1.
В пыльном заштатном городишке Среднего Запада на главной и единственной улице стоит деревянный салун с претензионным названием Эльдорадо. На противоположной стороне улицы между единственной аптекой и банком стоят два пожилых джентльмена - Карл и Гертруда. С Карлом все ясно, а про Гертруду я расскажу в другой раз. Не о нем сейчас, или не о ней.
Джентльмены с изумлением наблюдают изумительную картину.
Из салуна, где происходит шум, мат и стрельба прямо на улицу выпадают ковбойцы, гарсоны, мадамы, миссы и гёрлы. Выпав, они немедленно поднимаются и поспешно убегают вдоль по единственной улице заштатного городка.
- Карл, как тебе кажется, не пора ли вызвать полицию?
- Подожди, Гертруда, не время еще.
В это время двери салуна распахиваются и с крыльца прямо в пыль мешком выпадает труп. Кровь из него вытекает прямо на проезжую часть, образуя лужицу.
- Вот теперь пора.
- Карл, тебе придется сильно постараться, чтобы я не сказала, что ты препятствовал мне вызвать копов сразу.
- Гертруда, я под присягой сообщу что вызвал их немедленно.
Карл бочком проникает в аптеку и набирает номер.
- Алёу! Полиция? У нас тут потасовка со стрельбой. Где? Пишите: салун Эльдорадо. Да-да, тот самый. Как меня зовут? Пишите: Карл Тумчик. Тум-чик, а не тымчик! Да, подождем, да, будем осторожны...
Карл кладет трубку, берет у аптекаря сигару и закуривает, задумчиво глядя вдаль.
К аптеке подбегает Гертруда и отчаянно жестикулируя завет Карла к себе. Карл нехотя выходит.
- Шо там такое еще?
- Они выбросили еще два трупа! Две девушки!
- Им уже ничем не поможешь. Будем ждать полицию.
В этот момент звучит выстрел и звон разбитого стекла. Карл разом оказывается без шляпы и сигары, лежащим в пыли и ощущающем вкус крови на губах. Он понимает что его достала шальная пуля, выпущенная из салуна. Над ним причитает Гертруда. Выходит аптекарь. Он цокает языком и качает головой. Карл внезапно рывком припоминает все вольные и невольные обиды, нанесенные аптекарю за долгие годы их знакомства. Все выкуренные и неоплаченные сигары, все украденные лекарства опийной группы, все плюхи и унижения, нанесенные сморщенному сутулому бессловесному аптекарю.
- Эй, как тебя...придвинься ближе. Я это... извиниться хочу. Попросить прощения.
- Ну что вы, что вы...
- Эй, я не хочу уходить просто так, без прощения.
- Почему уходить? Что с Вами, Мистер Тумчик? Вам плохо?
- Да, я наверное умираю.
- Отчего, позвольте спросить?
Тут до Карла рывком доходит легкая неправильность положения. Он! У аптекаря?! Просит прощения?!! Он тяжело кряхтя встает.
- Эй, где моя сигара?
- Сейчас-сейчас...
К вечеру, ориентируясь на звук канонады, приезжает патрульная машина. Из нее выскакивает пара тощих парней и пялятся на трупы. Один тут же подкашивается и теряет сознание. Второй отходит в сторону банка и рвет. Карл понимает что толку от этих бравых парней не будет. Он подходит к машине, долго шарит там и наконец включает мегафон.
- Эй, в салуне! Это полиция! Мне нужен кто-то из руководства.
Из-за угла показывается легкая тень. Карл узнает Питера, бармена. Он наводит на него луч фонарика.
- Привет, Пит! Что у вас там?
- Они...они...- Питер падает Карлу на грудь и заливается слезами.
- Ясно. - произносит Карл. - Надо вызывать подкрепление.
- Зачем? - язвительно интересуется Гертруда.
- Не справлюсь я сам.
- Ну и зачем тебе справляться? Пошли домой.
- Я обещал дождаться, я должен разобраться...
- Ты дождался полиции?
- Да
- Тебя даже ранили...
- Ну это ерунда, Гертруда! Царапина...
- Нам пора идти домой, Карл. Скоро будет темно.
- Хорошо, пойдем.
Карл стряхивает Питера и делает шаг. Потом, будто спохватившись, он приподнимает того и орет ему прямо в лицо.
