Князь Михаил Всеволодович Черниговский и боярин Фёдор
Глава третья
Зрелые годы
Русь в X;; столетии
В начале двенадцатого столетия Черниговское княжество было самым обширным и занимало земли многих областей современной России (Владимирской, Калужской, Московской, Тульской, некоторых других) и Беларуси. Подобно лезвию копья вытянулось оно в северо-восточном направлении, от исконно руських сиверских земель вглубь земли вятичей, вплотную подступая к новому имению князя Юрия Долгорукого – Москве.1 Половецкие набеги, непрестанно терзавшие Южную Русь, вынуждали население уходить на север. Здесь, в некогда малообжитом и труднодоступном междуречье Десны и Оки, появились богатые княжеские и боярские имения. Постепенно сюда перемещался центр экономической жизни. На колонизованных землях русичи обратили обитавшие здесь финно-угорские племена в православную веру. Привнесли в общение с ними свой язык и свод руських законов. И стали называть этот край, как и свою родину, Русью.
С годами из состава Черниговского княжества выделилась Муромо-Рязанская земля (1127) с центром в Муроме. Немногим позже обособилось Рязанское княжество, однако на протяжении всей своей истории сохраняло тесные связи с Черниговом. Не в последнюю очередь благодаря крепким родственным узам черниговских и рязанских княжих дворов. Разделилась и Черниговская епархия. На её огромной территории образовались и стали самостоятельными Рязанская (1118) и Смоленская (1137) епархии. А почти через столетие обособилась Владимирская (1214).
Черниговские князья играли выдающуюся роль в истории древнеруського государства. Честолюбивые Святославовичи активно вмешивались в общеруськие дела и нередко претендовали на власть в Киеве.
Первым «ударил копьём» в киевские Золотые ворота (1139) энергичный черниговский князь Всеволод.2 Его бурная деятельность вызвала недовольство Мономашичей (потомков Владимира Мономаха). Даже родные братья, Святослав3 и Игорь, почувствовали себя обиженными и потребовали свою долю в Черниговской земле. Но враждебное окружение не смутило князя. Неутомимый и деятельный, он сумел объединить большинство руських земель. Мономашичи скрепя сердце вынуждены были признать старшинство Всеволода Ольговича на Руси. Семь лет провёл воинственный князь в Киеве. Предчувствуя скорую кончину, он завещал власть своему брату Игорю. Но киевское княжение Игоря оказалось недолгим и трагичным.4
За тридцать лет в столице Руси сменилось немало князей. Сюда рвался Юрий Долгорукий, стремились Ростислав Смоленский,5 Изяслав Черниговский,6 Мстислав Волынский7 и другие, менее значительные князья. Они ратничали, а Южная Русь скудела богатством и людьми. Значение Киева как политического и экономического центра неуклонно падало. Политическая жизнь тяготела к новым, бурно развивающимся центрам ремесла и торговли: Владимиру на северо-востоке и Галичу на западе Руси. Но в сознании народа древняя столица продолжала оставаться законодателем культурных и духовных традиций руського общества.
В году 1169 Киев захватил владимиро-суздальский князь Андрей Боголюбский,8 внук Владимира Мономаха. В сговоре с другими руськими князьями и половцами он подверг его опустошению. Одной из причин такой жестокости стала казнь в Киеве владимирского епископа Феодора.9
Русь сокрушалась неурядицами. Княжеская ненависть густо растекалась по городам и весям. Народ скорбел. Камню легче было всплыть на реке, чем примирить власть имущих. Борьба за власть помутила рассудок князей. Про таких на Руси с горечью говорили: «Безумных не сеют, не пашут, в житницу не собирают — сами рождаются».
В тяжкую годину в Киеве правили черниговский князь Святослав Всеволодович10 и Рюрик Ростиславович.11 Дуумвират Ольговичей и Мономашичей оказался жизнестойким. Они повели решительную борьбу с кочевниками. Объединённый поход руських дружин (1184) в степь закончился убедительной победой. В плен попало семь тысяч половцев вместе с ханом Кобяком. «И пал Кобяк в городе Киеве, в гриднице Святославовой».12 Русичи ликовали, но скоро радостное настроение сменилось всеобщим унынием.
Зависть к успеху двоюродного брата ослепила разум новгород-северскому князю Игорю Святославовичу.13 Решил он «поискать Тмутаракани града», давно уже утерянного руського княжества. Но надежда на лёгкую добычу оказалась призрачной. Дружины Игоря и его брата курского князя Буй Тур Всеволода потерпели тяжёлое поражение на берегах неведомой степной реки Каялы (от глагола «каяться» — «жалеть», «печалиться»). Князь Игорь попал в плен. Вместе с ним испили горькую чашу бесчестья сын Владимир, брат Всеволод и племянник Святослав Рыльский. Никогда прежде руськие князья не испытывали такого позора! «И застонал, братья, Киев от горя, а Чернигов от напастей».14 Хищниками растеклись половецкие орды по Руськой земле. Степняки сжигали города и погосты, а жителей убивали и угоняли в рабство.
