8.
Несмотря на холодное время года, огромная река излучала тепло. С ее поверхности шел пар, и многочисленные люди на берегу протягивали к воде руки, греясь в горячих потоках, уходящих в небеса. На коже ощущалась влага, но легкий ветерок разгонял духоту, и погода не напрягала, а несла комфорт и расслабление. Люди на берегу были в одинаковых белых туниках и брюках такого же цвета под ними, на ногах они носили простые белые сандалии. Тут было множество африканцев, индийцев, европейцев, - словом, публика со всего света. Но обрывков разговоров на разных языках не было слышно – все молчали и печально смотрели в воду или на дальнюю сторону реки.
На большом камне в нескольких метрах от реки сидела грустная женщина латиноамериканской внешности. Инспектор набрался смелости и обратился к ней:
- Извините, могу я спросить – а что на той стороне, почему все туда смотрят?
Женщина кротко посмотрела на инспектора и молча протянула руку вперед, указывая на воду. Азамат вгляделся туда и увидел огромное количество круглых белых огоньков в толще воды. Нескончаемое количество огней заполняло всю ширину реки и плыло по всей ее протяженности, насколько могло охватить зрение. Картина эта была невообразимо завораживающей.
Инспектор с минуту вглядывался в реку, а затем, не в силах оторвать взгляда от прекрасных огней, направился в воду. Рома схватил его за руку:
- Вы что, утонуть хотите?
- Я хочу в реку, мы должны туда пойти, - твердо сказал Азамат, делая акцент на слове «должны».
Отстранив руку товарища, он смело вошел в реку. Вода оказалась теплая и очень мягкая, инспектор не почувствовал дискомфорта даже с учетом погружения в верхней одежде. Затем он поплыл. Белые огоньки оказались живыми – они играли с плывущим человеком, прикасались к нему и звали с собой в глубину. На середине реки инспектор поддался этому зову и нырнул.
Азамат с детства не мог открывать в воде глаза, что было вполне оправдано, так как мутная река на его родине никогда не отличалась чистотой, да и видимость там под водой была практически нулевой из-за взвеси глины, песка и частиц органического происхождения. Но в потустороннем Ишиме он открыл глаза и увидел множество обступивших его светлых существ, наполненных самыми разными эмоциями: от радости до печали. Инспектор слился с ними всем телом и ощутил чувство свободы и успокоения.
Из этого блаженного состояния его довольно бесцеремонно вытащил Роман. Он отправился в воду за инспектором и видел его нырок. Справедливо опасаясь, что больше он может никогда не увидеть товарища, Рома отыскал его на глубине в десяток метров и вынес на поверхность за волосы, выдрав при этом целый клок шевелюры.
- Ты зачем это сделал? – злобно спросил инспектор, выплюнув из легких целый литр воды.
- А вы что, не слышали инструкций перед отправлением? – судорожно проговорил Рома, с трудом держась на поверхности и расплескивая воду во все стороны. – Нам было сказано – не тратить время на развлечения. Может, уже поплывем, а то я, к слову, вообще плавать не умею. Не знаю, как я смог добраться до середины, но уж очень хочется снова выйти на твердую почву.
Инспектор ничего не ответил, круто повернулся и поплыл в сторону неизведанного берега. Роман с трудом за ним поспевал, перемещаясь в воде как мог, по-собачьи.
Выйдя из воды, они непостижимым образом сразу же высохли. Это было очень кстати, поскольку в нескольких метрах от берега действие теплых потоков воздуха прекратилось, и снова повеяло апрельским холодом. Двигаясь по проспекту, искатели прошли Дворец торжеств и на месте холма с высоким флагштоком увидели башню громадных размеров – нечто совершенно не вписывавшееся в ландшафт даже такой Астаны, потусторонней и размытой. Гигантское сооружение из серого камня, чьи стены поросли мхом и лишайником, а в крошечных окошках, больше напоминавших бойницы, отсутствовали стекла, уходило вверх на неимоверную высоту и терялось в облаках. Над башней кружили стаи черных ворон, а на склонах ее скалистого основания изогнулось десятка с два голых, лишенных коры и листвы, обгоревших дерева.