- Слушай сюда, размазня! Сейчас ты встанешь и пойдешь туда...
- Нет...
- Малчааать!.. Ты пойдешь туда не просто так. Ты пойдешь в свой салун по моему заданию. Ты должен точно узнать что там творится, сколько там людей, кто там главный и главное - что там вообще происходит?!
- Я все и так расскажу. Там две-три сотни страшных головорезов. Они все крушат. Они директора выкинули. Они спятили!!! (хнык-хнык)
- Нет, так не пойдет. Ты пойдешь туда и выяснишь все в точности. Сколько их? Сколько наших? Сколько посетителей? И главное - ты пойдешь туда ...(держись на ногах крепче)... директором. Ты же всю жизнь мечтал об этом!
- Да...нет...да...
Пока Питер пребывает в состоянии ступора, Карл толкает его в спину и тот по инерции идет в салун...
Карл повелительно обнимает Гертруду и они вдвоем, переступая через трупы, уходят в закат. Их тени зловеще ложатся на улицу, на тела, на лужицы крови и на облачки пыли, которые поднимают выпущенные из салуна пули и свежие трупы.
2.
Наутро Карл Тумчик приходит на место один. Гертруда остается на почтительном расстоянии качая детскую коляску. В коляске, естественно, нет никакого ребенка. Просто Гертруде так сподручнее. Удобнее притворяться мирной и перевозить разное нужное барахло, собранное по соседям для оказания первой помощи страдальцам из салуна. За ночь канонада ничуть не утихла. Наоборот, она усилилась и в ней стали слышны новые звуки. Как-бы стрекотание пулемета и кашель легкой артиллерии. Тел на улице заметно прибавилось. Карл аккуратно пробрался к полицейской машине и включил "матюгальник".
- Эй, Пит, выходи!
Немедленно легкой тенью подбежал Питер.
- Шеф, там такое!..
- Шо там?
- Не знаю, но они меня приняли! Приняли за главного, понимаете?!!
- Ничего не понимаю. За какого такого главного?
- Ну, директором меня выбрали!
- Ого... ну я же говорил!
- Шеф, оказывается главным быть так классно! Можно пить сколько влезет, ничего не ложить в кассу и никто тебя не выгонит с работы за пьянку на рабочем месте. Это просто рай какой-то!..
- Ты чего, бухал всю ночь?
- Нет-нет, шеф. Не только. Короче, мы с ребятами составили план...
- С какими такими ребятами? Ничего не понимаю...
- Ну, там наши. Много наших. Мы короче решили всех не наших извести под корень.
- Ну а не ваши что решили?
- А кто их знает. Да и неважно. Важно что мы их перестреляем и все будет хорошо.
- Ну и как вы решили различать" ваших" и "неваших"?
- Тут такое дело, шеф. У наших, короче, такие милые лица. Просто личики. А у ненаших - противные хари. Вот.
- Гениально конечно, но чего-то не хватает. Ладно, ступай. Я подумаю.
Карл заходит в аптеку. В ней выбиты все стекла, разрушена часть витрины и вырван светильник. Аптекарь лежит поперек прилавка и истекает кровью. Карл привычно берет из коробки сигару и закуривает. У сигары отвратительный вкус. Карл внимательно, но слегка отстраненно осматривает ее. Так и есть - сигара намокла в крови! Он выбрасывает ее, выходит на улицу и садится на первое попавшееся тело, на тело какого-то старика. Старик смотрит в пространство мертвыми тусклыми глазами. Карл пытается проследить за взглядом мертвого старика. Поворачивает голову. "Куда же он так уставился" - занозой сидит у него в голове. Потом в голове начинается токий писк и постепенно перерастает в гул. "Он смотрит в Вечность" - вот в чем дело - сквозь гул посещает Карла колокольная мысль. Звон прекращается. Карл встает. Старик расправляется, но тут же резко вздрагивает. Моментальное замешательство и испуг...нет, старик по прежнему мертв. Просто в него попала шальная пуля из крупнокалиберного пулемета.
Издали ему машет Гертруда. "Щас-щас" - бубнит Карл и нащупывает мегафон в машине полиции.