В эту тяжкую годину князь Святослав Всеволодович в печальном раздумье о судьбе родной земли произнёс в Киеве своё знаменитое слово. Он укорял Игоря за несвоевременный поход в степь и призвал влиятельных родственников со всей Руси прекратить усобицы, чтобы объединиться для борьбы со степняками. Современники услышали его горячий призыв, но глубоко не осознали. Разве возможно находиться в середине бурного потока и знать, куда он вынесет?
Князь Святослав умерил воинственный пыл кочевников и сумел обеспечить надёжность торговых путей с Южной Европой. Его плодотворная деятельность как великого киевского князя получила высокую оценку современников. «Тут немцы и венецианцы, тут греки и моравы поют славу Святославу».15 Святослав Всеволодович стал последним крупным политическим деятелем из рода Ольговичей на Руси.
«Это моё, и то моё тоже!»
Тринадцатое столетие от Рождества Христова Русь встретила в феодальных войнах. А на далёком Востоке уже взошла жестокая звезда Чингисхана. Неумолимые монгольские воины плавали в крови покорённых народов, монгольские военачальники вынашивали замыслы раздвинуть жизненное пространство далеко на заход солнца.
А руськие князья всё продолжали блюсти свои удельные интересы, ссорились и выходили на рать. Борьба за Киев то утихала, то обострялась с новой силой. Непомерные княжеские амбиции легли тяжёлым ярмом на плечи народа. Княжества из-за постоянных династических распрей дробились на мелкие уделы. Только в киевской земле таких насчитывалось десять, не меньше было в чернигово-сиверском крае. Великая Русь времён Владимира Крестителя и Ярослава Мудрого превратилась в рассечённую на мелкие лоскуты державу.
Черниговский князь Всеволод Чермный (Рыжий) не обладал выдающимися способностями своего отца, Святослава Всеволодовича, но родовая традиция подталкивала его к борьбе за Киев. Он выгнал Рюрика и сам стал великим киевским князем. Ему же отдал свой черниговский стол. Княжеские интриги вызвали недовольство родных братьев и сына Михаила Черниговского. Тот считал себя обделённым, ведь отец лишил его родного Чернигова.
Как Русь дробилась на мелкие княжества, так мельчали помыслы и стремления руських князей. «Это моё, и то моё тоже!», — говорили князья друг другу. И вместе, и врознь «несли» руськую землю. Мельчали и великие киевские князья. Утратив былую дедовскую славу, про малое молвили: «Это великое…». Непродолжительное пребывание Всеволода Чермного в Киеве не оставило яркого следа в руськой истории.
Главным богатством Руси во все времена был хлеб. Не одно поколение русичей упорным трудом отвоёвывало землю у дремучих лесов. Деревья валили, оставляли сохнуть до следующего года, потом сжигали. Полученное поле распахивали деревянной сохой с металлическим зубом. Засевали пшеницей, рожью, ячменём, овсом, просом. Тяжкий труд смерда оплачивался скудным урожаем. Он едва превышал в четыре раза посеянное. А нужно было кормить семью, нести многочисленные повинности в пользу князя. Нельзя было забывать и бояр, а церковь требовала свою лепту. Смерд сызмальства привык к тяжкой доле и особо на судьбу не сетовал. Ведь князь с дружиной обеспечивали безопасность его семьи и хозяйства, а церковь освящала устоявшийся с библейских времён уклад жизни. Прочный и незыблемый в представлении христианина до самого судного дня.
Поле руськой печали
Судный день оказался не за горами. Год 1223-й круто изменил привычный уклад жизни в Руськой земле. Половецкий хан Котян, родственник галицкого князя Мстислава Удалого,16 принёс грозную весть о монголах.17 Половцы уже испытали на себе жуткую силу татарской «тьмы» и поняли, что их привольная степная жизнь под угрозой: «Сегодня они побили нас, а завтра побьют вас!». Князья решили помочь своим давним неприятелям и сватам (многие руськие князья женились на половецких княжнах). Собрались на снем (съезд) в Киеве и решили сообща выступить против неведомого доселе врага. В походе приняли участие киевские, черниговские, галицкие и волынские дружины. Полки северо-восточной Руси вовремя не поспели, и уже под Хортицей к огромному пешему и конному войску русичей присоединилась половецкая конница.
Такой поворот событий не устраивал монголов. Они попытались хитростью разобщить силы руських и степняков. К великому киевскому князю Мстиславу Романовичу18 прибыли послы со словами, что монголы воевать с русичами не желают, а хотят проучить своих конюхов. Так презрительно называли они половцев. Тонкую восточную дипломатию князья оценили своеобразно: приказали послов изрубить. Мосты были сожжены. Расправа с послами означала только одно ; войну. В этой преступной даже по законам войны расправе был замешан Михаил Всеволодович Черниговский. Монголы этого не забудут (запомним это и мы).
Войско монголов возглавляли опытные полководцы Субедей и Джебе. Монгольская конница умышленно отступила. Русичи увлеклись преследованием и попали в ловушку. Решающая битва произошла 31 мая 1223 года на реке Калке, притоке Кальмиуса.
Ещё во время похода между князьями вспыхнула котора (ссора), и руськие дружины в решающую минуту остались без единого руководства. В критический момент битвы побежали половцы. Разгром был ужасным. На берегу степной речки полегло девять руських князей и только киевлян — десять тысяч.
