15.
В участке было пустынно: другие полицейские трудились на дворовых обходах и профилактических мероприятиях, кто-то уехал с отчетом в РОВД. Только в прихожей дремал старый сержант, начинавший карьеру, наверно, еще в царской охранке. Инспектор лунатическим шагом прошел в свой крохотный кабинетик, прикрыл за собой дверь, достал из сплющенной пачки листок бумаги, сел за стол, не сняв верхнюю одежду, и задумался, поигрывая ручкой. В системе внутренних дел он работал уже больше двадцати лет, прослыл одним из самых никудышных участковых, заработал сотни взысканий, но при этом никогда еще не писал заявление об уходе. Что будет, если он уволится, Азамат ни разу не обдумывал, и ему стало не по себе, когда он почувствовал себя безработным. Одно дело – быть отстраненным от работы или отбывающим наказание, зная, что рано или поздно тебя вернут: покричат или даже слегка побьют для острастки, но вернут в любом случае, - и – совсем другой коленкор - уйти вот так, в пространство, оставшись без средств к существованию.
Философские мысли инспектора были прерваны неожиданным визитом двух огромных детин в форме капитанов полиции. Один из них держал в руках небольшой кожаный портфель, на руках его были тонкие перчатки, тоже из кожи. Азамат никогда их раньше не видел и предпочел бы так и остаться в своем узком круге знакомств, но капитаны придерживались другого мнения.
- Как дела, участковый? – бодро спросил один из них, в то время как второй тщательно закрывал дверь.
- Вы кто? – инспектор выронил ручку и с шумом отодвинул стул.
- Привет от следователя, - сказал разговорчивый капитан и, пройдя за стол, резко схватил Азамат за шею.
Сопротивляться не было смысла – в руках незваного гостя таилась гигантская сила. Едва не придушив инспектора, капитан треснул его лицом об стол, в то время как второй достал из портфеля пакетик с белым порошком и втиснул его лейтенанту в руку. Азамат попытался вырваться, но получил еще несколько страшных ударов и безжизненно повис на руках у детины.
Оставив на пакетике множество отпечатков инспекторских пальцев, второй капитан удовлетворенно положил «вещественное доказательство» в кармашек портфеля и достал оттуда папку с бумагами. Деловито уселся на место Азамата и с улыбкой проговорил:
- Ну что, лейтенант, на наркотиках попался? Э-эх ты, вроде служитель закона, а дурью приторговываешь. Ничего, сейчас мы тебя оформим, а в камере тебя быстро научат, как со старшими по званию разговаривать.
Пока инспектор сидел на полу, прислоненный к горячей батарее, капитаны неторопливо заполняли протоколы и прочие бумаги о задержании опасного преступника. Они забрали у Азамата телефон и переписывали в тетрадь контакты и последние звонки. Из того же портфеля на свет извлекли два бутерброда, поставили греться ободранный электрический чайник, нашли в шкафу кружки и сахар. Судя по тому, насколько комфортно устроились в кабинете налетчики, они никуда не торопились и ничего не боялись. Возможно, они кого-то ждали, - наверно, того самого следователя, подумал инспектор. Пакетик довольно объемный, и там внутри явно не сахарная пудра, даже на глаз можно определить, что потянет на особо крупный размер. Теперь, в лучшем случае, Азамат пропадет в недрах пенитенциарной системы лет на пять-семь, а в худшем – уже через несколько дней отправится в тонкие миры, и не с почетной кратковременной миссией, а в долгое утомительное путешествие с билетом в один конец.
- Ну и ладно, - пробубнил инспектор. – Так и надо, сам дурак.
- Чего ты сказал? – оживились капитаны, оторвавшись от поглощения бутербродов.
В прихожей участка послышалась недолгая возня и глухой стук, похожий на падение тела. Капитаны переглянулись, и один из них, руководивший операцией, кивнул второму:
- Иди посмотри, это, наверно, Толстый развлекается. Я же ему сказал – не трогать сержанта. Старпер все понял, будет молчать, так пусть Толстый его в покое оставит.
Капитан вышел, и спустя несколько мгновений в коридоре послышались звуки короткой борьбы. Затем все стихло. Руководитель операции напрягся, извлек из куртки служебный пистолет и медленно подошел к двери. Как только он, взявшись за ручку, осторожно потянул дверь на себя, через образовавшуюся щель в него брызнули струи одновременно из двух перечных баллончиков.
Дверь распахнулась, и на ослепленного капитана обрушился град ударов – в основном на его нижнюю, наиболее уязвимую часть тела. Капитан охнул, схватился за свое пострадавшее достоинство и мешком повалился на пол.
В кабинет ворвались двое в масках. Один из них нагнулся к перепуганному инспектору и подмигнул ему. Азамат с изумлением узнал в налетчике Ерлана.
- Быстрее, уходим, - коротко приказал дервиш.
Инспектор вскочил на ноги, сгреб в портфель все бумаги со стола, сунул в карман свой мобильный и нагнулся за пистолетом стонавшего на полу капитана.
- Оставь, не надо, - посоветовал Ерлан, и Азамат ограничился тем, что наградил обидчика солидным пинком.