- Питер, прицепите ленточки какие-нибудь себе на сюртуки! - кричит он в "матюгальник" - Это очень важно и позволит не перестрелять своих.
Карл Тумчик не выключая роняет микрофон и зигзагами устремляется к Гертруде...
"Вечность, вечность, вечность..." - бубнит он себе под нос...
3.
На следующее утро к дому Карла подъехал шериф Ааре. Карл вышел к нему в парадном сюртуке.
- Карл Тумчик?
- Так точно, капрал.
- У меня на руках постановление прокурора. Я приехал вас ...задержать.
- Что стряслось, Ааре?
- Я обязан вас доставить в окружное отделение полиции - смущаясь произнес шериф.
- Ааре, мы знакомы сто лет. Я знаю тебя как честного и доброго парня. Что случилось?
- Вас подозревают в организации массовых беспорядков, массовом убийстве и уничтожении частной собственности путем поджога. "Вы имеете право хранить молчание, все сказанное Вами может быть использовано против Вас..."
- "Предупреждение Миранды?" Значит все достаточно серьезно. Я готов. Едем. Надо не забыть Вечность.
- Что?
- Мы едем в Вечность, капрал!
- Куда-куда мы едем?
- В Вечность. Мне показал ее один мертвый старик. Она вон там. Вся!
Шериф посмотрел туда, куда указывал Карл и естественно ничего не увидел. "Спятил" - проползла тягучая эстонская мысль в голове Ааре. "Сам ты спятил" - подумал Карл свою бойкую славянскую.
По дороге машину шерифа обстреляли. Тело Карла так никогда и не нашли....
эпилог
По одной из версий Карл ушел в Вечность. Подобно "мятежному кролику" он выбрал особый путь, с той небольшой разницей, что путь его пролег через Безумие. Это еще один пограничный переход. Потому что границы Вечности настолько обширны, что она смежна буквально со всем на свете.
А вот в этом месте буду вынужден дать немного конкретики, достаточно обобщенной и слегка пространной. Как уходят в Вечность? По моим предположениям туда уходят разными способами.
а. Уходят внезапно, рывком, посредством наглой и внезапной смерти. Там все очень быстро и достаточно сумбурно. Человек подобно не очень изношенной рубашке становится непригоден для дальнейшего существования. Порезанная или обожженная рубашка, даже если она в очень хорошем состоянии, для дальнейшей носки уже не годится. Есть целая индустрия умельцев, норовящих заштопать и залатать прорехи, но это отдельная история. Рубашку, как и тело человека, рано или поздно придется выбросить с глаз долой.
б. Второй обычный путь немного дольше и извилистей. Уход в этом случае обусловлен общим обветшанием рубашки. Ткань человеческой жизни истончается, ее настигают болезни, потертости, апатия и ветхость. И в этом случае умельцы норовят продлить, лонгировать срок службы материи, пытаются заштопать и подлатать самые зияющие места, но в итоге все заканчивается тем же. Рубашку приходится выбросить.
в. Еще одна альтернатива - сепарация или разделение.Встречается достаточно редко, поэтому феномен почти не изучен. Это путь подвижников и сумасшедших. Такие люди стараются вообще не одевать рубашку или пользоваться ею только в самых крайних случаях. При достаточно долгой практике подобного способа рубашка преобретает качества нетленности и ее можно оставить. Подвижники обзаводятся "мощами". Как египетские фараоны, лаврские старцы или лама Итигэлов. Такая ткань становится фасадной и даже брендовой, замещая собой мембрану Вечности. Почти каждый может подойти к пограничью или даже пощупать его, приобщившись к таинству.
г. Ну и последний случай, наш. Он настолько частный и редкий, что ознакомиться с ним можно только нематериальными средствами постижения, скорее путем вычисления чем прямого контакта. Как у астрономов или астрологов. Наш герой ушел вместе с рубашкой! В каком-то смысле такой способ можно считать альтернативой обычной смерти, поскольку для простого человека факт смерти перестает быть фактом, не имея материального подтверждения. Как говорят криминалисты "нет тела нет дела". Обычный человек скорее усомнится в существовании такого необычного человека чем в его смерти. На этом и базируются сомнения скептиков, оспаривающих пожалуй самую известную историю - тему ИисусаХриста, так или иначе прошедшего все 4 описанных способа ухода в Вечность.