Великий киевский князь Мстислав Романович встал табором на холме и не спешил вступить в битву. Такое опрометчивое решение оказалось трагическим. Монголы, понимая, что лёгкой добычи не будет, предложили сдаться и обещали не проливать крови. Князь поверил их слову, а монголы его сдержали. Пленного князя и его дружину просто задушили колодами. Сидя на них, монголы пировали свою победу.
Князья Михаил Черниговский, Даниил Галицкий (в битве был ранен) и Мстислав Удалой бежали на Русь. Ещё не пришло их время испить горькую чашу до дна, когда бесславно закатится звезда руських князей, а Русь падёт под ударами кочевого народа. С Калки вернулся лишь каждый десятый воин. «И бысть плач и туга в Руси и по всей земли, слышамшам сию беду», записал летописец.19
После Калки
Лето того же года выдалось необычно жарким. Загорелись леса и торфяные болота. Тьма накрыла селения, человек не видел рядом стоящего, а птицы замертво падали на землю. Не успела улечься эта напасть, как на небе появилась необычно яркая звезда. Ночью было светло, как днём. Три дня она перемещалась по небу с запада на восток, а потом исчезла. И разгром на Калке, и лесные пожары, и появление кометы в народном сознании тесно сплелись в одно тревожное предчувствие грядущей беды. Новое несчастье пришло через семь лет. Солнечное затмение в Киеве народ воспринял как кару «за грехи наши» и стал готовиться к худшему.
Невосполнимые людские потери подорвали хозяйственную жизнь в Руськой земле. Экономический упадок тесно переплетался с нестабильной политической ситуацией вокруг Киева. Маховик междоусобной борьбы продолжал раскручиваться, подминая под себя всё новые и новые жертвы. Старейшие руськие князья пали на поле «руськой печали». Старшим среди рода Ольговичей стал Михаил Всеволодович Черниговский. После погибшего на Калке своего дяди Мстислава Святославовича20 он занял черниговский стол. И развил бурную политическую деятельность, сопряжённую с неустанным звоном мечей за первенство на Руси.
Андрей в семье Людоты
Прошло уже много лет, как Андрей попал в обучение к Людоте. Кузнец очень привязался к усердному и любознательному питомцу. Жена не подарила ему сына, а так хотелось передать по наследству секреты своего мастерства. Отец богат сыновьями, а славен дочерьми, говорит руськая пословица. Но им с женой такого большого счастья не судилось. Только поздняя дочь Агафия, ровесница и соименница сестры князя Михаила Черниговского, скрасила им жизнь. И вот теперь нежданно у Людоты появился добрый помощник, ставший ему родным.
Когда к Андрею приезжали родители, Людота с радостью их привечал и говорил, что воспитали хорошего сына. Хвалился, что выковал из своего помощника искусного коваля. Сработанные Андреем мечи дорого ценились черниговскими князьями. Не раз они просили его выковать хороший клинок, который не стыдно было бы преподнести в дар знатным гостям.
В повседневных трудах и заботах незаметно Андрей возмужал. Людота с удивлением вдруг заметил, что парубок стал видным женихом. Лучшего для своей красавицы-дочери и не сыскать. Добрая девушка, когда узнала о решении отца, только обрадовалась и лишь всплакнула, что мать уже никогда не узнает о её счастье. Вот уже несколько лет, как она оставила их после тяжёлой болезни. Андрей и Агафия были погодками, вместе росли-взрослели, часто их можно было видеть вдвоём в те редкие минуты, когда Андрей не пропадал в кузне. Бывало, они по-детски баловали, а потом с невинным видом стояли перед отчитывающим их кузнецом. Но чаще можно было застать их за совместной работой. А седмицу — седьмой день после шестидневных забот, они проводили в церкви, где усердно молились, искренне благодарили Бога за ниспосланную им любовь.
На свадьбе присутствовал князь Михаил Всеволодович и щедро одарил новобрачных ; пожаловал им по куньей шубе. Он пожелал Андрею и Агафии долгой счастливой жизни и большой семьи. Три дня в доме Людоты шумела весёлая свадьба. Много было гостей и много было выпито хмельного мёда, но ещё больше было сказано здравиц и преподнесено подарков счастливым молодожёнам.
Смерть кузнеца Людоты
Немало сменилось лет и зим, Людота состарился, его место занял Андрей. Теперь к нему шли в обучение подростки. В семье тоже всё ладилось. Агафия родила двоих сыновей. Отец шутил, что старший сын Михаил, названный так из почтения к князю, должен стать воином. Алексей же пойдёт по его стопам. Но жизнь распорядилась по-иному. Когда сыновья подросли, их богатырскую стать заметил Михаил Всеволодович и взял в свою дружину. Михаил с Алексеем сопровождали князя в его беспокойной, полной ратных тревог, жизни. Именно они прикрывали князя на Калке, когда руськое войско дрогнуло и побежало. Михаил Всеволодович с Алексеем сумели уйти.
А вот Михаил, обороняя князя от татарской стрелы, остался в ковыльной степи на берегу злой речки Калки. Узнав о гибели сына, так и не успевшего обзавестись семьёй, опечалились Андрей и Агафия. Но тогда горе в Чернигове было всеобщим. С Калки не вернулся черниговский князь Мстислав Святославович со своим старшим сыном, и многие его дружинники. В то время в черниговских церквах стояло необычное сияние от множества зажжённых свечей, рыдания оглашали своды.