- Послушай, учитель, - сказал инспектор, остановившись и задрав голову. – Ты не помнишь, что на этом месте было раньше?
- Когда-то здесь стоял памятник жертвам политических репрессий, - сказал Роман. – Потом его снесли и на том же холме поставили огромный флаг. Я флаг таких же размеров видел только в Абу-Даби, возле морского молла…
- Ну, тут явно не Абу-Даби, слишком холодно. Как думаешь, стоит туда зайти? Куратор упоминал какую-то башню...
- Давайте зайдем, раз уж сказали. Хотя особого желания нет, если честно.
Инспектор согласно кивнул головой и зашагал к подножию холма.
Подниматься по скалам было тяжело, но еще труднее стало на вершине холма, когда их увидели вороны. Противные птицы сначала обстреляли новичком своим пометом, после чего принялись по очереди складывать на высоте крылья и пикировать людям на головы. Искатели едва успевали уворачиваться: вороны с гулом юнкерса проносились в полуметре от них и вонзались в землю стальными клювами. Примечательно, что падение не оказалось фатальным ни для одной птицы. Они потом долго вытаскивали из скальной породы увязшие клювы и взмывали обратно в темное небо, успев по пути задеть кого-то из путешественников крылом и каркнуть напоследок грязное ругательство.
Вороны заставили искателей добираться до башни бегом, несмотря на исключительно пересеченный рельеф холма. Ворота башни оказались открыты настежь. Роман вбежал первым и едва не расплющился с ходу о каменную винтовую лестницу. Пока Рома сидел на полу и ощупывал шишку на лбу, инспектор смог закрыть тяжелые ворота прежде чем стая птиц долетела до стен башни. Затем Азамат помог Роману подняться, и вдвоем они осмотрели первый этаж.
Ничего интересного тут не нашлось. Весь пол оказался усыпан истлевшими человеческими костями и черепами вперемешку с ржавыми цепями и орудиями пыток. Тогда они поднялись на второй этаж и там увидели ту же картину.
Злобный клекот ворон снаружи тем временем затих и сменился другим звуком: нарастающим зловещим урчанием. Звук этот раздавался со всех сторон, но явно не из башни.
Инспектор, хрустя костями и размалывая ботинками старые черепа, подошел к микроскопическому окну, и лицо его моментально омрачилось.
- Что там? – спросил Рома, поднявший с пола замысловатое устройство для раздробления костей и примерявший его к своей руке.
- Не знаю точно, но выглядит это очень и очень плохо, - пробормотал инспектор.
Роман бросил ржавую железку и, подбежав к окну, сильно побледнел. Со стороны проспекта и прибрежного парка к башне приближалось огромное воинство, размахивающее копьями и мечами, и явно имеющее не самые дружественные намерения. Маски в виде черепов и угрожающие рога на шлемах, факелы, закованные в броню лошади – все это выглядело интересно разве что для любителей средневековой истории, и то лишь на иллюстрации в книге, но никак не внутри башни, которую свирепое воинство собиралось взять приступом.
- Интересно, зачем мы вошли в башню, когда просто могли пройти дальше по улице? – философски заметил Роман.
- Вообще-то здесь мы по твоему совету, - сказал инспектор.
- Ну вот, давайте теперь искать виноватых, по-другому ваша братия не умеет, - развел руками айтишник.
- Это кто – наша братия? – подозрительно спросил полицейский.
Времени на взаимные препирательства не оставалось, поскольку черное воинство уже открыло ворота и вторглось на первый этаж. Стальные сапоги застучали по винтовой лестнице, приближаясь к оцепеневшим искателям.
Не сговариваясь, Азамат и Роман стремглав бросились вверх по лестнице. Пробежать восемьдесят с лишним этажей – задача нелегкая даже в тонком мире, но искателей подстегивали неотрывно следующие за ними преследователи. На последнем этаже башни оказался просторный зал с длинным деревянным столом и старинными стульями. Стены были украшены щитами с прикрепленными крест-накрест мечами, алебардами и прочим холодным оружием.