Второй человек в маске присвистнул и неодобрительно покачал головой. В этот момент инспектор признал в нем Рому.
Они выбежали в коридор, и лейтенанту открылась необычная картина. На полу метрах в трех от его кабинета лежал второй капитан, а у входа в участок дрожал третий налетчик, связанный по рукам и ногам скотчем. Его, по всей видимости, оставили охранять наружную дверь, но он не справился со своими обязанностями. Старый сержант проснулся и с удивлением взирал на внезапных гостей полицейского участка. Инспектор похлопал его по плечу, и трое друзей покинули ставшее опасным место работы Азамата.
- Как вы узнали? – спросил инспектор, когда его спасители сняли маски и отошли вместе с ним на приличное расстояние от участка.
- София позвала, - объяснил Ерлан. – Она ходила к тебе на работу, потому что до этого, по ее словам, у тебя были упаднические настроения. Увидела в окно, что тебя поймали, и собрала нас.
- И вы вот так просто согласились?
- Ну да, а куда нам деваться. Тебя же за наше общее дело взяли, а этот народ не мелочится. Если это так оставить, мы все вместе на скамье подсудимых окажемся.
- Нам и так эта скамья теперь светит, - печально сказал инспектор. – За нападение на полицейских. А ты, Рома, как решился на это? У тебя же призыв на носу.
Рома пожал плечами и глухо произнес:
- После Северной Башни я на все смотрю по-другому. Наверно, пора перестать бояться и взглянуть в лицо своим страхам. Я не хотел вам говорить, но там, в Гарлеме, в перемычке между башнями и в тюрьме меня напугало одно и то же видение. Это был военный, подполковник в зеленой форме. У него лицо и руки все истлели, как у мертвеца, а над фуражкой вились костлявые птицы. Он протягивал мне раскрытую повестку в военкомат и шептал, что я уклоняюсь от призыва, но они все равно меня поймают и отправят служить на двадцать лет в самую дурацкую часть, которую только найдут. Только я это мог видеть и слышать, это материализовались мои личные страхи. В тюрьме, когда вы повернулись, чтобы оторвать трубки от Ерлана, тот ресторатор начал превращаться в подполковника, а в руке у него появился автомат. Он направил оружие вам в спину, а мне продолжал шептать угрозы – видимо, я должен был оцепенеть, как и в прошлые разы, и дать ему закончить его гнусное дело. Но – мне удалось пересилить себя, и я его зарубил от всей души. И, как видите, с нами все в порядке. Я сразу согласился прийти вам на помощь, когда София мне позвонила, и даже газовые баллончики принес на всякий случай – у меня на работе этого добра много.
- Зря вы все это начали, - продолжал сокрушаться инспектор, выслушав рассказ айтишника. – Так бы я один загремел, а теперь всех нас…
- Хватит болтать, - отрезал Ерлан. – О нас не беспокойся. София уже просмотрела будущее. Наша главная задача – вытащить детей, а тебя по официальным каналам искать не будут. Этим типам огласка не нужна, но и живым они тебя оставить не могут. А это значит, что…
- Пора браться за стволы?
- Нет, пора обратиться к юристу, так София сказала. Здесь мы тебя оставим, потому что нам срочно надо обеспечивать свои алиби. Я побежал в вагончик, а Рома – на работу в свою компанию.
- А мне что делать?
- Иди на Встречу, София ждет тебя возле магазина «Жибек Жолы». Дальше будешь двигаться с ней.
Встреча, как обычно, была шумной и многолюдной. Выхлопы от сотен автомобильных моторов смешались с ароматами самсы и шаурмы, образовав стойкое амбре, так характерное для этого района, больше похожего на муравейник. Машины с трудом протискивались сквозь узкие проулки между домами, в которых и так уже, как сельди в бочке, припарковались многочисленные таксисты и Газели. В ларьках и с рук торговали цветами, апельсинами, газетами, теплыми носками и всем, чем только возможно.
Инспектор с облегчением растворился в разношерстной толпе, боязливо поглядывая на проезжавшие полицейские машины. Софию он нашел не сразу, – она покупала журнал у торговки печатной продукцией.
- Вам срочно надо переодеться, - сказала она, едва взглянув на Азамата. – Форма участкового вас выдает с головой. Необходимо найти одежду, и желательно поплохее.
- Поплохее - это у меня дома, - предложил инспектор.
- Нет, там вас может ждать засада. Отключите на время мышление полицейского и приучайтесь думать, как преступник. Сейчас на вас идет охота, и про уютный теплый дом придется на некоторое время забыть.
- Да какой он уютный, - вздохнул инспектор. – Это комната в съемной квартире.
- В данный момент заботьтесь о том, чтобы не переселиться в худшее место, по сравнению с которым ваша съемная комната покажется раем. И не забывайте, что благодаря вашей необдуманной выходке теперь мы все подвергаемся опасности. А всего-то надо было сдержаться и не выставлять себя героем перед подозрительными людьми.
- Ладно, проехали… - инспектор виновато отвел взгляд. – Куда теперь? Мне сказали, к юристу поедем?
- Да, ловите такси, отправляемся на Водно-Зеленый.
- Только недавно там был, - пробормотал Азамат, поднимая руку.