А в скором времени занемог Людота. Предчувствуя скорую кончину, он позвал дочь и зятя.
— Дети мои, подойдите ближе, ; Агафия и Андрей склонились над стариком. ; Простите меня, если бывал с вами строг и часто гневался. Хотелось, чтобы выросли вы не бездельниками и жили по совести. Чтобы в вашем доме всегда был честный достаток. Я же своё отвековал. За прожитую жизнь мне не совестно. Обо мне не убивайтесь, помолитесь за мою грешную душу.
Андрей с жалостью посмотрел на Людоту. Неужели вот эта высохшая рука, играючи, размахивала пудовым молотом, высекая из железа огненные снопы? А теперь безвольно свисла с полатей. Он бережно взял руку коваля и положил поверх одеяла.
— Нас прости, если когда гневили тебя. Не по умыслу, а по незрелости лет своих. Мы с Агафией благодарны тебе, что болел за нас сердцем и вывел в люди.
Людота попытался улыбнуться и с трудом вымолвил:
— Береги, Андрюша, мою дочь и свою жену. У неё кроме тебя и Алексея больше никого нет. Живите счастливо. В ладе с людьми и Богом.
Агафия, прижав платок к глазам, молвила, что пока отец в сознании, нужно позвать священника. Батюшка исповедал и причастил Людоту. Кузнец ушёл из жизни мирно. В своём доме, в окружении близких людей. Дочь закрыла ему глаза.
Новые герои и новое знакомство
В Детинце рядом с княжим двором находился сад. За ним следили трудники — так называли наёмных работников. Жили они при Борисоглебском монастыре и следили за монастырским хозяйством. А за свою работу получали одежду и пропитание. Благодаря их заботе сад был ухожен и неплохо родил. Монастырская кухня впрок запасалась сушёными фруктами. Просяная каша и компот из сухофруктов, подслащенный мёдом собственной пасеки, позволяли монашеской братии сохранять силы в долгие дни строгих постов: Рождественского и Великого, предшествовавшего Пасхе.
Ходила молва, что монахи знают особую молитву, потому выращенные у них фрукты всегда слаще мирских. А кто вкусит монастырское яблоко, того обходят болезни и прибавляется сила. Слухи эти не давали покоя местным озорникам. Проделав в ограде щель, они тайком лазили в сад. Случалось, их замечал сторож, тогда сорванцы опрометью бежали прочь. А потом, надкусывая ещё зелёный плод, взахлёб рассказывали своим приятелям о рискованном приключении.
В праздник Преображенья Господня, о котором народ на Руси весело говорил: «Вот и пришёл Спас, яблочко припас», отрок Ходята вместе с семьёй стоял на литургии в Спасо-Преображенском соборе. Пока родители дожидались, когда священник освятит яблоки, он выскользнул из собора и направился к монастырскому саду. Протиснувшись сквозь щель, мальчишка подбежал к яблоне, склонившей от тяжести свои ветви до самой земли, и быстро стал обрывать созревшие плоды, засовывая их за пазуху. Как вдруг послышался голос:
— Это мои яблоки. Пошёл прочь отсюда!
Ходята резко обернулся и увидел перед собой хорошо одетого сверстника. В кожаных сапожках и атласной васильковой рубахе, опоясанной красным кушаком. Незнакомец презрительно смотрел на просто одетого Ходяту. А тот, оценив взглядом незнакомца, подумал: ишь, боярский сынок, слишком задаётся. И смело ответил:
— Тебе что, яблок не хватает? Смотри, как их много. Бери и рви!
Боярскому сыну такой ответ не понравился. Он подскочил и ударил соперника кулаком в грудь. Ходята в накладе не остался. Завязалась драка. Подростки упали. Катаясь по земле, они нещадно колотили друг друга и не заметили, как подбежал монастырский сторож.
— Попались, огольцы! Теперь ответ держать будете перед игуменом. И не вздумайте брыкаться!
Он заставил мальчишек подняться и сгрёб в охапку. Они пытались вырваться, но страж держал их так крепко, что стало трудно дышать. Почувствовав силу, сорванцы обмякли и покорно пошли с ним.
В келье игумена Никона.
Настоятель Борисоглебского монастыря игумен Никон встретил их сурово.
— Негоже татями в монастырский сад наведываться. Разве вам не говорили, что грех на чужое зариться? Попросили бы яблок, да ещё в такой праздник, не отказал. А вы не за своё ещё и подрались.
Внимательно всмотревшись в боярского сына, обратился к нему.
— Никак ты Светозар, сын боярина Вышаты. Твой отец известен своим благочестием, не раз жертвовал на нужды монастыря. А сын его постыдным делом занимается. Высечет он тебя за твой проступок.
— Ты тоже, отрок, не радуйся, ; выговорил игумен Ходяте, ; оба достойны равного наказания!
Светозар и Ходята стали слезно просить, чтобы об их проступке не узнали родители. Говорили, что ноги их больше не будет в монастырском саду. Вовек не будут желать чужого. Видя искреннее раскаяние отроков, игумен Никон смягчился.
