! И то, и другое мне показалось неразумным. Я решил с «выхлопом» подождать.
А укол, тем временем действовал крайне скверно. Похоже, уколола она мне новокаин, который применяли в прошлых веках (в нынешнем используют лидокаин, который в десять раз сильнее новокаина); так, как палец по-прежнему болел!... Но врач уже резала его. Она орудовала скальпелем, а я орал (признаюсь, что Галина Васильевна накануне воздействовала на мой мозг болью в несколько раз сильнее, но и хирург не уступила ей «первенства», добавив свою «ложку дёгтя» о моём «учёте», сравнявшись в «изобретательности пытки» со своей медицинской операционной сестрой; «Яблоко от яблони не далеко катится!». Да, вдобавок «принимающая» сестра по фамилии Симоненко своей грубостью (вероятно, защитной реакцией от «бьющей ключом по голове» жизни!) не уступит своим «сёстрам по скальпелю»; грубит, командует, как в израильской армии; с квадратной мощной фигурой! Все «одного поля ягодки»!
… Врач перестала резать, прислушавшись то ли к себе, то ли к моим стенаниям. Наконец, она сделала второй укол. Потом стала заканчивать своё дело, обещая, что палец будет без боли около двух часов. Спасибо. Но слабо в это верилось, т.к. палец уже болел и дёргался по-прежнему, не прошло и пяти минут после операции.
Уходя, я, всё же задержался и задал свой вопрос: «Почему вы так сказали – спросили меня, не состою ли я?!» Она оторвалась от своей писанины и, взглянув на меня исподлобья, ответила: «Потому что вы совсем не терпите боль!»
Я услышал её слова, но продолжал свою мысль. Меня распирало рассказать ей «всю свою жизнь», однако, благоразумнее было ограничиться малым (хрена тебе, а не «жизнь»! Это моя жизнь!). Так и поступил: «Я действительно в детстве обращался за «помощью» к психиатру. Сам обращался! Меня положили на месяц, родителям сообщили в тот же день. И я жалею, что это сделал (единственное, наверное, о чём я жалею в жизни). А вы мне сделали больно!»
В ответ она промолвила тише обычной своей громкости: «Простите!»
Бог простит, а я простил!
Что же творится с нашим государством, с нашей медициной, с нашими врачами, с нами?! Работают, как бездушные роботы конвейерным методом. Может быть делают «намёки», что по-прежнему (с индивидуальным подходом, ранее имевшим место; а может быть я себе его нафантазировал и выдаю желаемое за действительное?!) уже не будет?! Почему они работают, не вкладывая своё сердце; холодно и отстранённо, словно из-под палки работают!? Люди ведь мучаются!
Сам же и отвечу – работают потому, что хотят жить! А вопросы надо задавать «наверх». Мы ведь народ! И можем решать свои проблемы через референдум и в любом, разрешённом законом формате!
Сегодня 5 декабря 2017 года моя история с пальцем получила логическое продолжение.
Больше месяца прошло, как Сайнук осмотрев мой палец, удивлённо спросила меня: "А что у Вас с суставом?!". Вопрос странный тем более, что его задал лечащий врач (уместнее, чтобы подобный вопрос задавал пациент, дотошно следовавший указаниям доктора, а на "выходе" увидевший столь плачевный результат!). Доктор не стала гадать на кофейной гуще; просто отправила меня "на выписку", мол, прописываю Вам мазь, мазать месяц, ко мне приходить больше не нужно. Вот такое лечение!
Сегодня ровно месяц. Я с утра разглядывал свой неподвижный палец и решился сходить к главному врачу Шахматовой Ольге Владимировне, рассказать ей свою историю, выслушать компетентную рекомендацию к дальнейшему лечению, сочувствие и понимание, а может и защиту найти (на будущее) от врачебных ошибок, от такого поверхностного лечения, как у Сайнук Нины Павловны. Чтобы не пропало ни единого слова этой достойной женщины (именно, достойной - другую разве поставят руководителем?!) Шахматовой О.В., я решил записать нашу беседу на диктофон. Какое же меня ждало разочарование! На входной двери меня встретило объявление, что, дескать, фото, видео, аудиосъёмка на территории поликлиники и на прилегающей территории запрещены. И прилагалась в "ОПРАВДАНИЕ" этой явной глупости масса статей и пунктов от гражданского кодекса до уголовного. Они что, читают мои мысли?! Я потерял ориентацию в пространстве; не пойму, в России ли я всё ещё, или на Луне?! Разве поликлиника это частная лавочка, на территории которой естественно может капризничать собственник?!...
И результатом нашего разговора с глав. врачом я остался обескуражен! Во-первых, она стала разубеждать меня в диагнозе; "не кошки, не хирург в Вашей болезни не виноваты, мол, врач со своей работой справилась, а у Вас "деформирующий остеоартроз". Она может хотела что-то добавить - что укус-де "плавно перешёл в артроз", но не добавила; эти и подобные выводы мне приходится, напрягая свою фантазию, делать самому. А как хотелось бы, чтобы по старинке: взялись за лечение - так лечите, руководите лечением, направляйте больного хотя бы до наступления стабильного состояния. Но у нас, как на "Поле Чудес" (или в "Известной стране") "Спасение утопающих - дело рук самих утопающих". Всё, я "кончил". Пардон! Закончил!