Лёжа на соломе гляжу в небо. Лезет всякие философские мысли о смысле бытия. Иногда мне снятся философы и я с ними спорю. С моим ли умишком спорить, например, с Аристотелем? Но это происходит постоянно.
Ding an sich. И никак иначе не стоит воспринимать сны. Например для меня трава - это еда, а для травы трава - это однокоренной родственник, отец и брат, мать и сестра в одном флаконе. Для других ослов мои умозаключения чистой воды энтелехия. Сны не проходят даром, заражают своей глубиной хаоса.
Конечно, и мне присущи врожденные идеи. Гадить на мостовой мне не позволяют нравственные ценности, бывает, что у некоторых представителей нашего вида они размыты. Но в целом они все похожи на меня.
Высшее благо для осла - съесть обе связки сена. На этом Буридан и погорел. Ослы разбили в пух и прах его теорию и раз за разом не умирали с голоду. Потому как наше движение к сену подчинено не чувству голода, а всего лишь к адриште.
Нас ослов можно считать самыми настоящими виталистами. Врожденная атараксия только увеличивает наши ослиные возможности в познании мира и времени. Ах, если бы не люди, ослы по праву были бы королями планеты. За сим откланиваюсь, всегда ваш Бруно Асанга.