— Верю, верю, что глаголете правду. Посему прощаю. Грех ваш по малолетству вашему малый. Но помириться вам надобно. Негоже из монастырской обители уходить врагами. Подайте друг другу руку!
Светозар и Ходята, заплаканные, взялись за руки. Никон улыбнулся и перекрестил недавних врагов.
— Благословляю на крепкую дружбу, чтобы никакой навет не прервал вашу приязнь. А теперь ступайте, да не забудьте заделать дыру в ограде!
Юнцы, довольные, что так легко закончилась их неожиданное приключение, ушли. А игумен, улыбнувшись, обратился к присутствовавшему при разговоре сторожу:
— Сердцем прозрел их. Такие держат своё слово, на измену они не способны. Когда вырастут, свой род не посрамят.
В княжеском тереме
Княгиня Олёна21 томилась в своих покоях. Она уже давно была на сносях и не хотела без надобности показываться на людях. Беременность сделала её капризной и грустной. Мрачное настроение нередко оборачивалось беспричинным гневом. Тогда покоевки — девицы, прислуживающие княгине, все трепетали от страха и опрометью бросались выполнять любую её прихоть. Вот и сейчас она сидела на постели не в настроении, а девица старательно расчёсывала гребнем её длинные распущенные волосы. Поглаживая руками уже изрядно округлившийся живот, княгиня думала о своей четвёртой беременности.22
Старуха, которую она намедни пригласила, нагадала ей, что родится мальчик, но век его будет недолгим. Тогда она разозлилась на ворожку и приказала взашей её вытолкать. Ишь, что вздумала, как это княжеский сын может погибнуть от руки татей?23 Но выгнать-то выгнала, а на душе стало непокойно. Неужели Бог отвернулся от её детей? Она перекрестилась на образ Божьей Матери, висевший над ложем. Нет, не может быть, чтобы Богородица оставила их семейство своей милостью.
Мария уже давно была сосватана за ростовского князя Василька Константиновича.24 Этой зимой, наконец, вышла за него и теперь проживает в его ростовском уделе. А только она уехала, как появились новые сваты. Cтаршенькую засватал за своего племянника новгородский князь Ярослав Всеволодович.25. Это был хороший знак, суливший надежду на долгий мир, по которому она так истосковалась. Ведь её Михаил и князь Ярослав немало руськой крови пролили из-за Новгорода Великого. А тут такая возможность примирить два могущественных рода. Ничего, что Феодулия старше княжича Феодора на целых семь лет.26 На брак нужно было соглашаться. Правда дочка своей чрезмерной набожностью внушала ей опасение.
Княгиня вспомнила своё венчание с Михаилом в Киеве. Ведь тогда отец Михаила был великим киевским князем. Как там они жили счастливо и беззаботно! Вот только не было долго у них детей. И тогда они с мужем стали ходить в Киево-Печерскую лавру. Истово молились и били поклоны. Она слёзно просила Божью Матерь о дитяти. По горячим молитвам явилась ей Богородица и предсказала рождение дочери. Но девочка ещё юной уйдёт в монастырь, в монастырском уединении станет великой подвижницей.
Когда родилась дочка, они вознесли горячие молитвы Божьей Матери. А малютку назвали греческим именем Феодулия, что означает раба Божья. Девочка росла тихая и любознательная. Сторонилась шумных детских утех и любила проводить своё время в молитвенном уединении.
А теперь вот её уже засватали. Княжна вдруг расплакалась. А как же пророчество Богородицы? Как тут быть? Эта мысль разбередила душу. И захотелось поговорить с Михаилом. Княгиня громко хлопнула в ладоши и приказала явившейся покоевке позвать князя.
Князь Михаил в покоях княгини Олёны
— Зачем звала, Олёнушка? — обратился Михаил к заплаканной жене. ; Что так тебя растревожило? Здоровится ли тебе?
— Благодарю, милый, здорова твоими заботами, но речь не обо мне. Наша Феодулия беспокоит меня.
— Нашла себе слёзы. Нет, чтобы радоваться! Объявился ей суженый.
— Тревожно мне ныне. Надобно ли отдавать её замуж? Ты не забыл предсказание, что Феодулия невенчанной уйдёт в монастырь? Ведь большой грех берём на душу!
— Предсказание? В детстве мне тоже были нагаданы страсти. И что же? Живём безбедно, не последние люди в своей стороне. А Феодулии нашей уже 21 годок. Пора уж подумать, что будет с ней дальше. Отказываться от этого брака я не намерен! Возьму на себя такой грех.
— Рано хвалишься, что живёшь хорошо, — ответила княгиня. — Наша жизнь ещё не закончилась, твоё предсказание ещё может сбыться. Больно уж горд стал. Позабыл, что Господь даёт благодать смиренным, а гордых отвращается?
— Господь на небесах, а мы на земле. Смириться должна Феодулия. И не идти против воли родителей. Такова её женская доля. А княжеской дочери тем паче. Разве я не заботился о ней? Приставил к ней боярина Фёдора. Он обучил грамоте и риторике, философии мудрых греков. Что ещё нужно девице её положения? Епископ Никон не оставляет своей заботой. В нашей православной вере она сведуща. Так что упрёк твой не приемлю. А пойдёт под венец, укротится моя давняя распря с Ярославом. Тогда мир и покой настанут по всей Руси. Разве не этого все мы хотим?