Инспектор выхватил с ближайшего щита длинный бердыш и вставил его в ручки двойной распашной двери. Рома подпер ручки стулом, но было ясно, что эта конструкция долго продержаться не сможет. В дверь тут же застучали, и петли жалобно затрещали под нажимом огромной армии.
В немногочисленные окошки-бойницы было видно, что в ночном пасмурной небе вокруг башни летает воронье. Некоторые птицы залетели в зал и накидывались теперь на загнанных в угол путешественников, обдавая их трупным смрадом.
- Что дальше, лейтенант? – спросил Рома.
Инспектор молча взял со стены увесистый боевой топор. Айтишник, в свою очередь, вооружился мечом и, отмахиваясь от назойливых ворон, повернулся в сторону двери.
- Похоже, наша прогулка закончится немного раньше, - с сожалением проговорил Азамат.
В этот момент дверь от невероятного напора вылетела внутрь зала, и несколько десятков средневековых воинов бросились на намеревавшихся дорого продать свои жизни инспектора и айтишника. Но столкновения не произошло, потому что в башню ударила молния. Это была короткая яростная вспышка, ослепившая всех находившихся на верхнем этаже. Удар стихии разрушил крышу, и каменные обломки засыпали нападавших воинов – те падали молча, и тут же сдувались, оставляя после себя только пустые доспехи и брошенное оружие.
Инспектор оттащил Романа от падающих обломков, и вдвоем они бросились в дальнюю часть зала, где крыша осталась цела. Но здание задрожало, и верхняя часть башни, переломившись, рухнула вниз со всеми, кто находился внутри.
Обломки башни летели вниз, наверно, целую вечность. Удара о землю, однако, не произошло – когда инспектор и Рома достигли основания башни, скала под ними разверзлась, и они провалились в полную темноту.
После долгого падения инспектор приземлился в зловонную жидкость. Своего напарника он потерял из виду – пытался кричать, но голосовые связки отказались ему подчиниться. Потерявший голос, полуживой инспектор с трудом поднялся и сделал несколько шагов. Ступал он по чему-то мягкому и живому. Когда глаза привыкли к темноте, Азамат увидел, что находится в огромном ржавом корыте, похожем на трюм корабля. Весь трюм был заполнен людьми: часть из них была мертва в разных степенях разложения, но были и живые – бледные, грязные, в порванных грязных одеждах. Люди лезли наверх по мертвым и живым, отталкивали друг друга, падали в жижу, скопившуюся на самом дне корыта, но не оставляли тщетных попыток добраться к потолку, где на недосягаемой высоте чернели два узких люка наружу. Из люков вниз падали вновь прибывшие, от чего корыто быстро заполнялось. Инспектора сбили с ног, и вскоре он уже не мог пошевелиться, сдавленный со всех сторон мертвецами и едва дышавшими живыми. Метрах в десяти ближе к середине корыта он увидел такого же, как и он сам, перепуганного и застрявшего в человеческом месиве Романа Богомолова. Инспектор сделал героическую попытку пробиться к нему, но только глубже увязал в ужасном переплетении тел. Скатившись на самое дно трюма, Азамат быстро задыхался и готов уже был потерять сознание, когда увидел перед собой спустившуюся сверху веревку, фосфоресцирующую серебристым светом. Похоже, другие несчастные эту веревку не видели, иначе обязательно набросились бы на нее. Инспектор из последних сил выпростал руку из-под груды тел и коснулся серебристой веревки – она тотчас же обвилась вокруг его руки и резко выдернула полицейского из людского месива.
Азамат медленно возносился на серебряной веревке к потолку трюма. Невдалеке он увидел Романа на таком же светящемся тросике. Они вылетели из трюма через соседние люки. Затем веревки мягко опустили их на землю и растворились в темноте.