— Все хотят жить в мире. Вот и ты завёл о нём речь. Только чего же с братом моим Даниилом27 ратишься? Не по-божески поступаешь!
— Мир стоит до рати, а рать до мира, — ответил князь Михаил. — Мы живём на грешной земле, и не всегда наши поступки согласуются с Божьими заповедями. А братец твой уж очень спесив. Алчет немало. Чтобы не подавился!
— Ты тоже не скромник, ; уколола княгиня. — Впрочем, время покажет, кто из вас прав.
— Не переживай, всё сладится! — Михаил обнял жену. — Напрасны твои тревоги. Тебе рожать нужно, больше об этом думай! А мне надобно идти.
— Может, останешься? Мне хорошо, когда ты рядом.
Пора, Олёна. Посланцы Новгорода дожидаются.
Разговор князя Михаила с боярином Фёдором
После обильного угощения новгородские послы, оживлённо переговариваясь и пошатываясь, покинули гридницу. Челядинцы убирали столы, а князь Михаил и боярин Фёдор негромко вели речь о предстоящей свадьбе. Послы предлагали сыграть её осенью, когда затихнет работа в поле, и люди вздохнут свободнее. Договорились, что венчание состоится на Покрова, в праздник Пресвятой Богородицы. По уже сложившейся на Руси православной традиции в этот октябрьский день обручённые венчались в церкви.28 А незамужние девицы просили Божью Матерь, чтобы помогла им выйти замуж: «Пресвятая Богородица, покрой землю снежком, а меня платком!». Князь Михаил, находясь в добром расположении духа, толковал Фёдору:
; Князь Ярослав хочет со мной замириться. И мне этот мир надобен. Помнишь, как новгородцы слезно просили меня на новгородское княжение?29 Но тогда мне нужно было торопиться в Чернигов. Лишь сказал новгородцам, что их не забуду, как они не забыли моего деда Святослава.30 Почему нам не дружить землями? Ведь Чернигов и Новгород — это одна большая вотчина Рюриковичей. Одна великая Русь. Вот потому черниговцы и новгородцы должны жить по-братски, одной большой семьёй. Мы должны торговать, а не ссориться. Да вот князь Ярослав не дал сбыться этой моей мечте. Может, сейчас получится?
— Князь, ты помнишь, как тогда в Чернигове зрел заговор? Потому и послал я тебе весть, что обиженные на тебя черниговские бояре решили в твоё отсутствие отдать град курскому князю Олегу Святославовичу. Вовремя тогда ты вернулся, а ссору меж вами уладил киевский митрополит Кирилл.31
— Помню, потому благодарен тебе. Ссора меж мной и Олегом уладилась. А вот шурич мой Даниил всё не даёт мне покоя. И рад бы с ним замириться, да не могу, хотя и княгиня за него просит! ; князь Михаил зло прищурился и гневно топнул ногой. ; Отец мой лишил меня законного княженья в Чернигове. Отдал град Рюрику. А теперь я старший в роду, и свою обиду излечу мечом! Докажу, что по праву старшего могу держать Руськую землю. Не уймусь, пока не осяду в Киеве. А князь Даниил поперёк моим замыслам!
— И чего вы злобитесь? — Фёдор осуждающе качнул головой. — Земля-то у нас одна ; Руськая. Не лучше ли жить в мире, чтобы строить свою великую державу? А идёт русич на русича, и течёт руськая кровушка, как водица в реке. Своими распрями страну губите. И веру нашу православную. Недруги наши этому только радуются!
Полагаете, что боретесь за свою правду. И утверждаете её мечом. Считаете, что за неё и смерть красна. А люди от вашей правды плачут. И не хотят с ней мириться. Тогда вы их убиваете, и сами гибнете на поле брани. Полагаете себя героями. Но быстро героев таких забывают. Потому что бездарно правите и преступно распоряжаетесь жизнью своих людей.
Неудивительно, что народ оскудел верой, в сердцах поселились страх и смятение. Где те вожди, которые поведут за собой и укажут путь истинный — возрождения и созидания в измученной, исстрадавшейся от беспрерывных неурядиц стране. Нет таких вождей! Ты, Михаил, ведёшь свой народ к погибели. Алчность застила тебе свет! Что ты хочешь после себя оставить? Проклятья, несущиеся вслед за твоим гробом? Обвинения, что напрасно лил руськую кровушку, и ввёл неправедные поборы на своих подданных на братоубийственную войну? Или светлые воспоминания о сытой, богатой жизни в сильной стране?
Державу свою нужно крепить единством, а не раздирать на мелкие лоскуты из-за своих непомерных амбиций! Если твои подданные мыслят не так, как ты, это не значит, что нужно их убивать. Ладом, а не мечом, решаются все неурядицы. Вот тогда в стране будет порядок, процветание и крепкий мир. И соседние страны будут смотреть на нас с уважением.
Прости, князь, за мою несдержанность. Наболело на сердце. Не серчай. Кто, кроме меня, тебе скажет!? Если нужно, умру за Руськую землю, но только с Христом в душе! Хочу, чтобы смерть моя была не напрасна. Хочу, чтобы вспоминали меня добрым словом, и свечку в мою память затеплили в церкви. А не кривились презрительно при упоминании моего имени… Хорошо, если замиришься с шурином своим Даниилом. А Феодулия? Поступай, как считаешь нужным. Одно истинно, что жизнь наша во власти Божьей!
— Горяча твоя речь, боярин! Но от своих замыслов не отступлю! Понимаю, что делать людям добро — это по-божески. Да чтобы себе без беды. И венчание дочери тут впору. Как порешил, так тому и быть! А с шуричем замирюсь, если не будет претендовать на Киев.
— Князь, послушай меня. Слова твои — это гордыня. Не сослужит она тебе хорошую службу.
— Не тревожь мою душу, Фёдор! Намедни княгиня сказала мне то же самое. Как будто вы сговорились. Я старший в роду Рюриковичей, потому свои поступки соизмеряю этой мерой. А княжить в Киеве обязательно буду! Для этого все средства хороши! Кто верует мне, тот служит мне верой и правдой. Если бы не знал твою преданность, мог осерчать. Ступай!
В Десне утекло много воды, прежде чем князю Михаилу Черниговскому удалось вокняжиться в Киеве. Но и тогда вражда со своим шурином Даниилом Галицким и честолюбивым Ярославом Всеволодовичем не затихла. А Северо-Восточную Русь уже опустошили монголы. Кочевники уже сожгли Чернигов и подступили к Киеву.
Примечания
1. Князь Юрий Долгорукий (1090?-1157), сын Владимира Мономаха. Основатель Москвы (1147). Похоронен в Киеве в церкви Спаса на Берестове.
2. Князь Всеволод Ольгович (1094?-1146), старший сын черниговского князя Олега Святославовича от первой жены гречанки Феофании Музалон. Князь Черниговский (1127-1139), князь Киевский (1139-1146).
3. Князь Святослав Ольгович (?-1164). Трижды, с перерывами, княжил в Новгороде Великом (1136-1141). Князь Новгород-Северский (1146-1157), Черниговский (1157-1164). С его именем связано первое упоминание в летописи Москвы. Отец главного героя «Слова о полку Игореве» ; новгород-северского князя Игоря Святославовича.
4. Князь Игорь Ольгович (?-1147). Русский писатель Ю. Сбитнев посвятил его жизни дилогию «Великий князь». По инициативе писателя в Чернигове установлен князю памятник (2012). См.: http://www.proza.ru/2012/10/11/1928
5. Князь Ростислав Мстиславович Смоленский (1108-1167), из рода Мономашичей. Трижды княжил в Киеве. Похоронен в киевском монастыре св. Фёдора.
6. Князь Изяслав Давидович Черниговский (?-1161). Из рода черниговских князей Давыдовичей. Князь Черниговский (1151-1157). Трижды княжил в Киеве. Смертельно ранен в междоусобной борьбе с Ростиславом Мстиславовичем Смоленским. Похоронен в Чернигове в Борисоглебском храме, родовой усыпальнице Давыдовичей.
7. Князь Мстислав Изяславович Волынский (1125?-1170), из рода Мономашичей. В разные годы княжил в Переяславе, Луцке, Киеве.
8. Князь Андрей Боголюбский (1111-1174), сын Юрия Долгорукого. Считается родоначальником российской государственности. Князь Владимирский (1157-1174). Совершал походы на Новгород, в Волжскую Булгарию. Захватил и разграбил Киев (1169). Убит в результате заговора бояр Кучковичей в своём имении Боголюбово. Похоронен в Успенском соборе города Владимира.
9. Андрей Боголюбский видел Северо-Восточную Русь независимой от Южной Руси. Для этого нужна была своя, автономная от Киева, митрополия. С этой целью он послал в Византию суздальского архимандрита Феодора. Константинопольский патриарх Лука Хризоверг посвятил его всего лишь в епископы, но дал право носить, как митрополиту, белый клобук (головной убор). После смерти киевского князя Ростислава из Константинополя был прислан новый митрополит Константин ;;. Не желая церковного раскола на Руси, заручившись поддержкой константинопольского патриарха, он потребовал явиться в Киев епископу Феодору. Здесь Феодора ожидала жестокая расправа: ему отрезали язык, выкололи глаза, отрубили правую руку и утопили.
10. Князь Святослав Всеволодович (1123-1194), из рода черниговских князей Ольговичей. Дед Михаила Черниговского. Князь Черниговский (1164-1180), Киевский (с перерывами княжил с 1173 по 1194 гг.). Двоюродный брат новгород-северского князя Игоря Святославовича.
11. Князь Рюрик Ростиславович (?-1212), из рода Мономашичей. Так называемый дуумвират (соправительство) Рюрика и Святослава относится к 1180-1194 гг. Святослав правил Киевом, Рюрик ; Киевской волостью. Последние два года жизни был черниговским князем.
12. «Слово о полку Игореве», М.: «Книга», 1988, с. 100.
13. Князь Игорь Святославович (1151-1202), главный герой «Слова о полку Игореве». Князь Новгород-Северский (1180—1198), Черниговский (1198—1202). См.: http://www.proza.ru/2009/10/19/1310
14. Слово о полку Игореве», М.: «Книга», 1988, с. 100.
15. Там же.
16. Князь Мстислав (Феодор) Мстиславович Удатный (Удалой) (?-1228). Из рода князей Мономашичей. Дед Александра Невского. Дважды княжил в Новгороде Великом (1209-1215, 1216-1218) и Галиче (1215, 1219-1226). Умер в Торческе.
17. Руськие летописи и западноевропейские источники звали монголов татарами. Так называлось родственное монголам племя, покорённое Чингисханом, позже принявшее участие в монгольских походах на Русь и Западную Европу. Название широко распространилось и стало применяться ко всему населению Золотой Орды. Потом к населению Казанского, Астраханского и Крымского ханства. См.: «Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука», М.: Гос. изд-во географической лит-ры, 1957, с. 195, примечание 2.
18. Князь Мстислав (Борис) Романович Старый (?-1223). В разные годы был князем Псковским, Белгородским и Смоленским. Князь Киевский (1214-1223).
19. Лаврентьевская летопись. ПСРЛ. — Л., 1927, Т. 1, стб. 447.
20. Князь Мстислав (Пантелеймон) Святославович (?-1223). Впервые упоминается в летописи в 1182 году. Существует версия, что после его гибели на Калке в Чернигове три года княжил курский князь Олег Святославович. См.: Войтович Л. Ольговичі. Чернігівські і сіверські князі // Князівські династії Східної Європи (кінець IX-початок XVI ст.): склад, суспільна і політична роль. Історико-генеалогічне дослідження. — Львів: Інститут українознавства ім. І.Крип’якевича, 2000. — 649 с. — ISBN 966-02-1683-1.
21. Княгиня Олёна — дочь князя Романа Мстиславовича Великого (1150-1205) и его первой жены Предславы. Приходилась сводной сестрой Даниилу Романовичу Галицкому, родившемуся от второй женя князя Романа — (Анны?).
22. В Бархатной книге (1687), где перечислены все знатные руськие роды, упоминается пять сыновей князя Михаила Черниговского: Ростислав, Роман, Семен, Мстислав, Юрий. Были у него и две дочери: Феофания и Мария, незаурядные для своего времени женщины, оставившие заметный след в памяти современников.
23. «Как это княжеский сын может погибнуть от руки татей?». Существует предположение, что у Михаила Черниговского, когда он был великим киевским князем (1238-1239), имелся несовершеннолетний сын. После взятия Киева татарами, князь искал спасения у своих родственников в Польше. Там его не приняли, он пытался уйти в Германию. В пути на княжеский обоз напали грабители. Малолетний сын в стычке погиб.
24. Князь Василько Константинович Ростовский (1208-1238). Приходился племянником владимиро-суздальскому князю Юрию Всеволодовичу, женатому на сестре Михаила Черниговского. Князь Василько шёл с дружиной на помощь черниговскому князю Мстиславу, уходившему на Калку. Но опоздал и задержался в Чернигове. Тогда и познакомился с Марией, дочерью князя Михаила Черниговского. Венчались они в московской церкви Благовещенья 10 февраля 1227 года. В битве на реке Сити 4 марта 1238 года был взят монголами в плен и убит. Причислен РПЦ к лику святых.
25. Князь Ярослав (Феодор) Всеволодович (1191-1246). Сын владимирского князя Всеволода Юрьевича Большое Гнездо (1154-1212). Отец Александра Невского (1221-1263). Княжил в Переяславе, Переяславе-Залесском, Владимире, Новгороде (несколько раз), Киеве. Повторно стал киевским князем при монголах (1243-1246). См.: http://www.proza.ru/2012/01/31/660
26. «…Феодулия старше княжича Феодора на целых семь лет». Этот брачный союз должен был примирить два наиболее могущественнейших рода на Руси. Однако малолетний княжич внезапно умер. Ходил слух, что его смерть была выгодна новгородским боярам. См.: http://www.proza.ru/2012/06/04/1642
27. Князь Даниил Галицкий (1204-1264) принадлежал к ветви князей Мономашичей. Деятельный руський князь. Согласившись на предложение папы римского Иннокентия ;V принять католическую веру, он получил титул короля Руси (1254). На его сводной сестре Елене был женат князь Михаил Всеволодович Черниговский.
28. На Руси обряд обручения предшествовал обряду венчания и по времени мог происходить значительно ранее. В наши дни два этих церковных обряда, составляющих таинство брака, совмещены.
29. Михаил Всеволодович говорит о событиях 1225 года в Новгороде Великом. Тогда он пришёл на помощь своему зятю владимирскому князю Юрию Всеволодовичу, хотевшему усмирить новгородцев. Они выгнали из города его малолетнего сына Всеволода. Но строптивые новгородцы не захотели принять Всеволода обратно и упросили Михаила Черниговского остаться в Новгороде.
30. Жители Новгорода хорошо помнили деда Михаила Черниговского князя Святослава Всеволодовича, правившего у них недолго, но, как считали новгородцы, справедливо.
31. Митрополит Кирилл (?-1233). Грек по происхождению. В руських летописях назван «блаженным». Не раз умирял княжеские ссоры. В 1226 году примирил Олега Святославовича Курского и Михаила Всеволодовича Черниговского.